Нижегородский государственный лингвистический университет
Скачать 3.22 Mb.
|
1. Семантическая аппликация Диффузия значений. Диффузность понимается как полисемия, сохраняющаяся в речи, как «синкретичное выражение нескольких значений многозначного слова», причем даже в тех случаях, когда речь не идет о каламбуре или языковой игре [4. С. 152]. Название отдела детской одежды «Orby. Дети в моде» (Новосибирск) может быть воспринято и как указание на модную детскую одежду, и (в духе времени!) как текст социальной рекламы. Широко распространено совмещение значений онима и омонимичного апеллятива. Так, в телерекламе существительное одновременно обозначает и название программы, и собственно чутье: «Включай Интуицию на ТНТ!». Диффузия может создаваться совмещением визуального и вербального рядов. Слоган: «Изобилие товаров – наш конек» реализует значение ‘излюбленный предмет мыслей. разговоров’, однако сопровождающее текст изображение телеги и лошади отсылает к прямому значению слова конек. Омонимия. Семантическая аппликатура может создаваться за счет ресурсов омонимии. Частеречная омонимия притяжательного местоимения и императива реализована в названии магазина «Мой!» (Санкт-Петербург). Это магазин парфюмерии и косметики, что допускает глагольную интерпретацию названия (средства для мытья там тоже есть). Интертекстуальность. Как семантическая аппликация может быть квалифицировано и явление интертекстуальности, прием текстовой контаминации, при котором за счет трансформации прецедентного текста создается новый текст: «Береженого банк бережет». 2. Графическая аппликация Интратекстуальность. Эта категория выделена И.А. Сыровым для обозначения имплицитного варианта связности, основанного «на взаимодействии различных единиц текста внутри определенного фрагмента» [5. С. 154]. Мы считаем проявлением интратекстуальности механизм создания дополнительного смысла за счет внутренних ресурсов текста: АренДА! Такое оформление вывески позволяет выделить частицу со значением согласия, одобрения, приятия, что настраивает на позитивное восприятие и создает диалогический эффект. Название магазина «ПУХовики» (Москва, Нижний Новгород) содержит наименование товара и его эмоциональную оценку, выраженную междометием, и может быть переосмыслено как двучленное оценочное суждение: *пуховики – ух! В подобных случаях орфографический облик слова может намеренно искажаться: Визитка-аГИДка!!! (стенды с рекламными материалами, Новосибирск, НГУ). В слове выделяется часть гид в нарушение орфографической нормы, и в традициях «албанского языка» интернета агитка становится агидкой. Лингвистическая квалификация рассматриваемого явления как контаминации или графического словообразования (хотя ресурсы графики в этом случае задействованы) не вполне убедительна, поскольку перед нами не междусловное наложение, а извлечение «матрешки» путем выявления омонимичной части слова, не образование нового слова, а переосмысление, новое прочтение слова существующего. Окказиональная «дешифровка» аббревиатур. В слове кегельбан «выявляется» аббревиатура, явно не относящаяся к сфере развлечений: «КеГельБан» (Новосибирск) (это явление применительно к татуировкам описано М.А. Грачевым [3]). Интердискурсивность. Этим термином («интертекстуальность» и «интердискурсивность» противопоставлены при лингвистической трактовке дискурса – как явления, противопоставленного тексту) обозначим присутствие «чужого» слова или символа, контаминацию слов различных языков, элементов различных знаковых систем. Интердискурсивность проявляется в сочетании кириллицы и латиницы: СТИРАЛЬНЫХ МАШИН МНОGO (Рембыттехника, Новосибирск); ДИВИZИОН. Цифровые технологии (Барнаул). Графическое выделение русского суффикса с уменьшительным значением –ок– допускает дешифровку этой части слова как оценочного американизма O.K. в ряде названий: БлинОК (сеть блинных, Новосибирск); шоу-кафе «КлубОК» (Новосибирск); ГородОК (агентство недвижимости, магазин, Новосибирск); ДокторОК (рубрика «Метро-ТВ», Новосибирск); МастерОК (магазин, Санкт-Петербург); АрбузОК (магазин, Барнаул). Эта модная тенденция отражена в графическом выделении конечной части непроизводного слова в наименовании курорта: МанжерОК (рекламный щит, республика Горный Алтай). Явление контаминации различных типов письма. В фонографическое письмо активно внедряются элементы пиктографии. «Веселый алфавит» на вывесках весьма разнообразен. Можно увидеть букву в форме паруса, шурупа, сосиски и проч. Буква О изображается как пуговица, колесо, торт, апельсин, шестеренка, ромашка, мордочка зверя, циферблат часов, солнце, бочка, пробка, рюмка и т.