Дело «аль-скейни и другие против соединенного королевства» (Жалоба №55721/07) постановление страсбург 7 июля 2011 г
Скачать 1.58 Mb.
|
| F. Внутригосударственные процедуры согласно Закону о правах человека 1. Дивизионный суд 72. 26 марта 2004 года государственный секретарь по вопросам обороны в связи со смертью 13 мирных жителей Ирака, включая родственников шести заявителей, вынес следующее решение: (1) не проводить никаких независимых расследований обстоятельств их смерти; (2) не принимать ответственности за их смерть; (3) не выплачивать справедливой компенсации. 73. 13 заявителей обратились за судебным пересмотром данных решений, утверждая о нарушении как процедурных, так и материально-правовых обязательств по статье 2 (и, по делу шестого заявителя, по статье 3) Конвенции в результате смертей и отказе государственного секретаря требовать проведения расследования. 11 мая 2004 года судья дивизионного суда постановил направить на слушание шесть прецендентных дел (включая дела первого, второго, третьего, четвертого и шестого заявителей), а также о том, что еще семь дел (включая дело пятого заявителя) будут приостановлены до разрешения предварительных вопросов. 74. 14 декабря 2004 года дивизионный суд отклонил требования первых четырех заявителей, но признал требования шестого заявителя ([2004] EWHC 2911 (Admin)). Рассмотрев судебную практику данного суда, в частности решение Большой Палаты по делу «Банкович и другие против Бельгии и других [GC], №52207/99, ЕСПЧ 2001-XII, он постановил, что, по сути, юрисдикция в соответствии со статьей 1 Конвенции была территориальной, хотя и присутствовали исключения. Одно из исключений применяется в том случае, если государство-участник осуществляет эффективный контроль над регионом за пределами его собственной территории. На основании юрисдикции, применяемой только в том случае, когда территория одного государства-участника контролируется другим государством-участником, поскольку, по существу Конвенция, действует в рамках его собственной региональной сферы и не допускает вакуума в данном пространстве. Данное основание для юрисдикции, таким образом, не может применяться для Ирака. 75. Существует дополнительное исключение, которое возникает на основании осуществления полномочий представителями государства-участника в любой точке мира, но оно ограничивается отдельными случаями, признанными международным правом и определенной частью в прецедентной практике Европейского Суда. Общего обоснования в отношении данной группы исключений из прецедентной практики Европейского Суда не было замечено. Тем не менее, признанные таким образом случаи до сих пор возникали их осуществления государственной власти в месте или из места, которое имело определенное квази-территориальное качество, или в том случае, когда представители государства присутствовали в иностранном государстве с согласия данного государства и были защищены международным законодательством, например, посольства, консульства, суда и воздушные суда, зарегистрированные в соответствующем государстве. Британская военная тюрьма, действующая в Ираке с согласия иракских суверенных властей, в которой находились арестованные подозреваемые, могла подпадать под данное узкое исключение. Как утверждалось, дело «Оджалан против Турции» , № 46221/99, от 12 марта 2003 г., тоже подпадало под данную категорию, поскольку заявитель был арестован в турецком самолете и немедленно доставлен в Турцию. Тем не менее, дивизионный суд не считает, что решение Палаты по делу Оджалана должно рассматриваться как «проливающее свет», поскольку Турция не выдвигала каких-либо возражений на основании отсутствия юрисдикции на стадии вынесения решения относительно приемлемости. 76. Отсюда следовало, что смерти в результате военных действий на месте их проведения, например, являющиеся предметом жалоб первых четырех заявителей, не подпадали под юрисдикцию Соединенного Королевства в соответствии со статьей 1 Конвенции, в то время как смерть сына шестого заявителя в британской военной тюрьме, под такую юрисдикцию подпадала. Дивизионный суд впоследствии постановил, что сфера применения Закона о правах человека 1998 г. идентична сфере применения Конвенции в данных целях. 