Нижегородский государственный лингвистический университет
Скачать 3.22 Mb.
|
| Михайлова Л.В. Еволюція директивних мовленнєвих актів в англійській мові : Автореф. дис... канд. філол. наук: 10.02.04; Харк. нац. ун-т ім.В.Н.Каразіна. Х., 2002. — 19 с. — укp. info@lib.ua-ru.net 2. Речь героя и позиция автора в поздних рассказах А. П. Чехова - planetadisser.com/.../dis_65759.html 3.Murdoch I. The Sandcastle. – Л: Просвещение, 1975. — 216 c. 4.Hornby A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English в 2 т., т.1. – Москва: Русский язык, 1982. – 509 с. Кривко И.П. (Курск) СТРАТЕГИИ ПРОКСОНИМИЧЕСКОЙ АТТРАКЦИИ НА ПРИМЕРЕ РАЗНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ГРУПП В настоящее время возрастает интерес к проблемам самоорганизации когнитивных способностей человека, а с появлением синергетической методологии в гуманитарном знании возникает возможность изучения процессов самоорганизации ментальных структур таких как «осознанное и бессознательное» в языке и речи. В этом смысле междисциплинарный подход к анализу речевых явлений является перспективным. В работе предпринимается попытка изучить явление проксонимической аттракции в индивидуальном лексиконе и проследить способы, стратегии и закономерности самоорганизации системы проксонимов относительно параметра «возраст». В терминах синергетики, будучи неравновесной, система проксонимов в сознании индивида формируется под влиянием энергий поступающих извне и координируется внутренними (личностными) характеристиками. Данная система будет находиться в относительной стабильности вблизи точек аттракции и будет ими регулироваться. Рассматривая лексикон индивида как сложную динамическую самоорганизующуюся систему, можно заметить, что группировка (притягивание) слов, близких по значению доминантой, происходит каждый раз по индивидуальной, уникальной схеме для каждого реципиента. Данный процесс регулируется такими параметрами, как возраст, социальная среда, психоэмоциональное состояние индивида в данный момент времени, пол и т.д. Параметр «возраст» рассматривается как один из ключевых факторов, регулирующих самоорганизацию проксонимов в сознании индивида. Полагаем, что процесс аттракции можно рассматривать в русле теории проксимации, предложенной С.В. Лебедевой, в которой «проксоним» определяется как «любая языковая единица, сигнализирующая близость значения слов «здесь и сейчас»,» а процесс проксимации рассматривается как динамический процесс, «определяется субъективным значением переживаемой ситуации, эмоциональным переживанием, регулированием отношений с людьми, корректировкой собственной самооценки. Это выбор слов по сходству или различию реальным человеком в зависимости от его знаний, переживаний, реальной ситуации.»[2.С.188-193]. В ходе эксперимента было обнаружено, что часто в сознании индивида притягиваются слова, по определению не являющиеся синонимами (напр: ДЕНЬГИ - «капуста», РАБОТА -«выходные», КОШМАР - «работа»), что подтверждает актуальность применения теории проксимации для данного исследования. Следует уточнить определение аттрактора: в разных науках данный термин используется в значении притяжения. Геометрически- это множество точек, к которому приближается траектория, т.е это область притяжения соседних точек. Изменения параметров могут приводить систему в стабильное состояние или, наоборот, к динамическому хаосу. Язык аттракторов позволяет осмыслить явления предсказуемости и непредсказуемости, дает понимание вероятностного хаотического поведения системы [3]. Мы рассматриваем аттрактор как скопление определенных факторов, влияющих на притяжение объектов. Слово, само по себе представляет собой аттрактор, т.к. слово для индивида является вместилищем определенных знаний, ассоциаций, эмоций, воспоминаний , и в зависимости от того, что в данный момент времени актуализируется в сознании индивида при восприятии стимула, происходит спонтанный выбор слова близкого по значению. Полагаем, что параметр возраста поможет составить более полную картину самоорганизации лексикона индивида, т.к именно в процессе взросления, в акте развития меняется или возникает ситуация действия, т.е. старая ситуация действия разрушается, преодолевается, претерпевает необратимые изменения и возникает нечто иное, в частности, взгляд, позиция. Для нашего исследования считаем возможным придерживаться возрастной классификации Г.С. Абрамовой [1]. Выбраны 3 возрастные группы: первая возрастная группа (юность) – 18 - 22 года, вторая возрастная группа (взросление) – 23 - 30 лет, третья возрастная группа (зрелость)- 30 - 50 лет. В качестве стимульного материала для направленного ассоциативного эксперимента было выбрано 10 слов русского языка: СТРАНА, ДЕНЬГИ, АКТЕР, КРЫСА, МАШИНА, УСПЕХ, РАБОТА, ВОЙНА, РЫНОК, КОШМАР. От 145 реципиентов было получено в общей сложности 2110 реакций. На основании полученных результатов выделены общие стратегии проксонимической аттракции трех возрастных групп: 1)социальная среда: в отрыве от социума невозможно представить развитие человека как личности, и, соответственно, его лексикона. Этот немаловажный фактор оказывает значительное влияние на формирование лексикона индивида. Например, влияние социальной среды отражается в таких реакциях: ВОЙНА -терроризм; СТРАНА- Родина, место жительства; ДЕНЬГИ- рубли, средство существования; 2) личностный контекст: исходя из своего личностного опыта, видения ситуации общения, мировоззренческой позиции индивид интерпретирует ситуацию общения и в процессе выбора слова, близкого по значению, опирается на свои собственные скрытые интенции. Так возникают следующие реакции на слова-стимулы: МАШИНА- свобода, статус, достаток; УСПЕХ- карьера, здоровье, будущее; КОШМАР- реальность, жизнь, сессия; а) в рамках данного пункта можно выделить стратегию опоры на предшествующий опыт, ситуацию. Здесь можно привести