Обзор практики Верховного Суда Чувашской Республики
по гражданским делам за 2 квартал 2014 года
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающих из договорных правоотношений 1
Практика рассмотрения дел о защите прав потребителей 7
Практика рассмотрения дел по спорам, связанным со страхованием жизни, здоровья, имущества, ответственности 13
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из трудовых, пенсионных и социальных правоотношений 16
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из брачно-семейных и наследственных правоотношений 35
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из жилищных правоотношений 39
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из публичных правоотношений 44
Процессуальные вопросы 52
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающих из договорных правоотношений
Квартира, на которую зарегистрировано право индивидуальной собственности, может быть признана общим имуществом лишь при доказанности того обстоятельства, что между сторонами была достигнута в письменной форме договоренность о совместной покупке квартиры и в этих целях стороны вкладывали свои средства в ее приобретение.
Г.М. обратилась в суд с иском к Л.М., П.М. и другим истцам о признании права собственности на 1/5 долю в праве общей долевой собственности на квартиру №10 дома по ул. Парковая, включении 4/5 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру в состав наследства, открывшегося после смерти Н.Н., умершей 09 июля 2013 г.
Исковые требования мотивировала тем, что 09 июля 2013 г. после смерти её матери Н.Н. открылось наследство в виде спорной квартиры. Наследниками первой очереди после ее смерти являются истица и ответчики. Истец являлась опекуном умершей, постоянно проживала с наследодателем и была зарегистрирована в спорной квартире. Указанная квартира была приобретена наследодателем за 1 270 000 руб. на основании договора купли-продажи от 05 марта 2013 г. При этом часть стоимости квартиры была оплачена за счет единовременной денежной выплаты в размере 1 022 400 руб., предоставленной Н.Н. на основании свидетельства о праве на получение единовременной денежной выплаты на строительство или приобретение жилого помещения. Оставшаяся часть стоимости приобретаемой квартиры в размере 247 600 руб. была оплачена за счет личных средств истицы Г.М. Учитывая, что в приобретение спорной квартиры вложены её личные средства в размере 247 600 руб., истица Г.М. полагает, что ей должна принадлежать 1/5 доля в квартире, соответственно, в соответствии со ст. 1112 ГК РФ в состав наследства после смерти матери должно войти 4/5 доли спорного жилого помещения.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Г.М., суд первой инстанции установил, что Н.Н. и истица Г.М. в период с мая 2011г. до момента смерти Н.Н. проживали совместно, вели общее хозяйство, у них был совместный бюджет, в связи с чем пришел к выводу о наличии между Г.М. и Н.Н. соглашения о покупке квартиры на совместные средства и возникновении общей долевой собственности истицы и ее матери Н.Н. на спорную квартиру.
Судебная коллегия выводы суда первой инстанции о признании квартиры общей долевой собственностью и признании за Г.М. права собственности на 1/5 долю в квартире нашла неправильными ввиду следующего.
Как усматривается из дела, Н.Н. при жизни была признана недееспособной. Г.М. являлась ее опекуном на основании распоряжения администрации города от 16.12.2011г.
05 марта 2013 г. Г.М., в качестве опекуна действующей за Н.Н., заключен договор купли-продажи, по которому Н.Н. приобрела на праве собственности однокомнатную квартиру площадью 35, 90 кв.м. Согласно пункту 3 договора, стоимость квартиры составляет 1270000 руб., которые выплачиваются покупателем путем оплаты суммы 247600 руб. за счет собственных средств покупателя до подписания договора, и оплаты 1022400 руб., за счет субсидии на основании свидетельства о праве на получение единовременной денежной выплаты на строительство или приобретение жилого помещения от 21 февраля 2013 г.
Переход права собственности по договору от продавца к покупателю и право собственности Н.Н. на указанную целую квартиру по договору зарегистрированы в установленном порядке в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике.
В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним - это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ.
Согласно ч.2 ст.218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.
В силу ч.4 ст. 244 Гражданского кодекса Российской Федерации общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона. Общая собственность на делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором.
Исходя из вышеприведенных норм материального права, объект недвижимости мог быть признан общей собственностью лишь при доказанности, что между Г.М. и Н.Н. было достигнуто соглашение (договоренность) о создании общей собственности на приобретаемую по договору купли-продажи квартиру.
Таким образом, спорная квартира может быть признана общим имуществом лишь при доказанности того обстоятельства, что между сторонами была достигнута в письменной форме договоренность о совместной покупке квартиры и в этих целях стороны вкладывали свои средства в ее приобретение.
