Нижегородский государственный лингвистический университет
Скачать 3.28 Mb.
|
| Dostojewski F. Bracia Karamazow. Tłum. A. Wat. Warszawa: wyd. Prószyński i S-ka, 2002. – 788 s . 7. Akunin B. Pelagia i biały buldog. Tłum. W. Dłuski. Warszawa: wyd. Noir Sur Blanc, 2004. – 280 s. 8. Akunin B. Pelagia i Czarny Mnich. Tłum. W. Dłuski. Warszawa: wyd. Noir Sur Blanc, 2004. – 344 s. Оберемко О.Г. (Нижний Новгород) УЧЕТ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРИ ОВЛАДЕНИИ ИНОСТРАННЫМ ЯЗЫКОМ СТРАНЫ-ПАРТНЕРА Каналы линейной коммуникации, автокоммуникации и двусторонней коммуникации оказываются настолько диалектически взаимосвязаны, что любой из этих каналов, взятый в контексте мультикультурного взаимодействия, оказывается в сфере двойной детерминации. В этом процессе “я” определяет количество и качество передаваемой информации, выбирает код ее подачи и интерпретации. Вместе с тем анализ, обработка данной информации обогащают духовный мир, познавательные возможности и профессиональные навыки адресанта (автокоммуникация). Передача информации “другому” означает постижение его, его культуры, особенностей языка, национальных ценностей, традиций, обычаев, обрядов, символики и этикетов. Но определение “другого” осуществимо во взаимодействии культур, в понимании культурных кодов, контекста событий и так далее, словом, всего того, что способно предотвратить “столкновение культур” или найти взаимосвязь культурных кодов этносов, направленного перевода терминов, исключить пренебрежительное отношение к национальным ценностям и традициям других народов. В теоретико-методологическом плане подход с позиций, отраженных в схеме “я – другой – я”, позволяет рассматривать коммуникацию как процесс взаимодействия социальных субъектов в контексте определенных исторических и природных условий с учетом используемых ими культурных кодов и смыслов. Использование диалектических принципов в исследовании всего многообразия видов социальной коммуникации способствует установлению механизмов взаимопроникновения культур. Что касается феноменологической и интеракционистской методологий исследования социальной коммуникации, то в них заключено немало весьма плодотворных идей относительно рассматриваемого феномена. Так, феноменологическое направление в философии и социологии ХХ века в теоретико-методологическом плане рассматривает коммуникацию как результат духовного взаимодействия людей. Использование разработанного Э.Гуссерлем понятия интерсубъективности как структуры субъекта, лежащей в основе общности и коммуникации субъектов, привело представителей различных направлений феноменологической социологии (понимающей социологии, этнометодологии) к признанию того, что взаимосогласованные структуры сознания и поведения индивидов формируются в коммуникациях, интеракциях индивидов. В плане исследования методологических подходов к проблеме коммуникации наибольший для нас интерес представляет теория социального действия М.Вебера, в основу которой был положен принцип понимания и каузального объяснения его процесса и воздействия. Социальным действием М.Вебер называет такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием д р у г и х людей и ориентируется на него. Рассматривая социологию как специфическую науку, М.Вебер связывает понимание с постижением “смысловых связей”, в которые по своему субъективному смыслу входит доступное непосредственному пониманию действие. Разработанные М.Вебером принципы понимающей социологии были дополнены американским социологом и философом А.Шюцем, согласно концепции которого понимание является универсальной предпосылкой социального взаимодействия. В целом же для феноменологического направления в философии и социологии в методологическом плане характерен подход к сущности коммуникации как к результату взаимопонимания. В ракурсе нашего исследования дополнение диалектической методологии таким элементом феноменологической методологии, как механизм диалектической связи объективного и субъективного в социальных процессах и явлениях, имеет большое значение в том плане, что раскрывает место и роль понимания (взаимопонимания) как в межкультурной, так и в межэтнической коммуникации. Понимание – не только универсальная предпосылка социального взаимодействия, но и условие взаимопроникновения культур, постижения “другого” а, следовательно, и себя (самопонимания) Использование принципа понимания в методологическом обосновании социальной, в данном случае межкультурной и межэтнической коммуникации, раскрывает такие аспекты интересующей нас проблемы, как постижение культурного фона и этноконфессиональных особенностей во взаимодействии и диалоге культур, роль переводчика в осуществлении этого процесса, специфика подготовки