Ключевые слова: вибрация, холод, рабочие
Россия, как известно, является самой холодной страной в мире [3]. Достаточно сказать, что 70% ее территории представлено зоной вечной мерзлоты [1] и более 7 млн человек проживает в чрезвычайно холодных регионах, классифицируемых как «Крайний Север и приравненные к нему районы» [6].
Разнообразные патологические изменения, затрагивающие в первую очередь периферическую нервную систему, сосуды и опорно-двигательный аппарат принято называть вибрационным синдромом верхних конечностей (ВСВК).
В Баренц регионе рабочие наряду с вибрацией зачастую подвергаются холодовому воздействию на своих рабочих местах. Холод может действовать как триггер, включающий болезненные симптомы, так же как фактор, оказывающий сочетанное с вибрацией влияние на развитие патологии. В условиях Севера холодовому воздействию у человека могут подвергаться не только дыхательные пути и лицо, но также нередко кисти и стопы [2]. Имеются данные об ускорении развития вибрационной болезни (периферического полиневрита верхних конечностей) под влиянием холода. Первые признаки этого самого распространенного профессионального заболевания могут обнаруживать у рабочих подземных рудников на Севере уже при стаже 3 года, что в среднем на 5 лет меньше, чем у лиц аналогичных профессий на южных предприятиях [4]. Наиболее распространенным побочным следствием СВВК является плохая переносимость холода. Холод воздействует на состояние кровеносной системы путем повышения реактивности регуляторных механизмов, контролирующих периферический ток крови. Ослабление периферического тока крови традиционно принято называть вибрационно-обусловленным эффектом «белых пальцев» (ВБП) [8].
Также общая вибрация тела (ОВТ) признана одним из ведущих факторов риска проявления болей в пояснице и ишиаса (воспаления седалищного нерва). У рабочих, подвергшихся ОВТ, уровень риска пострадать от ишиаса вдвое выше, а работа на холоде служит дополнительным риск-фактором [10].
Анализ жалоб, поступающих от рабочих в Швеции, показал, что риск подвергнуться ОВТ в северных провинциях страны на 40 % выше, чем в южных районах [11].
Одним из возможных объяснений может служить то обстоятельство, что работа на холоде вызывает повышенную нагрузку на мышцы или на циркуляцию и распределение крови в периферических сосудах [9]. На формирование вибрационной болезни в сочетании с патологией опорно-двигательного аппарата помимо интенсивности вибрации и времени контакта с вибрацией оказывают влияние сопутствующие неблагоприятные факторы трудового процесса. К последним относятся статико-динамические нагрузки, связанные с удержанием инструмента, вынужденным положением рук, охлаждением.
Защита людей от вибрации основана на применении технических средств, способствующих виброизоляции, уравновешиванию, гашению колебаний [5]. При работе с ручным механизированным и пневматическим инструментом применяются средства индивидуальной защиты рук от вибрирующих объектов, указанные в ГОСТ 12.4.002 – 97 «ССБТ. Средства индивидуальной защиты рук от вибрации. Технические требования и методы испытаний». В целях профилактики развития вибрационной болезни для работающих с вибрирующим оборудованием регламентируется режим работы – продолжительность рабочей смены, обязательные перерывы, отдых. Однако эти меры не полностью устраняют вибрацию и ее вредное действие на человека. [7].
Таким образом холод усугубляет негативное влияние вибрации на организм рабочих и приводит к ускорению развития вибрационной болезни.
Литература:
1. Гаврилова М.К., Федорова Е.Н., Шепелев В.В. Районирование (зонирование) Севера РФ: сб. научных трудов по материалам Всерос. конф. с международным участием - Якутск. 2007. С.64-98.
2. Гудков А.Б., Попова О.Н., Пащенко А.В. Физиологические реакции на локальное холодовое воздействие: монография. - Архангельск: Изд-во Северного государственного медицинского университета, 2012. 145c.
3. Ревич Б.А., Шапошников Д.А., Кершенгольц Б.М. Климатические изменения как фактор риска здоровья населения Российской Арктики // Проблемы здравоохранения и социального развития Арктической зоны России. М., 2011. С.10-11.
4. Скрипаль Б.А Профессиональная заболеваемость, ее особенности на предприятиях горнохимического комплекса Кольского Заполярья //Экология человека 2008. №10. С.26-30.
5. Фролов К.В., Гончаревич И.Ф., Лихцов П.П. Инфразвук, вибрация, человек.- М., 1996. 368с.
6. Чащин В.П., Деденко И.И. Труд и здоровье человека на Севере. – Мурманск. 1990. 104с.
7. Чеботарёв А.Г., Пальцев Ю.П. Виброакустические факторы рабочей среды при подземной и открытой добыче твёрдых полезных ископаемых // Горная Промышленность 2012. №5. С.50-54.
8. Pelmar P.L., Wasserman D.E. Hand-arm vibration. A comprehensive guide for occupationalprofessionals. Second ed. Beverly Farms, MA: OEM Press; 1998.
