Программа повышения квалификации специалистов, привлекаемых в качестве тьюторов для организации и проведения повышения квалификации специалистов и преподавателей
Скачать 8.01 Mb.
|
Тема 4. Русский язык и современная РоссияВопросы языковой политики с начала XXI в. находятся в центре внимания высшей государственной власти России. В данной ситуации вновь становится актуальным старый лингвистический и общественный вопрос, неоднократно поднимавшийся и в последние годы: насколько эффективным может быть государственное регулирование в языковой сфере и возможно ли оно вообще, учитывая объективный, неподвластный человеческой — индивидуальной или коллективной — воле характер большинства языковых явлений. Спектр мнений на этот счет, бытующих в современном российском обществе, довольно широк, хотя совсем не оригинален: от счастливой уверенности в скорейшем достижении под руководством и контролем государства идеального языкового состояния общества до отрешенно-апокалиптических настроений, питающихся в том числе убеждениями, что в истории России последних ста лет интерес власти к вопросам языка всегда непосредственно предшествовал падению этой власти. Понятно, что это крайности. Адекватной, на наш взгляд, является следующая оценка данной проблемы. Ошибочно представление о том, что возможно отсутствие какой бы то ни было языковой политики: ни одно государство не может себе этого позволить. Даже декларативный отказ от нее — в своем роде один из вариантов ее провозглашения. Не проявляя интереса к языку как таковому, государство так или иначе практически решает языковые вопросы в сфере образования, национальной, миграционной и информационной политики, трудоустройства, судо- и делопроизводства и т. д. Не закрепленный юридически статус языка (языков) тем не менее не может не обнаруживаться в действительной практике государственного управления. При этом, естественно, в сфере языкового регулирования нередко можно наблюдать несовпадение деклараций и фактов, когда заявляемые (или подразумеваемые) цели существенно корректируются или подменяются на прямо противоположные. Примеров тому множество, в том числе и в российском и советском прошлом. В частности, Советский Союз почти до самого конца своего существования формально следовал раннебольшевистским принципам национально-языковой политики (сформулированным Лениным с отчетливой целью — способствовать уничтожению государственности Российской империи) и отказывался конституционно или в специальных законодательных актах обозначать приоритеты в разрешении сложной внутригосударственной языковой ситуации; при этом в разных жизненных сферах осуществлялась непрозрачная и запутанная языковая политика, а сами ленинские принципы (абсолютного равенства языков) начиная с 1930-х гг. подвергались в политической реальности все большей негласной деформации, что проявлялось в самых разных областях: от системы школьного образования до деталей геральдического оформления. Представляется, что для новой России четкая экспликация на уровне федерального и регионального законодательства государственной стратегии в языковой сфере является предпочтительной линией по сравнению со «скрытым», неявным способом ее реализации или, что еще хуже, с отсутствием какой-либо стратегии. Задача общества при этом — воспользоваться данной законодательной «ясностью» с тем, чтобы не допустить, с одной стороны, искажения проводимой политики, отступления от обозначенных целей и ориентиров, а с другой — ненужной и малоэффективной (но всегда вполне востребованной и в личном, и в национальном аспектах) патетизации языковой темы, которая легко может заслонить реальное содержание необходимых действий. Отчасти парадоксальной выглядит в этой связи ситуация с законом «О государственном языке Российской Федерации», вступившим в силу в 2005 г. Если в ходе подготовки проект закона вызвал и бурные дебаты в среде законодателей, и живой профессиональный и общественный интерес, то после его принятия дискуссии утихли, внимание к закону ослабло или даже сошло на нет, хотя именно теперь следовало бы проанализировать и широко обсудить ход его исполнения и механизмы, призванные это исполнение обеспечивать. Напомним, что закон «О государственном языке Российской Федерации» только часть более общей законодательной конфигурации, которая после его вступления в силу приобрела следующие основные очертания. Конституция Российской Федерации   Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» Федеральный закон «О языках народов Российской Федерации»   Законы (нормативные акты) о языках, принятые в субъектах Российской Федерации Тем самым данная симметричная законодательная структура (заметим: эволюционно складывавшаяся на протяжении почти 15 лет) призвана обеспечить сбалансированное решение комплекса разнородных языковых задач, стоящих перед государством:
Закон «О государственном языке Российской Федерации» входил в это юридическое пространство долго и трудно. Сравнивая разные редакции законопроекта, можно отметить основное направление, в котором шла доработка текста: придание ему более острожного, взвешенного и в то же время емкого и лаконичного характера. В результате объем окончательного текста по сравнению с тем вариантом, что был внесен на первое чтение в Государственную думу, был сокращен более чем в два раза; из текста исчезли фрагменты откровенно публицистического характера, тезисы, отражающие неверное понимание особенностей функционирования языка в обществе, утопические требования и т. д. В то же время из текста закона уходила конкретика как филологического, так и организационно-практического свойства, что придавало ему все более общее звучание. По иронии судьбы единственное вполне конкретное лингвистическое указание, представленное в окончательном варианте закона: фактический (хотя и витиевато сформулированный) запрет на употребление в сферах использования государственного языка заимствований, для которых существуют общеупотребительные русские аналоги (ст. 1, п. 6), — является самым неудачным местом в тексте. Эта уступка пуристам сомнительна с точки зрения лингвистической корректности, не обеспечена должным образом ни научно, ни организационно и лишена какой-либо функциональной нагрузки. Безусловно, этот пункт в законе отсылает к аналогичным тезисам французских законов «Об употреблении французского языка» 1975 и 1994 гг. Вообще говоря, именно французское языковое законодательство, известное своим последовательным ригоризмом, в России чаще всего выступает ориентиром при обсуждении языковых проблем. Нельзя сказать, что этот ориентир является бесспорно верным: французская языковая ситуация значительно отличается от российской, и ее современные проблемные точки, как можно понять из устремлений французской власти и культурной элиты, связаны прежде всего с англоязычным влиянием. Сильно ощутимое и в России, это влияние, однако, не является в нашей стране ключевой языковой проблемой. Не случайно при сопоставлении двух законов о языках — французского и российского — между ними, наряду с множеством точек содержательного пересечения, обнаруживаются и явные различия. Французский закон характеризует прежде всего отчетливая прагматическая ориентация на потребителя продуктов (в том числе и интеллектуальных — в области науки и культуры) и услуг: они должны быть описаны или представлены на французском языке. Отдельно охарактеризованы требования к употреблению французского языка в области образования и сфере труда и занятости. Степень детализации и конкретизации при перечислении отчасти удивляет: речь идет, в частности, о наименованиях товаров, этикетках, квитанциях, счетах, проспектах, инструкциях по применению, вывесках, табличках в общественных местах и на транспорте, объявлениях о найме на работу и о поиске работы, трудовых контрактах и соглашениях, правилах внутреннего распорядка на предприятиях и в учреждениях и т. д. Подавляющее большинство вынесенных предупреждений или наложенных штрафных санкций за нарушение закона — этими санкциями французское языковое законодательство прежде всего и знаменито — касается как раз указанной сферы: информации для потребителя. Что же касается упомянутого требования заменять заимствования французскими соответствиями в официальной и деловой терминологии, не следует забывать, что это не заявление о намерениях, а вполне конкретное указание на четко очерченный лексический фонд, представляющий собой результаты многолетней работы специально созданных при министерствах терминологических комиссий, которые ежегодно публикуют очередной список предлагаемых для употребления французских слов. И хотя деятельность этих комиссий лингвистами оценивается скорее скептически, а действительно вошедших в живую речь французских слов, призванных заменить заимствования, немного, показателен сам факт наличия у закона своего рода организационно-лингвистической инфраструктуры. Иначе расставлены акценты в российском законе. Он, безусловно, несет в себе сильный символический заряд — уже в самом своем заглавии. На это символическое значение неоднократно указывалось в пору обсуждения законопроекта — при сравнительной характеристике возможных терминов для обозначения статуса языка: официальный, национальный, государственный, общегосударственный. Неудивительно, что все страны, образовавшиеся в результате распада СССР, закрепляя свой суверенитет, обозначили официально доминирующие языки именно как государственные, а не как-либо иначе. Россия здесь не исключение. Российский закон детализирует упоминание о тех сферах употребления языка, которые имеют отношение к государственному управлению, официальному делопроизводству, связи, средствам массовой коммуникации, тем самым трактуя интеграционную функцию языка как важнейшую, как фактор национальной безопасности. Это вполне естественно, если учитывать целый ряд специфических для современной России как государственного и культурно-национального образования факторов: размеры территории при неоднородной и слабой ее заселенности и многонациональном, многоязычном и многоконфессиональном составе населения, наличие в национальных республиках собственных государственных языков, сложную демографическую ситуацию, возрастающие иммиграционные потоки, неоднородность экономического развития регионов, неразвитость сети путей сообщения и прочих элементов