специалиста-переводчика, адаптированного к потребностям развития межкультурной и межэтнической коммуникации в контексте современного информационного общества. Широко используется принцип понимания как одна из форм реализации межкультурной коммуникации и в социолингвистике. Оломская Н. Н. (Краснодар) ОБРАЗНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ДИСКУРСА PR (на материале рекламного дискурса) Как известно, любое литературное произведение имеет свою систему образов. Отношение к изображаемому автор может реализовать разными способами, тем не менее, художественный образ – одна из самых значительных черт общественной сущности языка. С помощью художественного образа передается замысел и отношение к изображаемому с большой долей эффективности и эмоционально-экспрессивной достоверностью, т.е. социально значимого, симптоматического, характеризующего существеннейшие черты ряда общественных явлений, событий, групп людей, идейных течений. Автор произведения через творческое сознание посредством своей системы образов выражает конкретное чувственное представление об окружающей действительности. Для создания образов в художественной литературе используются разнообразные языковые формы, т.е. своеобразные внутренние организации языка, обладающие определенной спецификой связи с данным содержанием и данным выражением [1.С. 500]. Так, например, О. С. Ахманова различает шесть внутренних языковых форм. Первая отличается отношением к правилам и закономерностям построения речи и включает формы вежливости, интонационные, абстрактные формы, формы синтаксической связи, словосочетания, построения, независимые формы косвенной речи, звательные формы и др. Вторая – внутренняя языковая форма, различающаяся характером отношения к смежным формам и месту в системе данного языка. Например, формы вариативные, гипердиалектные, реликтовые, канонические, исходные, основные формы глаголов, морфем и пр. Третья – различается в соответствии с теми модификациями, которым формы слов подвергаются в речевой цепи. Это, прежде всего формы полные, редуцированные, сокращенные, усеченные и др. Четвертая – внутриязыковые формы речи, отличающиеся по содержанию данного деривационного значения, например, ласкательные, уменьшительные, уменьшительно-ласкательные и пр. В-пятых, данные внутренние языковые формы определяются по отношению к слову как части речи (например, безлично-именные формы, глагольно-именные, местоименные, сравнительные и др.) и, в-шестых, данные формы отличаются способом выражения грамматического значения (аналитические, синтетические, наращенные) [1. С. 500]. Такая детальная градация позволяет, на наш взгляд, выявить внутреннюю организацию языка рекламного текста и отметить специфику его плана содержания и плана выражения. Реципиент воспринимает героев рекламного сообщения через язык повествования (рассказ, описание, рассуждения), прямую речь (разговоры друг с другом), а также несобственно-прямую речь (чужая речь передается третьим лицом в пересказе). Однако образ в литературе и искусстве несколько отличается от рекламного образа, поскольку образ сам по себе вторичен и часто невыразителен, так как внимание реципиента, в первую очередь, направлено на рекламируемый товар или услугу, поэтому для рекламного образа чувства героев, их моральные оценки и пр. не являются существенными. Тем не менее, гендерные образы как визуализированные представления ценностных предпочтений социально-культурной принадлежности индивидуума достаточно важны, поскольку представления о функции мужских и женских образов в литературе и искусстве складывались на протяжении всей истории человечества. Образы красавиц наиболее часто используются в визуальной рекламе, например, в рекламе парфюмерно-косметических товаров, средств гигиены, продуктов и пр. Основная цель использования именно этого образа связана, прежде всего, с тем, что рекламодатель пользуется приемом метафорического олицетворения, наделяя рекламируемый товар символическими качествами образа: если потребитель будет пользоваться именно этим шампунем или кремом, то он или она непременно станут такими же неотразимыми как героиня рекламного ролика. Достаточно часто образ красавицы используется при рекламировании товаров и услуг, целевым потребителем которых является мужская часть социума: строительные материалы и техника (например, в рекламе инструментов фирмы «Sturm», красок «Ондулин», керамической плитки «Керама гранит» и пр.). Образ красивого мужчины, как правило, рассчитан на женскую часть социума, поскольку образ «мачо», бесспорно привлекает внимание в первую очередь женщин. Использование подобных образов происходит в рекламе мужского ассортимента одежды, парфюмерии известных производителей (к