9. Oksa J., Ducharme M.B., Rintamaki H. Combinated effect of repetitive work and cold on muscle function and fatigue. Appl Physiol. 2002. №92(1). P.354-361.
10. Burstrom L. Jarvholm B., Nilsson T., Wahlstrom J. Back and neck pain due to working in a cold enviroment: a cross-sectional study of male construction workers. Int Arch Occup Environ Health. 2013. №10. P.809-813.
11. Burstrom L. Jarvholm B., Nilsson T., Wahlstrom J. Lower back pain and the effect of exposure to cold enviroment and whole-body vibration. Hartford, Connecticut,USA. 2012. P.67-68.
ОСОБЕННОСТИ ШОКОГЕННОЙ ТРАВМЫ У ПОСТРАДАВШИХ, ГОСПИТАЛИЗИРОВАННЫХ В АРХАНГЕЛЬСКУЮ ОБЛАСТНУЮ КЛИНИЧЕСКУЮ БОЛЬНИЦУ (ТРАВМОЦЕНТР I УРОВНЯ)
Гудков С.А.
Северный государственный медицинский университет. Кафедра травматологии, ортопедии и военной хирургии, аспирант. E-mail: s.gudkof@yandex.ru
Научный руководитель: д.м.н. Матвеев Р.П.
Аннотация: Представлена характеристика структуры шокогенной травмы у 140 пострадавших, поступивших в травмоцентр I уровня (Архангельская областная клиническая больница) в 2008-2013 гг. Среди поступивших травматический шок (ТШ) I степени определен у 36 (25,7%; 95% ДИ: 18,5 – 32,9), II степени – у 72 (51,4%; 95% ДИ: 43,2 – 59,7) , III степени – у 30 (21,4%; 95% ДИ: 14,6 – 28,2) и IV степени – у 2 (1,5%; 95% ДИ: 0,5 – 3,4) пациентов. Таким образом, среди всех пострадавших с шокогенной травмой более половины имеют ТШ II степени, и его частота превышает в 2 раза частоту ТШ I степени, в 2,4 раза - частоту ТШ III степени и в 36 раз - частоту ТШ IV степени.
Ключевые слова: политравма, шок, травмоцентр I уровня
Одной из важнейших задач при оказании экстренной медицинской помощи пострадавшим с шокогенной травмой на догоспитальном и госпитальном этапах является раннее выявление жизнеугрожающих синдромов со стороны сердечно-сосудистой и дыхательной систем, оценка тяжести и характера повреждения костно-мышечной системы, груди, живота, позвоночника, черепно-мозговой травмы как при сочетанных, так и при множественных повреждениях [1, 5, 6]. При этом сочетание диагностического процесса и полноценной противошоковой терапии [3,4], во-первых, несомненно, позволит получить наилучшие результаты лечения. Во-вторых, анализ структуры шокогенной травмы у пострадавших, поступивших в травмоцентры северного региона, имеющего особые социально-экономические и климато-географические условия [2], позволит определить пути совершенствования системы оказания медицинской помощи на региональном уровне.
Проведён анализ историй болезней 140 пострадавших в возрасте 18 лет и старше с шокогенной травмой, включая изолированные, множественные и сочетанные повреждения, госпитализированных в период 2008-2013 годов по срочным показанием в ГБУЗ АО «Архангельская областная клиническая больница» (АОКБ) – травмоцентр I уровня. Дизайн исследования – обсервационное, когортное, продольное, ретроспективное.
Статистический анализ проводился с использованием программного обеспечения EpiInfo (TM) 3.4.1. и SPSS 19.0 для Windows. Номинальные данные представлены в виде относительных частот и их 95% доверительных интервалов (95% ДИ). Оценка различий количественных и качественных показателей выполнена с помощью двувыборочного t–критерия Стьюдента. Анализ качественных признаков проводился с использованием метода построения таблиц сопряженности, критерия хи-квадрат Пирсона (2) и точного двустороннего критерия Фишера. Уровень статистической значимости, при котором отклонялись нулевые гипотезы, составлял менее 5% (p<0,05).
Результаты
Среди поступивших ТШ I степени определен у 36 (25,7%; 95% ДИ: 18,5 – 32,9), II степени – у 72 (51,4%; 95% ДИ: 43,2 – 59,7) , III степени – у 30 (21,4%; 95% ДИ: 14,6 – 28,2) и IV степени – у 2 (1,5%; 95% ДИ: 0,5 – 3,4) пациентов. По характеру повреждений большинство составляет сочетанная травма (55,5%), меньшим числом представлена изолированная (34,5%) и множественная травма (10,0%). Таким образом, среди всех пострадавших с шокогенной травмой более половины имеют ТШ II степени, и его частота превышает в 2 раза частоту ТШ I степени, в 2,4 раза - частоту ТШ III степени и в 36 раз - частоту ТШ IV степени.
В структуре множественной травмы у 2/3 пациентов отмечен ТШ II степени (64,3%; 95% ДИ: 39,2 – 89,4) и меньшим числом в 3 раза - ТШ I степени (21,4%) и в 4,5 раза меньше – ТШ III степени (14,3%).
