*Сегодня 7 декабря 2004 года, вторник
Скачать 6.02 Mb.
|
| Подошли к рейду верфи Ай-Ой, стали на якорь в ожидании постановки к причалу. Уже смеркалось, и мы с трудом различали холмы, окружающие бухту, а внутри, на берегу, скорей угадывались, чем виделись стапеля со стоящими на них корпусами новостроящихся красавцев-судов. Как позже я узнал, здесь происходила сборка фрагментов, доставленных из находящихся рядом цехов. За короткий промежуток времени маленькая судоремонтная мастерская, превратилась в современную гигантскую судостроительную верфь. Завоёвывая территорию для судостроительных причалов, доков, цехов, японцы взрывали окружающие высоты и этим грунтом засыпали прилежащую акваторию. Вновь образованные территории они превращали в заводские площади. Такие преобразования я видел во многих японских регионах, т.к. нам, постоянно ходившим на Японию, регулярно приходилось корректировать карты, отмечая изменения конфигураций береговых сооружений и нанося новые навигационные знаки и ограждения. Рано утром прибыл лоцман, он же капитан судоверфи, подошли два мощных буксира, подали нам свои концы. Не прошло и 45 минут, как мы ошвартовались у одного из причалов. С противоположной стороны причала-эстакады стояло сухогрузное судно. Работы на нашем судне начались без раскачки, что для нас, привыкшим к системе ремонта в советских заводах, выглядело необычно. Не могли мы не обратить внимания и на рабочую униформу заводчан, где у каждого на каске можно было увидеть его принадлежность к тому или другому цеху. А если на судно поднимался специалист с красным крестом на каске, это означало, что делает свой обычный обход инспектор по безопасности труда. За время нашего нахождения на верфи были заложены корпуса трёх судов на трёх стапелях, которые при нас же были спущены на воду. Это были суда дедвейтом [57] 60 тысяч тонн "Majestic" и "Laconic", третье еще было без названия. Хозяина этих судов я видел прогуливающимся на причале. Очень импозантный мужчина с красавицей-дочкой. Как будто ничего такого, что могло бы меня смутить. Но я сказал бы неправду, если бы утверждал, что классовое чувство неравенства в этот момент мне было чуждо. Судно, стоящее напротив нас, заканчивало свой ремонт. Во время его стоянки члены экипажа часто подъезжали и отъезжали на такси в сопровождении японских женщин. Всё прояснилось в день отхода судна. Эти женщины покидали судно, забирая своих детей и свои пожитки. У греческих моряков был с ними заключён контракт на период нахождения судна в ремонте в Ай-Ойе. Тяжело было смотреть на картину расставания этих женщин, уже привыкших к своим, пусть хоть и временным возлюбленным. Как медленно и понуро, держа за ручки своих маленьких деток, они сходили по трапу, занимая место в ожидавшем их такси. У многих из них на глазах были слёзы. Через несколько дней после нашего прихода в Ай-Ой состоялся торжественный подъём флага на новом, построенном здесь, судне однотипном с нашим. Это был танкер "Люблино". По этому поводу состоялся банкет, на который были приглашены и наши члены экипажа. На уходящее судно, согласно указанию отдела кадров пароходства, были переведены наши практиканты, курсанты Батумского мореходного училища Анатолий Иванов, Бука Буадзе и Владимир Михайлов. Банкет, судя по состоянию вернувшихся на судно, был слишком торжественным и с большим возлиянием горячительных напитков. Наши японские строители, по всей видимости, привыкли к нашему российскому размаху и, спокойно глядя на безобразно подвыпивших моряков, развозили их из банкетного зала по своим судам на такси. По существующей традиции при постройке судов устраиваются три банкета: при закладке киля, при спуске судна на воду и при подъёме флага. Какое счастье, что в первых двух случаях экипажи не принимают участия.... Ремонт продвигался не очень быстро. Сказывалось, прежде всего, то, что завод специализирован для постройки новых судов, а ремонтные работы - это своя особая специфика. Но японцы - добросовестные работники и не любят сачковать. Некоторые виды работ проводились в две, а иногда и в три смены. Работы после пожара было действительно много. Особенно с электрооборудованием. Судовое электропитание было отключено, и, следовательно, камбуз не работал. Это давало возможность экипажу часть времени получать командировочные, и за эти деньги нам завозилось питание для экипажа с берега. Это приносило дополнительный доход, и мы были этим довольны. Но