следующие примеры: РЫНОК -базар, торговая площадь, ярмарка; РАБОТА- офис, карьера, зарплата; ДЕНЬГИ- траты, нехватка, покупки, кризис; 3) стратегия опоры на эмоционально-оценочные переживания: в большей степени данная стратегия проявилась в возрастной группе 18-22 года. Это можно объяснить подверженностью данной возрастной группы эмоциональным потрясениям. Психика индивида в данный период жизни переживает становление, и все происходящее вокруг, несомненно, откладывает свой отпечаток на формирование личности и лексикона данной личности, в частности. Приведем примеры: КРЫСА- скупой, нехороший человек, стерва; РЫНОК- черные, бабки, барыги; КОШМАР- реальность, ад, безумие, сессия; МАШИНА- хочу новую, дорогая; УСПЕХ- счастье, радость, победа; 4) опора на настоящую ситуацию- «здесь и сейчас». Именно на этом этапе реализуется процесс аттракции, выбора и извлечения из памяти необходимого слова, когда человек пребывает в точке бифуркации, и вся система синонимов находится в неравновесном состоянии. Вышеперечисленные стратегии оказывают непосредственное влияние на отбор лексических средств индивидом, и в зависимости от актуальности одной из этих стратегий для реципиента происходит спонтанное формирование смысла. Как отмечает С.В. Лебедева, «происходит сопоставление отдельных сторон образа и складывается доминирующая ситуация сходства… “здесь и сейчас” [2 .С. 88] Представляется, что перечисленные стратегии являются доминирующими в процессе выбора близкого слова по значению. Полагаем, что в рамках каждой возрастной группы могут реализовываться индивидуальные стратегии, свойственные только данной возрастной группе, или же некоторые из перечисленных стратегий могут доминировать, а остальные быть не столь востребованными. Это связано с индивидуальными психологическими характеристиками каждого из представленных возрастных периодов. Библиографический список 1. Абрамова Г.С. Возрастная психология: Учебное пособие для студентов вузов. – М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. – 624с. 2. Лебедева С.В. Близость значения слов в индивидуальном сознании: Дис. … докт филол. наук. – Тверь, 2002. – 311 с. 3. Митина О.В., Петренко В.Ф Синергетическая модель динамики политического сознания. [Электронный ресурс], Режим доступа: http://www.psychology.ru/library/00076.shtml Кузнецова Е.Н., Хатагова С.В. (Ставрополь) ФРАЗЕОЛОГИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ДИСЦИПЛИНА За последние годы в российском и зарубежном языкознании появилось большое количество исследований, связанных с изучением слов и выражений, относящихся к определенным лексико- и фразео-семантическим парадигмам. Следует отметить, что благодаря этим многочисленным исследованиям в области фразеологии, фразеология переросла рамки одного из разделов лексикологии и превратилась в самостоятельную лингвистическую дисциплину, имеющую свой собственный объект исследования, то есть фразеологические единицы, фразеологические сочетания и фразеологизмы. Фразеологические единицы заполняют лакуны в лексической системе языка, которая не может полностью обеспечить наименование познанных человеком (новых) сторон действительности, и во многих случаях являются единственными обозначениями предметов, свойств, процессов, состояний, ситуаций и т.д. Образование фразеологизмов ослабляет противоречие между потребностями мышления и ограниченными лексическими ресурсами языка. Вопросы лексического состава любого языка всегда вызывали интерес ученых. Из отраслей языкознания фразеология, однако, является наиболее молодой, ибо она получила свое теоретическое развитие только в последнее пятидесятилетие. Родоначальником теории фразеологии является швейцарский лингвист французского происхождения Шарль Балли (1865-1947). Балли впервые систематизировал сочетания слов в своих книгах “Очерк стилистики” и “Французская стилистика” (Bally Ch. Precis de stylistique. – Geneve, 1905; Traite de stylistique francaise. – Heidelberg, 1909). Однако со времени Балли исследование фразеологии шагнуло далеко вперед. Но работа большого ученого, написанная на заре изучения фразеологии, способствовала дальнейшему развитию фразеологических исследований. Концепция Балли рассматривается во многих работах (Виноградов, 1947; Будагов, 1961; Амосова, 1963; Кунин, 1966; Назарян, 1976). В английской и американской лингвистической литературе не так много работ, специально посвященных теории фразеологии, но и в имеющихся самых значительных работах (Weinreich, 1964; Makkai, 1972; Смит, 1959) не находят решения такие фундаментальные вопросы, как научно обоснованные критерии выделения фразеологизмов, соотношение ФЕ и слов, системность фразеологии, фразеологическая вариантность, фразообразование, метод изучения фразеологии и др. Также не ставится английскими и американскими учеными вопрос о фразеологии как о самостоятельной лингвистической дисциплине. Вопросы фразеологии в Англии и США трактуются преимущественно в работах по семантике и грамматике, а также в предисловиях к фразеологическим словарям. Фразеология широко представлена в серии оксфордских словарей, в учебном словаре Хорнби, в американском словаре “The Random House Dictionary of the English Language” и др. Вопрос о фразеологии как лингвистической дисциплине был впервые поставлен выдающимся отечественным лингвистом проф. Е.Д. Поливановым. Б.А. Ларин был первым ученым после Поливанова, снова поднявшим этот вопрос. “Фразеология как лингвистическая дисциплина находится еще в стадии “скрытого развития” …, но она еще не оформилась как зрелый плод подготовительных трудов. … А выделение такой дисциплины нам уже необходимо, ибо всем ясна дилетантская беспомощность, разнобой и безуспешность попутного, случайного разбора этого материала в лексикографии, стилистике, синтаксисе” [3.C.200-201]. Труды В.