*Сегодня 7 декабря 2004 года, вторник
Скачать 6.02 Mb.
|
@Под военно-морским флагом. А повествование начнётся не с самых радостных воспоминаний, когда по возвращению с практики, утречком, до подъёма, вместе со спортсменами-энтузиастами я пошёл играть в футбол на расположенном рядом с училищем футбольном поле Пионерского парка. Чувствую - не могу бегать. Умылся, оделся и, дождавшись прихода врача, пожаловался, что не могу дышать, задыхаюсь. С трудом поднялся в его кабинет. Он измерил температуру, было 37,8 - не намного, но всё же выше нормы, и он дал мне направление в Больницу Моряков. Здесь и выяснилась причина боли в области сердца еще во время плавания на "Кодоре". У меня оказался эскудативный плеврит, и жидкость вытеснила сердце вправо. Температура поднялась под сорок градусов. Несмотря на очень серьёзное лечение, она не спадала долгое время. В моей палате поставили шезлонг для мамы, и она практически всё время находилась рядом со мной, иногда покидая меня только для того, чтобы пойти на базар и купить курицу и приготовить бульон. Иногда курицу заменяла еда, приготовленная из распиленных мозговых костей. Одним словом, врачи и мамин уход вытянули меня из плохой ситуации, так что после болезни у меня практически не осталось никаких следов, кроме небольшой спайки в плевре, что никогда не мешало мне благополучно проходить медкомиссию. Тем не менее, занятия продолжались, и когда через три месяца я вернулся в училище, мне предложили взять академический отпуск, т.е. продолжить занятия в следующем году. Я попросил дать мне шанс и попробовать ликвидировать своё отставание. Это потребовало определённого упорства. Особенно сложно было догонять упущенное по военно-морской подготовке. Благодаря помощи наших офицеров цикла ВМП капитана третьего ранга Фарбера и капитана второго ранга Ершова, я сумел сдать довольно сложный материал по теории стрельбы, по разделу "Орудия и артиллерийские системы кораблей третьего ранга", а также по минно-торпедному делу. По всем остальным предметам догнать было проще. Так что к моменту направления нашего курса на военно-морскую практику на корабли Потийской базы я был свободен от задолженостей по всем предметам, здоров и готов к несению воинской службы. В середине февраля 1959 года мы прибыли на Потийскую Военно-Морскую Базу. Нас распределили на корабли. Я в составе большой группы был направлен на СКР-50, или Сторожевой корабль "Норка". На плечи наших парадных форменок были нашиты матросские погоны, а на груди рабочих рубах мы пришили наши боевые номера, где указан род службы, боевой пост и личный номер по боевому расписанию. После освоения своих обязанностей по всем расписаниям и тревогам мы были готовы к принятию Воинской Присяги. Присяга принималась в торжественной обстановке у корабельного знамени на палубе. Были выстроены экипаж и отдельно команда курсантов. Присягу мы произносили с автоматом в руках. Всё было серьёзно и торжественно, но как всегда в таких случаях, что-то привлекло наше внимание и рассмешило, Мы стояли, еле сдерживая смех, наблюдая, как один наш курсант пытается сдуть каплю пота с кончика носа, которая появилась у него от нервного напряжения. Но вот мы приняли присягу, а к вечеру нас, как и всех матросов, свободных от вахт, уволили на берег. На территории базы в Доме офицеров флота были танцы. Здесь на берегу от девушек, гражданских людей, мы узнали "секретное сообщение", что с понедельника начинаются флотские учения. Оказывается, жёны офицеров в городе являются известным и общепринятым источником информации. Так эта информация дошла и до нас. Вот тебе и секреты! Однако, мы, курсанты, были довольны: опять выходим в море. Нас распределили по боевым постам. Я был заряжающим на орудийной башне №1, где мне было предназначено забрасывать в казённик 100мм орудия 30 килограммовый снаряд. По боевым постам прохаживался наш руководитель капитан третьего ранга Фарбер, которого побаивались даже офицеры корабля. На постах он требовал от практикантов знания своих боевых номеров. И вот он подходит к нашей башне. От волнения я при закладке снаряда вмазал этим снарядом по пальцу своей правой руки, прижав его всеми его 30 килограммами. Видимо я изменился в лице, а капитан третьего ранга догадался. Что с вами, курсант Коган? А я - молчу, слова не могу вымолвить. Короче, чтобы не быть многословным по этому поводу, скажу, что меня отправили в лазарет, разумеется, корабельный лазарет. Там дежурил корабельный медик, по профессии зубной техник. Быстренько приложили холодное – больно. Подставили палец под холодную воду, а палец постепенно синеет и пухнет, напоминая баклажан. Решили посмотреть, как он себя поведёт на следующий день, пока намазали какую-то болеутоляющую мазь и легко перебинтовали. Боль становилась нестерпимой, и я принял обезболивающую таблетку. Еле дождался утра следующего дня. Прихожу в лазарет, палец - типичный баклажан с чёрно-синим ногтем, как будто совсем не связанным с этим пальцем. Учитывая, что мы на учениях в море и помощи ждать неоткуда, решили делать операцию. Два больших специалиста! Но жизнь заставит - и не то сделаешь. И вот разбили ампулу с новокаином и аккуратно его шприцем ввели в нескольких местах пальца. Через какое-то время палец как