При изолированной травме, почти в половине случаев ТШ II степени (44,9%; 95% ДИ; 30,0 – 58,8), меньшим числом – I степени (36,7%; 95% ДИ: 23,2 – 50,2) и III степень (16,3%; 95% ДИ: 6,0 – 26,7). В одном случае отмечен ТШ IV степени (2,1%; 95% ДИ: 0,6 – 3,5).
При сочетанной травме преобладают более тяжелые формы травматического шока – II (53,2%; 95% ДИ: 42,1 – 64,4) и III степени (26,0%; 95% ДИ: 16,2 – 35,8). В одном случае отмечен ТШ IV степени (1,3%; 95% ДИ: 0,5 – 3,2).
В группе пострадавших с ТШ I степени доминирует изолированная травма (50,0%: 95% ДИ: 33,6 – 66,3), с ТШ II степени – сочетанная травма (57,0%; 95% ДИ: 45,5 – 68,4), с ТШ III степени – сочетанная травма (66,7%; 95% ДИ: 49,8 – 83,5), с ТШ IV степени – сочетанная (50%) и изолированная (50%) травмы (95% ДИ: 33,6-66,3). Следует заметить, что ТШ IV степени имели два пострадавших.
Особое место занимает изолированная травма, которая доминирует у пострадавших с ТШ I степени (50,0%) и статистически значимо превышает удельный вес изолированной травмы при ТШ II (30,5%) и III степени (26,6%), соответственно в 1,6 раз (2 = 3,89; df = 1; p = 0,048) и 1,9 раз (2 = 3,73; df = 1; p = 0,043).
Обобщая вышесказанное, необходимо подчеркнуть, что сочетанная шокогенная травма характеризуется наиболее высоким удельным весом тяжелого шока (III и IV степени) – 27,3 %, что превышает в 1,9 раз удельный вес тяжелого шока (III и IV степени) при множественной травме (14,3%) и в 1,5 раз удельный вес тяжелого шока (III и IV степени) при изолированной травме (18,4%). С другой стороны наиболее высокий удельный вес легкого шока (I и II степени) типичен для изолированной (81,6%) и множественной травмы (89,7%)
Литература:
1. Агаджанян В.В., Кравцов С.А., Шаталин А.В., Левченко Т.В. Госпитальная летальность при политравме и основные направления ее снижения // Политравма. 2015. №1. C. 6 – 15.
2. Бузинoв P.B., Зайцева Т.Н., Лазарева Н.К., Гудков А.Б. Социально-гигиенический мониторинг в Архангельской области: достижения и перспективы: монография. – Архангельск: СГМУ, 2005. 260 с
3. Закарян А.А. Система оказания медицинской помощи пострадавшим с сочетанными, множественными и изолированными травмами, сопровождающимися шоком. Дис. ... докт. мед. наук. Санкт-Петербург, 2011. 330с.
4. Матвеев Р.П., Медведев Г.М., Гудков А.Б. Возрастно-половая и социальная характеристики пострадавших с политравмой в областном центре северного региона в динамике за 20 лет // Экология человека. 2006. №1. С.52-54.
5. Суворов С.Г., Розинов В.Н. Смертельный детский дорожно-транспортный травматизм. Организационные аспекты медицинской помощи // Медицина катастроф. 2014. №4(88) . С.11-15.
6. Цеймах Е.А., Бондаренко А.В., Толстихина Т.А., Кузнецов С.Ю. Особенности диагностики и лечения повреждений внутренних органов при тяжелой сочетанной травме // Скорая мед. помощь. 2003. № 2. С. 110 – 111.
ОБОСНОВАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ ПОСТУРАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ У ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ, ПЕРЕЖИВШИХ ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ СИТУАЦИИ
Дёмин А.В.
Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова (Архангельск, Россия), институт медико-биологических исследований, старший научный сотрудник. E-mail: a.demin@narfu.ru
Аннотация: В работе обосновывается необходимость исследований постурального контроля у пожилых людей, переживших экстремальные ситуации. Из литературных источников известно, что пожилые люди, пережившие экстремальные ситуации, более склонны к развитию выраженных посттравматических стрессовых расстройств, чем молодые. В настоящее время в научной литературе отсутствуют данные об особенностях постурального контроля у пожилых людей, переживших экстремальные ситуации, что и обосновывает необходимость проведения подобных исследований.
Ключевые слова: экстремальные ситуации, постуральный контроль, люди пожилого возраста, компьютерная стабилометрия (постурография).
Изучение влияний экстремальных ситуаций на здоровье человека является одной из важных задач общественного здравоохранения [7], которые в современных социально-политических и социально-экологических условиях получают все большую актуальность. Под экстремальными (от лат. extrеmus – крайний, критический) подразумевают такие ситуации, которые субъективно воспринимаются человеком как угрожающие жизни, здоровью, личностной целостности и благополучию и выходят за пределы обычного, «нормального» человеческого опыта. Иначе говоря, экстремальность ситуации определяют факторы, к которым человек еще не адаптирован и не готов действовать в их условиях. Степень экстремальности определяется силой, продолжительностью, новизной, непривычностью проявления этих факторов [4]. Чрезвычайные (экстремальные) ситуации характеризуются прежде всего сверхсильным воздействием на психику человека, что вызывает у него травматический стресс. Психологические последствия этого стресса в крайнем своем проявлении выражаются в посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР), возникающем как затяжная или отсроченная реакция на ситуацию, сопряженную с серьезной угрозой для жизни или здоровья [3, 5].
