Если XVIII век был зарей русской поэзии, то первая половина XIX века стала ее ярким восходом, который просиял солнцем русской поэзии Пушкиным
Скачать 4.97 Mb.
|
| Предисловие Если XVIII век был зарей русской поэзии, то первая половина XIX века стала ее ярким восходом, который просиял солнцем русской поэзии - Пушкиным.  Пушкинская пора 20-30 годы - это стремительная эпоха Возрождения, заново открывавшего радость человеческого бытия, утверждая, что «человек, по выражению Жуковского, есть - святейшее из знаний». Его вдохновленная жизнь, как звезда первой величины, вспыхнувшая и кратковременно просиявшая на небосклоне, вместила в себя столько душевных бурь и волнений, что их хватило на все последующие поколения русских людей. Три темы в пушкинской лире переплетаются между собой настолько плотно, что невозможно одну отделить от другой. Они вмести образуют основу нравственного мира его поэзии. Это: Воля, Дружба и, конечно, Любовь, представляющие основные формы проявления жизни. Если убрать одну из них, то поэзия может померкнуть или совсем исчезнуть. Любовная лирика ХIХ века с самого начала зазвучала как вольнолюбивая. Она противостояла как угрюмому ханжеству церкви, так и тяжелым оковам самодержавия. Свободная и бесстрашная поэзия взламывала все преграды, распространяясь устно и письменно, проникая не только в «каторжные норы», но и в светские салоны, министерские канцелярии и даже в царские дворцы, влияя на оценку окружающего мира и даже на тех, кто этой поэзии боялся. Впервые личность как характер, как герой появилась у Пушкина в «молодой» лирике. Тогда же в лирике появилась и другая личность, другой характер – героиня, она. С появлением таких личностей и возникает любовь. Уже в ранней молодости рождается у Пушкина подлинная лирика любви. Именно этим чувством, таинственного очарования, проникнута элегия «Редеет облаков летучая гряда…». Редеет облаков летучая гряда; Звезда печальная, вечерняя звезда, Твой луч осеребрил увядшие равнины, И дремлющий залив, и черных скал вершины… И сладостно шумят полуденные волны. Там некогда в горах, сердечной думы полный, Над морем я влачил задумчивую лень, Когда на хижины сходила ночи тень- И дева юная во мгле тебя искала И именем своим подругам называла. Этот образ возник и потому, что Пушкин был первым поэтом любви. Безусловно, о любви писали и до поэта и потом. Но никто из поэтов не создал в русской поэзии ничего подобного пушкинскому образу любви. Тебя ж, как первую любовь, Россия сердцем не забудет!.. - Так много лет спустя напишет о Пушкине Тютчев. Заслуга поэта в том, что он описал любовь в зародыше и в развитии, любовь как состояние чувственности и духовности, в многообразных ее проявлениях - ревности и удовлетворенности, раздраженной и умиляющейся, по - земному страстной и почти обожествляемой. Пушкин впервые представил весь спектр человеческого опыта любви для того, чтобы создать ту лирику любви, которая нашла отражение в его творчестве. Пушкин должен был любить так, как он любил, и столько, сколько он любил в своей жизни. Брат поэта, Лев Сергеевич, так писал о Пушкине: «Любовь овладела сильнее его душою. Она предстала ему со всей заманчивостью интриги, соперничества и кокетства. Она давала ему минуты и восторга и отчаяния». Эволюция любовной лирики Пушкина, начиная от ранних лицейских стихотворений к лирике 30-х годов, по сути, является иллюстрацией возрастных ликов любви - «любви все возрасты покорны…». Во времени разворачиваются его лирические сюжеты: первая встреча - счастье обладания - разлука и даже смерть. Примером служат отношения с А.Ризнич, Е.Воронцовой, Е.Вульф и К.