бы омертвел. Подготовленным скальпелем подрезали под ногтем и пинцетом его сняли. Продезинфицировав место под ногтем перекисью водорода, и смазав его специальной мазью для заживления, перебинтовав палец, операцию закончили. Я очень сомневался, что на этом месте когда-нибудь вырастет ноготь. Но ноготь впоследствии всё-таки вырос, а пока меня перевели на вахту в центральный пост управления стрельбой. Боевой пост находился глубоко внизу под палубой, отсюда обнаруживалась цель радарной установкой и велась наводка орудий на эту цель, сначала вручную, а затем включался автомат слежения. Здесь вводились метеорологические, баллистические поправки, направление и скорость цели, учитывались параметры движения своего корабля, угол качки, в общем, всё, что сегодня делают компьютеры, уже тогда выполнялось на базе электромеханического автомата стрельбы. Однажды, услышав от своего друга Валерия историю, как во время учений по противовоздушной обороне войск московского ПВО, ракетные установки развернулись в противоположную сторону от цели, я вспомнил разбор такого же происшествия у нас на корабле. - А ну слезай с "чебуречни", мать твою, - кричит командир корабля капитан-лейтенант Пахомов командиру группы электриков, расположившемуся на СВП - стабилизированном визирном посту. Выяснилось, что при последней профилактической работе, электрик по ошибке перебросил контакты "плюс и минус" и башня развернулась в противоположную сторону. А в основном наше учение проходило хорошо, и корабль получил соответственно хорошую оценку. Однажды старший помощник во время утреннего построения спросил нас: - Товарищи матросы, кто из вас умеет чертить. Я никогда не отличался такими способностями и, конечно, промолчал. Сзади меня в строю стоит Коля Андрейченко и шепчет: - Давай вместе согласимся. Вместо поста на холоде будем чертить в кают-компании. Тепло и мухи не кусают. - Да я же плохо черчу. - А ты не бойся, я отвечаю. Он действительно неплохо рисовал и хорошо чертил. И мы согласились. В результате, нам пришлось чертить, но только в свободное от вахты время. Схитрили... Недаром говорят, что на каждую гайку есть болт с резьбой. После учений пришло известие, что кораблю предстоит переход в Севастополь и обратно. Мы, конечно, были рады этому известию. Во время учений мы, курсанты, проявили себя с хорошей стороны, и отношение к нам было соответствующее. Экипаж и, прежде всего, матросы были нам очень благодарны за работу во время штормовой погоды. Многие из них были непривычны к морю, а выполнять обязанности было необходимо. Здесь наши парни и сгодились. На корабле было много офицеров, но штурман был один. На помощь штурману во время перехода были выделены два курсанта, Слава Бреев и я. Мы несли штурманскую вахту, выполняя все обязанности, нанося счисление и определяя место судна по радару и по визуальным пеленгам маяков, соответственно корректировали курс, давая указания рулевому матросу. На СКР – сторожевом корабле "Норка" я впервые нёс штурманскую вахту и был этим очень горд. В Севастополе мы ошвартовались у Графской пристани. Рядом стояли тогда ещё не принятые из постройки и стоящие на дооборудовании два новеньких эсминца проекта 1959 года. На борту находились гражданские специалисты. Это были молодые люди от науки и от завода-строителя. Среди них были и девушки, при этом очень привлекательные. Но мы к ним никакого отношения не имели. Экскурсия, которую нам устроили в Севастополе, была очень впечатляющей. Мы осмотрели местный музей, знаменитую Панораму севастопольского сражения, посетили Бастион героической обороны. На следующее утро "Норка" покидала Севастополь. Пройдя памятник затонувшим кораблям, взяли курс на Поти. А ещё через несколько дней мы покидали уже полюбившийся нам корабль и возвращались домой, в училище. Скажу без ложной скромности, что военно-морская подготовка в училище была поставлена на достаточно высоком уровне. Из нас, в случае необходимости, в будущем могли бы получиться хорошие офицеры военно-морского флота. @Курсантская жизнь в училище и практика на судах. Вернувшись в училище, мы продолжили нашу учёбу, а по окончанию второго курса, летом, нас ожидала новая практика на судах транспортного флота Черноморского государственного морского пароходства. На практику в Одессу мы отправлялись, как обычно, на пассажирском судне. Руководил распределением по группам майор Кладов. Нас быстренько раскидали по судам. Вместе с двумя Анатолиями, Ефимовым и Якутиным, а также с Сашей Холоповым нас направили на танкер "Карл Маркс". С нами были и наши соученики с грузинского сектора, Наргиз Тавадзе, Габо Гиоргадзе, Гурами Цискарава. Капитаном был уже достаточно пожилой человек по фамилии Лебедев. Он был потомственный моряк из селения Сбурьевка, что под Херсоном. Это деревня дала стране много моряков - капитанов и механиков, которые работали ещё на парусных дубках, возили с Голой Пристани на Одессу и другие порты арбузы, свеклу, картошку и прочие продукты и товары. Именно об этих моряках и говорили местные жители: - Наши Сбурьевчане шо англичане, только мова не така. На судне мы себя чувствовали комфортно. Работали с полной отдачей. За те несколько не очень продолжительных рейсов, которые мы совершили на "Карлуше", так ласково