Сегодня хорошо известно, что люди, пережившие угрозу для собственной жизни или жизни близких родственников, испытывают больше проблем со здоровьем в старости [9]. Последние данные авторов свидетельствуют о том, что пожилые люди, пережившие экстремальные ситуации, более склонны к развитию выраженных ПТСР, чем молодые. Этим обосновывается необходимость исследований их функционального состояния, поскольку известно, что развитие ПТСР в пожилом возрасте приводит к снижению качества жизни, повышает риск обострения хронических заболеваний, инвалидизации, а также преждевременной смертности [8, 10].
В предыдущих работах нами уже отмечалось, что ухудшение психоэмоционального состояния у людей в пожилом и старческом возрасте негативно отражается на компонентах их постурального контроля [1, 2]. Однако в настоящее время в научной литературе отсутствуют данные об особенностях постурального контроля у пожилых людей, переживших экстремальные ситуации, что и обосновывает необходимость проведения подобных исследований. Поскольку известно, что женщины, пережившие экстремальные ситуации, имеют более высокий риск распространения ПТСР и ухудшения функционального состояния [6], оценка постурального контроля у них является первоочередной задачей. Впервые при помощи компьютерной стабилометрии (постурографии) будет представлена характеристика качества функции равновесия и сенсорной организации постурального контроля, а также особенностей управления центром тяжести во фронтальном и сагиттальном направлениях у пожилых женщин, переживших экстремальные ситуации.
Литература:
1. Гудков А.Б. Дёмин А.В. Особенности постурального баланса у мужчин пожилого и старческого возраста с синдромом страха падения. // Успехи геронтологии. 2012. Т. 25. № 1. С. 166–170.
2. Дёмин А.В., Гудков А.Б. Особенности постурального баланса у мужчин пожилого и старческого возраста в зависимости от уровня возрастной самооценки. // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2011. № 2. С. 158–162.
3. Малкина-Пых И.Г. Экстремальные ситуации: справочник практ. психолога. М.: Эксмо, 2006. 959 с.
4. Психология экстремальных ситуаций для спасателей и пожарных. / Под общей ред. Ю.С. Шойгу. М.: Смысл, 2007. 319 с.
5. Сидоров П.И., Соловьев А.Г., Барачевский Ю.Е., Маруняк С.В. Психолого-психиатрические аспекты чрезвычайных ситуаций. // Медицина катастроф. 2008. № 3. С. 54–57.
6. Breslau N., Davis G.C., Andreski P., Peterson E.L., Schultz L.R. Sex differences in posttraumatic stress disorder. // Archives of general psychiatry. 1997. Vol. 72, № 6. P. 1044–1048.
7. Garcia D.M., Sheehan M.C. Extreme Weather-driven Disasters and Children's Health. // International journal of health services: planning, administration, evaluation. 2016. Vol. 46, № 1. P. 79–105.
8. Lamoureux-Lamarche C., Vasiliadis H.M., Préville M., Berbiche D. Post-traumatic stress syndrome in a large sample of older adults: determinants and quality of life. // Aging and mental health. 2016. Vol. 20, № 4. P. 401–406.
9. Teerawichitchainan B., Korinek K. The long-term impact of war on health and wellbeing in Northern Vietnam: some glimpses from a recent survey. // Social science & medicine. 2012. Vol. 74, № 12. P. 1995–2004.
10. van Zelst W.H., de Beurs E., Beekman A.T., Deeg D.J., van Dyck R. Prevalence and risk factors of posttraumatic stress disorder in older adults. // Psychotherapy and psychosomatics. 2003. Vol. 72, № 6. P. 333–342.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕТОДА ИММУНОФЕРМЕНТНОГО ЭКСПРЕСС-АНАЛИЗА СЛЮНЫ НА НАЛИЧИЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ В СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ПРАКТИКЕ
Домашин А.А.
ГБУЗ Архангельской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы». E-mail: andrey-house86@mail.ru
Научный руководитель: к.м.н., доц. Ившин И.В., к.м.н. Кузин С.Г.
Аннотация: Рассмотрены некоторые преимущества исследования слюны в качестве объекта экспертизы на наркотические средства и психотропные вещества методом иммуноферментного экспресс-анализа в судебно-медицинской практике.
Ключевые слова: судебно-химическое исследование, наркотические средства, психотропные вещества, иммуноферментный анализ, слюна.
Актуальной судебно-медицинской задачей на настоящем этапе является внедрение в экспертную практику современных эффективных методов исследования биологического материала, в том числе от живых лиц, на предмет наличия наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых запрещен в Российской Федерации, а их бесконтрольное употребление представляет угрозу демографической безопасности страны.