77. Суд установил существование нарушений следственных обязательств согласно статьям 2 и 3 Конвенции в отношении сына шестого заявителя, поскольку к июлю 2004 г., около 10 месяцев спустя с момента убийства, результаты расследования были неизвестны и неокончательны. Суд представил следующие комментарии: «329. ... Несмотря на доказательства достаточно общего характера относительно трудностей проведения расследований в Ираке в описываемый период времени - об основных проблемах безопасности, возникающих при входе в дома иракцев для опроса людей, о недостатке переводчиков, культурных различиях, проблемах материально-технического обеспечения, отсутствии документов и т. д., - без какого-либо более глубокого понимания выводов отчета [составленного особым отделом расследования] невозможно понять, какое отношение это имеет к смерти, наступившей не на дорогах или в закоулках в Ираке, а в военной тюрьме под управлением британских военных сил. ... 330. Хотя, по словам капитана Логан, опознание преступника среди ряда людей было трудным в материально-техническом отношении, заключенных переводили в разные места, и некоторые свидетели из числа военных уже вернулись в Соединенное Королевство, она также признала, что данные проблемы только задерживают процесс, но не препятствуют его «удовлетворительному» проведению. Нам не представлено каких-либо других данных, которые бы объясняли такую медлительность в ходе процесса расследования, который, вероятно, можно сравнить с прогрессом, и пристальное общественное внимание, которого, как мы заметили, добились в отношении других расследований, вытекающих из возможных правонарушений в тюрьмах под управлением войсками США. Что касается отчета [составленного особым отделом расследования] самого по себе, на основании представленных нам доказательств... он не содержит какого-либо решения относительно фактов или выводов о том, что произошло или могло произойти. 331. При таких обстоятельствах мы не можем признать заявление [представителя Властей] о том, что расследование было адекватным с точки зрения процедурных обязательств, возникающих на основании статьи 2 Конвенции. Даже если можно сказать, что расследование, сосредоточенное исключительно в руках [особого отдела расследований], можно назвать независимым на том основании, что [особый отдел расследований] иерархически и практически независим от воинских частей, находящихся под следствием, относителько чего у нас есть частичные сомнения, поскольку сам отчет [особого отдела расследований] предназначался командным инстанциям воинской части, трудно сказать, что проводимое расследование было своевременным, открытым и эффективным». В отношении других пяти смертей, судья считает, что даже если бы он ошибался относительно вопроса юрисдикции, и данные иски подпадали бы под действие Конвенции, обязательство по расследованию не было соблюдено по следующим причинам: «337. ... во всех этих делах, так же как и в деле Моузы, власти Соединенного Королевства проводили процесс, исходя из неприменения Конвенции. Таким образом, в каждом случае непосредственное расследование на основании политики проводилось причастными воинскими частями: только в деле 4, относительно Валида Мазбана, был некоторым образом привлечен [особый отдел расследований], но и он был отстранен, во всяком случае, до повторного открытия дела (в неуказанное время) после повторного рассмотрения материалов дела в Соединенном Королевстве. Таким образом, расследования не являлись независимыми. Помимо этого, они не являлись эффективными, поскольку, в основном, включали только сравнительные поверхностные действия на основании показаний самих причастных солдат, да и то при недостатке допросов и показаний свидетелей, действия, которые являлись односторонними и пренебрегали судебными доказательствами, которые могли быть получены в результате баллистических и медицинских экспертиз. ... 339. В связи с данными делами основные заявления [представителя Властей] состояли в том, что в этой чрезвычайно сложной ситуации, как с точки зрения тактических действий в боевой обстановке, так и с точки зрения проводимых после происшествия расследований, армия и власти делали все от них зависящее. Он, в частности, подчеркивал следующие подтверждающие это аспекты. В Ираке не существовало верховенства права; в начале оккупации там вообще не существовало полицейских формирований, или, в лучшем случае, такие формирования были совершенно неэффективны, поскольку на них постоянно происходили нападения; несмотря на функционирование иракских судов, они являлись предметом устрашения; отсутствовала местная система дознания или таковые возможности; местные системы коммуникации не функционировали; отсутствовали морги, система вскрытия; надежные патологоанатомы; ситуация в области безопасности была хуже любой, которую когда-либо переживали опытные солдаты; ежедневно происходили бои между племенами и преступными группировками; количество существующих войск было недостаточным; все эти трудности были усугублены культурными различиями. 