называл танкер его экипаж, так называли его и мы, освоились с танкерной спецификой, научились нести вахту при погрузке и выгрузке. Ходовую вахту мы несли на мостике, занимаясь непосредственно штурманским делом, на практике осваивая навигацию, лоцию, элементы мореходной астрономии и другие предметы, но четыре часа мы работали с палубной бригадой в распоряжении боцмана. Нам во многом помогал тогда ещё совсем молодой старший помощник Николай Ураев. Видимо, не случайно, он остался в нашей памяти как знающий, доброжелательный командир, отменный моряк. Практика завершилась. Возвратившись домой, кроме новых знаний и приобретённого опыта, мы привезли кое-какие небольшие сувениры. Больших денег мы, конечно, как практиканты не получили, но были довольны и тем, что имели. Третий курс был довольно напряжённый. Предстояло изучить много такого материала, который был основой работы штурманов и капитанов. Изучение теоретических основ остойчивости и прочности судов, правила и требования Морского Регистра [33] при их строительстве и эксплуатации, расчёты рейса и загрузки судна, правила перевозки, в том числе и опасных грузов, технические средства судовождения, магнитно-компасное дело, мореходную астрономию. Учебный год уже начался, а погоды еще стояли летние. Это время у нас на юге называют бархатным сезоном. Днём солнце тёплое, ласковое, а вечера уже свежие. Одним словом костюмный сезон. По вечерам публика после работы высыпала на улицы, и вереницы гуляющих медленно шествовали в сторону Приморского бульвара. На бульваре можно было встретить знакомых и приезжающих отдохнуть бывших местных жителей, живущих в других городах страны. Одни прогуливались по аккуратным аллеям, протянувшимся вдоль пляжа, от самого стадиона "Динамо" до здания пединститута. По сторонам аллей стояли выкрашенные скамейки с удобными для сидения изогнутыми спинками. Они стояли вдоль газонов, украшенных цветами, среди которых выделялись кусты благоухающих роз, сиреневые азалии, под сенью раскидистых пальмовых ветвей. Дальше располагались клумбы с цветами. Эти клумбы в течение года меняли свою окраску, в зависимости от расцветки высаженных на них цветов. Ближе к морю распластался пляж, где берег в большей части был покрыт светло-серой и белой галькой. Часть пляжа была огорожена металлическим, выкрашенным в голубую краску, забором. Это платный пляж. Здесь за небольшую плату можно получить шезлонг, а дощатые топчаны раздают бесплатно. Вдоль пляжа стоят деревянные стационарные грибки со скамейками. Часть публики прогуливается по аллеям, а часть оседлала скамейки. В стороне от аллей установлены киоски с расположенными вокруг площадками со столиками. Кто ест мороженое, кто пьёт прохладительные напитки, а некоторые пьют пиво. Любители пива предпочитают разливное, бочковое, которое они пьют пол-литровыми кружками, медленно посасывая маленькими глотками, предварительно сдувая в сторону пену. Но вот раздаются звонки из театра, нашего красивого летнего театра, гордости батумцев. Театр выполнен по проекту и под руководством нашего земляка Богдана Киракосяна. Кстати, по его же проекту в 1936 году была построена на бульваре знаменитая батумская колоннада, с торжественно поднятыми колоннами, выполненная в дорическом стиле древнегреческих сооружений. К театру нас подводит обрамлённая кипарисами аллея. Изящно выполненный фронтон с куполообразным верхом, к которому поднимает нас широкая лестница и дальше подводит к входу в зрительный зал. Здесь, в зале своеобразно и очень красиво. Завораживающе расписан куполообразный потолок по эскизам художника Попова, и завершает вид тяжёлый тёмно-вишнёвого цвета занавес. К нам приезжает множество гастролёров, особенно в летний сезон. И наши местные жители, как и приезжие, гости города, не успевшие или не сумевшие посмотреть или послушать знаменитых артистов у себя, с удовольствием посещают концерты и постановки гастролёров. Особо изысканно выглядел тогда ещё только построенный на бульваре ресторан. Его белые колонны так же красивы, как красивы и вкусны подаваемые здесь блюда. Ассортимент грузинских вин не всегда одинаков, но, как правило, хорошие вина здесь имелись. Мы не воспитывались аскетами и посещали рестораны с довольно раннего возраста. Ничего плохого в этом не было, приучаться к красивому застолью - это тоже элемент культуры и воспитания. По крайней мере, так считалось и, надеюсь, так и продолжает считаться в Грузии. Я ещё не сказал, что в то время, когда одна часть жителей в вечерние часы отдыхала на бульваре, другая в это время прогуливалась по набережной. Набережная была тоже как бы аллея для прогулок, она шла по улице Гогебашвили, с жилыми зданиями с одной стороны, и тротуаром вдоль набережной, где находились Морской вокзал, Портнадзор, и кофейня, на месте которой когда-то располагался на сваях ресторан "Волна". Люди наблюдали за движением судов в порту, любовались видом на батумский залив, Зелёный мыс, побережье Махинджаури и район нефтеперегонного завода БНЗ, с высоко поднятыми трубами и наконечником далеко видного пламени. Прогуливаясь вдоль набережной и пассажирских судов, невольно становишься свидетелем какого-то празднества путешествующих и отдыхающих пассажиров. Кое-кому из нас иногда удавалось