В настоящее время в судебно-химическом отделении ГБУЗ Архангельской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» внедрен в практику метод иммуноферментного экспресс-анализа слюны на предмет качественного содержания в ней некоторых групп наркотических средств и психотропных веществ. В его основе лежит использование тест-комплекта Drager DrugTest 5000, предназначенного для качественного обнаружения шести групп наркотических средств и психотропных веществ в слюне: опиатов, каннабинойдов, кокаина, бенздиазепина, амфетамина и метамфетамина.
Целью настоящей работы явилось рассмотрение преимуществ слюны в качестве объекта судебно-химического исследования методом иммуноферментного экспресс-анализа на наркотические средства и психотропные вещества по сравнению с мочой у живых лиц.
К наиболее популярным методам определения наркотических средств и психотропных веществ в слюне в современной химико-токсикологической практике относятся: 1) поляризационно-флуоресцентный иммуноанализ (ПФИА); 2) иммуноферментный анализ (ИФА); 3) анализ методом хромато-масс-спектрометрии. Тестирование на наркотики по слюне с помощью химико-токсикологических методов позволяет достоверно установить факт употребления наркотиков, если с момента употребления прошло не более 48-72 часов. Результаты тестирования слюны химико-токсикологическими методами при соблюдении принятых методик признаются убедительными, а соответствующая экспертиза, оформленная в виде заключения эксперта, может быть использована в суде в качестве средства доказывания.
Используемый в практике судебно-химического отделения ГБУЗ Архангельской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» тест-комплект Drager Drug Test 5000 позволяет определять методом ИФА наличие наркотиков в организме человека практически сразу после их употребления, что невозможно определить тестером по моче, так как абсорбция наркотика организмом требует определённого количества времени. Определяются очень малые количества употребленного наркотика, недоступные для других тестеров в моче. Например, порог чувствительности (минимально определяемая концентрация) к каннабиноидам (Delta-9-THC) составляет 25 нг/мл, для опиатов (морфин) 20 нг/мл против 40 нг/мл в моче. Также тест-комплект Drager DrugTest 5000 позволяет определять наличие следов марихуаны в течении 36 часов после употребления, что является достаточно высоким показателем для подобного прибора. Результат исследования невозможно фальсифицировать, поскольку сбор слюны происходит в присутствии эксперта либо другого сотрудника экспертного учреждения. Кроме того, сбор слюны проще и легче контролировать, чем сбор мочи. Невозможно перепутать тест, если материал забран от разных лиц, так как на тестере сохраняются данные лица, от которого забран материал. Также тестер с результатом можно хранить некоторое время с целью последующего контроля при необходимости. Контакт с лицом, от которого забирается материал, минимален, что даёт гарантию безопасности от передачи каких либо инфекций, заболеваний, позволяет избегать психологически и этически неприятных моментов, возникающих при сдаче мочи. Тестер прост в обращении, не требует специального обучения для применения. Достаточно следовать инструкции для его использования. Для проведения анализа необходим минимальный размер образца, что позволяет свести к минимуму количество времени, затрачиваемое на сбор слюны. При этом тестер сам проверяет, является ли количество взятого образца слюны достаточным для проведения исследования.
Кроме того, данные специальной литературы и судебно-медицинской экспертной практики свидетельствуют о целом ряде преимуществ определения наркотических средств и психотропных веществ у живых лиц в слюне по сравнению с мочой, что обусловлено существенной разницей между мочой и слюной как объектами исследования. Моча очень сложная матрица и метаболиты наркотических средств в моче очень сложно детектируются. Слюна на 99% состоит из воды, в плане определения конкретных групп наркотических средств она является более чистым биологическим субстратом, не имеющим в своем составе метаболитов, и, как следствие, хорошо детектируется. Также слюна не требует дополнительных разбавлений перед исследованием, трудоемкого процесса пробоподготовки, что является необходимым этапом при исследовании мочи. Контроль отбора проб более легкий как для свидетельствуемого, так и для эксперта.
Таким образом, проведенный анализ свидетельствует о наличии определенных преимуществ слюны как объекта качественного исследования в судебно-медицинской практике на наличие наркотических средств и психотропных веществ по сравнению с мочой с точки зрения удобства забора и хранения материала, простоты исследования методом ИФА, не требующего рутинной подготовки, разрешающей способности при использовании тест-комплекта Drager Drug Test 5000, достоверности полученных результатов, возможности их контроля. Применение рассмотренной методики в целом соответствует потребностям судебно-медицинской практики и позволяет на качественном уровне решать поставленные правоохранительными органами задачи.
АНАЛИЗ КАЧЕСТВА И ОБЪЕМА ОКАЗАНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ПОСТРАДАВШИМ С ИЗОЛИРОВАННЫМИ И КОМБИНИРОВАННЫМИ ХОЛОДОВЫМИ ПОВРЕЖДЕНИЯМИ В ОТДАЛЕННЫХ РАЙОНАХ АРКТИЧЕСКОГО РЕГИОНА.
Завьялов Д.М.1, Закревский Ю.Н.2, Перетечиков А.В.1
1 -ФГКУ «1469 Военно-морской клинический госпиталь» Минобороны России, г. Североморск, Россия.