340. Мы не будем преуменьшать данные трудности, которые в совокупности, должно быть, составляли огромные препятствия для каждого заинтересованного лица в проведении расследований должным образом, каким их хотели бы провести. Тем не менее, независимо от заявлений [представителя заявителей], на основании турецких дел, о том, что проблемы безопасности не могут служить оправданием для отказа в следственных обязательствах, предусмотренных статьей 2, мы делаем вывод, что по заявленной гипотезе, расследования все же не являлись удовлетворительными. Они не были независимыми; они являлись односторонними; и причастные командиры не пытались сделать все возможное в соответствии с предписаниями статьи 2. 341. Тем не менее, это не означает, что при других обстоятельствах мы бы проигнорировали стратегические трудности данной ситуации. Все турецкие дела связаны со смертями на собственной территории государства-участника. В данном контексте Европейскому Суду позволено весьма скептически относиться к собственным признаниям государства о трудностях следствия, линия которого, в любом случае, вряд ли могла быть им выбрана. Нам кажется, что данный скептицизм не может с такой легкостью трансплантироваться в экстратерриториальное окружение. 2. Апелляционный суд 78. Первые четыре заявителя подали апелляционную жалобу против заключения дивизионного суда о том, что их родственники не подпадают под юрисдикцию Соединенного Королевства. Государственный секретарь также подал встречную апелляционную жалобу в отношении сына шестого заявителя; хотя в апелляционном суде он признал, что гражданин Ирака в фактическом заключении британскими солдатами в военном следственном изоляторе в Ираке находился под юрисдикцией Соединенного Королевства согласно статье 1 Конвенции, он согласился с тем, что Закон о правах человека не действует за пределами государства, и жалоба шестого заявителя, таким образом, подлежит исполнению национальными судами. 79. 21 декабря 2005 г. апелляционный суд оставил без удовлетворения апелляционные жалобы и встречную апелляционную жалобу ([2005] EWCA Civ 1609). Рассмотрев судебную практику Европейского Суда относительно юрисдикции на основании статьи 1 Конвенции, судья апелляционного суда Брук, который вынес руководящее постановление, вынес решение, что государство может осуществлять экстерриториальную юрисдикцию в случае осуществления контроля и власти по отношению к истцу (которую он назвал «полномочиями государственного представителя», сокращенно «ПГП»), а также в случае эффективного управления территорией, находящейся за пределами такого государства («эффективный контроль территории» или «ЭКТ»), в соответствии с п. 80: «80. Таким образом, я был бы более осторожным, чем дивизионный суд, в своем подходе к постановлению по делу Банковича. Мне кажется, что оно оставляет открытыми как подход ЭКТ, так и подход ПГП к экстратерриториальной юрисдикции, хотя в то же время подчеркивая, что подход ПГП может представлять собой нарушение суверенитета другого государства (например, при похищении человека представителями государства, пребывающими на территории другого государства без приглашения или согласия такого государства), данный путь к признанию того, что эктратерриториальная юрисдикция осуществляется в значении международного соглашения, должен рассматриваться с осторожностью". Он рассмотрел, inter alia, дела «Оджалан против Турции» (Öcalan v. Turkey) [БП], № 46221/99, ЕСПЧ 2005-IV; «Фреда против Италии» (Freda v. Italy), (dec.), № 8916/80, решение комиссии от 7 октября 1980 г., Решения и отчеты (DR) 21, стр. 250; и «Рамирес Санчес против Франции» (Sánchez Ramirez v. France), (dec.), № 28780/95, решение комиссии от 24 июня 1996 г., DR 86-A, стр. 155; и отметил, что данные дела не имеют ничего общего с принципами международного публичного права в отношении деятельности в пределах воздушного судна, зарегистрированного в одном государстве, перелетающего через территорию другого государства. Вместо этого, заключение относительно юрисдикции в данных делах являются примерами доктрины «полномочий государственного представителя», которая применяется в том случае, когда человек находится под контролем и во власти представителя государства-участника, даже вне пределов espace juridique Совета Европы, вне зависимости от того, согласилась ли принимающая страна на осуществление контроля и власти на своей территории. Применяя соответствующие принципы к обстоятельствам данного дела, он заключил, что сын шестого заявителя находился под контролем и во власти Соединенного Королевства и, таким образом, под ее юрисдикцией с момента ареста в отеле. Родственники других заявителей не находились под контролем и во власти британских войск в момент гибели, и, таким образом, в пределах юрисдикции Соединенного Королевства. В данном отношении он заключил: «110. ... По моему мнению, очень важно установить легко понятные правила. Если войска преднамеренно и эффективно ограничивают чью-либо свободу, то такое лицо находится под их котролем. Этого не произошло в каком-либо из пяти случаев». 