В. Виноградова способствовали появлению множества работ по фразеологии разных языков. Такое накопление систематизированных фактов – одна из предпосылок создания фразеологии как лингвистической дисциплины. Таким образом, приоритет в формировании фразеологии как самостоятельной лингвистической дисциплины принадлежит отечественной науке. Не теряет актуальности изучение ФЕ и в современной лингвистической науке: их структура и семантика представляют огромный интерес с точки зрения культурной и исторической антропологии. В настоящее время существует множество работ, посвященных языковой картине мира (ЯКМ), эксплицируемой во фразеологической системе каждого языка. Одним из наиболее перспективных является сопоставительный анализ ФЕ на широком культурно-историческом фоне. В первую очередь, здесь следует назвать фундаментальное исследование на материале английского и русского языков Е.Ф. Арсентьевой [1]. Проблеме фразеологизмов современного английского языка посвящена работа А.В. Кунина [2]. Многочисленные исследования художественных текстов в лингвокультурологическом аспекте показывают, что “фразеологические единицы являются своеобразными индикаторами национальной, социальной и эстетической специфики определенной языковой культуры” [7.C.103]. В.Н. Телия отмечает, что “система образов, закрепленных в фразеологическом составе языка, служит своего рода “нишей” для кумуляции мировидения и так или иначе связана с материальной, социальной или духовной культурой данной языковой общности, а потому может свидетельствовать о ее культурно-национальном опыте и традициях” [5.C.125]. В данном аспекте ведется рассмотрение национальной (национально-культурной) специфики ФЕ. В своих статьях Д.О. Добровольский выделяет два принципиально различных понимания национально-культурной специфики и, соответственно, два подхода – сравнительный и интроспективный – в исследовании ФЕ (идиом). В статье Ю.П. Солодуба [4] предлагается принцип выявления национального своеобразия ФЕ (идиом), учитывающий языковые факторы формирования фразеологического значения. В последние годы повысился интерес к рассмотрению фразеологической картины мира (ФКМ) как части целостной языковой картины мира. Так, Р.Х. Хайруллина в своем исследовании “Картина мира во фразеологии …” (1997) выделяет философско-гносеологическую и лингвокультурологическую основы картин мира в русской и башкирской фразеологии. Она называет три наиболее важных признака, существенно влияющих на формирование “семантического пространства” и структуры фразеологической картины мира: универсальность, антропоцентризм, экспрессивность [6.C.9-10]. Таким образом, в последнее время в изучении фразеологии уделяют внимание комплексному исследованию ФЕ, рассмотрению ФКМ как части ЯКМ, что является одним из важных событий в гуманитарных науках. Библиографический список 1. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц. – Казань, 1987. 2. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка: Учебн. для ин-тов и фак. ин. яз. изд. 2, перераб. – М., 1996. 3. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии // Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике: Учен. зап. – Л., 1956. – №198. – С. 198-211. 4. Солодуб Ю.П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования // Филол. науки, 1990. – №6. – С. 55-56. 5. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М., 1996. 6. Хайруллина Р.Х. Картина мира во фразеологии (тематико-идеографическая систематика и образно-мотивационные основы русских и башкирских фразеологизмов). – М., 1997. 7. Шадунц Е.К. Семантическая аппликация в лингвокультурологическим аспекте // Синтактика. Семантика. Прагматика. – Краснодар, 1996. Кузьмина Ю.А. (Ростов-на-Дону) Язык и культура: проблемы взаимосвязи и взаимообусловленности В современной теории обучения иностранным языкам необходимо учитывать не только методико-дидактические и психолингвистические основы обучения немецкому языку, одновременно с ретроспективным анализом развития методических концепций и традиций обязательным является изучение взглядов на взаимодействие культур и современных аспектов межкультурных коммуникаций. В цикле, направленном на изучение принципов и социальных форм общения в процессе обучения немецкому языку, особое внимание уделяется основам культуры иноязычного общения и межкультурной коммуникации. Основной целью обучения иностранному языку в средней школе является развитие личности школьника в неразрывной связи с преподаванием культуры страны изучаемого языка, способствуя желанию участвовать в межкультурной коммуникации и самостоятельно совершенствоваться в овладеваемой деятельности. Необходимо учитывать то, что изучение национальной культуры включает в себя знания о реалиях, нравах, обычаях, традициях страны изучаемого языка; знания и навыки коммуникативного поведения в актах речевой коммуникации; навыки и умения вербального и невербального поведения. При обучении иностранному языку имеет огромный потенциал социокультурный компонент, который включает учащихся в диалог культур, знакомит с достижениями национальной культуры в развитии общечеловеческой культуры. Отсутствие непосредственного контакта с носителем иностранного языка в аутентичных условиях усиливает общеобразовательную значимость иностранного языка. Участие в процессе общения требует нечто большего, а именно коммуникативной компетенции, или знаний коммуникативного поведения. В современной лингвистике под коммуникативной компетенцией понимается владение лингвистической компетенцией, то есть определенной суммой сведений языкового материла, умение соотносить языковые средства с задачами и условиями общения, а также способность организовать речевое общение с учетом социальных норм поведения и коммуникативной целесообразности высказывания. Коммуникативный подход, направленный на развитие у учащихся умения практически пользоваться реальным, живым языком, призван обучать не