2- Медицинская служба Северного флота, г. Североморск, Россия .
В последние десятилетия, в связи с увеличением скоростей технических средств передвижения и механизации производства, стремительного роста научно-технического прогресса, резко увеличилось количество травм и их тяжесть. По количеству случаев травм в год, этот процесс стал носить характер чрезвычайных ситуаций, значительно превысив боевые потери ВС СССР в Афганской войне и ВС РФ в контртеррористической операции в Чеченской Республике (Ермолов А.С., 2003).
Главной особенностью травматизма в наши дни, является значительное увеличение удельного веса множественных и сочетанных травм составляя от 13,4 % до 76,1 % в общей структуре травматизма, отличающихся особенной тяжестью клинических проявлений, сложностью дифференциальной диагностики и лечения, а так же большей частотой развития поздних осложнений и летальностью. (Цыбуляк Г.Н. и соавт., 2008).
В условиях северных областей большая частота холодовых повреждений в структуре общего травматизма колеблется от 6 - 10%. Лишь в 59% случаев пострадавшие с холодовой травмой после лечения возвращаются к труду (Ажаев А.Н. и соавт., 2008; Горелик И.Э., 2010; Ingram B.J., Raymond T.J., 2013).
Сроки госпитализации пациентов с холодовой травмой варьируют от 24 до 70 суток (Алексеев Р.З., 1999; Woo E.K. et. al., 2013). Тяжесть и количество осложнений, а так же высокий процент инвалидизации при холодовой травме придают большую социальную значимость этому типу поражений. Условно холодовую травму можно рассматривать, как эндемическое состояние для обитателей Северных регионов России. (Киреев А.А., 2006; Томина Е.А., 2008; Чернов А.А. и соавт., 2011).
В условиях значительного повышения геополитического статуса Арктики наметилась тенденция к новой волне милитаризации региона. Это выражается в усилении военного присутствия стран НАТО в Арктике, в том числе за счет учений; модернизации вооруженных сил особенно полярных стран, дислоцированных в Арктике, и соответствующей инфраструктуры; использовании военно-морских флотов для отстаивания своих экономических интересов.
Предложенные различными авторами схемы и протоколы оказания медицинской помощи пациентам с комбинированными холодовыми травмами, недостаточно обоснованы и противоречивы. Следует подчеркнуть, что результаты лечения комбинированной холодовой травмы не удовлетворяют клиницистов высокой смертностью и большим количеством неблагоприятных исходов. А климатическая, географическая особенность Арктического региона ранее не учитывалась в подобного рода исследованиях.
Таким образом, все вышеизложенное подтверждает актуальность данной проблемы, необходимость дальнейшего изучения структуры, распространенности и особенностей комбинированных холодовых повреждений у военнослужащих береговых войск, плавсостава ВМФ Северного флота и гражданского населения Арктической зоны, улучшение организации оказания медицинской помощи на этапах медицинской эвакуации, в специализированных лечебных учреждениях для улучшения клинических исходов лечения, минимизации негативных последствий в условиях первоочередного жизнеобеспечения.
Литература
1. Барциц И.Н. О правовом статусе российского арктического сектора // Право и политика, 2000, № 12; Холодная война // Хроника, 2006, № 7 (24 марта 2006).
2. Бондаренко Л.А., Аполонский А.О., Цуневский А.Я. Арктическая зона России. Углеводородные ресурсы: проблемы и пути решения — М.: ИАЦ «Энергия», 2009. — 120 с.;
3. Большая Советская энциклопедия (3-е издание). Арктика. М.: Эксмо, 2008;
4. Волович В.Г. С природой один на один (Человек в условиях автономного существования) издательство "Мысль" 1983г.
5. Грамберг И.С. и др. «Арктика на пороге третьего тысячелетия», 2000 г.;
6. Еникеев А.В. Влияние природных факторов Кольского Севера на состояние здоровья человека. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Москва-2009г.
7. Лучанский Г.В. Сборник информационных и нормативных материалов "Условия труда на геологосъемочных работах" Москва, ФГУНПП «Аэрогеология», 2004 г.
8. Моргунова М.О., Цуневский А.Я. /под научн. ред. Бушуева В.В. / Энергия Арктики — М.: ИЦ «Энергия», 2012г.
9. Мызников И.Л. Функциональное состояние и сезонные изменения у подводников в условиях Кольского Заполярья. / И.Л.Мызников, В.В.Марченко, Б.А. Мик Б.А. //Авиакосмическая и экологическая медицина. – 2003. –Т.37, №1.
10. Феоктистова О.Г. Безопасность жизнедеятельности. Медико-биологические основы- Ростов-на- Дону, 2006-320с.
11. Яковлев В.А., Клопов В.П. Итоги и перспективы медицинских исследований в Советских антарктических экспедициях //Адаптация и состояние здоровья участников антарктических экспедиций- СПб: Гидрометеоиздат, 1992 С.6-1
АРКТИКА-СТРАТЕГИЧЕСКИЙ РЕЗЕРВ РАЗВИТИЯ РОССИИ
Замарина И.В.