Между тем, как указывалось выше, Н.Н. при жизни была признана недееспособной, а истица Г.М. была назначена ее опекуном, которая в качестве законного представителя заключила договор купли-продажи о приобретении спорной квартиры в единоличную собственность Н.Н. Какого-либо письменного соглашения о приобретении квартиры в общую собственность недееспособной и ее опекуна не имеется, Соответственно выводы суда первой инстанции о наличии соглашения о приобретении квартиры в общую собственность не основаны на нормах законодательства и материалах дела.
Как указывалось выше, спорная квартира приобретена в том числе за счет единовременной денежной выплаты, предоставленной наследодателю Н.Н. в соответствии с со статьей 11.1 Закона Чувашской Республики «О регулировании жилищных отношений» в размере 1022400 руб., рассчитанной на одного члена семьи с учетом норматива общей площади жилого помещения в размере 36 кв.м. Спорная квартира имеет площадь 35,9 кв.м.
Доводы истца о том, что спорная квартира была приобретена также за счет её денежных средств, не могут быть положены в основание для удовлетворения исковых требований, поскольку отсутствует соглашение о покупке квартиры в общую собственность и не представлено доказательств, что полученные Г.М. денежные средства в размере 60600 по договору займа от 03 марта 2013 г. и в размере 187000 руб. по кредитному договору от 04 марта 2013 г., были направлены именно на приобретение спорной квартиры и в целях создания общей собственности.
Поскольку обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение общей долевой собственности не установлены, основания для признания за Г.М. права собственности на 1/5 долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру отсутствуют. Исковые требования в части включения 4/5 доли в праве общей долевой собственности на квартиру в наследственную массу, оставшуюся после смерти Н.Н., является производным, следовательно, оснований для их удовлетворения не имеется.
При этом судебная коллегия указала, что в состав наследства после смерти Н.Н. входит целая квартира, истица не лишена права наследования на указанную квартиру в равных долях с остальными наследниками по закону, принявшими наследство в установленный законом срок.
Судебная коллегия отменила решение суда и вынесла новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказала (Дело № 33-1936/2014, Новочебоксарский городской чуд Чувашской Республики).
При передаче покупателю товара, обремененного правами третьих лиц, в расторжении договора купли-продажи по требованию покупателя может быть отказано только при условии доказанности того, что покупатель был уведомлен об этих правах и согласился принять такой товар.
А.И. обратился в суд с иском к С.Ф., в котором просил расторгнуть договор купли- продажи от 22 сентября 2012 года, заключенный между ними (сторонами) и взыскать денежные средства в размере 750 000 рублей, а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 10 700 рублей.
Требования мотивировал тем, что по данному договору А.И. купил у С.Ф. за указанную сумму автомобиль NISSAN. Но оказалось, что транспортное средство является предметом залога и на него обращено взыскание на основании решения суда, вступившего в законную силу. Однако ответчик нахождение имущества в залоге от него скрыл и передал ему товар, обремененный правами третьих лиц, а неисполнение продавцом обязанности передать товар свободным от прав третьих лиц в силу п. 1 ст. 460 Гражданского кодекса Российской является основанием для расторжения договора купли- продажи. В соответствии с п. 1 ст. 450, п. 1 ст. 451 ГК РФ договор может быть расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной, а также при существенном изменении обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора. Если бы С.Ф. поставил его (истца) в известность о правах третьих лиц на проданный автомобиль, он бы вышеуказанный договор купли-продажи не заключил. 26 марта 2013 года он направил С.Ф. предложение расторгнуть договор и возвратить уплаченные денежные средства, на которое последний не ответил.
С.Ф. обратился с встречным иском к А.И., ООО, Н.И., индивидуальному предпринимателю И.Е. о признании его добросовестным приобретателем автомобиля NISSAN.
Требование мотивировал тем, что после заключения договора залога указанное транспортное средство неоднократно перепродавалось. Он купил его у ООО (комиссионера) в специализированном автосалоне, беспрепятственно совершил в отношении него регистрационные действия. При этом он принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца, не знал и не должен был знать о том, что комиссионер отчуждает заложенное имущество. Впоследствии он через поверенного - индивидуального предпринимателя И.Е. продал автомашину А.И., и не был осведомлен о продаже товара, обремененного правами третьих лиц.