примеру, Hugo Boss, Henderson, Lacoste и пр.). Создатели визуальной рекламы часто используют образ бизнесмена как символ стабильности, уверенности в будущем, «герой нашего времени» (например, в рекламе финансовых услуг банка «Сбербанк», при этом музыкальное оформление рассчитано на представителей разных возрастных групп (песни популярной в прошлом группы «Самоцветы»), тарифов сотовой связи «Мегафон», где представлен образ уверенного в себе бизнесмена и пр.). Образ бизнес-леди функционирует в рекламном контексте, связывающем персонаж с его профессиональной деятельностью (например, реклама крема «Чистая Линия», медицинских товаров и услуг и пр.). Кроме того, образ бизнес-леди олицетворяет идею современного процветающего бизнеса посредством ассоциации: наш успешный бизнес – наша великолепная продукция или услуги. Другой образ – образ мастера часто используется в роли помощника в решении бытовых проблем (например, реклама добавки к стиральному порошку «Calgone», когда ломается стиральная машина, и появляется мастер по ремонту с упаковкой добавки к порошку). В данном контексте человек, представляющий подобный образ, действительно визуально напоминает «мастера на все руки», что делает рекламное сообщение достоверным. Наряду с образом мастера часто используется образ домохозяйки, который представляет собой патриархальные представления о настоящей крепкой семье как основе социума. Образ домохозяйки получил свое широкое распространение в последнее десятилетие, когда женщина, занимающаяся исключительно домашним хозяйством, перестала вызывать отрицательное отношение в социуме. В этой связи возникает образ счастливой семьи как идеала современного общества (например, реклама сухих супов «Ролтон», соусов «Calve», соков «Моя Семья», «Любимый Сад» и пр.). Образ наивного человека вероятно не столь популярен как представленные выше, тем не менее он успешно используется создателями рекламных сообщений (например, в рекламе жевательной резинки «Orbit» и пр.). Таким образом, современное рекламное сообщение строится на определенной системе образов, поскольку реклама сама по себе несет определенную смысловую нагрузку и воздействие на потребителя происходит посредством образного восприятия информации. Библиографический список 1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. - М., 1966. Осипова А. А. (Нижний Новгород) СЛОЖНОСТЬ КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ И ПРИНЦИПЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЕЁ ЯЗЫКОВОЙ ОБЪЕКТИВАЦИИ Время является настолько многогранным феноменом, что при всей очевидности для обыденного сознания порождает часто противоположные трактовки в рамках науки. Традиционная физика представляет данную категорию как характеристику объективной действительности, атрибут материи. Объединяющая разные отрасли науки когнитивистика не принимает утверждение о материальности времени, так как во внешнем мире не существует физических объектов, однозначно идентифицируемых как время (Lakoff and Johnson, 1999; J. Gibson, 1986; V. Evans, 2004). Противники физической модели времени не находят согласия и между собой. Основоположники когнитивной лингвистики считают, что время зависит от взаимоотношений между событиями, т. е. оно является не свойством мира, а его следствием, мыслительной абстракцией от хода и смены событий и состояний. Сторонники феноменологического подхода, в свою очередь, полагают, что человек не вправе выдвигать какие-либо суждения о мире, так как его восприятие всегда субъективно, однако и абстракцией время не может быть: этому противоречат данные ряда исследований в области психики и деятельности мозга. Вивиан Эванс доказывает, что чувство длительности, обусловливающее ощущение времени («temporality»), является внутренним, врождённым атрибутом психики и сознания человека и участвует в реакциях организма на происходящие события. «Темпоральность имеет изначально субъективную природу, является реальным опытом человека и, по меньшей мере частично поддаётся осознанию» [2. C. 16]. Однако сложность природы времени заметна не только в разнице её интерпретаций, но и в принципиальной трудности лингвистической объективации (т. е. вербализации концептуально оформленного знания) данной категории в её собственных терминах. Если не учитывать собственно темпоральную лексику, временные явления в ряде неродственных языков описываются при обращении к другим смысловым областям (например, движения), связанным с внешним сенсорным опытом человека [2]. Это может объясняться опосредованностью связи врождённых темпоральных опор с концептуальной системой человека (Jackendoff, 1992). Прямая нейронная коммуникация наблюдается между когницией человека и информацией, приходящей в организм извне. Не менее доказательным представляется объяснение, согласно которому темпоральность – краеугольный камень когнитивной архитектуры человека, участвует в когнитивной обработке информации и поэтому часто не входит в фокус сознания (J. Grady, 1997; V. Evans, 2004). Необходимо отметить, что рассмотренные особенности природы времени естественным образом обусловливают уникальность этого объекта для научного изучения. Абстрактная (сложная для определения) категория времени отличается от других неконкретных понятий следующим набором характеристик, осложняющих, в частности, исследование национально-культурной специфики её вербализации:
Лингвистическое исследование, направленное на выявление неповторимых особенностей вербализации времени в определённом культурном пространстве, не должно отказываться от анализа универсальной части данной категории, так как без общей картины явления вряд ли возможно говорить о его специфике. Однако оно не должно стремиться и к полной реконструкции концепта времени (что имеет место в когнитивной лингвистике). Для подобного научного анализа предусматривается комплексный подход в анализе языковых фактов: как явлений образных (фразеологизмы, метафоры, стереотипы и эталоны – материал лингвокультурологии), так и феноменов понятийного порядка (собственно темпоральные номинации, модели референции ко времени) на уровне лексики и частично синтаксиса. Также подлежат рассмотрению грамматические особенности (видовременная система глагола) и не связанные с концептуальным осмыслением и оформлением собственно языковые особенности объективации времени. Комплексный подход позволяет снять некоторые трудности в выявлении специфических характеристик при проведении исследования на ступени, предшествующей межъязыковому анализу. Сопоставительное изучение языковых единиц разного плана с частичной опорой на родной язык исследователя даст возможность получить достоверные выводы, окончательно верифицируемые на этапе интерлингвального сравнения. Важную роль при этом играет опыт анализа и систематизации существующих работ по заданной тематике, в особенности в области сопоставительной лингвистики. Он позволит наметить примерные области поиска культурной специфики. Например, можно ожидать существенных культурных различий во временных рамках частей суток (morning vs утро) или в референции к промежутку времени в пределах суток (long after six o'clock). Фактуальный (необразный) компонент специфичен и в области квазитемпоральной аксиологической лексики (to jerk somebody around - to waste someone's time or deliberately make things difficult for them). Причём «…уже сам факт вербализации некоторого содержания говорит о его значимости в мире…» [1. C. 94]. Промежуточное положение между фактуальным и образным доменами занимают, как видится, концептуальные метафоры времени. Этномаркированная специфика может прогнозироваться на периферии этого блока культурно значимой информации (V. Evans 2004). Например, для английского языка необычность будет заключаться в своеобразной трактовке метафоры «время – это имущество» через ассоциацию с деньгами: to waste / buy / budget your time. Ещё одной относительно специфичной особенностью является движение только вдоль горизонтальной оси в пределах известных концептуальных блоков «время - путник» и «время - ландшафт»: We are moving up to Christmas vs (?)We are just below Christmas. Интерес представляют и количественные методы. К примеру, культурно отмеченным можно считать экспериментально выявляемый ведущий член в антиномических парах: время-агрессор и время-лекарь; время-субстанция и время-контейнер. Богатейшим источником национальной ментальности выступают образные референции ко времени, которые, как правило, обладают сильным оценочным потенциалом и эксплицируют отношение языковой общности ко времени. Наиболее «культуроносными» среди прочих предметов лингвокультурологического исследования являются паремиологический и фразеологический фонды языка, эталоны, стереотипы, символы, а также метафоры и образы языка. Таким образом, сложная природа времени вносит свои коррективы в изучение национально-культурной специфики его вербализации в заданном этнопространстве на этапе, предшествующем межъязыковому сравнению. Подобная работа предполагает прогностический поиск лингвистических фактов и комплексный подход к их анализу. Библиографический список 1. Логический анализ языка. Язык и время / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко. — М.: Индрик, 1997. — 352 с. 2. Evans V. The Structure of time: language, meaning and temporal cognition. — Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2004. — 286 p. Осокина Л.