этот вопрос имел и другую сторону. Мы понимали, какой резонанс будет иметь вся история с пожаром и не хотели, чтоб на капитана и руководство судна навесили ещё дополнительные претензии за командировочные расходы в иностранной валюте. И мы были готовы сократить сроки получения командировочных. Наступила японская зима. Судового отопления не было. Нам по каютам установили электрические рефлекторы. Вскоре появилась зарисовка-карикатура "У японских каминов". Все, проходя мимо, останавливались и улыбались. Мы жили и работали, стараясь не задумываться о том, что произошло и что ещё могло бы произойти с нами. Мы гнали от себя подальше мысль о том, как мы вернёмся, как нас встретят, как встретят нас родители Вани Новохатского. А что мы сможем им сказать? Как-то, после одного из моих увольнений в город, где мы гуляли с ещё не переселившимися на новое судно практикантами, ко мне подошел электрик Володя и говорит: - Ну что, хорошо погулял? - Хорошо - говорю - а что? - А то, что я смотрю у тебя, по-моему, ничего нет, и никогда ничего и не будет. Вот приедешь домой, захочешь пригласить друзей посидеть в ресторан, может быть один разок и посидишь, а вот на второй раз уже не будет на что. И будешь им рассказывать, как в Японии ты с ребятами время проводил. Нет, дорогой Эмиль, это никого из твоих друзей не колышет, - где-то, с кем-то. Кроме того, пройдёт время, и ты, возможно, захочешь купить машину, а на какие шиши? Вот я тебе и предлагаю шефство, чтоб ты выходил в город со мной и потихоньку отоваривался, поступая по закону, без нарушения таможенных норм и чтоб (тоже важная часть работы), зарабатывание денег давало наилучшую отдачу. - И он действительно мне помог. Я впервые отоварился с его помощью так, что потом смог создать, конечно, не без родительской помощи, какой-то задел для покупки будущей машины. Хотя до этого было ещё долго ждать. За время нахождения в ремонте мне приходилось общаться с японцами, и скажу по правде, что у меня напрочь исчезло то предубеждение, которое когда-то у нас воспитывалось по поводу неискренности их вежливой улыбки. Они действительно улыбчивые люди, и я думаю, что вполне искренни в своей доброжелательности. Береговое питание некоторым образом казалось нам непривычным, но мы постепенно к нему привыкли. По нашей просьбе японцы готовили нам борщ. Надо сказать, что борщ был мало похож на наши наваристые борщи, сдобрённые полновесной ложкой густой сметаны. Но мы были рады и такому жиденькому, мало напоминающие наши первые блюда. Еще больше нас удивила яичница, скорей омлет, сладкого вкуса. Но вот чего мы наелись от души, так это рыбы в разнообразном приготовлении. И рыба жареная, и отварная, и даже подобие нашей ухи. Жареное мясо, кусочками уложенное на противне, приправленное различными специями нам подавали "на сковородке у мама сан", куда мы изредка заходили попить пиво "Асахи", послушать музыку и потанцевать с молоденькими японскими девушками. Заводские специалисты не очень-то разговаривали на английском, впрочем, как и наши моряки. Тем более ни мы, ни они, не могли общаться на своих родных русском и японском языках. За судном заводоуправление закрепило двух переводчиков. Один был более общителен. Звали его ... Началом познания им русского языка положила служба в армии во время войны. При оккупации Манчжурии японскими войсками он служил метеорологом на метеостанции, где познакомился с очень миловидной и славной девушкой Сашенькой Александровой. Они подружились и подолгу общались. Саша любила и знала русскую поэзию и во время длительных прогулок читала ему стихи Пушкина, Лермонтова, Бальмонта, Тютчева, что на фоне своеобразной маньчжурской природы воспринималось им как нечто экзотичное, яркое и так врезались ему в память, что многие из них он до сих пор помнил наизусть. Их встречи с Сашенькой принимали всё более и более сердечные отношения, и он написал рапорт своему командованию, в котором просил разрешения заключить брак со своей возлюбленной. Но суровые порядки японской империи ничем не отличались от советских. Впрочем, Сашенька не была советской подданной. Она жила с родителями в Китае на оккупированной японцами территории и не очень человеческие советские законы ей не угрожали. Зато нашего знакомого, после обращения к своим японским властям, тут же перевели служить на остров Сахалин, часть которого в то время принадлежала Японии. После перехода острова под советский