Решением суда в удовлетворении исковых требований и встречных исковых требований отказано.
При этом отказывая в первоначальном иске, суд первой инстанции исходил из того, что С.Ф. продал А.И. автомобиль на основании договора купли-продажи от 22 сентября 2012 года. Но поскольку свои требования о расторжении договора А.И. основывает на существенном нарушении ответчиком его условий, а при его совершении и исполнении С.Ф. не знал и не мог знать о существующих обременениях, наложенных на автомобиль, то продавец какие-либо условия указанного договора не нарушил. Что касается денежных средств, то их А.И. просит взыскать в порядке возмещения ущерба. Однако покупатель вправе требовать возмещения ущерба после изъятия у него товара, чего по настоящему делу нет. К тому же данный иск предъявлен преждевременно и к ненадлежащему ответчику, поскольку С.Ф. не может отвечать за ненадлежащее исполнение обязательств должником по договору залога, расторжение договора и взыскание с ответчика стоимости автомобиля не предусматривает необходимости возвращения транспортного средства С.Ф., а права А.И. могут быть защищены путем предъявления требований к залогодателю, продавшему заложенное имущество.
Делая такие выводы, районный суд не учел, что в силу п. 2 ст. 450 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации, другими законами или договором.
Таким образом, из этой нормы следует, что основания, указанные в пп. 1 и 2, являются самостоятельными основаниями для расторжения договора. Соответственно, когда гражданское законодательство предусматривает расторжение договора по основаниям, не связанным с существенным нарушением договора другой стороной, к обстоятельствам, имеющим значение для дела, относятся те обстоятельства, с наличием которых законодатель допускает расторжение сделки.
Так, одним из случаев, подпадающих под действие пп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ, является расторжение договора купли-продажи по инициативе покупателя в соответствии с положениями п. 1 ст. 460 ГК РФ. Согласно нему продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц.
Неисполнение продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены товара либо расторжения договора купли-продажи, если не будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на этот товар.
Указанное означает, что при передаче покупателю товара, обремененного правами третьих лиц, в расторжении договора купли-продажи может быть отказано только при условии доказанности того, что покупатель был уведомлен об этих правах и согласился принять такой товар. А те обстоятельства, знал ли сам продавец об обременении, изымался ли товар у покупателя, имелось ли при этом существенное нарушение договора стороной продавца, для правильного разрешения спора о расторжении договора в связи с неисполнением продавцом обязанности передать товар свободным от прав третьих лиц правового значения не имеют.
Из материалов дела следует, что 22 сентября 2012 года оформлен договор купли- продажи транспортного средства, в котором в качестве продавца указан и расписался С.Ф., покупателя- А.И., поверенного - индивидуальный предприниматель И.Е. Согласно его условиям С.Ф. передает в собственность А.И. вышеуказанный автомобиль, а последний оплачивает С.Ф. его стоимость в 750 000 рублей. Также специально оговаривалось, что до заключения этой сделки транспортное средство никому не продано, не заложено, в споре и под арестом не состоит. На основании данного договора от 22 сентября 2012 года А.И. транспортное средство 25 сентября 2012 года зарегистрировал за собой. Кроме того, С.Ф. передал А.И. дубликат паспорта транспортного средства от 19 сентября 2012 года, в котором сведения о прежних собственниках имелись только в отношении С.Ф.
Из объяснений А.И., а также показаний свидетеля Н.А. в суде первой инстанции усматривается, что деньги за проданный автомобиль получил С.Ф., а по поводу дубликата последний объяснил, что прежний паспорт транспортного средства утерян. И.Е. за дополнительную плату составил текст этой сделки.
Как указывалось, оценивая условия договора от 22 сентября 2012 года, суд первой инстанции пришел к выводу, что автомашину А.И. продал С.Ф., и этот вывод в апелляционной жалобе не оспаривается. Следовательно, С.Ф. как продавец по первоначальному иску является надлежащим ответчиком, а изложенные доказательства свидетельствуют о передаче А. И. автомашины, обремененной правами третьих лиц.
Исходя из положений п. 1 ст. 460 ГК РФ, а также ч. 1 ст. 56, ч. 1 ст. 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязанность доказать тот факт, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на товар, возлагается на продавца. Между тем таких доказательств в деле нет. Напротив, в договоре купли-продажи указывалось, что автомобиль под залогом не находится, а в паспорте транспортного средства имелись сведения лишь об одном собственнике - С.Ф.