М. (Нижний Новгород) ВЛИЯНИЕ КВАНТИФИКАТОРОВ НА ОЦЕНОЧНЫЙ ЗНАК ВЫРАЖЕНИЯ, СОДЕРЖАЩЕГО ПРЕУМЕНЬШЕНИЕ Система оценочных значений традиционно основана на двух признаках: «хорошо» и «плохо», знак «плюс» и знак «минус», которые представляются неразрывно связанными. Противопоставленность этих признаков кажется сама собой разумеющейся, например: a good student::a bad student, good weather::bad weather . Однако есть случаи, когда способы обозначения хорошего и плохого в языке не изоморфны, а употребление соответствующих единиц не обнаруживает симметрии.[1.С. 98] Интересным представляется исследование оценочного потенциала выражений, в которых используются квантификаторы. Квантификаторы - слова, которые модифицируют другие слова или все высказывание в целом в количественном отношении. [2] Необходимо отметить, что сама суть рассматриваемого явления – недооценка – определяет значение выражения, ее содержащего. Например, в выражениях с a bit, a little, a trifle, a few, slightly+ прилагательное или существительное в слове с изначально отрицательной оценочностью знак меняется в зависимости от контекста, определяющего окончательное значение выражения. При этом выявляются различные типы отношений между квантификатором и зависимым словом или группой слов: ‘Dunno how Mum and Dad are going to afford all our school stuff this year,’ said George after a while. ‘Five sets of Lokhart books. And Ginny needs robes and a wand and everything…’ Harry said nothing. He felt a bit awkward. Stored in an underground vault at Gringotts in London was a small fortune that his parents had left him. (J.K. Rowling Harry Potter and the Chamber of Secrets, p.46). Прилагательное awkward имеет отрицательный оценочный знак, однако из контекста ясно, что его отрицательный потенциал значительно снижен за счет приема преуменьшения. Гарри чувствовал себя более чем неловко, будучи весьма обеспеченным после смерти родителей, в то время как семья его лучшего друга испытывала большие финансовые затруднения. В другом примере один из учеников школы Хогвартс описывает реакцию своей матери на новость о том, что ее сын – волшебник и будет учиться в Хогвартсе, вместо престижного среди обычных людей Итона. ‘My name was down for Eton, you know. I can’t tell you how glad I am I came here instead. Of course, Mother was slightly disappointed, but since I made her read Lockhart’s books I think she’s begun to see how useful it’ll be to have a fully trained wizard in the family…’ (J.K. Rowling Harry Potter and the Chamber of Secrets, p.94). Значение причастия disappointed, обладающего отрицательной коннотацией, смягчается за счет квантификатора slightly. Это же причастие использовано в другом примере, с другим квантификатором: a little: “William said: ‘[]How’s Leo?’ ‘He’s simply enormous,’ said Prince Charles. He looked down at the dogs at his feet, he was a little disappointed that William had asked about the dog and hadn’t mentioned Camilla.” (S.Townsend ‘Queen Camilla’, p.29). Здесь автор, с присущей ей британской вежливостью, преуменьшает разочарование героя в том, что его сын, в первую очередь, интересуется самочувствием собаки, а не жены своего отца. Ряд примеров иллюстрирует обратную картину – изменение оценочного знака выражения с положительного на отрицательный. В таких случаях смысловая и стилистическая нагрузка падает на формальное выражение количественного преуменьшения. ‘When I was twelve, I was just as much of a nobody as you are now. In fact, I’d say I was even more of a nobody! I mean, a few people have heard of you, haven’t they?’ (J.K. Rowling Harry Potter and the Chamber of Secrets, p.296). Профессор Локхарт завидует известности Гарри Поттера в таком раннем возрасте и с горечью констатирует этот факт, используя прием преуменьшения, пытаясь таким образом снизить значимость Гарри. Таксист везет королеву Елизавету обратно во дворец из места ссылки, в котором королевская семья была вынуждена жить вместе с обычными людьми. ‘Maddo Clarke, skunk dealer and single father of seven unruly boys, said, ‘We seen it on the news, ‘ow you might be going home to Buckingham Palace like . I said to one of my customers, ‘ow you brung a bit of class to the neighbourhood like’. (S.Townsend ‘Queen Camilla’, p.70). Преуменьшая значимость королевской семьи, простолюдин таким образом возвышается в собственных глазах. Изначально положительная оценочность слова class преуменьшается с помощью квантификатора a bit. Из вышесказанного можно сделать вывод, что, под влиянием контекста, квантификатор может придавать тот или иной смысл высказыванию, определяя его оценочный потенциал. Библиографический список 1. Вольф Е.М. //Вопросы языкознания. 1986. №5 - С.98 2. http://revolution.allbest.ru/journalism/00060590_0.html Источники 1. J.K. Rowling. ‘Harry Potter and the Chamber of Secrets’ Scholastic, New York 2000. 