манипулированию языковыми средствами, а осознанному соотнесению этих структур с их коммуникативными функциями. Ознакомление с культурой изучаемого языка должно осуществляться только на основе коммуникативного подхода, именно процесс коммуникации открывает широкие перспективы в обучении; требует рассмотрения языка не только с точки зрения языковых структур, но также с учетом выполняемых коммуникативных функций. Нельзя не отметить, что в последнее время в методике отечественных и зарубежных исследований возрос интерес к изучению вопросов, связанных с употреблением языка, с необходимостью сообщать учащимся не только определенную сумму знаний о языке, но и о реализации полученных знаний в той или иной ситуации общения речь идет о правильном коммуникативном поведении, которое является частью национальной культуры. Под коммуникативным поведением понимается совокупность норм и традиций общения народа. Знания норм и традиций общения народа позволит участникам речевого акта, принадлежащим к разным национальным культурам, адекватно воспринимать и понимать друг друга, то есть способствовать «межкультурной коммуникации». Незнание норм и традиций общения носителей другой культуры повлечет за собой состояние, возникающее по причине несовпадения культур, называющееся культурным шоком. Применительно к ситуации преподавания иностранного языка нельзя не согласиться с тем, что у студентов, которые сталкиваются с отличным от своего набора поведенческих моделей и с новой совокупностью ценностей, возникает шок, в результате которого они начинают считать носителей изучаемого языка чудаками, плохо воспитанными и так далее. Языковые различия между народами очевидны не только в том, что нации говорят на разных языках, но и в особых языковых привычках (русские кричат по-русски, немцы - по-немецки, а англичане - по-английски). Овладение иностранным языком неразрывно связано с овладением национальной культурой, которая предполагает не только усвоение культурологических знаний (фактов культуры), но и формирование способности и готовности понимать ментальность носителей изучаемого языка, а так же особенности коммуникативного поведения народа этой страны. Основные особенности русского коммуникативного поведения включают в себя: общительность, искренность, эмоциональность, приоритетность разговора по душам, нелюбовь к светскому общению, тематическое разнообразие, свободу подключения к общению третьих лиц, доминантность, бескомпромиссность в споре, бытовую неулыбчивость и другие. К общим особенностям немецкого коммуникативного поведения относятся: высокий уровень внешней приветливости, высокий уровень бытовой вежливости, этикетность общения, толерантность в общении, малолюбопытность, тенденция к анонимности социального общения, подробное планирование, приоритетность тем денег и еды, шумность в компании, предпочтение официального стиля общения и другие. Говоря о национальной культуре, о коммуникативном поведении носителей языка, различают вербальное и невербальное поведение. Любое общение сопровождается различными паралингвистическими элементами, то есть мимикой, позами, жестами. Тогда говорят руки (жесты), лицо (мимика), сигналы (одежда и другие) и движение тела. Совокупность норм и традиций общения, отражающих рекомендуемые правила общения, сложившиеся в обществе в силу исторических традиций, ритуалов, социальных ситуаций, включающих мимику, жесты, позы общающихся, называется невербальным коммуникативным поведением или невербальным языком (немым языком общения). Невербальные языки важны не только для коммуникации, но прежде всего для формирования внутреннего мира обучающегося и его отношения к носителям изучаемого вербального языка, к их культуре, к их способу жизни. В этом отношении особенно важен язык повседневного поведения. Культура невербального общения изучающих немецкий язык, с одной стороны, и носителей данного языка - с другой, не являются равнозначными понятиями. На уроке немецкого языка, особенно на начальном (или среднем) этапе, учителем часто используется жест, обозначающий счет на пальцах, при этом важно выполнять этот жест правильно и добиться точного его выполнения учениками. При счете на немецком языке согнутые пальцы левой руки, начиная с большого пальца, разгибаются пальцами правой руки; в русском жесте, пальцы, начиная с мизинца, сгибают. На уроках немецкого языка можно также использовать жест постукивания костяшками пальцев по столу, выражающий в западноевропейских странах традиционно приветствие у преподавателей, а также выражение одобрения и удовлетворения от блестяще прочитанной лекции. Таким образом, невербальное поведение коммуникативно и национально обусловлено и должно учитываться при изучении иностранного языка. Однако не все понимают, что язык жестов не является общечеловеческим языком, и нередко переносят символику жестов из одной культуры в другую, в результате чего коммуникация не имеет места или затрудняется. Овладение культурой невербального общения на уроке иностранного языка предполагает то, что учитель будет следить за своей жестикуляцией и внешним проявлением эмоций, их правильно выполнять, и добиваться четкого выполнения учениками коммуникативных и некоммуникативных движений, характерных для традиций страны изучаемого языка. Речевой этикет как один из составляющих компонента национальной культуры практически не включен в УМК по иностранному языку. Учителю необходимо уделять этому особое внимание и разработать свою программу преподавания речевого этикета, так как он имеет свои национальные особенности и обладает рядом универсальных черт, общих для различных народов. При прощании в русском речевом этикете принято поблагодарить хозяев за проведенное время; в немецком же речевом этикете прямое выражение благодарности не принято, и немцы нередко удивляются, когда русские, уходя из гостей, говорят «спасибо», «за что?» - спрашивает немец. Важной частью речевого этикета народа являются действующие в национальном общении коммуникативные табу - запреты на употребление определенных выражений или затрагивание определенных тем в тех или иных коммуникативных ситуациях. Типичной ошибкой русских, изучающих немецкий язык, является употребление при прощании по телефону фразы «до свидания», в то время как необходимо употребить специальную форму телефонного прощания «до услышания». Таким образом, знание ритуалов, речевого этикета той страны, где находится носитель другой культуры, - это настоятельная необходимость, важное условие эффективной деятельности и залог успеха в общении и деловом взаимодействии с местными жителями. Незнание или невыполнение правил местного речевого этикета, неправильное понимание речевых действий той страны, где находимся, сможет привести к серьезным недоразумениям и даже конфликтам. Страноведческое насыщение содержания обучения немецкого языка важно начинать с начального этапа изучения иностранного языка. Это обуславливает новый подход к отбору всего языкового материала, при котором каждый компонент нужно будет обогатить информацией о культуре страны изучаемого языка, чтобы все работало на межкультурную коммуникацию и обеспечивало связь с национальной культурой страны изучаемого языка. Сегодня иностранный язык становится реально востребованным. Всё большее число людей изучают иностранные языки и широко использует эти навыки в практической деятельности. Оживление межкультурной коммуникации, повышение интереса к накопленному человечеством интеллектуальному богатству делают иностранный язык не просто интересной учебной дисциплиной, но и необходимым средством для диалога культур, интеграции России в мировую экономическую систему, осуществления совместных научно-технических проектов с другими странами. Возрастает потребность в специалистах, владеющих разговорной речью, а также подготовленных для работы с литературой на иностранном языке. Это способствует значительным изменениям в практике обучения иностранному языку, где доминирующим подходом становится коммуникативный подход, при котором уже с первого урока школьники учатся общению на изучаемом языке. Кулигина Т.И.(Нижний Новгород) МУТАЦИЯ ОЦЕНОЧНОГО ЗНАКА Ценность и оценка представляют собой две взаимосвязанные категории. В оценке отражается осознание реальной функции предмета или явления для субъекта познания, т.е. его ценности (полезности, целесообразности, уместности). Оценивать – значит отдавать себе отчет в том, что имеет положительное значение для жизнедеятельности человека, а что отрицательное. Если ценность характеризует объект в его отношении к субъекту, то оценка –отношение субъекта к объекту на основе шкалы «хорошо – плохо – безразлично». Ценности зависят от той или иной культуры, носят исторический характер и лежат в основе оценочной категоризации окружающего нас мира. Оценка в зависимости от выражаемого ею отношения к называемому предмету или явлению может быть положительной или отрицательной, а также иметь эмоционально-чувственный, рационально-вербальный и прагматически-поведенческий характер. Оценка связана с выбором языковых средств, в которых актуализируются оценочные семы. Вид оценки (положительный или отрицательный) в значении слова зависит от предметной области соответствующего значения. И здесь возможны следующие мутации оценочного знака: а) оценочно-нейтральное слово может получить оценочный смысл, который может закрепиться за этим значением; б) оценочное слово может потерять оценочный знак; в) оценочное слово может изменить оценочный знак [1.C.34]). Подобные изменения оценочного знака можно проследить на примере такого слова как «запад». В литературе о различных культурах данное слово предстает как концепт, обозначающий определенный тип культуры, который отличается от других культур, при этом «запад» противопоставляется «незападу». «Запад» в его сигнификативном значении прежде всего географическое обозначение стороны света в противоположность «востоку» в зависимости от местонахождения субъекта. В этом значении слово в оценочном смысле нейтрально и не является носителем ценности. Но в реальной практической деятельности мы на каждом шагу сталкиваемся с другой интерпретацией: европейцы считают себя принадлежащими к «западу» как к некому элитарному клубу в отличие от ««незапада» или «востока». В этнокультурном смысле «запад» связан с такими чертами как рациональность и экстравертность, в то время как «восток» характеризуется антирационалистичностью и интровертностью. Именно метафорическое употребление слова «запад» делает его концептом и актуализирует оценку, которая в зависимости от дискурса и модально-оценочных преобразований приобретает знак + или - . «Языковое значение – это интерпретация мира человеком» [2.C 6]. И эта интерпретация не является зеркальным отражением реальности, а имеет этнокультурную основу. В различных исторических условиях в значении слова «запад» актуализировались - то положительная, то отрицательная оценка. Достаточно вспомнить полемику представителей социалистической модели общества с их идеологическими противниками («дикий запад», «загнивающий запад» и т.п.), когда данному слову приписывалась отрицательная оценка. Конфликт между исторически сложившимся образом «запада» в Советском Союзе и его индивидуально-групповым восприятием ярко показан в романе А.Макина «Любовь на берегу Амура». Подростки, живущие в глухой тайге и впервые увидевшие французский фильм с участием Бельмондо, потрясены. «Запад» предстает им как другой, разноцветный, параллельный мир, который все время изменяется, в котором существует поражающая воображение свобода, мир безграничных возможностей, мир Бельмондо, сущность которого герой романа Уткин называет одним словом – Запад [3.C 98-105]. Мутация оценочного знака показывает, как оценочный смысл появляется, исчезает и вновь приписывается тем или иным объектам, в результате чего формируется концептуальная картина мира. Концепт «запад» выражается в романе А.