Собаньской. В стихотворениях четко выражена психология конкретных эмоций и душевных состояний: первая влюбленность, ревность, чувственная страсть и сердечные переживания. И вместе с тем, подчеркивается роль Музы, составляющей суть пушкинского творчества – «и чувства добрые я лирой пробуждал…». В пушкинской лирике раскрываются разнообразные Формы выражения любви. Здесь и обнаженное чувство, скоропалительное увлечение и романтическое томление, любовное тщеславие и мучительное страдание, благоговение к женщине и ревнивая тревога. По своей совокупности все творческие сюжеты Пушкина представляют своеобразную энциклопедию любви с большой буквы. В реальной жизни и поэзии любовные сюжеты у Пушкина складываются порою драматично и парадоксально. И пыл страстей, и жар любви в одесский период к трем возлюбленным: Елизавета Воронцова, Амалия Ризнич и Анна Керн. Пять возлюбленных в 1828-1830 годах: А.Оленина, Е.Ушакова, А.Закревская, К.Собаньская и Н.Гончарова. Многообразие любовных посвящений не является доказательством непостоянства Пушкина. Его любовная лирика – «это отклик на красоту, это вечная свежесть эмоций, это потребность возрождения, которую пробуждала в нем прежде всего любовь». (В.В.Забабурова). Нет повода для изображения Пушкина Дон-Жуаном и создания вокруг его имени надуманной легенды. Пушкин и поэт, и человек, а его лирические стихи выражают глубокие сердечные переживания. Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья. Могу ль на красоту взирать без умиленья, Без робкой нежности и тайного волненья. Уж мало ли любовь играла в жизни мной? Уж мало бился я, как ястреб молодой, В обманчивых сетях, раскинутых Кипридой: А не исправленный стократною обидой, Я новым идолам несу мои мольбы… В своем творчестве Пушкин раскрыл идеал возвышенной любви во всех его аспектах. Его стихи рассказывают о любви, как величайшей человеческой ценности, чувства самоотверженного, вечного источника вдохновения и творческих порывов. Одно из самых знаменитых стихотворений в русской лирике - «Я помню чудное мгновенье», посвященное А.П.Керн, звучит как гимн любви. Влюбленный человек, лишенный своекорыстия и эгоизма, готов на все ради счастья любимой женщины. Таков смысл стихотворения, посвященного Анне Олениной – «Я вас любил: любовь еще быть может…», в котором заключительные строки: Я вас любил так искренне, так нежно, Как, дай вам бог, любимой быть другим – являются уроком благородства и высшей человеческой нравственности. Во многих стихотворениях Пушкина запечатлен и личный житейский опыт. Мимолетные увлечения лицейских лет сменяются разочарованием, раскаянием и сожалением в напрасной трате юношеских чувств. В стихах присутствует и прямое осуждение «ветреной любви». Как, например, в стихотворении «Прелестница», написанном в 1818 году: К чему нескромным сим убором, Умильным голосом и взором Младое сердце распалять И тихим, сладостным укором К победе легкой вызывать? К чему обманчивая нежность, Стыдливости притворный вид, Движений томная небрежность И трепет уст, и жар ланит? Напрасны хитрые старанья: В порочном сердце жизни нет… Невольный хлад негодованья Тебе мой роковой ответ… Но гордый замысел забудь: Не привлечешь питомца музы Ты на предательскую грудь! Неси другим наемны узы, Своей любви постыдный торг, Корысти хладные лобзанья, И принужденные желанья, И златом купленный восторг! Полупрезрительная интонация характерна для стихотворения, адресованного Ольге Масон – «крестнице Киприды». С иронией произносит слова герой поэмы Пушкина Евгений Онегин: Чем меньше женщину мы любим, Тем легче нравимся мы ей. И в этом же романе есть и сатирическое обличение подобных изречений: Разврат, бывало, хладокровный Наукой славился любовной, Сам о себе везде трубя, И наслаждаясь не любя. Но эта важная забава Достойна старых обезьян Хваленых дедовских времян… Казалось, что поэт выглядит жизнерадостным и счастливым. Но, откуда тогда грустные мысли и тягостное настроение в стихотворении, написанном Пушкиным в 1828 году ко дню своего рождения: Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена? Кто меня враждебной властью Из ничтожества воззвал, Душу мне наполнил страстью, Ум сомненьем взволновал?.. Цели нет передо мною: Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою Однозвучный жизни шум. 1828 год и начало 1829 года было временем глубочайших раздумий и духовного перелома, поиском дальнейшего личного, общественного и поэтического пути. Это был период написания «Онегина», «Полтавы» и изумительных лирических стихотворений. В ранней редакции «Воспоминания», написанного 19 мая 1828 года, поэт пишет: Я вижу в праздности, в неистовых пирах, В безумстве гибельной свободы, В неволе, бедности, изгнании, в степях Мои утраченные годы. Предчувствие новых гонений и скитаний, в тяжелый для Пушкина 1828 год, отражено в стихотворении «Предчувствие»: Снова тучи надо мною Собралися в тишине: Рок завистливый бедою Угрожает снова мне… Сохраню ль к судьбе презренье? Понесу ль навстречу ей Непреклонность и терпенье Гордой юности моей?.. Безусловно, прав Б.С.Мейлах, что «нельзя какое-либо стихотворение Пушкина, особенно связанное с моментами автобиографическими, рассматривать вне зависимости от конкретных обстоятельств его жизни и вне других произведений». Но, несмотря на суровые, порой трагические минуты в жизни поэта, его человеческой натуре и всему его творчеству свойственно главное - служение Музе, которое всегда оставалось для Пушкина наивысшей жизненной отрадой: Поэзия, как ангел - утешитель - Спасла меня: и я воскрес душой. В разговоре с женщинами Пушкин не касался такого предмета, как литература и искусство, но в литературе и поэзии постоянно касался до такого предмета, как женщина. «Дон-Жуанский список» пушкинских увлечений рисует любвеобильную натуру и пламенный темперамент. Самые разнородные чувства уживались в этом удивительном человеке: и «бесстыдное бешенство желаний», внушаемое такими женщинами как, Аграфена Закревская, и нежная симпатия к милому подростку Катеньке Вельяшевой, и могучая, отравленная ревностью страсть, которую он испытал к Амалии Ризнич и Каролине Собаньской, и благоговейный трепет перед единственной и таинственной NN, и светлое преклонение перед «мадонной» Натальей Гончаровой. Поэзия была конечным исходом его бесконечных встреч, увлечений и любовей. Одна из таких «любовей», Мария Раевская позднее писала: «Как поэт, он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался. Мне вспоминается, …недалеко от Таганрога, … завидев море, мы приказали остановиться, вышли из кареты и всей гурьбой бросились любоваться морем. Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шел за нами, я стала забавляться тем, что бегала за волной, а когда она настигала меня, я убегала от нее… Пушкин нашел, что эта картинка была очень грациозна, и, поэтизируя детскую шалость, написал прелестные стихи: мне было тогда лишь 15 лет». Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам! Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами. Не претендуя даже намеком на отведенную ей некоторыми позднейшими исследователями творчества Пушкина роль его «единственной» и «потаенной» любви, Мария Раевская, с явным удовлетворением вспоминает, что и она в ряду всех тех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми поэт встречался и в которых как поэт был влюблен, что и она дала повод для прелестных стихов. Умница М.Н.Раевская точно поняла главное: «В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел». В.Г.Белинский писал, что «Муза Пушкина была вскормлена и воспитана творениями предшествующих поэтов… и возвратила их миру в новом преображенном виде». В любовной лирике Пушкина главное не она в своем персональном, индивидуальном облике, а он: его чувства, настроения и переживания. Хорошо знавший Пушкина в юности Ф.Ф.Вигель как-то заметил, что «он умел быть совершенно молод в молодости… наука, которая ныне с каждым годом более забывается». Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел, - писал позднее поэт в одном из своих стихотворных романов. В пушкинскую поэзию любовь вошла почти с первым стихотворением. Поэзия любви Пушкина - отрока и юноши представляет собой лирику физического желания обладать женщиной, но не духовной страсти. Завершалась пора увлечений и преходящих настроений поэта: Не спрашивай, зачем душой остылой Я разлюбил веселую любовь И никого не называю милой – Кто разлюбил, уж не полюбит вновь… «К***» Но прошло совсем немного времени, и вновь возникла веселая любовь. Влюбчивый и увлекающийся до беспамятства, поэт оставил множество любовных стихотворений, которые при многочисленности «адресатов» поражают тем, что с трудом поддаются лирической циклизации. Судить по стихам Пушкина о его реальных увлечениях довольно трудно. Случайная встреча, например, с Анной Керн, породила одно из прекраснейших стихотворений «Я помню чудное мгновенье». С другой стороны, сильная страсть не оставляла почти никаких следов в поэзии. Сам поэт признавался: Поэзии священный бред, Петрарке шествуя вослед, А муки сердца успокоил, Поймал и славу между тем; Но я, любя, был глуп и нем. --------------------------------------- Прошла любовь, явилась Муза, И прояснился темный ум. Возможно, по этой причине любовные стихи Пушкина написаны большей частью как воспоминание. И строки, посвященные Е.Воронцовой, например, могут перемежаться со стихами к А.Ризнич, вовсе не свидетельствуя при этом о «ветрености» или «неверности» поэта. Скорее, это было признаком верности тому, что сам он называл идеалом, с которого создавались и Татьяна, и другие героини его поэзии, реальные и вымышленные. «Влюбчивость пробудилась в Пушкине так же рано, как и сочинительство. Тут был не только его так называемый «африканский темперамент». Да, от своих африканских предков Пушкин получил драгоценное наследство: Страстную восприимчивость, стремительность и горячее волнение влюбчивой крови. Вся обстановка жизни плохо ограждала детское воображение, пробужденное сладострастием французской поэзии и нескромной болтовней взрослых… Когда летом 1811 года они приехали в Петербург и остановились в доме сановитого и важного поэта И.И.Дмитриева, Василий Львович Пушкин, дядя поэта, привез с собой не только одиннадцатилетнего племянника, будущего лицеиста, но и свою молоденькую сожительницу, Анну Николаевну. Неизменный ветреник, неугомонный куплетист и салонный литератор поручил ей надзор за мальчиком. И.И.Пущин вспоминает: «Часто в его (Василия Львовича) отсутствие мы оставались с Анной Николаевной. Она подчас нас, птенцов, приголубливала, случалось, что и побранит, когда мы надоедим ей нашими ранновременными шутками. Именно замечательно, что она строго наблюдала, чтобы наши ласки не переходили границ, хотя и любила с нами побалагурить, поговорить, а про нас и говорить нечего: мы просто наслаждались непринужденностью и некоторой свободой в обращении с милой девушкой. С Пушкиным часто доходило и до ссоры, иногда она требовала тут вмешательства и дяди». Фамильярность с молодой женщиной была своего рода прощальным отголоском беззаботной детской жизни, в которой крепостная женская прислуга представляла соблазн для молодых барчуков. Поступление в лицей стало как бы преградой для рано проснувшихся чувств и страстей юноши, вынужденного соблюдать определенные рамки поведения. Среди многих прекрасных талантов, которыми Пушкина наделила природа, выделялся особый - талант любви: от легкой, иногда шутливой влюбленности до всепоглощающей страсти. Именно сочетание могучей энергии жизненных сил с весьма чувственной возбудимостью волновало и привлекало к нему прекрасный пол. В послании к гусару Юрьеву поэт откровенно признается: А я, повеса вечно праздный, Потомок негров безобразный, Взращенный в дикой простоте, Любви не ведая страданий, Я нравлюсь юной красоте Бесстыдным бешенством желаний; С невольным пламенем ланит Украдкой нимфа молодая, Сама себя не понимая, На фавна иногда глядит. В жизненной биографии поэта мы имеем возможность наблюдать самые разнообразные типы любви: от случайного каприза до напряженной, мучительной страсти, от грубой телесной похоти до воздушной, романтической