Что касается утверждений районного суда о том, что А.И. просил расторгнуть договор ввиду существенного нарушения ответчиком его условий, то согласно ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд действительно принимает решение по заявленным истцом требованиям, и может выйти за их пределы только в случаях, предусмотренных федеральным законом.
Однако основанием иска являются фактические обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, в связи с чем указание им в иске конкретной правовой нормы не препятствует суду применить нормы гражданского законодательства, регулирующие спорные правоотношения.
При таких обстоятельствах отказ в расторжении договора по вышеуказанному основанию является неверным, поскольку то обстоятельство, знал ли С.Ф. или мог знать при совершении сделки о существовании обременения, равно как и иные обстоятельства, на которые ссылаются представители С.Ф., для правильного разрешения возникшего спора правового значения не имеют.
Таким образом, судебная коллегия, с учетом положений подп. 2 п. 2 ст. 450, п. 4 ст. 453, п. 1 ст. 454, п. 1 ст. 460 ГК РФ и изложенных в настоящем определении обстоятельствах, пришла к выводу, что требование А. И. о расторжении договора от 22 сентября 2012 года в связи с неисполнением продавцом обязанности передать товар свободным от прав третьих лиц подлежит удовлетворению. Соответственно, он вправе требовать возвращения того, что было им исполнено по договору купли- продажи до момента его расторжения, т. к. иное означало бы получение необоснованной выгоды со стороны продавца.
При этом представители С.Ф. как в суде первой, так и в суде апелляционной инстанции не оспаривали, что за автомашину А.И. заплатил вышеуказанную сумму. Поскольку никаких доказательств об иной стоимости транспортного средства в деле нет, то судебная коллегия взыскала с С.Ф. сумма, которую он получил по договору от 22 сентября 2012 года.
Суд апелляционной инстанции отменил решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований А.И. и принял новое решение, которым договор купли- продажи автомобиля NISSAN расторгнул и с С.Ф. в пользу А.И. взыскал сумму, уплаченную по этому договору в размере 750 000 рублей (Дело № 33-600/2014, Шумерлинский районный суд Чувашской Республики).
Граждане, отчисленные из военных образовательных учреждений профессионального образования по основаниям, связанным с их виновным поведением, обязаны возместить все затраченные на их военную или специальную подготовку денежные средства федерального бюджета, в том числе и за время обучения до заключения контракта.
Академия Федеральной службы охраны Российской Федерации обратилось в суд с иском к С.Е. о взыскании средств федерального бюджета, затраченных на подготовку в военном образовательном учреждении профессионального образования.
Исковые требования мотивированы тем, что 02 августа 2010 года в Академию и списки личного состава органов государственной охраны был зачислен С.Е. 01 июля 2012 года между сержантом С.Е. и Академией в лице ее начальника был заключен контракт о прохождении военной службы. Согласно приказу начальника от 25 июля 2013 года по личному составу курсант С.Е. был уволен досрочно с военной службы на основании п.п. «в» п. 2 ст. 51 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» за невыполнение контракта. Общая продолжительность его военной службы во время обучения в Академии с 01 августа 2010 года по 25 июля 2013 года составила 2 года 11 месяцев и 25 дней. После увольнения за С.Е. осталась задолженность по возмещению средств федерального бюджета, затраченных на его военную (специальную) подготовку в Академии, в сумме 158 497 руб. 60 коп., исходя из расчета фиксированного значения суммы, подлежащей возмещению средств, размер которой включается в контракт о прохождении военной службы для специализации 3.3 (Системы специальной связи и информации для органов государственной власти Спецсвязи ФСО России) 54 280 руб. в год, и единовременного пособия, выплачиваемого при заключении контракта, в сумме 26 035 руб. 44 коп. Произвести удержание в бесспорном порядке не представилось возможным в связи с отсутствием у ответчика денежных средств на момент увольнения и нежеланием внести указанную сумму в добровольном порядке. При составлении листа беседы 25 июля 2013 года С.Е. был ознакомлен с подлежащей возмещению суммой и дал свое согласие в добровольном порядке возместить денежные средства, затраченные на его военную подготовку.
Удовлетворяя исковые требования в части, суд первой инстанции исходил из того, что заявленные истцом требования должны быть удовлетворены только за период с момента заключения контракта до подписания приказа об отчислении – со 02 июля 2012 года по 25 июля 2013 в размере 58 049 рублей 44 копейки.
Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции, как основанными на неправильном толковании и применении норм материального права.