Северный государственный медицинский университет. Кафедра гигиены и медицинской экологии. Студентка 5 курса, факультета медико-профилактического дела и медицинской биохимии E-mail: Zamarina1104@gmail.com
Научный руководитель: д.м.н., профессор, Гудков А.Б.
Аннотация: В данной статье представлен обзор литературы о значении Арктики, как стратегического резерва развития Российской Федерации. Раскрыты понятия о политическом, геологическом, экономическом и стратегическом значении Арктической зоны Российской Федерации.
Ключевые слова: Арктика, стратегический, резерв, Россия
Арктическая зона Российской Федерации включает в себя: территорию Мурманской области, Ненецкого автономного округа, Чукотского автономного округа, Ямало-Ненецкого автономного округа, республику Коми: МО «Воркута», республика Саха (Якутия): Аллаиховский, Долгано-Эвенкийский, Булунский, Нижнеколымский, Усть-Янский улусы (районы), Красноярский край: Туруханскиий, Долгано-Ненецкий районы, г. Норильск, Архангельскую область: МО Архангельск, Северодвинск, Новодвинск, Новая Земля, Мезенский, Онежский, Приморский районы [12].
Выбор перспективных путей освоения Арктики сегодня является значимым и многоаспектным политическим вопросом. Эффективность существующей системы стратегического управления определяет возможности использования потенциала Арктики в долгосрочном процессе пространственно-территориального развития России [13, 14].
Арктика чрезвычайно богата практически всеми видами природных ресурсов. Потенциальные запасы нефти в этом регионе составляют 90 млрд. баррелей, газа - 47,3 трлн. куб. м, газового конденсата - 44 млрд. баррелей [16]. Наибольшими среди арктических стран запасами углеводородов, по оценкам, располагает Россия. В районах, которыми она уже владеет и на которые претендует, находится более 250 млн. баррелей нефти и газа в нефтяном эквиваленте, что составляет 60,1 % всех запасов Арктики [10]. Прилегающий к территории России арктический шельф может стать в XXI в. основным источником углеводородного сырья как для самой России, так и для мирового рынка. Из 6,2 млн. кв. км российского континентального шельфа интерес для поиска нефти и газа представляют 6 млн., т.е. почти вся его площадь, из них 4 млн. кв. км - это наиболее перспективные участки [3].
В арктической зоне сосредоточена большая часть российских запасов золота (40 %), хрома и марганца (90 %), платиновых металлов (47 %), коренных алмазов (100 %), вермикулита (100 %), угля, никеля, сурьмы, кобальта, олова, вольфрама, ртути, апатита (50 %), флогопита (60-90 %) [11]. Здесь же добывается 100 % алмазов, сурьмы, апатита, флогопита, вермикулита, редких и редкоземельных металлов, 98 % платиноидов, 95 % газа, 90 % никеля и кобальта, 60 % меди и нефти [4].
Общая стоимость минерального сырья в недрах арктических районов России, по оценкам, превышает 30 трлн. дол, причём две трети этой суммы приходится на долю энергоносителей. Общая стоимость разведанных запасов - 1,5-2 трлн. дол. Это говорит о низкой степени разведанности, а тем более освоения недр, и не позволяет в полной мере реализовать потенциал макрорегиона [5].
Арктическая морская среда является ареалом распространения множества уникальных видов животных, среди которых наиболее редкими являются белый медведь, нарвал, морж и белуха. Более 150 видов рыб населяют арктические и субарктические воды, в том числе важнейшие для рыбного промысла треска и американская камбала. Именно рыбохозяйственный комплекс арктической зоны обеспечивает до 15 % вылова водных биоресурсов и производимой в Российской Федерации рыбной продукции [6].
В регионе производится продукция, обеспечивающая около 11 % национального дохода России и до 22 % объёма общероссийского экспорта [7]. К настоящему времени в регионе создана многопрофильная производственная и социальная инфраструктура преимущественно сырьевых отраслей экономики, а также военно-промышленного и транспортного (Северный морской путь) комплексов [9].
В Арктике все виды деятельности прочно связаны с интересами военной безопасности России. Этот регион имеет исключительно важное военно-стратегическое значение для решения задач обороны [2]. Здесь базируются главные силы Северного флота РФ, находится его операционная зона, сосредоточены важнейшие предприятия оборонной промышленности. Государственная граница Российской Федерации на протяжении почти 20 тыс. км проходит по Северному Ледовитому океану. Это наиболее открытая в плане прямого контроля полоса государственной границы и передовая линия системы обороны территории государства. Её защита и охрана сопряжены с особыми трудностями [1].
В настоящее время вследствие глобальных изменений мировой политики геополитическая и военно-стратегическая роль Севера повысилась [8]. Арктика, играющая роль буфера между основными мировыми центрами - США, Западной Европой, Россией, Японией и Китаем, становится полигоном территориальной, ресурсной и военно-стратегической игры [13].
Российская Арктика - регион особых геостратегических интересов государства и долгосрочных экономических интересов общества, прежде всего с точки зрения освоения и рационального использования природных ресурсов и обеспечения глобального экологического равновесия [15].