грезы, которая довлеет сама себе и остается неизвестной даже любимому предмету. Впрочем, случаи подобного рода довольно редки. Пушкин очень любил легкий флирт, ни к чему не обязывающий обе стороны. Но когда ему не удавалось удержать нарождающееся чувство в должных границах, когда любовь приходила не на шутку, она обычно протекала, как тяжелая болезнь, сопровождаемая бурными пароксизмами. Ему нужно было физическое обладание, и он подчас готов был буквально сойти с ума в тех случаях, когда женщина оставалась недоступной. Одна мелкая, но характерная черта показывает, как сильно плотское начало было выражено в любовных порывах Пушкина: образ женской ноги всего ярче зажигал его эротическую фантазию. Многочисленные памятники этого своеобразного пристрастия сохранились в его стихах; о том же говорят весьма выразительные рисунки, набросанные в черновых рукописях. Люди, физиологически страстные и наделенные к тому же живым, пластическим воображением, бывают по большей части очень ревнивы. Исключительно ревнивым нравом обладал и Пушкин. Если ему часто приходилось переживать любовь, как болезнь, то ревность являлась злокачественным осложнением этой болезни. Среди его лучших лирических произведений имеются стихи, начинающиеся словами: «Ненастный день потух» и т. д. Можно только поражаться, какой огромный опыт по части ревности, сплошь да рядом неосновательной и не мотивированной, нужно было иметь, чтобы написать их: Вот время: по горе теперь идет она К брегам, потопленным шумящими волнами; Там, под заветными скалами, Теперь она сидит печальна и одна... Одна... никто пред ней не плачет, не тоскует, Никто ее колен в забвеньи не целует; Одна... ничьим устам она не предает Ни плеч, ни влажных уст, ни персей белоснежных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Никто ее любви небесной не достоин. Неправда ль: ты одна... ты плачешь... Я спокоен. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но если . . . . . . . . . . . . Красноречивое многоточие, заканчивающее последнюю строку, стоит многих страниц. Способность испытывать ревнивые муки по самому ничтожному поводу или даже вовсе без повода - нисколько не ослабела с годами. Напротив, она даже возросла после того, как Пушкин женился на Гончаровой. Сестра поэта, Ольга Сергеевна Павлищева, в письме к мужу так изображала терзания своего гениального брата в начале тридцатых годов: «Брат говорил мне, что иногда чувствует себя самым несчастным существом – существом близким к сумашествию, когда видит свою жену разговаривающей и танцующей на балах с красивыми молодыми людьми; уже одно прикосновение чужих мужских рук к ее руке причиняет ему приливы крови к голове, и тогда на него находит мысль, не дающая ему покоя, что жена его, оставаясь ему верной, может изменять ему мысленно... Александр мне сказал о возможности не фактического предпочтения его, которое по благочестию и благородству Наташи предполагать в ней просто грешно, но о возможности предпочтения мысленного других перед ним». Подобные свидетельства при желании можно было бы значительно умножить. Вся история семейной жизни Пушкина есть в сущности длинная агония вечно возбужденной и мнительной ревности, которая, под конец, и привела к кровавому исходу. «Вглядитесь во все беспристрастно, - писал в 1859 году А.С.Хомяков своему другу И.С.Аксакову, - и вы почувствуюете, что способности к басовым аккордам недоставало не в голове Пушкина и не в таланте его, а в душе, слишком непостоянной и слабой, или слишком рано развращенной и уже никогда не находившей в себе сил для возрождения (Пушкин измельчался не в разврате, а в салоне). Оттого-то вы можете им восхищаться или лучше не можете не восхищаться, но не можете ему благоговейно кланяться». Когда привычка к ревности укореняется в нравственном мире человека, то это влечет за собой - в виде естественного следствия - дурное и пренебрежительное мнение о женщинах вообще. Словно в отместку за