II. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МАТЕРИАЛЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
A. Международное гуманитарное право в сфере военной оккупации
89. Обязанности оккупирующей державы, прежде всего, изложены в статьях 42-56 Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны (принятой в Гааге 18 октября 1907 г., далее по тексту - «Гаагская конвенция») и статьях 27-34 и 47-78 Конвенции (IV) о защите гражданского населения во время войны (принятой в Женеве 12 августа 1949 г., далее по тексту - «четвертая Женевская конвенция», а также в определенных положениях Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 8 июня 1977 г. (далее по тексту - «Дополнительный протокол I»).
Статьи 42 и 43 Гаагской конвенции предусматривают:
«42. Территория признается занятою, если она действительно находится во власти неприятельской армии. Занятие распространяется лишь на те области, где эта власть установлена и в состоянии проявлять свою деятельность.
43. С фактическим переходом власти из рук законного Правительства к занявшему территорию неприятелю последний обязан принять все зависящие от него меры к тому, чтобы, насколько возможно, восстановить и обеспечить общественный порядок и общественную жизнь, уважая существующие в стране законы, если к тому не встретится неодолимого препятствия».
Статья 64 четвертой Женевской конвенции предусматривает, что уголовное законодательство может быть отменено или приостановлено оккупирующей державой, если это законодательство представляет собой угрозу безопасности оккупирующей державы или препятствует применению четвертой Женевской конвенции. Она также подробно описывает ситуации, в которых оккупирующая держава имеет право вводить законодательные меры. А именно:
«[Оккупирующая держава, тем не менее, может подчинить население оккупированной территории действию] постановлений, существенно необходимых для выполнения ее обязательств согласно настоящей Конвенции, поддержания нормального управления территории и обеспечения безопасности оккупирующей державы, личного состава и имущества оккупационных войск или администрации, а также используемых ею объектов и коммуникационных линий».
Соглашения, заключенные между оккупирующей державой и местными органами власти не могут лишать населения оккупированной территории защиты, предоставляемой международным гуманитарным правом, и сами лица, пребывающие под защитой, ни в коем случае не могут отказаться от своих прав (четвертая Женевская конвенция, статьи 8 и 47). Оккупация не затрагивает правового статуса территории (см. статью 4 Дополнительного протокола I), который может быть затронут только мирным договором или присоединения в результате согласия. Суверенное государство остается суверенным государством, и национальность жителей не меняется.
Б. Прецедентное право Международного Суда ООН относительно взаимосвязи международного гуманитарного права и международного законодательства о правах человека и экстратерриториальных обязательств государств в соответствии с международным законодательством о правах человека
90. В производстве, связанном с Консультативным заключением Международного Суда относительно правовых последствий строительства стены на оккупированной палестинской территории (от 9 июля 2004 г.), Израиль отрицал, что документы по правам человека, стороной которых он является, включая Международный пакт о гражданских и политических правах, применимы к оккупированной палестинской территории, и утверждал, что (пункт 102):
«…гуманитарное право касается защиты, обеспечиваемой в конфликтной ситуации, которая, например, существует на Западном берегу и в полосе Газа, в то время как договоры по правам человека предназначены для защиты граждан от их собственного правительства в мирное время».
Для того, чтобы определить, применимы ли данные документы к оккупированной палестинской территории, Международный Суд ООН, прежде всего, обратился к вопросу о связи международного гуманитарного права с международным законодательством о правах человека, постановил следующее:
«106. ...Суд считает, что защита, обеспечиваемая конвенциями по правам человека, не прекращается во время вооруженного конфликта, за исключением того, что вытекает из положений об отступлении такого рода, которое содержится в статье 4 [Международного пакта о гражданских и политических правах]. Что касается взаимосвязи между международным гуманитарным правом и стандартами в области прав человека, то существуют, таким образом, три возможные ситуации: одни права могут быть исключительно вопросами международного гуманитарного права; другие могут быть исключительно вопросами стандартов в области прав человека; третьи могут быть вопросами, охватываемыми обеими этими отраслями международного права. Чтобы ответить на поставленный перед ним вопрос, Суд должен принять во внимание обе эти отрасли международного права, а именно стандарты в области прав человека и, как lex specialis, международное гуманитарное право».