Макина многими языковыми знаками вторичной номинации, например, словосочетаниями “eine andere, parallele Welt”, “die Welt Belmondos”, “diese sich ständig verändernde Welt”, das Leben der Westler”, “diese geheimnisvolle Welt”, “dieses verblüffende Universum”, “Terra incognita” или целыми предложениями, например, “ dass der Westen diese phantastische Zwecklosigkeit bedeutete” и др средствами. Виртуальная реальность фильма вызывает у героев романа наглядно-чувственный образ «запада», который проецируется в словесный образ. “Und Utkin … kam zu sich und brachte mit einem einzigen Ausruf all unsere Gefühle über den Film auf den Punkt: “Das ist der Westen!” [3.C. 141]. Представления о «западе» обретают в сознании героев все большую притягательную силу: «Es war eine Welt, in der man beim Anblick sonniger Gipfel nicht gleich an ihre düsteren Schatten dachte. Eine Welt, in der man sich anstrengte, weil es schön war. Eine Welt, in der man mit Stolz seinen Körper und dessen beeindruckendes Muskelspiel zeigte. Eine Welt, die man ernst nehmen durfte, weil sie keine Angst hatte, sich von ihren komischen Seiten zu zeigen. Besonders staunten wir über die Sprache. Es war eine Welt, in der alles gesagt werden konnte. Der Westen war lesbar!” [3. C. 155]. Исследуя содержание концета “запад”, Г.Малетцке указывает на особенности и свойства, приписываемые “западу”: это индивидуальность, рационализм, социально детерминированное сознание, ориентация на закон и этика успеха [4.C. 39]. Именно успешность и яркую индивидуальность видят герои романа в своем кумире Бельмондо, который олицетворяется с «западом». С течением времени и многими событиями в жизни героев «запад» утрачивает свою магическую силу, оценочный знак меняется с плюса на минус и «запад» ассоциируется уже не со свободой, а с механической игрушечной машинкой. «Хваленая страна» (gelobtes Land) подвергается серьезной критике, а «заснеженная даль» (verschneite Ferne) рассматривается как противоположность «западу» и обретает положительный оценочный знак. Так в одном и том же концепте в зависимости от индивидуального, группового или коллективного опыта человека изменяется оценочный знак. Похожие процессы наблюдаются и в современном политическом дискурсе, где имеет место некоторая оценочная энантиосемия концепта «запад», когда в одном и том же языковом знаке в зависимости от среды и условий коммуникации сосуществуют положительность и отрицательность: ср. «западная модель развития общества», «менеджмент западноевроейских стран», «диалог между Востоком и Западом», общество «Запад-Восток» и др. Мы видим, что концепт «запад» представляет собой многомерное образование, в котором тесно переплетены понятие и множество имеющихся в языковом сознании индивида ассоциативных связей и представлений. Библиографический список 1. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс.-М.:Гнозис, 2004. 2. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. - М.: Яз.славян. культуры. 2001. 3. Makine Andrei. Die Liebe am Fluss Amur. Hoffmann und Campe Verlag, Hamburg, 2000. 4. Maletzke Geerhard. Interkulturelle Kommunikation. Westdeutscher Verlag GmbH, Opladen, 1996. Кумыкова Д.М. (Нальчик) ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ЛАКУНЫ И СПОСОБЫ ИХ ПЕРЕВОДА В культуросфере каждого этноса содержатся некоторые национально-специфические элементы, которые, как правило, не воспринимаются носителями другой культуры. Именно эти элементы, называемые лакунами [5], создают проблемы понимания в межкультурной коммуникации. К этнографическим лакунам относятся безэквивалентные слова и словосочетания, которые «носят бытовой, социально-культурный, нравственный характер» [4. С.4]. Будучи связанными с внеязыковой национальной реальностью, с различиями этнолингвистического и национально-культурного плана, этнографические лакуны передают культурно детерминированные значения, которые «существенно варьируются от культуры к культуре» [2. С. 34-35]. Как отмечает Р. Ладо, некоторые «значения, обнаруживаемые в одной культуре, могут отсутствовать в другой. Даже если реалия присуща данной культуре, значения будут отличаться или вовсе отсутствовать» [2. С. 35]. В первом случае можно говорить об абсолютных этнографических лакунах – это лексические единицы, обозначающие реалии, характерные для быта только носителей одного языка из двух сопоставляемых. Во втором случае речь может идти об относительных этнографических лакунах – словах и словосочетаниях, которые обозначают реалии, имеющие место в обоих языках, но получающие различное значение. Замечено также, что обычно «различия в значениях наиболее явственно проступают лишь тогда, когда мы пытаемся точно перевести текст с одного языка на другой» [2. С. 35]. Здесь мы рассмотрим способы передачи русской безэквивалентной лексики, относящейся к этнографическим лакунам, на кабардино-черкесский язык. Используется несколько основных способов перевода русской безэквивалентной лексики средствами кабардино-черкесского языка: транслитерация, калькирование, описательный перевод, уподобляющий перевод, гипонимический перевод [1], создание нового термина на языке перевода [3.