испытанные муки ревнивец бывает склонен представлять себе женщину существом нисшего порядка, лживым, злым, коварным и душевно грубым. Мы видели, как Анна Петровна Керн упрекала Пушкина за его насмешливо-пренебрежительное отношение к женщинам, и находила, что в этом виноваты господствующие понятия эпохи. Она была права лишь отчасти. Зачатки мизогинии коренились в самой натуре Пушкина. Он высказывался в этом смысле напрямик, без всяких околичностей. Автор стольких рифмованных комплиментов и стольких страстных элегий готов был в припадке откровенности взять обратно свои слова. Стон лиры верной не коснется Их легкой, ветреной души; Нечисто в них воображенье Не понимает нас оно, И, признак Бога, вдохновенье Для них и чуждо, и смешно. Когда на память мне невольно Придет внушенный ими стих, Я содрогаюсь, сердцу больно, Мне стыдно идолов моих. К чему, несчастный, я стремился? Пред кем унизил гордый ум? Кого восторгом чистых дум Боготворить не устыдился? Естественно, что каждая новая влюбленность пополняла арсенал любовного опыта. В его жизни, большинство увлечений носило мимолетный характер, как легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Но если Пушкин влюблялся, то его целью было удовлетворение, внезапно вспыхнувших в нем плотских желаний. Он буквально сходил с ума, когда предмет его любви оставался недоступным. Правда, немногим удавалось выдержать осаду. Женщин влекло к нему, несмотря на то, что внешность Поэта была мало привлекательной. «Пушкин был шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности», - восторженно отзывалась о нем Вера Александровна Нащокина, в которую поэт тоже был влюблен. При встрече с красивыми светскими дамами страстные чувства переполняли его душу и тогда рождались божественные стихи. Любовные стихи посвящены женщинам, которыми поэт увлекался. Их судьбы интересны в том аспекте, что стихи Пушкина о них позволяют лучше почувствовать пушкинскую лирику и личность самого поэта. «Каков я прежде был, таков и ныне я: беспечный, влюбчивый…»,- писал поэт о себе. Пушкин в жизни и в поэзии – это две совершенно разные личности. Возвышенный и мечтательный, нежный и страстный тон его лирики представляют мир поэтического гения, в котором преломляются и земные страсти, и необузданная влюбчивость. Мудрый Гоголь писал: «Даже в те поры, когда он метался сам в чаду страстей, поэзия была для него святыня, - точно какой-то храм. Не входил он туда неопрятный и неприбранный; ничего не вносил он туда необузданного, опрометчивого из собственной жизни своей; не вошла туда нагишом растрепанная действительность. А между тем все там до единого есть история его самого. Но это ни для кого незримо». |
Похожие:
 | Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? |  | Введение. Выявление уровня литературного развития учащихся. Общая характеристика русской литературы первой половины XIX в. Поэтические... |
| Собрание классических работ известнейшего специалиста по русской поэтике. Включает его труд о поэтике Мандельштама (в полном объеме... | | Шесть авторов посвятили свои статьи проблемам русской и советской идентичности, русско-украинским отношениям, банкротству неолиберальной... |
| Тонкопсихологичная, умная и временами откровенно насмешливая история о ханжестве, религиозном догматизме и извечном одиночестве умных,... | | Наступивший XXI в век колоссальных достижений науки и техники, век освоения космического пространства и развития компьютерных технологий... |
| Урок Принципы русской орфографии. Морфологический принцип как ведущий в русской орфографической системе. Виды и типы орфограмм | | Охарактеризовать социально-экономическое и политическое развитие Японии в первой половине XIX века |
| Но я не тешу себя иллюзиями. У всеведущих гениев Запада вошло в привычку упражнять свою интуицию на русской теме – здесь они могут... | | Документ принят Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 4 февраля 2013 года. 13 |