80. Затем он рассмотрел, можно ли на основании фактов сказать, что британские войска эффективно контролировали город Басру в течение рассматриваемого периода времени с тем, чтобы применять юрисдикцию Соединенного Королевства в соответствии с доктриной «эффективного контроля территории». По данному вопросу судья апелляционного суда Брук вынес следующее заключение: «119. Город Басра в период [Временной коалиционной администрации] являлся региональной зоной под названием «ВКА Юг». В период военной оккупации британская ответственность и власть в регионе ВКА Юг присутствовала в значительной степени, хотя личный состав включал представителей разных стран, а до конца июля 2003 г. региональным координатором был датчанин. На самом деле, только одно из четырех региональных формирований в ВКА Юг возглавлялось британским координатором. Тем не менее, хотя командные инстанции в отношении британского военного присутствия в Ираке в итоге вели к генералу США, провинции Аль-Басра и Майсан являлись зонами прямой британской военной ответственности. Как я уже говорил, государственный секретарь признал, что Соединенное Королевство являлось оккупирующей державой в значении статьи 42 Гаагской конвенции..., по крайней мере, в тех регионах южного Ирака и, в частности, в городе Басра, где британские войска с данной целью осуществляли достаточные полномочия. 120. Но каким бы ни было положение в соответствии с Гаагской конвенцией, вопрос, который должен решить суд, - это осуществляли ли британские войска эффективный контроль города Басры для целей ЭКТ. Ситуация там в период с августа по ноябрь 2003 года резко контрастирует с ситуацией на севере Кипра и в оккупированной Россией части Молдовы, которые являются показательными для страсбургского прецедентного права. Во всех данных случаях часть территории договаривающегося государства была оккупирована другим договаривающимся государством, имевшим намерения осуществлять контроль на долгосрочной основе. Гражданская администрация таких территорий находилась под контролем оккупирующего государства и развертывала достаточное количество войск для обеспечения эффективности такого контроля. 121. [Заявление бригадного генерала Мура, чье командование включало британские формирования в районе Басры с мая по ноябрь 2003 года] рассказал совершенно другую историю. Он не был обеспечен даже количеством войск и других ресурсов, хотя бы приблизительно достаточным для возможности осуществления эффективного контроля города Басры своей бригадой. ... [Он] описывал, как местная полиция не придерживалась закона. При аресте британские войска сдавали заключенных иракской полиции, полиция передавала их судебной власти, представители которой сами боялись местных племен, и подозреваемые преступники через несколько дней возвращались на улицы. Такое положение вещей не давало британцам уверенности в местной системе уголовного правосудия. Это также лишало их авторитета у местного населения. Хотя британские войска организовали местную защиту судей, это ничего не меняло. Тюрьмы, со своей стороны, едва функционировали. 122. После описания других аспектов крайне нестабильной ситуации, в которой относительно небольшое количество британских военнослужащих изо всех сил стремилось поддержать порядок в большом городе, бригадный генерал Мур сказал...: «Сочетание террористической деятельности, нестабильность ситуации и неэффективность иракских сил безопасности означало, что ситуация в сфере безопасности оставалась на острие ножа в течение большого периода нашей службы. Несмотря на напряженность нашей работы и наши усилия, я чувствовал, что в конце августа 2003 года мы стояли на краю пропасти. И только когда впоследствии прибыло подкрепление... и мы начали получать сведения от некоторых исламских партий, я начал перехватывать инициативу». 123. В отличие от турецкой армии на севере Кипра британские вооруженные силы не имели контроля над гражданской администрацией Ирака. ... 