подняться на пассажирское судно, и тогда мы становились участниками торжественной феерии, предназначенной для праздно отдыхающих гостей города. А пока вся эта красота нам курсантам доставалась не просто, а только во время увольнения в город, которое мы могли получить только по выходным дням и только при отсутствии замечаний и положительных оценках. При наступлении субботы, после аврала по уборке кубрика, шла усиленная подготовка к увольнению. Курсанты обычно любили переодеваться в гражданскую одежду. Но в стенах училища этого делать было не дозволено и невозможно, потому что можно было легко "погореть" за ношение неформенной одежды при выходе с территории, а переодеться дома могли в основном только местные, у которых дома была такая одежда. Поэтому готовили к выходу в город парадную форму практически все курсанты. Перед увольнением гладили брюки, форменку, гюйс, в осенне-зимний сезон чистили пуговицы на бушлатах, до блеска надраивали ботинки. По традиции вместе с надраиваньем блях наши курсанты до блеска чистили нарукавные галочки, изготовленные из латуни, обозначающие курс или год учёбы. Я покрыл бляху и галочки специальной пастой, а чтобы заполучить щетку, надо было ждать очереди, и я заглянул в соседний кубрик, где жили мои товарищи с грузинского сектора. С разрешения моего близкого товарища Сергея Квачантирадзе, взял в рундуке щётку, когда услышал окрик Джарашнели Юрия: - Эй, матховар, положи щётку! Затем Юрий обернулся к своим соученикам - Мы же договаривались "им" ничего не давать, так почему же вы молчите? - Во-первых, мы не договаривались, это говорил ты, а не мы, а во-вторых Эмик нам более близкий товарищ, чем ты! - сказал Сергей а, в подтверждение его слов, ему утвердительно кивнул головой и Гигла Думбадзе. Я же в ответ на слова Джарашнели сказал, что он сам нищий-матховар и ничтожество. - Нервы ну шеишалэ, торем [34]... - А то, что? Ты у меня выкусишь - парировал я. Тут он размахнулся и ударил, но я уклонился и врезал ему под глаз. Он отлетел, ударился о спинку двухъярусной койки и осел. В это время кто-то предупредил о появлении в дверях начальника ОРСО подполковника Габолаева, и все разбежались, я присел на соседскую койку. Подполковник догадался, что что-то произошло и, увидев на полу одного участника, направился к командиру роты майору Кладову. Я быстро вышел и зашёл в свой кубрик, а через некоторое время меня уже вызвал майор и спросил, почему я ударил Джарашнели. Я ему рассказал, как было дело, и добавил, что мало дал, надо было больше. Конечно, я схватил неувольнение и 3 наряда вне очереди. Подумаешь, когда надо, тогда и уйду, подумал я. И в один прекрасный день, конечно, ушёл и погорел за уход в самовольную отлучку. Это переполнило чашу терпения моего командира. В результате - приказ по училищу "За систематическое нарушение дисциплины, курсанта Когана Э.И. отстранить от заграничного плавания на время очередной плавпрактики." До практики было ещё далеко, и я вроде не сильно и переживал. За этот период к нам прибыл новый начальник ОРСО капитан третьего ранга Балаян. Однажды, находясь в очередном увольнении, одевшись "по гражданке", я вышел из дома на угол квартала, где проходит автобус, и глаза в глаза встретился с ехавшим в нём капитаном третьего ранга. Всё было ясно - погорел в очередной раз. Но меня никто не вызывал и казалось бы случай остался без последствий. Но, однажды, во время произвольной беседы во дворе училища капитан третьего ранга, задал мне вопрос, не я ли такого-то числа находился на перекрёстке Шаумяна и Октябрьский проспект, по которому он проезжал в автобусе. Я ответил, что это был действительно я. Больше мы к этой теме не возвращались. Много времени спустя, когда на педсовете обсуждались лица не идущие в загранплавание, за меня вступился капитан 3-го ранга Балаян и заявил, что он за меня ручается и считает меня одним из достойных и честных курсантов. И его слово стало решающим. Я опять был допущен к загранплаванию. Успешно сдав экзамены, я перешёл на четвёртый курс. У меня оставалась неудовлетворённость тем, что в своё время, сдавая экзамены, сразу после длительной болезни, я получил тройку по математике. Написав рапорт, я получил разрешение на пересдачу. Меня допустили на экзамен вместе с курсом механиков. Экзамен проводил преподаватель Гугули Куция.... Я хорошо самостоятельно подготовился, и когда экзамен окончился, преподаватель сообщил, что у меня пятёрка. - Ты у меня никогда меньшей оценки бы не имел, - добавил он. Впоследствии я много раз, при поступлениях в различные ВУЗы с благодарностью вспоминал его доброжелательную оценку моих знаний. И опять пассажирское судно, и опять мы отправляемся в Одессу. На этот раз старшим с нами был направлен преподаватель физвоспитания Али Исаакович Антидзе. В Одессе в этот раз мы разместились на пассажирском теплоходе "Грузия", стоящем на судоремонтном заводе. Капитаном в то время был наш земляк и выпускник нашего училища Тенгиз Викторович Макацария, а вахтенным помощником в день нашего размещения по каютам оказался бывший лоцман Батумского порта Константин Маркозович Рухадзе. Так уж получилось, что впоследствии я подменял "Костю" как старшего помощника на танкере "Гори", а затем капитаном на танкере "Акташ", которое оказалось его последним судном. Что же касается капитана Тенгиза Макацария, то биография этого известного капитана требует отдельного рассказа. О "Косте" Рухадзе, и его похождениях, в ту пору, будучи молодым помощником капитана пассажирских судов, работавшем по Крымско-Кавказской линии, рассказывают как о красавце и известном ловеласе множество увлекательных историй, причём одна смешней другой. И вот нас распределили группами по судам. Наша группа, назначенная на танкер "Поти", это Игорь Черепов, Заури Бузиашвили, Резо Намгаладзе и я. Танкер "Поти" - уже известный для нас тип судов, т.