С.126]. При переводе абсолютных этнографических лакун – лексики, обозначающей различные предметы традиционной культуры, быта, одежды, утвари и др., – чаще всего применяются транслитерированный перевод (палех - палех, палица – палицэ, самовар – самовар, сарафан - сарафан) и калькирование (очень часто при переводе фразеологизмов: почетная грамота – щытхъу тхылъ, палочная дисциплина – баштекъузэ щIын). Как правило, транслитерированный перевод и калька сопровождаются пояснительным переводом, заключенным в словарной статье в скобки, а в переводе текстов отмечается в сносках или комментариях. Описательный перевод применяется для раскрытия значения лексической единицы, не имеющей равнозначного элемента в переводящем языке, при помощи развернутых словосочетаний, раскрывающих основные признаки обозначаемого явления: палевый – гъуэжь-сырыхуфэ, тхьэмбылыфэ къыщIэлъадэу, первопрестольный – нэхъыжь дыдэ. Этот способ является, как видим, громоздким и неэкономным. В то же время активное использование его переводчиками объясняется желанием избежать перегрузки переводного текста иноязычным словесным материалом, или «экотизмами». Распространённый способ перевода – уподобляющий перевод – использование слова, передающего близкое (но не тождественное) значение (палаш – джатэ «меч», паломничать – хьэжыщI кIуэн, паникадило – уэздыгъэщIэт «подсвечник, канделябр»). Основной недостаток этого способа заключается в том, что перевод в таком случае часто является приблизительным, поскольку не передаёт всех условий функционирования данной лексической единицы в исходном языке и создаёт не вполне правильное представление о национальной специфичности обозначаемого ими предмета или явления. В связи с этим уподобляющий перевод часто также сопровождается ссылками или комментариями, а в словарной статье – дополнительным пояснением. Гипонимический или обобщенно-приблизительный перевод связан с переводом слов, обозначающих видовое понятие, словами, называющими понятие родовое (избушка – унэ цIыкIу «маленький домик»; паперть – бжэщхьэIу «крыльцо», пелёнка – тепIэн «одеяло, покрывало»). Конечно, этот способ ослабляет представление, связанное с названием реалии в исходном языке, поскольку название обобщающего понятия в языке перевода неизбежно приводит к утрате конкретности. В таких случаях утрата характерной вещественной специфики русского слова возмещается его переводом в контексте. Наметившаяся тенденция к сохранению самобытности национального языка в последние годы стимулирует все более активное использование такого способа перевода, как создание новых терминов на языке перевода. При этом терминотворчество идет как по пути использования уже имеющихся в языке лексических единиц в новом значении (космос – хьэрш «место обитания душ в загробном мире»), так и по пути создания новых лексических единиц на базе устоявшейся словообразовательной системы (так случилось с названиями месяцев кабардино-черкесского языка: январь – щIышылэ, апрель – мэлыжьыхь, июль – бадзэгъуэ, ноябрь – щэкIуэгъуэ и др.) Библиографический список 1. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. – М., 1978. 2. Ладо Р. Лингвистика поверх культур // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. XXV. – М., 1989. 3. Латышев Л.К. Перевод: Проблемы теории, практики, методики. -М., 1988. 4. Муравьев В.Л. Проблемы возникновения этнографических лакун.- Владимир, 1980. 5. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Этнопсихолингвистика. - М., 1988. Курникова Е.П. (Альметьевск) СОВРЕМЕННЫЕ ТРАКТОВКИ ВОПРОСА ВЕРБАЛИЗАЦИИ ЭМОЦИЙ В СЕМАНТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЯЗЫКА Характерная черта лингвистических исследований последнего десятилетия – стабильный рост интереса к эмоциональной сфере жизни человека. Чувства и эмоции относятся к одной из сложнейших систем человека и являются объектом пристального внимания философии, психологии, социологии, эволюционной молекулярной биологии, кибернетики, психолингвистики, социолингвистики. Каждая из этих отраслей знания пытается создать свою фундаментальную теорию языка. Языковая личность (термин Ю.Н.Караулова) за время своей жизни испытывает разнообразный «спектр» чувств и эмоций (современная психология насчитывает до 500 эмоций), поэтому нельзя не согласиться с утверждением многих современных лингвистов, что взгляд на природу человека, игнорирующий эмоции, отличается близорукостью. До недавнего времени проблема языковой концептуализации и вербализации, равно как и категоризации эмоций, была довольно экзотической и опасной: работы, изредка появлявшиеся в лингвистике на эту тему, чаще вызывали неприятие, чем интерес. Сегодня уже никто не будет отрицать, что эмоции пронизывают всю ментальную, вербальную и авербальную деятельность человека, что в языке все движимо эмоциями [5.C.383]. Обзор большого количества научных работ, посвященных выделенной нами проблеме, говорит о существовании «языка эмоций» или эмотивного языка, а также о существовании универсальной категории эмотивности, присущей всем языкам, так как среди важнейших функций языка современные исследователи выделяют эмотивную функцию – функцию передачи разнообразной эмоциональной информации (Ш. Балли, Р.Якобсон, Л. Шпитцер, К.Брюллер, Е.Курилович). Эмотивная функция языка осуществляется через специальный эмотивный код, который располагает системой языковых и речевых средств, формирующих эмотивное функциональное поле языка, и правилами их употребления на всех уровнях языка с учетом коммуникативной ситуации, позволяющей реализовать огромный эмотивный потенциал языковых знаков [4.C.128]. Многие исследователи языка указывают на то, что эмоциональное присутствует на всех уровнях языка и предстает в фонетическом, лексическом, фразеологическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом, стилистическом, сверхфразовом, текстовом, межтекстовом статусах. Подтверждение данному тезису находим в многочисленных работах, посвященных лингвистическим исследованиям эмоций. Так, например, психолингвист Е.Ю. Мягкова говорит о существовании в языке эмоциональной лексики, выражающей эмоции, а также названий эмоций – эмоционального лексикона, как специфической области лексического состава языка [3.C.22]. Н.