2. S. Townsend ‘Queen Camilla’ Penguin Books, London, 2007. Патюкова Р.В. (Краснодар) СПЕЦИФИКА ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ТИПА ТЕКСТА ВИДУ И ПОДВИДУ ДИСКУРСА На современном этапе развития лингвистики одними из актуальных проблем являются исследования, связанные с дискурсом, типологией дискурсов, дискурс-анализом. Дискурс становится одним из основных изучаемых аспектов в научном мире лингвистики последних десятилетий. В многочисленных работах, посвященных исследованию дискурса, обнаруживаются разные подходы к изучения данного вопроса. Задача исследования находится в русле работ, посвящённых определению типа текста как составляющего компонента дискурса, а также выявлению специфики принадлежности типа текста к виду и подвиду дискурса. Для решения поставленной задачи необходимо рассмотреть дефиниции следующих понятий: текст, дискурс, тип текста, типология дискурсов, видов дискурсов и подвидов дискурса. По мнению В.И. Карасика, «дискурс, понимаемый как текст, погружённый в ситуацию общения, допускает множество измерений. С позиций прагмалингвистики дискурс представляет собой интерактивную деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания»[1]. В.Е. Чернявская предлагает рассматривать дискурс в генеративно-тематическом аспекте как «конкретное коммуникативное событие, привязанное к определенным прагматическим, ментальным условиям порождения и восприятия сообщения и определенным моделям текстопорождения – типам текста»[4]. По ее мнению, «текст – это результат коммуникативно-речевой деятельности, та структура, которая возникает в ходе этой деятельности, - структура, имеющая свои внутренние внутритекстовые закономерности, связывающая последовательность высказываний в единую текстовую систему соответственно критериям текстуальности» [5]. «Сущность целого текста может быть объяснена только при учёте коммуникативного, социокультурного, когнитивного факторов, сплетённых с собственно лингвистическими. Такое осмысление лежит в основе современного разделения понятий «текст и дискурс»[5]. Она определяет дискурс как особую комплексную взаимосвязь многих текстов (типов текста), функционирующих в пределах одной и той же коммуникативной сферы [5]. Из чего можно прийти к следующему заключению: текст является одним из составляющих компонентов дискурса, несмотря на то, что сам по себе завершённое целое. Ряд завершённых целостных текстов можно рассматривать как частное, функционирующее в пределах одного общего дискурса. И соответственно, следует отметить, что каждый текст в отдельности, самостоятельно, независимо от дискурса, будет рассматриваться как завершённое целое, но по отношению к дискурсу - как составляющий компонент общего[3]. Опираясь на классификацию типов дискурса, представленную В.И. Карасиком: «персональный – личностно-ориентированный и институциональный, принадлежащий к определенному социальному институту»[1], возможно рассмотреть более подробно такой вид институционального типа дискурса как политический. Автор выделяет институциональный дискурс на основании двух системообразующих признаков: цели и участники общения. Основными участниками институционального дискурса являются представители института[2]. Цель политического дискурса – завоевание и удержание власти. И естественно, участниками политического вида дискурса должны выступать политики (президенты, монархи и др., имеющие принадлежность к институту власти). С этой позиции рассмотрим типы текстов, функционирующие в пределах одной и той же коммуникативной сферы, которыми оперирует политик. |
Похожие:
 | Лингвистические основы межкультурной коммуникации. Часть I: Сборник материалов международной научной конференции 10-11 декабря 2009... | | Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова |
| Учебные материалы по истории английского языка (среднеанглийский и ранненовоанглийский периоды) | | А. Д. Шпак. Закон «О защите прав потребителей»: Курс лекций – Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет... |
| «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова» (далее – нглу, Университет), регламентирующим порядок... | | Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск седьмой. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный... |
 | Полное наименование – Предуниверситарий федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования... | | Печатается по решению редакционно-издательского совета гоу нглу им. Н. А. Добролюбова. Специальность: 022600 – тмпияк. Дисциплины:... |
| Пакеты прикладных программ служат программным инструментарием решения функциональных задач и являются самым многочисленным классом... | |