к. суда этой серии отечественной постройки в то время составляли основную часть нашего танкерного флота. Перед уходом на судно мы устроили отвальную в ресторане "Южный". За столом сидели наши друзья Юра Ломтатидзе и Сергей Есоян, которые после успешного окончания нашей мореходки учились в Одесской Вышке. Застолье было для нас не таким уж редким событием, но этот вечер у меня остался в памяти. Вместе с нами за столом сидел приятель нашего преподавателя, а в данном случае тамады Али Исааковича, по фамилии, кажется, Зильберштейн и с соответствующей его фамилии еврейской внешностью, да и внешность нашего руководителя тоже как бы выглядела для Одессы весьма подозрительной. В разгар нашего пиршества, когда тамада провозгласил тост за дружбу между народами и, подчеркнул, что если бы между странами было такое же взаимопонимание и доброжелательность, как за нашим столом, то в мире бы воцарилось спокойствие и благодать. А за нашим столом сидели восемь человек - пяти национальностей. После этого тоста заказали музыкантам исполнить "Тбилисо" композитора Реваза Лагидзе, и все мы должны были пригласить на танец присутствующих в ресторане за другими столиками девушек. Девичьих компаний, как обычно в одесских ресторанах было достаточно. И мы с радостью выполнили указание тамады. Закончив танец и проводив девушку за её столик, подхожу к нашему составленному столу, усеянному бутылками и тарелками с различной снедью, и вижу такую картину: чьи-то ноги в воздухе, описав дугу, летят вместе с туловищем в сторону соседнего столика и с грохотом обрушиваются на него. Подхожу. Ко мне обращаются с какими-то вопросами и с непонятными предложениями мои друзья, явно пытаясь отвлечь от происходящих событий. Я не стал любопытствовать, и мы продолжили застолье. В какой-то момент мне потребовалось выйти, пардон, в туалет, и там я вижу такую картинку. Наш товарищ Володя Кривозуб опустил какого-то мужчину головой в унитаз и, вытаскивая его обратно, приговаривает: - Я тебе покажу жиды, ты у меня запомнишь жидов надолго - и что-то ещё в этом роде. - Оставь его, Зуб, ты же его убьёшь, - говорю я. Но Зуб его ещё раз ткнул мордой в унитаз и с рук в руки передал дежурившему у дверей милиционеру. - Возьмите, пьяный и буянит, - сказал он, передавая милиционеру уже и так получившего за свой грязный язык пьяницу. Когда мы уже покидали ресторан, мне рассказали, как всё было. Оказывается, за соседним столиком сидела подвыпившая компания и, им как-то не понравилось, что мы, моряки, одетые в курсантскую форму, сидим с этими "носатыми и усатыми", имея в виду грузина Али Исааковича и его приятеля еврея. Не выдержав такого "безобразия", один из них, который, как впоследствии сказала официантка Ася, был заведующим кафедрой Политэкономии Одесского политехнического института, подошёл к нашему столу, за которым сидел и Володя Кривозуб. Наверно, никому не надо объяснять, что Володя был украинец по национальности, но на пьяный окрик: - Эй вы, моряки, что же вы жидов поите?! - реакция его была однозначной - удар - и ноги в воздухе... Это "Зуб" делать умел. Единственно, чему за столом все были рады, так это тому, что я в этот момент отсутствовал и не слышал всей этой истории.... На следующий день наша четвёрка, получив направление и прописав по судну паспорта моряков, прибыла на танкер, стоящий в Нефтегавани порта Одесса. На судне нас встретили очень приветливо. Капитаном был пожилой человек, бывший начальник судоводительской специальности Ростовского мореходного училища Клунников. Чтобы мы могли заработать, нам выделили две матросские должности по два человека на одно штатное место. Так что мы могли и работать, и заниматься штурманской практикой. К этому времени мы уже были почти штурманами, и к нам именно так и относился командный состав. Нам многое доверялось, и поэтому с нас был и соответствующий спрос. Хорошо настроенные, мы с большим воодушевлением выполняли все поручаемые нам задания. Занимался нами и нашими делами старший помощник капитана Станислав Никандрович Лукин. Он периодически проверял наши отчёты, штурманские тетради с астрономическими задачами по определению места судна по Звёздам и Солнцу, поручал выполнять расчёты по загрузке судна и другие штурманские задачи. Не остались в стороне и второй помощник Валя Соснин, и третий, Володя Болотов. В рейсе мы впервые встретились с печальной картиной морской катастрофы. Мы ожидали разрешения портовых властей Стамбула на проход проливом Босфор, где столкнулись танкер и сухогрузное судно в районе банки Умурьеры и мыса Тарабья, на линии разделения пролива на левостороннее движение при входе в пролив с Чёрного