124. По моему мнению, совершенно невозможно утверждать, что Соединенное Королевство, хотя оно и являлось оккупирующей державой в значении Гаагских положений и четвертой Женевской конвенции, осуществляло эффективный контроль над городом Басра в момент рассматриваемых событий для целей юрисдикции ЕСПЧ. Если бы было так, оно должно было бы обеспечить, в соответствии с постановлением по делу Банковича, соблюдение прав и свобод, гарантированных ЕСПЧ, в отношении каждого человека в городе Басра. Нужно лишь высказать данное суждение, чтобы увидеть, что оно совершенно нереально. Соединенное Королевство не имело исполнительной, законодательной или судебной власти в городе Басра, помимо ограниченной власти, предоставленной ее вооруженным силам, и, в качестве оккупирующей державы, оно было обязано уважать законы, действующие в Ираке при отсутствии непреодолимого препятствия (см. статья 43 Гаагских правил)... Оно может быть приравнено к гражданской власти: оно находилось там для сохранения безопасности и поддержания гражданской администрации в Ираке различными способами...» Судья апелляционного суда Седли отметил в связи с данным вопросом следующее: «194. С одной стороны, из уст государства, которое помогло свергнуть силами другого государства гражданскую власть, странно слышать заявление о том, что оно, пребывая в качестве оккупирующей державы, имеет так мало контроля, что неспособно нести ответственность за обеспечение основных прав населения. ... [Тем не менее] фактически оно этого сделать не может: вторжение повлекло за собой вакуум гражданской власти, который британские войска не смогли и до сих пор не могут заполнить. Согласно доказательствам, представленным в Суде, они, по крайней мере, с середины 2003 года до середины 2004 года удерживали слабые позиции в борьбе против анархии». 81. Апелляционный суд вынес единодушное заключение, что, не считая смерти сына шестого заявителя, которая является исключением в рамках «полномочий государственного представителя», Соединенное Королевство не имело юрисдикции согласно статье 1 Конвенции. С момента рассмотрения дела дивизионным судом о расследовании смерти сына шестого заявителя поступила дополнительная информация, включая то, что военным трибуналом были возбуждены разбирательства против некоторых солдат. Вследствие этого апелляционный суд направил вопрос о том, проводилось ли адекватное расследование, в дивизионный суд на повторное рассмотрение после завершения разбирательства судебным трибуналом. 82. Несмотря на свое заключение относительно юрисдикции, судья апелляционного суда Брук по просьбе властей прокомментировал адекватность расследований обстоятельств смерти следующим образом: «139. В конце концов, в первых двух статьях [Конвенции] просто сформулировано актуальное беспокойство всего европейского сообщества о важности, которая всегда придавалась любой человеческой жизни. ... Излишне говорить, что обязательство соблюдать эти устоявшиеся стандарты международных прав человека, помимо прочего, потребуют намного больших вложений в ресурсы, доступные Королевской военной полиции, чем те, что были доступны Ираку, и полная автономия их расследований от воинских командных инстанций. 140. Другими словами, при необходимости соблюдать международные стандарты задача расследования случаев лишения человеческой жизни британскими силами должна быть полностью отобрана у воинских командных инстанций и возложена на [Королевскую военную полицию]. Она обладает необходимой независимостью до тех пор, пока свободна самостоятельно решать, когда начинать и когда заканчивать расследование, и пока она, в первую очередь, подотчетна [органу военной прокуратуры], а не воинским командным инстанциям. Тогда она должна проводить эффективное расследование, и в данном отношении помогут выдержки прецедентного права ЕСПЧ, которые я привел. Многие недостатки данного дела, продемонстрированные с помощью доказательств, были бы исправлены, если бы [Королевская военная полиция] выполняла свою роль, а также, если бы она имела надлежащую подготовку и надлежащие ресурсы для проведения расследований с необходимой степенью тщательности». 3. Палата лордов 83. Первые четверо заявителей подали аппеляционную жалобу, а государственный секретарь представил встречную апелляционную жалобу Палате лордов, которая вынесла свое постановление 13 июня 2007 года ([2007] UKHL 26). Большинством голосов (лорд Роджер Эрлсферри, баронесса Хейл Ричмонд, лорд Карсуэлл и лорд Браун Итон-андер-Хейвуд) Палата лордов постановила, что общим назначением Закона о правах человека 1998 г. является предоставление коррекционной структуры в национальном законодательстве в отношении прав, гарантируемых Конвенцией, и что, таким образом, Закон 1998 г. должен интерпретироваться как действующий в любом месте, в котором Соединенное Королевство обладает юрисдикцией согласно статье 1 Конвенции. Лорд Бингам Корнхилл, выражая особое мнение, вынес решение, что Закон о правах человека не имеет экстратерриториального применения. 