суверенитет и возвращения на родину в Японию, он окончательно потерял Сашеньку. Но в память о ней, о своей любви наш японский переводчик продолжил изучение русского языка. Вот так война и правительства вмешивались в жизни людей, меняя их естественное жизненное течение. Между тем, ремонт подходил к своему завершению. Судно было новое и, главным образом, устранялись нарушения, полученные в результате пожара. А у меня как назло разболелся зуб. За государственный счёт, за границей, разрешалось только вырвать зуб, а вот лечить его можно было только за свои. Рвать зуб мне было жаль, и я решил его полечить. Лечение происходило в частной клинике. Оплата по сравнению с советскими ставками показалась очень внушительной. Но никуда не денешься, и я начал посещение стоматолога. Лечение ещё не закончилось, когда была установлена дата нашего отхода. Пришлось посещения прервать, чтоб продолжить уже с приходом домой. Но зуб не согласился с моими планами, и после отхода он раскололся надвое, да так разболелся, что надо было срочно что-то предпринимать. Печально было и то, что судовой врач, после очередного футбольного матча, которые мы проводили в Японии, получил сердечный приступ и был отправлен самолётом на лечение домой. Пришлось справляться старпому. Игорь Таран не только понятия не имел, как подойти к больному зубу, он сам боялся зубной боли, крови и не решался браться за щипцы. Тогда я принял на себя всю ответственность, и мы подготовили, продезинфицировали клещи, приготовили тампоны и кровеостанавливающую перекись водорода, йод. Я захватил зуб клещами и передал их Игорю. - Тяни! - взмолился я – Он, чуть подвернув клещами отколотую часть зуба, вытянул его. Боль практически тотчас же прекратилась. - У-ааа!- не закрывая рта, радостно вскричал я. Продезинфицировав больное место и остановив кровотечение, я быстро оклемался и взялся за свою работу. Проходя район гибели и захоронения Вани Новохатского, дали три продолжительных гудка, приспустили Государственный Флаг. В этот день после вахты мне позвонил капитан: - Эмиль Израилевич, после вахты, пожалуйста, зайдите ко мне. Отстояв вахту, минут через пять, я постучался в дверь капитана. - Войдите - прозвучало в ответ. Когда я вошёл, из-за накрытого стола ко мне навстречу поднялся Иван Егорович. Капитан был одет в свежую, хорошо выглаженную сорочку и проутюженные брюки. - Заходи и садись за стол,- сказал он, улыбнувшись. Я молча сел за стол. По моему лицу, он видел, что я удивлён и даже смущен. Мне было непонятно такое откровенное выражение капитаном своего расположения. Я вспомнил, что в первые дни нашего нахождения на судне, с приходом в порт Туапсе, я встретил на улице своего сокурсника Толю Ефимова, находящегося дома в отпуске. Мы уже договорились вечером встретиться и посидеть в ресторане, когда Толя говорит мне, что его пригласил товарищ, с которым он вместе работал на танкере "Винница" и желательно бы нам посидеть вместе. Я ему сказал, что его товарищ - это мой капитан, и я с ним вместе сидеть в ресторане не считаю возможным, разве если бы он меня пригласил сам. Естественно, Иван Егорович пригласить меня не мог. Сидеть в ресторане с человеком, которого фактически не знаешь и тем более со своим помощником - это не было хорошим тоном. Я это понимал, и сам избавил капитана от неудобного для него общения. Я отказался от вечернего застолья. Толя всё понял. А я тогда даже не показался в этом ресторане. - Эмиль, наш рейс идёт к завершению, и скоро мы все сойдём в отпуск. Я пригласил тебя, чтобы сказать, что не забыл того не состоявшегося знакомства за столом, которое нам предложил Толя Ефимов. Сегодня, когда прошло больше чем полгода и когда для меня стало совершенно ясно, кто есть кто, я скажу, что мне было приятно с тобой работать и общаться. И если у нас вновь появится такая возможность, я буду рад этому, и со своей стороны, я постараюсь, чтобы эта возможность у нас появилась. А, кстати, ты знаешь, это тебе как назидание, что быстрое сближение, как правило, приводит к серьёзным осложнениям в последующих отношениях. А так ты просто воздерживаешься от сближения с человеком, в отношениях с которым впоследствии могут возникнуть осложнения. За столом вместе с нами сидел и принимал участие только начальник рации Семёнов. Я очень уважал Ивана Егоровича. Он вовсе не был склонен к сентиментальностям, и эта открытость, и такая теплота меня растрогали. Возвращались мы под погрузку