моря. Сейчас уже много лет как эти правила изменились. Возможность такого изменения правил определилась с увеличением мощностей судов, проходящих через пролив, способных преодолевать неблагоприятные течения. Это решение также подсказал проведённый анализ большой аварийности судов в Проливе Босфор на линии перемены сторон движения. Тяжёлое впечатление от горящих судов, отбуксированных в сторону от фарватера, не могло не остаться в памяти моряка. Потом было много аварий, включая те, в которых я был свидетелем и участником, но тогда эта была первая. Были разные порты заходов, и мы везде пытались что-то увидеть, познакомиться с характерными для этого места обычаями. Так, в Гамбурге мы оказались в районе увеселительных заведений, где нам было всё очень любопытно и интересно. Там же находился Паноптикум, где на витрине стоял во всём своём величии двухметровый генерал Де-голь. В Гавре старпом Лукин нас пригласил в бар. Здесь мы впервые увидели, как совершенно откровенно сидела парочка. Она восседала у него на коленях, не вызывая ни у кого из посетителей никаких эмоций. Чего нельзя было сказать о нас. Очевидно, у нас и у них было разное время. Нас разделяла целая эпоха, которую в этом вопросе мы позже, но быстро и успешно наверстали. Исторически упущенное время слишком быстро пролетело, и ещё через пару десятилетий только и осталось, что память о когда-то существовавших временах целомудренных отношений. В сирийском порту Баниас мы стояли на рейде и увольнялись в город на катере. Это был маленький городок, с маленьким импровизированным базаром. Продавалась всякая безделица, но я, уроженец Кавказа, больший грузин, чем мои друзья грузины, не мог пройти мимо продавца ножей. Один нож, открывающийся вручную, с кривым лезвием и стопорящийся в открытом состоянии, с кольцом, которое нужно оттянуть, чтобы нож закрыть, мне очень понравился, и другой, с отбрасывающимся лезвием, тоже привлёк моё внимание. Я купил оба. Продавец, чтобы подчеркнуть качество ножа, говорит нам: - это нож прекрасный, им можно перерезать весь Тель-Авив. Он растеряно посмотрел на меня, смеющегося ему в лицо, и спрашивает: - почему ты смеёшься? - да потому, что я еврей, - говорю, и вижу, что продавец смутился. Я понял, что это антисемитизм, не имеющий под собой личной неприязни. Это утвердившееся в стране на государственном уровне отношение к государству Израиль. Это результат их целенаправленного воспитания. Во время нашей практики и работы на танкере "Поти" началась на флоте компания по сокращению штатов. Пришло и на наше судно директивное письмо. По этому поводу было собрано общее собрание экипажа. В столовой команды собрались все свободные от вахты. Первый помощник капитана по политической части Дралевский, бывший офицер военного флота, демобилизованный по хрущевскому Указу 1959 года о сокращении вооружённых сил, ознакомил нас с полученной директивой и предложил сократить одного моториста, одного матроса и одного матроса-уборщика. Говоря откровенно, тем более что потом были большие сокращения, с этим предложением можно было и согласиться, но, учитывая, что уже веял свежий ветерок хрущёвской оттепели, люди почувствовали некоторое послабление, которого практически не было. Было лишь одно желание. И в данном случае оно выразилось в попытке противостоять партийной номенклатуре. Начались выступления. Моторист Володя Гуринов предложил вместо трёх работающих рядовых, сократить одного первого помощника капитана (помполита), что представляет по заработной плате одну и туже сумму. Его поддержал экипаж. Так и проголосовали. Первый помощник пытался отговорить экипаж, но экипаж настоял на своём решении. Так мы и сошли с судна, зная об этом решении. Через некоторое время, встретив членов экипажа, мы узнали, что Володю Гуринова списали с судна с закрытием визы. Да, его лишили допуска к заграничному плаванию, а сокращение штатов произвели в соответствии с Приказом по пароходству и как принято "по просьбе трудящихся". С практики мы возвращались, списавшись в Туапсинском порту. Нас провожал весь экипаж, поэтому мы с трудом сели на проходящий поезд. А на станции Самтредиа у нас была пересадка, и я оставил в первом составе вещмешок с книгами, словарями и конспектами. Особенно мне жаль было потерянной тетради с грамматикой английского языка, которую я заполнял ещё в школе, в 9-ом классе, когда частным образом занимался языком с преподавателем. Эти занятия были основой для прохождения курса английского языка в училище и в двух высших учебных заведениях, которые я закончил впоследствии. Итак, до окончания училища, нам оставалось выполнить курсовой проект - произвести расчёты загрузки, произвести прокладку курсов из порта погрузки в порт выгрузки, дать полное описание перехода, с учётом гидрометеорологических и коммерческих условий перевозки и т.