Таким образом, Арктика является мощным стратегическим резервом развития России.
Литература:
1. Барсегов Ю.Г. Арктика: интересы России и международные условия их реализации. // М., 2002. 335 с.
2. Гудков А.Б., Теддер Ю.Р., Дёгтева Г.Н. Некоторые особенности физиологических реакции организма рабочих при экспедиционно-вахтовом методе организации труда в Заполярье // Физиология человека. 1996. Т. 22. №4. С.137-142.
3. Дякина С.П. Международные и стратегические аспекты освоения арктического пространства России // Этносоциум и межнациональная культура. 2015. № 4 (82). С. 141-143.
4. Карпов В.П. Арктический вектор научного поиска северный морской путь - инструмент освоения Арктики // Уральский исторический вестник. 2014. № 2 (43). С. 108-114.
5. Краснопольский Б.Х. Национальная и глобальная инфраструктура арктической зоны атр: новые вызовы // Пространственная экономика. 2015. № 2. С. 165-179.
6. Красулина О.Ю. Стратегические проблемы арктической зоны России // В мире научных открытий. 2015. № 7.6 (67). С. 2442-2451.
7. Кондраль Д.П. Социально-политические факторы стратегического развития севера России // Современные научные исследования и инновации. 2014. № 4 (36). С. 105.
8. Морозов Н.А., Кондраль Д.П. Арктический вектор стратегического развития политического пространства России // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. 2014. № 4. С. 42-51.
9. Победоносцева Г.М., Победоносцева В.В. Стратегические аспекты экономического развития регионов севера и Арктики России и ее ресурсной базы // Север и рынок: формирование экономического порядка. 2015. Т. 1. № 1 (44). С. 93-100.
10. Савельев М.Е. Экологический фактор в реализации внешних функций российского государства в Арктике // Европейский Север и северяне: опыт и перспективы социологического исследования сборник научных статей. Мурманск, 2014. С. 121-125.
11. Скуфьина Т.П. Комплексные фундаментальные исследования севера и Арктики: некоторые результаты и перспективы развития при поддержке грантов // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 1. С. 268.
12. Указ Президента Российской Федерации №296 от 2 мая 2014 г.
13. Храмчихин А.А. Значение Арктики для национальной безопасности России, Китай может стать арктической державой // Арктика и Север. 2015. № 21. С. 88-97.
14. Цукерман В.А., Горячевская Е.С. Геоэкономическая стратегия России в Арктике // Север и рынок: формирование экономического порядка. 2015. Т. 1. № 1 (44). С. 115-122.
15. Чащин В.П., Гудков А.Б., Попова О.Н., Одланд Ю.О., Ковшов А.А. Характеристика основных факторов риска нарушений здоровья населения, проживающего на территории активного природопользования в Арктике // Экология человека. 2014. №1. С. 3-12.
16. Юшкин Н.П., Бурцев И.Н. Минеральные ресурсы Российской Арктики // Север как объект комплексных региональных исследований. Сыктывкар, 2005. С. 50–51.
АНАЛИЗ ОКАЗАНИЯ ДОГОСПИТАЛЬНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ПОСТРАДАВШИМ В ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫХ ПРОИСШЕСТВИЯХ С ИЗОЛИРОВАННЫМИ ПОВРЕЖДЕНИЯМИ В АРКТИЧЕСКОЙ ЗОНЕ АРХАНГЕЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ
1Знаменская М.Ю. 2Баушев В.О.,
1ГБУЗ АО «Новодвинская центральная городская больница», врач хирург, заведующая отделением общей хирургии
2ГБУЗ АО «Новодвинская центральная городская больница», врач травматолог-ортопед отделения общей хирургии
Научные руководители: к.м.н. Баранов А.В., д.м.н., доц. Барачевский Ю.Е.
Введение. ДТП, в сравнении с прочими повреждениями в результате внешних причин, имеет в 12 раз более высокую общую летальность, в 6 раз – инвалидизацию и в 7 раз – потребность в госпитализации [1]. Это крайне актуальная проблема медицины катастроф, так как в 2/3 случаях летальные исходы наступают до прибытия бригады скорой медицинской помощи (БСкМП) и в 2-11% случаев – в ходе транспортировки в лечебные учреждения [2,3,5]. Все это определяет насущную потребность совершенствования организации оказания медицинской помощи пострадавшим в ДТП.
Целью нашего исследования послужила оценка оказания медицинской помощи, тяжести повреждения и времени доставки в стационар на догоспитальном этапе у пострадавших с изолированными повреждениями в ДТП в Арктическом регионе Архангельской области.
Материалы и методы исследования. Материалом исследования послужила выборка 327 историй болезни, пострадавших в ДТП, поступивших по срочным показаниям в многопрофильные больницы г. Северодвинска Архангельской области.
Статистический анализ проводился с использованием пакета прикладных статистических программ SPSS 22. В качестве критерия статистической значимости была выбрана вероятность случайной ошибки менее 5% (p<0,05).
|