Б. Швелидзе [6.C.10] приходит к выводу, что человеческие чувства обозначаются специальными словами: любовь, ненависть, гнев, злоба, презрение, обида, огорчение, жадность, а также при помощи слов-характеристик, выражающих эмоциональное отношение к человеку, явлению, фактору: подлец, негодяй, мошенник, страшный, злой, уродливый, жуткий. Заслуживает внимания точка зрения Н.А. Красавского [2.C.12] о том, что дефиниция языковой личности позволяет выделить в ней эмотивно-прагматический аспект (эмотикон), который находит свое выражение как на уровне авербальных средств, так и на уровне вербальных знаков. К вербальным относятся средства языка разного уровня, чаще всего – лексические языковые средства – экспликации, дескрипции и номинации психических переживаний. Важными для настоящего исследования являются данные, полученные в результате многолетних исследований основателя и руководителя научной школы эмотиологии В.И.Шаховского. Он считает, что нельзя подменять классификацию эмоций классификацией языковых средств выражения эмоциональности в каком-либо конкретном языке. Эмоции говорящего коллектива распределяются между различными группами лексики языка: лексика, называющая эмоции, лексика, описывающая эмоции и лексика, выражающая эмоции. «Нельзя не упомянуть о том, - говорит В.И.Шаховский, что есть такие эмоции, которые не поддаются словесному выражению, а выражаются просодией или кинесикой. Например, улыбка Джоконды, эмоция ухмылки, блеска глаз» [4.C.92]. В данной связи выделяют эмотивную лексику, включающую аффективы и коннотативы. К аффективам относят междометия, бранные и ласкательные слова, эмоционально-усилительные прилагательные и наречия, поскольку выражение эмоций – их единственное назначение. К коннотативам В.И.Шаховский относит эмотивную лексику во вторичных, переносных значениях, дериваты с аффиксами эмотивно-субьективной оценки, т.к. они выражают эмотивность в связанном виде, опосредованно через логико-предметную семантику [4.C.194]. Исходя из обозначенного выше, можно сделать вывод, что каждый «живой» язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует эмоции человеческого социума. Несомненно, для осуществления успешной межкультурной коммуникации важно обладать вербальными формулами выражения эмоциональных состояний в речи, а также знаниями об условиях возникновения эмоционального стресса. Библиографический список 1. Колпащикова Ф.К. Русская вербализация эмоциональных состояний на фоне англо-американской: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2007. 2. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. – М.: Гнозис, 2008. – 374 с. 3. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. – Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2000. – 110 с. 4. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – 208 с. 5. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. – М.: Гнозис, 2008. – 416с. 6. Швелидзе Н.Б. Фразеологизмы со значением эмоций в современном русском языке: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2005. – 158 с. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ Часть I Сборник материалов международной научной конференции 10-11 декабря 2009 г. Ответственный редактор М.С. Ретунская, докт. филол. наук, проф. Редакторы: Л.П. Шахрова Н.И. Морозова Компьютерный набор и макетирование: Е.Ю. Соткина Лицензия ПД№ 18-0062 от 20.12. 2000 __________________________________________________________ Подписано в печать Формат 60x84 1/16 Печ. л. Тираж экз. Заказ № Цена договорная __________________________________________________________ Типография НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 603155, Н.Новгород, ул. Минина, 31а 1 Межслоговый переход – условная единица, предложенная автором, для обозначения контраста между тональными уровнями двух соседних слогов 2 Участок скольжения – условная единица, предложенная автором, для обозначения изменений тонального уровня внутри слога 3 Эту зависимость можно обобщить в обратном порядке: значение всякой анализируемой лексической единицы устанавливают на соответствующем семантическом классе, в который входит по определению данная единица; строение семантического класса зависит от способа категоризации; способ категоризации зависит от системы знания. 4 Нельзя, кроме того, исключать и некоторые акцидентные индивидуально-авторские ассоциации. В поэзии Пастернака бабочка, например, подводится под общий семантический ряд с бурей («бабочка-буря») и инфантой («инфанта-бабочка»), а образуемый таким образом ряд задает соответственно совершенно иные признаки сходства, по которым обосновывается и утверждается форма ряда [4]. 5 Поэтому в отношении тех же самых вещей мифопоэтическое представление не совпадает с научным понятием, специально-научное понятие – с обыденным представлением. 6 Здесь и далее приводимые примеры отобраны из словаря The Oxford Dictionary of Foreign Words and Phrases. – Oxford University Press, 2005. – 512p. |
Похожие:
 | Лингвистические основы межкультурной коммуникации. Часть II: Сборник материалов международной научной конференции 10-11 декабря 2009... | | Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова |
| Учебные материалы по истории английского языка (среднеанглийский и ранненовоанглийский периоды) | | А. Д. Шпак. Закон «О защите прав потребителей»: Курс лекций – Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет... |
| «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова» (далее – нглу, Университет), регламентирующим порядок... | | Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск седьмой. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный... |
 | Полное наименование – Предуниверситарий федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования... | | Печатается по решению редакционно-издательского совета гоу нглу им. Н. А. Добролюбова. Специальность: 022600 – тмпияк. Дисциплины:... |
| Пакеты прикладных программ служат программным инструментарием решения функциональных задач и являются самым многочисленным классом... | |