84. В отношении жалоб первых четырех заявителей Палата лордов большинством голосов постановила, что Соединенное Королевство не обладает юрисдикцией над данными смертями. Ввиду того, что, по его мнению, Закон о правах человека не имеет экстратерриториального применения, лорд Бингам не считает целесообразным выражать свое мнение относительного того, осуществляло ли Соединенное Королевство юрисдикцию в значении статьи 1 Конвенции. 85. Лорд Браун, с которым согласилось большинство, начал с замечания о том, что в итоге решение о том, как должна интерпретироваться и применяться статья 1 Конвенции, должен принимать Европейский Суд по правам человека, поскольку обязанность национальных судов состояла только в том, чтобы идти в ногу с прецедентным правом Европейского Суда; чересчур великодушное толкование Конвенции с пользу заявителя со стороны национальных судов является опасным, поскольку государство-ответчик не имеет способов передачи такого дела в Европейский Суд. Лорд Браун принял за отправную точку решение Большой палаты по делу Банковича Banković (упомянутое выше), которое он описал как «решающая инстанция, в свете которой страсбургская юриспруденция должна быть в целом пересмотрена». Он посчитал, что следующие утверждения могли бы быть получены на основании решения по делу Банковича (Banković) (постановление Палаты лордов, пункт 109); «(1) Статья 1 отображает «в основном территориальное понятие юрисдикции» (фраза, несколько раз повторенная в постановлении Суда), «другие основания юрисдикции, которая является исключительной и требует особой юрисдикции при определенных обстоятельствах в каждом случае» (пункт 61). Согласно статье 56, Конвенция действует «в основном в региональном контексте и, в частности, в правовом пространстве (espace juridique) договаривающихся государств» (пункт 80) (т.е. на территории стран Совета Европы). (2) Суд признает юрисдикцию согласно статье 1 во избежание «вакуума в сфере защиты прав человека», когда территория «как правило, охватывалась бы сферой действия Конвенции» (пункт 80) (т.е. страны Совета Европы), в то время как в противном случае (например, на севере Кипра) жители «оказались за рамками преимуществ конвенционных гарантий и системы, которыми они ранее пользовались» (пункт 80). (3) Права и свободы, определенные Конвенцией, не могут «разделяться и адаптироваться» (пункт 75). (4) Обстоятельства, при которых Суд в исключительном порядке признает экстратерриториальное осуществление юрисдикции государством, включают: (i) Если государство «за счет эффективного контроля соответствующей территории и ее жителей зарубежом вследствие военной оккупации или посредством согласия, просьбы или допущения со стороны властей такой территории использует полностью или частично свои государственные полномочия, которые обычно используются [властями такой территории]» (пункт 71) (т.е. если бы в иных обстоятельствах существовал вакуум в пределах страны Совета Европы, правительство такой страны самостоятельно не могло бы «выполнить взятые на себя в соответствии с Конвенцией обязательства» (пункт 80) (как на севере Кипра). (ii) «Случаи, связанные с деятельностью дипломатических или консульских представителей за рубежом или на борту самолетов и суден, зарегистрированных или летающих под флагом данного государства, [если] обычное международное право и положения международного договора признают осуществление экcратерриториальной юрисдикции» (пункт 73). (iii) Некоторые другие случаи, когда государство «в принципе, может нести ответственность в результате действий... которые имеют последствия или осуществлялись за пределами собственной территории» (пункт 69). Дело «Дрозд против Франции» (Drozd v France) (1992) 14 EHRR 745 (пункт 91) является единственным источником, на которое главным образом ссылаются в деле Банковича (Bankovic) в качестве примера данного класса исключений из общего правила. Тем не менее, в деле Дрозда (Drozd) предусматривалось лишь то, что, если французский судья осуществляет экстра территориальную юрисдикцию в Андорре в качестве французского судьи, то каждый, кто пожалуется на нарушение конвенционных прав данным судьей, будет считаться подпадающим под юрисдикцию Франции. (iv) Ряд дел «Серинг против Соединенного Королевства» (Soering v United Kingdom) (1989) 11 EHRR 439, как указывал Европейский Суд, затрагивают действия, осуществляемые государством, в то время как причастное лицо находится «на своей территории, несомненно, в пределах своей юрисдикции» (пункт 68), и, таким образом, отсутствует осуществление юрисдикции государства за рубежом». Лорд Браун ссылался на дела Оджалана, Фреды и Санчеза Рамиреза (упомянутые выше), в каждом из которых заявитель был принудительно выслан из страны, не входящей в Совет Европы, при полном сотрудничестве иностранных властей, чтобы предстать перед судом государства-ответчика. Он отметил, что этот ряд дел, касающихся «не отвечающим нормам экстрадиций», представлял собой категорию «исключительных» случаев, однозначно предусмотренных делом Банковича как имеющих «специальную юрисдикцию» в рамках экстерриториальной юрисдикции в соответствии со статьей 1. Он не считал, что дела первых четырех заявителей подпадают под какое-либо исключение из территориальных принципов, до сих пор признанных Судом. 