д. Последний семестр состоял из подготовки к Государственным экзаменам. В этот период была отменена для нас, выпускников, военная стажировка, а для последующих за нами курсов вообще была отменена программа учебного курса военно-морской подготовки. Позже, спустя несколько лет, этот курс вновь был введён. На нас же досрочно были представлены документы и, хотя мы ещё были курсантами, нам было присвоено офицерское звание младшего лейтенанта запаса Военно-Морского Флота, командира боевой части 2-3 кораблей 3-4 ранга. Сразу же в кубрике кто-то повесил табличку "ОФИЦЕРСКОЕ СОБРАНИЕ" и кто-то приписал - без стука не входить. Это не мешало нам продолжать учёбу, нести наряды и надевать свою курсантскую форму. Уже наступал период практик и каникул, и все курсанты, кроме нас, выпускников, поразъехались. В училище остались заканчивать учёбу несколько групп и задолжники, которым предстояло досдать или пересдать отдельные предметы. В субботу, как обычно, предстояло подмести плац перед училищем и двор. И вот мы, новоиспечённые офицеры-выпускники, заартачились: как это посмели предложить нам, без пяти минут выпускникам, уже с присвоенным офицерским званием, мести двор! Но мести действительно больше было некому. И тогда был поставлен вопрос - или мы метём, или – будет приказ об отчислении наших командиров групп. Мы этого допустить не могли и, конечно, согласились мести. Сейчас даже не понимаю, как можно было ставить какие-либо принципы по таким непринципиальным вещам. Убрать двор училища, в котором мы живём уже четыре года, тем более, что убирать больше было некому, какие могут быть проблемы! Инцидент был исчерпан. Всё ближе и ближе надвигались государственные экзамены, нам предстояло ещё одно событие – отпраздновать Последний звонок. Это была милая традиция у всех выпускников Мореходных училищ. В Одессе, выпускники училищ собирались у памятника Дюку де Ришелье, а в Ленинграде - у Медного Всадника. При этом, заблаговременно, ночью, коню Перта Великого до блеска натирали я..а. У наших же предшественников – устраивалось факельное шествие со сжиганием старых не нужных конспектов. К этому дню наши выпускники подготовили театрализованное выступление. Подготовили Приказ Нептуна, который был зачитан в классной аудитории. Здесь вспомнили не без юмористических реплик всех наших преподавателей и командиров. Потом пошли эпиграммы, практически на каждого выпускника. Запомнил лишь некоторые: Николаю Андрейченко - Дальше камня хрен уйдёшь в ЧГМП не попадёшь (так, к сожалению, и получилось – Черноморское пароходство ему не дали). Эдуарду Зурабяну - за каждый бал ты болт сосал и так 12 насобрал. Игорю Черепову и Эмилю Когану - Вы оба молоды, горячие сердца, имел вас Кладов до конца. - И много других красочных, ярких эпиграмм, подготовленных в основном нашим Анатолием Якутиным. Зачитав приказ и посвящения, строй курсантов направился к центральному входу. Похороны самоподготовки начались. Я, переодетый в Нептуна, шёл во главе процессии, за мной шли "черти" несущие за четыре ручки строительные носилки, наполненные старыми ненужными конспектами, а далее в курсантской робе выпускники. Грянул училищный оркестр, раздалась команда дежурного по Училищу курсанта Кривозуба: - Училище, смирно!- Училище представляла выстроенная, очень небольшая часть курсантов, по различным причинам не уехавшая на практику или на каникулы. - Владыка морей и океанов, личный состав Батумского мореходного училища построен для приветствия участников проведения похорон самоподготовки курсантами-выпускниками 1961 года. Дежурный по училищу курсант Кривозуб. Зажглись подготовленные заранее факелы. И после команды - Вольно! Вся процессия под звуки марша направилась за ворота училища, на пустырь. Здесь опустили на землю носилки с конспектами, и факелы дружно поднесли к носилкам, поджигая конспекты сразу с нескольких сторон. Вспыхнули приготовленные, привезённые с практики фальшфейеры, разбрасывая в разные стороны неопасные всплески огней. Взлетели разных цветов ракеты, взвившись в уже потемневшее небо. Появились "главные пиротехники" Борис Потехин и Коля Андрейченко, с подготовленной к этому дню "баллистической" ракетой собственного изготовления. Это была ракета, работающая на твёрдом топливе, с алюминиево-термитной основой. Как положено, перед пуском отсчитывали секунды в обратном порядке: - ....5,4,3,2,1, Ст-а-арт! - Ракета взвилась в небо, быстро превращаясь в светящуюся точку, и ушла в небесную темноту, в Космическое пространство. Говорят, что кое-кто видел, как прогоревшие остатки нашей "космической ракеты", рассыпались и плюхнулись в озеро Нури Гёль, находящееся рядом с нашим "Космодромом" в Пионерском парке, но разве это так уж важно? Мы же видели только то, что хотели видеть. Для нас ракета ушла в Космос. За нашим праздником наблюдало множество отдыхающих с Турбазы. Для них это ещё одно впечатление на фоне множества интересных событий во время путешествия по городам и туристическим тропам Грузии, одного из красивейших краёв в мире. Пусть кто-нибудь мне возразит. То-то! Но кроме этих любопытствующих глаз, за событиями наблюдала ещё пара бдительных глаз. Я не знаю, кому еще было интересно происходящее, но об этом стало известно в Обкоме партии и в Комитете Госбезопасности. Результат не заставил себя долго ждать. На следующий день зачинщиков "Великого преступления", т.е. организаторов "похорон", вызывали к начальнику, и он объявил нам, что предмет обсуждения нарушения принял серьёзные формы и стоит вопрос о нашем отчислении, закрытии виз к загранплаванию некоторым курсантам-"зачинщикам". Более сурового наказания для моряка не бывает, только вот за что? Видно всё-таки руководство заступилось за нас, но обещало, чтобы неповадно было впредь, главарей всё-таки наказать. Я был Нептуном - значит главарь. Наказать! Нодари Халваши - Старшина курса, руководитель по должности - Наказать и т.