д. Иногда буква служит рамкой для рисунка, на котором может быть изображен практически любой сюжет. Название сети магазинов «Перекресток» вместо буквы Е включает элемент «зебры», условного обозначения пешеходного перехода. В названии сети ресторанов быстрого питания «ЕДОК» (Нижний Новгород) буква Е стилизована под вилку. Таким образом, и неустраненная многозначность, считающаяся речевым недочетом, и омонимия (по образному выражению Д.Н. Шмелева, «бич языка»), и креативное использование графических и пиктографических ресурсов выступают как средства концентрации смысла и выполняют роль текстообразующего фактора, уплотняя семантическое пространство рекламного текста. Библиографический список 1. Высоцкая И.В. Апплицирование как способ карнавализации языка // Człowiek. Świadomość. Komunikacja. Internet. – INSTYTUT RUSYCYSTYKI, UNIWERSYTET WARSZAWSKI / Redakcja naukowa Ludmiіa Szypielewicz. – Warszawa, 2008. – С. 146-154. 2. Высоцкая И.В. Два в одном, или прием апплицирования в рекламе // Культура и текст: культурный смысл и коммуникативные стратегии: Сб. науч. ст. / Под ред. Г.П. Козубовской. – Барнаул: БГПУ, 2008. – С. 78-87. 3. Грачев М.А. Аббревиатуры-татуировки деклассированых элементов как лингвистический объект исследования // Виноградовские чтения: Прагматические аспекты грамматической и лексической семантики: Тезисы докл. научной конф. (2 февраля 2000). – М.: Гос. ин-т русского языка им. А.С. Пушкина, 2000. – С. 24–25. 4. Кронгауз М.А. Семантика. – М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. – 399 с. 5. Сыров И.А. Способы реализации категории связности в художественном тексте. – М.: МПГУ, 2005. – 277 с. Гаврикова Ю.А. (Нижний Новгород) МЕТАФОРА КАК СПОСОБ СОЗДАНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ОЦЕНОЧНОСТИ В современной лингвистике возможно выделить два основных направления в изучении метафоры [2]. Это, прежде всего, семасиологическое направление, для которого характерно изучение семной структуры языковой метафоры; семантических процессов, формирующих метафорическое значение; механизмов образования метафоры; специфики денотата языковой метафоры, а также характера коннотативных элементов. Ономасиологическое направление рассматривает метафору с точки зрения её предметной отнесённости, а также соотношения языковых единиц с внеязыковыми объектами. Метафорическое значение отличается сложной семантической структурой, а именно, наличием двух планов содержания: прямого и переносного. В результате вызванных самим метафорическим контекстом многочисленных связей и перебросок между первым и вторым планами содержания происходит взаимное наложение этих планов, дающее в итоге качественно новое образование, которое можно назвать третьим или планом содержания метафоры, являющим собой смысл, опредмеченный автором в метафорическом контексте. Третий план есть не просто сумма первого и второго, а результат их непрерывного взаимодействия. Метафора является универсальным механизмом в образовании эмоционально-оценочных номинаций [1]. Поскольку она создаётся с целью эмотивного воздействия на реципиента — передать личное мнение автора речи, усиливая оценку оценкой же некоторых “подробностей” в самом обозначаемом, эмоционально-оценочная метафора способна выражать отношение говорящего к тому или иному явлению. Это находит своё широкое практическое применение и в повседневном речевом общении. В семантической структуре метафоры наличие положительной или отрицательной оценочности всегда свидетельствует о присутствии эмотивности. В метафоре заключены не только образное представление и информация об оценке, но и выражение некоторого чувства-отношения, осознанной эмоции, например, презрения, пренебрежения или, наоборот, уважения, восхищения и т.п., а также стилистическая окраска. Интеграция оценочности и эмотивности в семантике метафоры делает её экспрессивным средством. Анализ семантической структуры метафоры выявил два типа основания оценочности в семантике метафоры: ~ возникновение метафорического значения на базе потенциальной коннотативной оценочной семы, содержащейся имплицитно в структуре исходного значения, т.е. являющейся для него существенной; ~ возникновение метафорического значения на базе дифференциальной денотативной оценочной семы, эксплицированной в структуре исходного значения, т.