В соответствии с Федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе» граждане Российской Федерации, не проходившие военную службу и поступившие в военные образовательные учреждения профессионального образования с момента зачисления в указанные учреждения приобретают статус военнослужащих, проходящих военную службу по призыву; по достижении ими возраста 18 лет, но не ранее окончания первого курса обучения в указанных образовательных учреждениях, такие граждане заключают контракт о прохождении военной службы (пункт 3 статьи 2. статьи 32, 34, 35, пункт 10 статьи 38, Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»).
Заключая указанный контракт, граждане, поступившие в военное образовательное учреждение профессионального образования, добровольно принимают на себя предусмотренные этим контрактом обязанности, обусловленные особым статусом военнослужащего, а также спецификой обучения в таком образовательном учреждении, а государство гарантирует им прохождение оплачиваемой военной службы с предоставлением гарантий, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами.
Обязанность граждан, отчисленных из военных образовательных учреждений профессионального образования по основаниям, связанным с их виновным поведением, возместить средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку, установленная пунктом 7 статьи 35 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», предполагает возмещение государству фактически понесенных им расходов на подготовку военных специалистов для государственных нужд в том случае, когда они по своей вине не завершили обучение.
При заключении контрактов о прохождении военной службы с гражданами, обучающимися в военных образовательных учреждениях профессионального образования, условие о возмещении средств, указанных в пункте 7 статьи 35 Закона, а также размер подлежащих возмещению средств включается в контракт о прохождении военной службы.
Таким образом, приведенные нормы прямо устанавливают обязанность граждан, отчисленных из образовательных учреждений по основаниям, связанным с их виновным поведением, возместить денежные средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку в военных образовательных учреждениях профессионального образования.
Вместе с тем из содержания данной статьи следует, что возмещению подлежат все затраченные на обучение средства федерального бюджета, в том числе и за время обучения, до заключения контракта.
Закон связывает необходимость возмещения затраченных средств федерального бюджета с их фактической затратой, а не с фактом заключения контракта, содержащего указание на обязанность по возврату затраченных денежных средств.
Выводы суда о том, что ответчик не должен возмещать средства федерального бюджета, затраченные до заключения с ним контракта, то есть до 01 июля 2012 года, являются ошибочными, поскольку истцом с ответчика взыскиваются денежные средства, потраченные не на обеспечение исполнения им обязанностей военной службы в период обучения, а денежные средства, затраченные на военную подготовку.
Кроме того, подписывая контракт о прохождении военной службы, ответчик добровольно согласился возместить в случаях, предусмотренных ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», средства федерального бюджета, затраченные на его военную или специальную подготовку.
Определяя размер средств, затраченных на военную подготовку С.Е., подлежащих возмещению, судебная коллегия пришла к выводу о том, что расчет задолженности, представленный истцом является правильным, поскольку он сделан в соответствии с Методикой исчисления подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную подготовку граждан РФ в военных и образовательных учреждениях профессионального образования, утвержденной Постановлением Правительства РФ N 402 от 25 июня 2007 года.
Соответственно, с С.Е. в пользу Государственного казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования Академия Федеральной службы охраны Российской Федерации подлежит взысканию в счет возмещения ущерба государству, причиненного досрочным расторжением контракта о прохождении военной службы, денежная сумма в размере 158 497 рублей 60 копеек.
В то же время доводы о взыскании с ответчика единовременного пособия, выплаченного ему при заключении контракта, в размере 26 035 рублей 44 копейки являются несостоятельными в силу следующего.
В обоснование указанных требований представитель Академии ФСО России сослался на постановление Правительства РФ от 19.04.1993 N 340 (ред. от 05.10.2007) «О денежном довольствии военнослужащих, а также лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел», однако его положения не могут быть применимы к спорным правоотношениям, так как данный документ утратил силу с 01 января 2012 года.
Кроме того Методикой исчисления подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную подготовку граждан РФ в военных и образовательных учреждениях профессионального образования, утвержденной Постановлением Правительства РФ N 402 от 25 июня 2007 года взыскание единовременного пособия не предусмотрено.
С учетом изложенного, судебная коллегия решение суда в части взыскания с С.Е. в пользу истца средств федерального бюджета, затраченных на военную или специальную подготовку, и государственной пошлины в доход местного бюджета изменила и постановила взыскать с С.Е. денежные средства в сумме 158 497 рублей 60 копеек (Дело № 33-1755/2014, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).
|