д. Наказать! Наказать! Наказать! А раз наказать, значит изменить уже готовые к выпуску характеристики. Через несколько дней подзывает меня наш старшина курса Олег Козлов и говорит: - Зайди в командирскую. - Захожу. Он вытаскивает лист бумаги и говорит - Читай. - Читаю и не могу поверить, моя характеристика переделана, новым временным командиром роты Русланцевым Александром Ивановичем, под кличкой "Буханка", а за комсорга училища, находящегося на практике, подписал член комитета комсомола наш сокурсник и, как мне казалось, мой товарищ Слава Бреев. Характеристика была подписана ещё вчера. А на следующий день встречаю Славу в коридоре и спрашиваю: - Слава, это правда, что мне изменили Характеристику? - Да, – говорит, - я только что вынужден был подписать и ещё не успел тебе об этом сообщить. Мне было обидно и больно, с предательством товарища я столкнулся впервые. Слава учился хорошо, был заядлым спортсменом, и балагуром, у сокурсников пользовался уважением. Вообще парень хоть куда. Нам как-то было обидно за него, когда по непонятным нам сокурсникам причинам, ему не открывали визу для загранплавания. Это не позволило ему сделать морской карьеры, хотя его подготовка в стенах училища была значительно успешней, чем у многих других соучеников. Он для меня как товарищ был потерян. Кроме сниженной оценки по поведению у меня отобрали приплюсованные баллы за активное участие в общественно-комсомольской работе. Распределение на работу было с правом очерёдности выбора мест выпускниками по сумме оценок. Я три года редактировал общеучилищную стенгазету "Комсомолец", и за это мне добавлялись три балла. Переделанная характеристика стала очень противоречивой. Наряду с отмеченными положительными качествами, такими как хорошая учёба, спорт, общественная работа, указаны все нарушения дисциплины и самое главное и опасное, в ней отмечалось, что такого-то числа, курсант Эмиль Коган явился организатором группового нарушения курсантами четвёртых курсов, за что и т. д. и т. п. Не указав, в характеристике, какое это было нарушение, создавалось впечатление, что речь идёт о каком-то действительно серьёзном проступке. Это давало возможность проверять меня, как говорили на вшивость, т.е. пробовать на возможность шантажа. Но, слава Богу, в КГБ были люди разные: нормальные, сволочи, отъявленные подлецы, только идиотов я что-то не припомню. И каждый прочитавший характеристику, прежде всего, оценит автора написанной бумаги. Тем не менее, мне эта характеристика доставила достаточно много хлопот. Но об этом позже. В дополнение только скажу, что всем, кто чуть позже обратился к руководству училища с просьбой восстановить прежнюю характеристику, им она была восстановлена. Я об этом ничего не знал, сам не обращался, и свой жизненный путь начинал в чужом месте, с незнакомыми людьми и с этой подпорченной характеристикой. Всё проходит, и это пройдёт, - сказал Царь Соломон Мудрый, как его называли в древние времена, и каким он вошёл в историю. И как видите, он и в этом случае был прав. Экзамены прошли на хорошем подъёме. Председатель экзаменационной комиссии Зав. Кафедрой Судовождения ОВИМУ - Одесского Высшего инженерно- морского училища - Герман Ермолаев, был доволен нашей подготовкой. Мы получили Дипломы Судоводителей и направления на работу по распределению. Лучшим распределением считалось Черноморское Государственное Морское Пароходство, и я его получил. Теперь меня ждала Одесса, и можно было сказать, что в моей жизни наступила новая пора, "пора надежд и грусти нежной", как сказал поэт, однажды тоже получивший назначение в этот же, очень своеобразный, черноморский город. |
Похожие:
 | В редакции Законов кр от 7 июля 1999 года n 65, 28 марта 2004 года n 50, 28 марта 2004 года n 51, 9 августа 2007 года n 139, 26 января... | | В понедельник, 3 апреля налоговые органы Брянской области будут принимать посетителей с 9: 00 до 18: 00; во вторник, 4 апреля с 9:... |
| С изменениями от 24 декабря 1993 г., 2 марта 1998 г., 20 декабря 1999 г., 2 декабря 2000 г., 10 января, 27 февраля, 30 июня 2003... | | Российской Федерации от 5 ноября 2004 года n 297 "О порядке выбора уполномоченным органом в делах о банкротстве и в процедурах банкротства... |
| Российской Федерации от 5 ноября 2004 года n 297 "О порядке выбора уполномоченным органом в делах о банкротстве и в процедурах банкротства... |  | Июля 1996 г., 7 августа 2000 г., 13 июля 2001 г., 28 декабря 2004 г., 23 июля 2005 г., 29 декабря 2006 г., 26 июня, 1 ноября 2007... |
| Основные принципы перемещения товаров (ст ст. 12 17) и транспортных средств через | | Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. №214-фз «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости... |
| Сегодня «РГ» публикует постановление правительства «О программе государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской... | | Настоящее положение разработано в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Законом РФ от 10 июля 1992 года №3266-1 «Об образовании»,Законом... |