Далее Международный Суд ООН рассмотрел вопрос о том, можно ли применять Международный пакт о гражданских и политических правах за пределами национальной территории государства, а также применим ли он на оккупированной палестинской территории. Он вынес следующее решения (ссылки и цитаты опускаются):
«108. Сфера применения [Международного пакта о гражданских и политических правах] определяется в пункте 1 его статьи 2, в котором предусмотрено:
«Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства».
Это положение можно толковать как охватывающее только лиц, которые находятся и в пределах территории государства, и под юрисдикцией этого же государства. Его можно также истолковывать как охватывающее и лиц, находящихся в пределах территории государства, и лиц, находящихся за пределами этой территории, но под юрисдикцией этого государства. Таким образом, Суд попытается установить значение, которое следует придавать этому тексту.
109. Суд отмечает, что, хотя юрисдикция государств является, прежде всего, территориальной, она может иногда осуществляться за пределами национальной территории. С учетом предмета и цели Международного пакта о гражданских и политических правах представляется естественным, что даже в подобном случае государства-участники Пакта должны быть обязаны соблюдать его положения.
С этим согласуется постоянная практика Комитета по правам человека. Так, Комитет счел Пакт приемлемым тогда, когда государство осуществляет свою юрисдикцию на иностранной территории. Он вынес постановления о законности действий Уругвая в случаях арестов, осуществленных уругвайскими агентами в Бразилии или Аргентине... Он вынес такое же решение в случае конфискации паспорта уругвайским консульством в Германии...
...
110. В этой связи Суд принимает к сведению позицию, занятую Израилем в отношении применимости Пакта в его сообщениях в адрес Комитета по правам человека, и мнение Комитета. В 1998 году Израиль заявил, что при подготовке его доклада Комитету ему пришлось столкнуться с вопросом о том, «подлежат ли люди, проживающие на оккупированных территориях, юрисдикции Израиля» для целей применения Пакта... Израиль занял позицию, согласно которой «Пакт и подобные договоры напрямую не применяются к нынешней ситуации на оккупированных территориях»... В своих заключительных замечаниях после изучения доклада Комитет выразил обеспокоенность по поводу позиции Израиля и указал «на давнее присутствие Израиля на [оккупированных] территориях, двусмысленную позицию Израиля в отношении их будущего статуса, а также осуществление эффективной юрисдикции израильскими силами безопасности в этом отношении»... В 2003 году, столкнувшись с неизменной позицией Израиля на тот счет, что «Пакт неприменим за пределами его собственной территории, а именно на Западном берегу и в полосе Газа
»..., Комитет пришел к следующему выводу:
«в нынешних обстоятельствах положения Пакта применяются в интересах населения оккупированных территорий в том, что касается любых действий властей или агентов государства-участника на этих территориях, которые затрагивают осуществление прав, воплощенных в Пакте, и входят в пределы государственной ответственности Израиля на основании принципов международного публичного права»... .
111. В заключение Суд считает, что Международный пакт о гражданских и политических правах применим в отношении действий, совершаемых государством при осуществлении своей юрисдикции за пределами своей собственной территории».
Кроме того, Международный Суд ООН, как обнаружилось, признал, что в отношении экстратерриториальных действий, в принципе, было бы возможным для государства отступать от своих обязательств, предусмотренных пунктом 1 статьи 4 Международного пакта о гражданских и политических правах, который гласит:
«Во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой и о наличии которого официально объявляется, участвующие в настоящем Пакте Государства могут принимать меры в отступление от своих обязательств по настоящему Пакту только в такой степени, в какой это требуется остротой положения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с их другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения».