в порт Одесса. Здесь многих из нас ждала замена. Возвращались старые члены экипажа, находящиеся в отпусках. Меня встречать приехали родители. По дороге в Одессу на пассажирском судне они заходили и в Новороссийск. Здесь в диспетчерской пароходства они поинтересовались временем подхода в Одессу нашего судна, а там им рассказали о пожаре и гибели человека на танкере "Люботин". Одним словом напугали родителей. А напрасно. Это не придало им оптимизма. @Жизнь моряка на берегу Вернувшись домой, я отдыхал, тренировался, читал. Но наступает момент, когда самое приятное времяпрепровождение в родительском доме начинает надоедать, и тебя тянет на приключения. Из всех маршрутов самым безошибочным я выбирал Москву. Там у нас были близкие родственники и мои друзья, было, где остановиться и с кем провести время. Но эти посещения тоже не могли долго продолжаться, потому что все, даже близкие друзья, были ограничены в свободном времени. Они как все нормальные люди учились, работали и не могли как я, моряк на берегу, быть неограниченными в свободном времени. Днём я занимался "культурной программой", хождением по музеям, выставкам, а вечером - или посещением друзей, или совместными походами с ними по театрам и концертным залам. Меня немного сначала удивляло, а потом я к этому привык, что мои два школьных друга Валерик и Алик, учившиеся в Москве, а затем и работающие здесь же, встречались между собой в основном лишь во время моих приездов. Я в тот период был ещё для них какой-то объединяющей силой. Так, постепенно, друзья отдалялись друг от друга. Это длилось ещё некоторое время, которое стало достаточным, чтобы эти встречи почти совсем прекратились. Как говорится "сначала некогда, а потом и незачем". Обидно и больно, что в борьбе с одолевающими проблемами, в рутине повседневности, теряется юношеская мечта, стирается и исчезает из памяти такое неповторимое чувство, как дружба. И это происходит почти у тебя на глазах с твоими друзьями. Здесь, в Москве, на курсах арабского языка при Московском университете, учился мой товарищ по танкеру "Очаков" старший помощник Аркадий Маслаков. Мы встретились, посидели в ресторане, а утром ему необходимо было присутствовать на занятиях по подготовке к экзаменам, после которых предстояла полугодовая практика в Дамасском университете. От напряжённых занятий Аркадий осунулся, похудел. Куда делся привычный румянец на его лице? Позднее мне стало известно, что после успешного окончания курса Аркадия вернули в пароходство на работу. Вот уж действительно правду говорили люди, что "блат выше Совнаркома". Я, по своей душевной простоте, тоже хотел поступить на эти курсы. А мне в кадрах начальник учебного комбината Розенблюм говорит: - Вы что, Коган, в своём уме или? - А что такое, почему всем можно, а мне нельзя? - отвечаю вопросом на вопрос. - Да вы что не понимаете, что курсы для работы в арабских странах, а вы еврей. И действительно, даже если бы я и поступил на такие курсы, кто меня бы послал представителем в арабскую страну! А, впрочем, разве только в арабскую? |
Похожие:
 | В редакции Законов кр от 7 июля 1999 года n 65, 28 марта 2004 года n 50, 28 марта 2004 года n 51, 9 августа 2007 года n 139, 26 января... | | В понедельник, 3 апреля налоговые органы Брянской области будут принимать посетителей с 9: 00 до 18: 00; во вторник, 4 апреля с 9:... |
| С изменениями от 24 декабря 1993 г., 2 марта 1998 г., 20 декабря 1999 г., 2 декабря 2000 г., 10 января, 27 февраля, 30 июня 2003... | | Российской Федерации от 5 ноября 2004 года n 297 "О порядке выбора уполномоченным органом в делах о банкротстве и в процедурах банкротства... |
| Российской Федерации от 5 ноября 2004 года n 297 "О порядке выбора уполномоченным органом в делах о банкротстве и в процедурах банкротства... |  | Июля 1996 г., 7 августа 2000 г., 13 июля 2001 г., 28 декабря 2004 г., 23 июля 2005 г., 29 декабря 2006 г., 26 июня, 1 ноября 2007... |
| Основные принципы перемещения товаров (ст ст. 12 17) и транспортных средств через | | Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. №214-фз «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости... |
| Сегодня «РГ» публикует постановление правительства «О программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской... | | Настоящее положение разработано в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Законом РФ от 10 июля 1992 года №3266-1 «Об образовании»,Законом... |