е. являющейся для него релевантной. Так, основанием оценочности метафоры “rattle-box” — трещотка, болтун, пустомеля (основное значение — “погремушка”) является дифференциальная сема “громкая, шумная” и потенциальная “без перерыва”. Определение основания оценочности позволяет регистрировать оценочный знак метафоры и, соответственно, идентифицировать вид оценочности как пейоративный. Интересен пример “newshawk” — жарг. газетчик, репортёр, в котором на основе дифференциальных сем второго компонента -hawk- — “скорость”, “быстрота”, “меткость” произведена видовая соотнесённость объектов, и при вторичном наименовании данные семы остались на том же уровне, а основанием оценочности явилась другая дифференциальная сема “хищность”. В основе механизма формирования оценочности как компонента значения в семантике метафоры лежат следующие типы семантических переосмыслений, которые характеризуются соотношением объёмов значений референта как основного субъекта метафоры и агента как вспомогательного субъекта метафоры: 1. Отношения пересечения. Семантические объёмы значений референта и агента содержат один и тот же семантический компонент, выступающий в роли мотивирующего оценочного признака при формировании оценочной семантики метафоры, например: peanut — 1) земляной орех, арахис; 2) разг. маленький или незначительный человек В данном примере наблюдаем частичное совпадение сем интенсионала производящего значения и сем импликационала производного значения на основе транспозиции семантического признака “маленький”. 2. Отношения преемственности. Семантические объёмы референта и агента не обнаруживают одинакового семантического компонента. Однако между их признаками существует преемственность значения, на основе которого формируется оценочная семантика метафоры, например: bombshell — 1) бомба; 2)потрясающая новость; 3) красотка. В данном примере нами наблюдается преемственность значения при трансформации отрицательного оценочного признака “приводящий к взрыву”, входящего в интенсионал производящего значения, в оценочный признак “приводящий в восхищение”, являющийся скорее положительным, чем отрицательным и также входящий в интенсионал, но уже производного значения: warming-pan — 1) грелка; 2) жарг. временно исполняющий обязанности; 3) временный заместитель. В этом примере также осуществляется преемственность значения при трансформации признака “временный” (т.к. можно предположить, что грелка работает не постоянно, а во время холода), входящего в импликационал производящего значения, в оценочные признаки “непостоянный”, “невечный”, входящие в интенсионал производного значения и, возможно, “ненадёжный”, входящий в импликационал последнего, что и способствовало идентифицированию пейоративной оценочности. Примером дифференциации отношений пересечения и преемственности при формировании оценочной семантики метафоры может послужить композит “high-hat”. При формировании оценочной семантики метафоры “важная персона, шишка” мы наблюдаем транспозицию оценочного признака “высота положения”. При формировании оценочной семантики метафоры “самоуверенный, заносчивый человек” нами наблюдается трансформация оценочного признака “высота положения” в оценочные признаки “высоко о себе думающий”, “много о себе возомнивший”, “свысока на всё смотрящий”. Таким образом, формирование оценочности как компонента значения метафоры основывается на транспозиции (при отношениях пересечения) или трансформации (при отношениях преемственности) дифференциальных или потенциальных оценочных сем исходного значения в архисему метафоры (в данном исследовании—архисему человека). Библиографический список 1. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: Проблема семантики. –Новосибирск, 1986. - 227с. 2. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. –СПб, 1993. -151c. Гаврилова Е.В. (Нижний Новгород) КОГНИТИВНАЯ СВЕРХФУНКЦИЯ ДИАЛОГА В ФРАНКОЯЗЫЧНОМ ФУТУРИСТИЧЕСКОМ РОМАНЕ |
Похожие:
 | Лингвистические основы межкультурной коммуникации. Часть II: Сборник материалов международной научной конференции 10-11 декабря 2009... | | Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова |
| Учебные материалы по истории английского языка (среднеанглийский и ранненовоанглийский периоды) | | А. Д. Шпак. Закон «О защите прав потребителей»: Курс лекций – Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет... |
| «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова» (далее – нглу, Университет), регламентирующим порядок... | | Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск седьмой. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный... |
 | Полное наименование – Предуниверситарий федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования... | | Печатается по решению редакционно-издательского совета гоу нглу им. Н. А. Добролюбова. Специальность: 022600 – тмпияк. Дисциплины:... |
| Пакеты прикладных программ служат программным инструментарием решения функциональных задач и являются самым многочисленным классом... | |