Таким образом, пункт 136 Консультативного заключения, рассмотрев, являются ли другие обсуждаемые действия юридически обоснованными в соответствии с международным гуманитарным правом на основании военных нужд, Международный Суд ООН постановил:
«136. Суд хотел бы далее отметить, что в некоторых конвенциях по правам человека, и в частности в Международном пакте о гражданских и политических правах, содержатся положения, на которые государства-участники могут ссылаться, чтобы принимать в разных обстоятельствах меры в отступление от некоторых своих обязательств по этим конвенциям. Однако Суд хотел бы напомнить в этой связи, что сообщение, направленное Израилем Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций в соответствии со статьей 4 Международного пакта о гражданских и политических правах, касается только статьи 9 Пакта, где идет речь о праве на свободу и личную неприкосновенность (см. пункт 127 выше); поэтому Израиль обязан соблюдать все другие положения этого документа».
91. В своем постановлении по делу «Вооруженная деятельность на территории Конго (Демократическая Республика Конго (ДРК) против Уганды) (от 19 декабря 2005 г.) Международный Суд ООН рассматривал вопрос о том, являлась ли в соответствующий период времени Уганда «оккупирующей державой» на какой-либо части территории Демократической Республики Конго в значении обычного международного права в соответствии со статьей 42 Гаагской конвенции (пп. 172-173). Международный Суд ООН постановил, что угандийские войска располагались в провинции Итури и осуществляли там властные полномочия в том смысле, что они замещали собственные власные полномочия правительства Конго (пп. 174-176). Международный Суд ООН продолжал:
«178. Таким образом, Суд выносит заключение, что Уганда являлась оккупирующей державой в Итури в рассматриваемый период времени. В качестве такой державы согласно статье 43 Гаагской конвенции 1907 г. она была обязана принять все зависящие от нее меры к тому, чтобы, насколько это возможно, восстановить и обеспечить общественный порядок и общественную жизнь на оккупированной территории, уважая существующие в стране законы, если к тому не встретится непреодолимого препятствия в ДРК. Данное обязательство включало в себя обязанность обеспечить соблюдение применимых норм международного законодательства по правам человека для защиты жителей оккупированной территории против актов насилия и недопущения применения такого насилия со стороны третьей стороны.
179. Суд, придя к выводу, что Уганда являлась оккупирующей державой в Итури в рассматриваемый период времени, считает, что ответственность Уганды включает как действия своих вооруженных сил в нарушение своих международных обязательств, так и недостаточную бдительность в целях предотвращения нарушений прав человека и международного гуманитарного права другими субъектами, присутствующими на оккупированной территории, включая повстанческие группы, действующие самостоятельно.
180. Суд отмечает, что Уганда во все времена несла ответственность за все действия и бездействия собственных вооруженных сил на территории ДРК, нарушающие обязательства, предусмотренные положениями международного законодательства о правах человека, которые являются соответствующими и применимыми в данной конкретной ситуации».
Международный Суд ООН установил факты, связанные с серьезными нарушениями прав человека, предположительно приписываемые Уганде, в оккупированном регионе Итури и в других местах (пп. 205-212). Для того чтобы определить, являлось ли обсуждаемое поведение нарушением международных обязательств Уганды, Международный Суд ООН напомнил свои заключения, изложенные в Консультативном заключении о строительстве стены, о том, что как международное гуманитарное право, так и международное законодательство в сфере прав человека должны приниматься во внимание, а также о том, что международные документы в сфере прав человека могут иметь экстратерриториальное применение, «в частности, на оккупированных территориях» (п. 216). Далее Международный Суд ООН установил, что «применимые положения международного законодательства в сфере прав человека и международные соглашения в сфере прав человека, сторонами которых являются Уганда и Демократическая Республика Конго, совместно с соответствующими принципами обыкновенного международного права (пп. 217-219).