86. Затем лорд Браун рассмотрел постановление Суда по делу «Исса и другие против Турции» (Issa and Others v. Turkey), № 31821/96, пункт 71, от 16 ноября 2004, на которые опирались заявители, и вынес следующее решение: «127. Если и в той мере, насколько, как говорят, дело Исса поддерживает в совокупности более широкие понятия юрисдикции, предусмотренные статьей 1, за которое боролись апеллянты в своих апелляционных жалобах, я не могу этого признать. Во-первых, заявления, на которые они ссылаются, можно рассматривать как obiter dicta. Во-вторых, как я только что объяснил, такие более широкие суждения о юрисдикции не поддерживаются приведенными источниками (во всяком случае, источниками, которые признаны соответствующими Большой Палатой по делу Банковича). В-третьих, такое более широкое представление о юрисдикции было бы, безусловно, несовместимо как с рассуждениями в деле Банковича, так и, несомненно, с его результатом. Либо она будет распространять более эффективный принцип контроля за пределами территории Совета Европы (где он ранее был применен, как мы видели, на Северном Кипре, в Аджарской Автономной Республики Грузии и Приднестровье) по отношении к Ираку, территория (такая как Федеративная Республика Югославия, рассматриваемая в деле Банковича) за пределами Совета Европы - и, в действительности, будут настолько противоречить неизбежной логике прецедентной практики Европейского Суда в соответствии со статьей 56. То, что следует признать исключительным, - это конкретные узкие категории дел, которые я стремился обобщить выше; совсем другое - это признание того, что как бы ни действовало государство (путем военных действий или иным способом) посредством своих представителей за рубежом, те, кто пострадал в результате такой деятельности, подпадают под его юрисдикцию в значении статьи 1. Такое утверждение в целом доказывало бы очень многое. Оно бы превратило в бессмыслицу многие положения, изложенные в деле Банковича, и не в последнюю очередь относительно того, что Конвенция является «конституционным инструментом европейского правопорядка», действуя «преимущественно в региональном контексте», «не предназначенным для применения во всем мире даже в отношении поведения договаривающихся государств» (пункт 80). Конечно же, это бы сделало лишним принцип эффективного контроля над территорией: что нужно для этого, если юрисдикция возникает в любом случае согласно общему принципу «власти и контроля» вне зависимости от того, (а) эффективно ли контролируется территория или (б) находится ли она в пределах Совета Европы? 128. Существует одно основное возражение против создания широкой основы юрисдикции, за которую боролись апеллянты под заголовком «контроль и власть», выходя за пределы того, что возникает в какой-либо из узко признанных категорий, которые уже обсуждались, и, не доходя до того, что возникает из эффективного контроля территории в рамках Совета Европы. Дело Банковича (а позже и Ассанидзе) представляет, как утверждается, неделимый характер юрисдикции, предусмотренной статьей 1: она не может «делиться и адаптироваться». Как ранее указывалось в деле Банковича (пункт 40), «интерпретация юрисдикции заявителем инвертировала и разделяла бы позитивное обязательство договаривающихся государств по обеспечению основных прав таким образом, который никогда не был предусмотрен статьей 1 Конвенции». Кроме того, в случае применения Конвенции она действует в качестве «правового механизма, находящегося в постоянном развитии». Дело Оджалана представляет собой пример этого, признание, что толкование статьи 2 было изменено впоследствии на следующее: «территории охваченные государствами-членами Совета Европы, стали зоной, свободной от смертной казни» (пункт 163). (Могу заметить, что пункты 64 и 65 дела Банковича противопоставляют, с одной стороны, «основные положения Конвенции» и «компетенцию органов Конвенции» тому, что предусматривает подход, заложенный в «правовом механизме, находящемся в постоянном развитии» и, с другой стороны, сфера действия статьи 1 - «сфере действия и области влияния всей Конвенции» - которой они не противопоставляются.) Имея в виду также строгость, с которой Европейский Суд применяет Конвенцию, что хорошо показано на примере серии дел конфликтной зоны на юго-востоке Турции, в которых, несмотря на трудности страны, не разрешается ослабление следственных обязательств, возникающих на основании статей 2 и 3. 129. Дело вот в чем: помимо случаев, когда государство действительно имеет эффективный контроль над территорией, оно не может рассчитывать на обеспечение прав, предусмотренных Конвенцией, в пределах данной территории, и, если речь не идет о территории Совета Европы, в любом случае маловероятно найти определенные конвенционные права, которые оно обязано совместить с обычаями местного населения. В действительности оно идет еще дальше. В рассматриваемый период времени согласованной позицией является то, что Соединенное Королевство являлось оккупирующей державой в Южном Ираке и как таковое имело обязанности, предусмотренные четвертой Женевской конвенцией и Гаагской конвенцией. Статья 43 Гаагской конвенции предусматривает, что оккупант «обязан принять все зависящие от него меры к тому, чтобы, насколько возможно, восстановить и обеспечить общественный порядок и общественную жизнь, уважая существующие в стране законы, если к тому не встретится неодолимого препятствия». Апеллянты утверждают, что оккупация в значении Гаагской конвенции обязательно включает эффективный контроль оккупанта над территорией и его ответственность за обеспечение на данной территории всех конвенционных прав и свобод. Однако поскольку это так, обязанностями оккупантов является уважение «существующих законов», неведение законов и средств для их выполнения (например, суды и система правосудия) для соблюдения требований Конвенции. Часто (например, если действуют законы шариата) конвенционные права, безусловно, будут несовместимы с законами оккупированной территории». 87. Лорд Роджер (пункт 83), с которым согласилась баронесса Хейл, а также лорд Карлсуэлл (пункт 87) в прямой форме постановили, что в период рассматриваемых событий Соединенное Королевство не имело эффективного контроля над городом Басра и над окружающей территорией в целях юрисдикции, предусмотренной статьей 1 Конвенции. 88. Государственный секретарь признал, что обстоятельства дела шестого заявителя подпадали под юрисдикцию Соединенного Королевства согласно статье 1 Конвенции. Таким образом, стороны согласились, что если (в соответствии с решением большинства) юрисдикционная сфера применения Закона о правах человека является той же, что и юрисдикционная сфера применения Конвенции, дело шестого заявителя должно быть направлено в дивизионный суд согласно постановлению апелляционного суда. Следовательно, отсутствовала необходимость рассмотрения вопросов юрисдикции в отношении смерти сына шестого заявителя Палатой лордов. Тем не менее, лорд Браун, которого поддержало большинство, заключил: «132. ... Что касается шестого дела, со своей стороны я бы признал юрисдикцию Соединенного Королевства над Моузой только на узком основании, установленном дивизионным судом, в основном по аналогии с экстратерриториальным исключением, сделанным для посольств (аналогия также признана в решении Комиссии по делу «Хесс против Соединенного Королевства» (Hess v United Kingdom) (1975 г.) 2 DR 72, в контексте иностранной тюрьмы, которая сама отнесла себя к делу о посольстве «Х против Федеративной Республики Германия» (X v Federal Republic of Germany)...» |
Похожие:
 | Настоящее постановление станет окончательным в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Постановление может подвергаться редакционной... | | Настоящее постановление вступит в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакторской... |
| Настоящее постановление вступило в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной... |  | Российской Федерации: Крупко Николаем Алексеевичем, Буренковым Дмитрием Геннадьевичем, Аноровым Павлом Анатольевичем и Соловьевым... |
| Настоящее постановление вступило в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакторской... | | Настоящее постановление вступило в силу в порядке, установленном пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной... |
| Настоящее постановление вступило в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной... | | Настоящее постановление вступит в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной... |
| Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Французской Республики, Федеративной Республики Германии) мероприятий... | | Опросник для анкеты консульства Соединенного КороЛевства для выезжаюших на обучение (в т. Ч. Языковые курсы) |