В. Обязанность расследовать предполагаемые нарушения права на жизнь в условиях вооруженного конфликта и оккупации в соответствии с международным гуманитарным правом и международным законодательством в сфере прав человека
92. Статья 121 третьей Женевской конвенции предусматривает проведение официального следствия державой, держащей в плену, по подозрению в убийстве военнопленного. Статья 131 четвертой Женевской конвенции предусматривает:
«По поводу каждого случая смерти или тяжелого ранения интернированного, причиненных или в отношении которых существуют подозрения, что они были причинены часовым или другим интернированным, или любым другим лицом, а также по каждому случаю смерти, причина которой неизвестна, держава, во власти которой находится интернированный, должна немедленно произвести официальное расследование. Об этом будет немедленно сделано сообщение державе-покровительнице. Должны быть сняты показания с каждого свидетеля; должен быть составлен содержащий эти показания доклад, который направляется упомянутой державе. Если в результате расследования будет установлена виновность одного или нескольких лиц, то держава, во власти которой находятся интернированные, примет все меры для привлечения к суду виновного или виновных».
Женевские конвенции также возлагают обязательства на каждую из Высоких договаривающихся сторон по расследованию и преследованию в уголовном порядке предполагаемые серьезные нарушения Конвенций, включая преднамеренное убийство охраняемых лиц (статьи 49 и 50 первой Женевской конвенции; статьи 50-51 второй Женевской конвенции; статьи 129 и 130 третьей Женевской конвенции; статьи 146 и 147 четвертой Женевской конвенции).
93. В докладе № E/CN.4/2006/53 по вопросу о внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казнях (от 8 марта 2006 г.) Специальный докладчик, Филип Алстон, отметил в связи с правом на жизнь согласно статье 6 Международного пакта о гражданских и политических правах в условиях вооруженного конфликта и оккупации (сноски опущены):
«36. Вооруженный конфликт и оккупация не освобождают государство от обязательства по расследованию и преследованию в судебном порядке нарушений прав человека. Право на жизнь является неотъемлемым вне зависимости от обстоятельств. Оно запрещает любую практику не проведения расследования предполагаемых нарушений во время вооруженных конфликтов или оккупации. В соответствии с постановлением Комитета по правам человека, «Это является неотъемлемой защитой прав человека, однозначно квалифицированных как неотъемлемые... которые должны обеспечиваться процессуальными гарантиями... Положения [Международного пакта о гражданских и политических правах], касающиеся международных гарантий, не могут быть объектом мер в обход защиты неотъемлемых прав». Нельзя отрицать, что во время вооруженных конфликтов обстоятельства иногда препятствуют расследованию. Такие обстоятельства никогда не будут освобождать от обязательства по расследованию - это бы лишало смысла неотъемлемый характер права на жизнь, - но они могут влиять на условия или особенности расследования. Кроме того, неся полную ответственность за поведение своих представителей в отношении действий частных субъектов, Государство также соблюдает должный уровень осмотрительности, как во время военных конфликтов, так и в мирной ситуации. В каждом конкретном случае на индивидуальной основе государство может использовать менее эффективные меры расследования в ответ на конкретные ограничения. Например, если враждебные силы контролируют место перестрелки, проведение вскрытия может оказаться невозможным. Тем не менее, вне зависимости от обстоятельств, расследования всегда должны проводиться максимально эффективно и никогда не опускаться до простой формальности…»
94. В своем постановлении по делу «Мапирипан Массакр против Колумбии» (Case of the Mapiripán Massacre v. Colombia), от 15 сентября 2005 г. Межамериканский суд по правам человека постановил,inter alia, в связи с неспособностью государства-ответчика провести полное расследование расправы над мирными жителями при помощи военизированной группировки с предполагаемой помощью государственных властей:
«238. В данном отношении Суд признает сложные обстоятельства в Колумбии, в которой население и учреждения стремятся сохранить мир. Тем не менее, условия в стране, вне зависимости от их сложности, не освобождают государство-участника Американской конвенции от соблюдения своих обязательств, изложенных в данном соглашении, которые особым образом продолжаются в случаях, подобных этому. Суд утверждал, что если государство-ответчик осуществляет или допускает действия, ведущие к незаконной казни, без адекватного расследования и наказания виновных лиц по мере необходимости, это является нарушением обязанностей уважать права, изложенные в Конвенции, и обеспечивать их свободное и полное осуществление как предполагаемой жертвой, так и его родственником, что не позволяет обществу узнать о случившемся и воспроизводит условия безнаказанности для повторения подобных обстоятельств».
|