необходимой инфраструктуры и др. Закон не только характеризует правовой статус русского языка, но и апеллирует к его исторически сложившемуся геополитическому статусу, к способности модифицировать и преодолевать естественные культурно-географические границы. Действительно, периодически возникающий и горячо обсуждаемый вопрос, является ли Россия европейской страной — вопрос едва ли не бессмысленный с точки зрения географии, — оправдан геополитически и культурно, и оправдан благодаря непрерывности российского культурно-коммуникативного пространства, порождаемой русским языком. Наконец, закон, заявляя о содействии изучению русского языка за пределами Российской Федерации, размыкается вовне, во внешнюю политически-культурную реальность, предполагая использовать русский язык как существенный способ формирования образа России в мире и неявно реагируя на образовавшуюся геополитическую данность: многомиллионное население в соседних странах, говорящее на русском языке, в том числе и как на родном. Масштаб обозначенных в законе устремлений — значительный, в полном смысле государственный. Между тем при таком масштабе скрадываются и остаются невыявленными, если можно сказать, лично-конкретное и функционально-практическое «измерения» закона. Об этом ярко свидетельствуют претензии, периодически предъявляемые к закону и к возможностям его применения: утверждается, во-первых, что закон декларативный и, во-вторых, что о нем осведомлено крайне небольшое количество российских граждан. Эти замечания, как видно, взаимосвязаны: действительно, на первый взгляд не вполне ясно, что практически ценного закон способен привнести в жизнь конкретного человека и что в связи с этим может или должен знать о законе российский гражданин, если он не лингвист и не правовед. Претензии эти, однако, не вполне справедливы. Само слово декларативный здесь не очень удачно. Точнее было бы говорить, используя юридическую терминологию, что закон, по меньшей мере в целом ряде положений, носит рамочный характер, т. е. определяет опорные пункты и вектор необходимого движения, но при этом предоставляет значительную свободу в способах достижения обозначенных целей и предполагает, что регламентация может быть конкретизирована на уровне подзаконных правовых актов, а содержательное наполнение регламентируемой деятельности проведено практически — в мероприятиях, осуществляемых во исполнение закона или, по крайней мере, не противоречащих ему. Важно, что федеральная власть принимает на себя обязанность осуществлять государственную (организационную и финансовую) поддержку осуществляемым действиям и тем самым разделяет ответственность за их содержание. В таком случае интересующими нас опорными словами и словосочетаниями, представляющими понятийную структуру закона, будут «развитие языковой культуры», «защита и поддержка русского языка», «нормы русского литературного языка», «словари и грамматики русского языка», «система образования в области русского языка». Как и чем будет наполнена эта структура, какими действиями «оживлена», зависит от российского общества. Таким образом, основной проблемой, связанной с исполнением закона и его практической ценностью, становится проблема его обеспечения, его инфраструктуры. И в первую очередь это лингвистическое обеспечение. Основную задачу, на решение которой направлено создание подобного обеспечения, можно было бы обозначить как «повышение коммуникативной эффективности», что, в свою очередь, предполагает формирование в обществе условий для успешного речевого взаимодействия и атмосферы речевого комфорта, развитие общефилологической культуры и ценностного отношения к языковым фактам. Работа эта сложна еще и потому, что должна быть адекватной нынешнему языковому состоянию общества и его актуальным языковым проблемам. В предыдущей лекции были охарактеризованы процессы, происходящие в современном русском языке. Эти процессы часто дают основание излишне эмоциональным утверждениям о катастрофе, происходящей с русским языком. Это, конечно, не так. Ни по одному из известных науке параметров, определяющих состояние языка, русский национальный язык (в отличие, кстати говоря, от целого ряда малых языков России) не может рассматриваться как язык, которому что-либо угрожает или будет угрожать в обозримом будущем. Бурное его обновление касается только части словарного состава и свидетельствует скорее о его жизнеспособности. В конце концов, не изменяются только мертвые языки. Речь идет о другом. Количество коммуникативных трудностей, свойственное «обычному», относительному спокойному состоянию языка, в эпоху подобных динамических сдвигов значительно увеличивается и еще более осложняет процессы социального, политического строительства, обостряет внутриобщественные конфликты, наконец мешает элементарному взаимопониманию. Важно учитывать и еще один компонент современного языкового состояния общества, который также не благоприятствует гармонизации коммуникативных процессов. Его суть в стремительной терминологизации, своеобразной «интеллектуализации» современного общеупотребительного языка. Это терминологическое изобилие связано, конечно, со многими факторами: в том числе и с очень активной правовой нормотворческой деятельностью государства, характерной для периодов становления и начального развития новой политической реальности, и с вынужденной ориентацией на очень интенсивный поток иноязычной научно-технической информации, которая (не в последнюю очередь и в силу невысокого качества переводов) поставляет в русский язык все новые и действительно ненужные заимствования. Привнесение в общеупотребительный язык элементов научности, однако, оборачивается подчас наукообразием, причем небезобидным. На границе специального и общего языкового употребления формируются многочисленные обширные коммуникативные поля, где специальная терминология, создавая иллюзию точности использования, научной или научно-технической корректности, на самом деле детерминологизируется, приобретает расплывчатость, переходит из области системы специально-научных понятий в область «наивных», общеязыковых понятий. Это касается самых разных отраслей знания: от медицины до юриспруденции. Особенно преуспевают в распространении подобного «псевдознания», пусть и с благой целью, средства массовой информации. И это может явиться и порой является причиной самых разных коммуникативных неудач, более или менее значительных. Приведем только два примера. Существует юридический термин необходимая оборона. В общем употреблении находится, однако, — при активном участии СМИ — его несколько модифицированный вариант необходимая самооборона. В таком виде этот термин и входит в сознание российского общества. Между тем, согласно Уголовному кодексу, право на оборону от общественно-опасных посягательств у гражданина существует в равной степени как при посягательстве на него лично, так и на третьих лиц, а также на общественные и государственные интересы. Как видим, ограничительное использование термина существенно сужает представление граждан об объеме их прав. Второй пример — из области лингвистики. В начале 2000-х гг. общественности был представлен проект нового полного «Свода правил русской орфографии и пунктуации», подготовленный членами Орфографической комиссии РАН. Необходимость такого кодекса, отвечающего современным письменным реалиям, была очевидна. Авторы одновременно вынесли на обсуждение ряд предлагаемых изменений в области орфографии, спорных, но не очень значительных. Неизвестно с чьей легкой руки в печати данный проект был предложен российскому обществу в крайне неудачной и неверной терминологической форме: «реформа русского языка» — и вызвал не интерес, а переполох. В результате планируемое обсуждение нового свода и предлагаемых новшеств обернулось коммуникативным неуспехом общероссийского масштаба, поскольку большая часть разъяснений была посвящена тому, что собственно русский язык реформировать никто не собирается, хотя бы потому, что это невозможно. Безусловно, многие, если не все, обозначенные выше проблемы решаются при помощи разнообразных словарей и справочников. Однако и здесь не все в российском обществе благополучно. В России — блестящая лексикографическая школа, давшая замечательные образцы словарного дела и продолжающая обеспечивать нас высококлассной словарной и справочной продукцией самого разного типа. Последнее десятилетие было отмечено появлением новых авторитетных словарей русского языка, затрагивающих разные его аспекты и отражающих в том числе языковые изменения рубежа веков. Проблема, однако, в том, что культура обращения с лингвистическими словарями и справочниками в современном российском обществе развита слабо. Неоднократно отмечалось, что массовое российское сознание подчинено магии трех имен: Даль, Ожегов, Розенталь. Безусловно, в этом вина и школьного обучения русскому языку, которое предлагает учащемуся набор разнообразных сведений, иногда весьма специальных, но при этом почти совсем не готовит ученика к решению языковых задач во внеучебной реальности, не ориентирует его на поиск необходимой лингвистической информации, не культивирует самостоятельно добываемое лингвистическое знание. Нужна последовательная и долгая работа, разъясняющая цели и специфику того или иного словаря, нужна широко распространяемая информация, позволяющая человеку опознавать профессионально подготовленное издание, отличать его от компиляций. Между тем сам факт постоянного обращения российского читателя к имени, например, В. И. Даля или С. И. Ожегова показателен в том смысле, что в нашем обществе востребована легко узнаваемая «словарная марка», одновременно являющаяся гарантией высокого качества данной книги. Такие издательские словарные марки (по происхождению как раз имена лексикографов или издателей) распространены во многих зарубежных странах: Webster в США, Larousse или Robert во Франции и т. д. Вместе с узнаваемостью и безусловной авторитетностью словарная и справочная продукция должна отличаться полиграфической и визуальной привлекательностью, разнообразием и удобством печатных форматов и, конечно, привлекательной ценой при достаточных тиражах — именно в этом вопросе особенна важна государственная поддержка. Хуже обстоит дело с грамматическими пособиями. Притом что русская грамматика представляет собой одну из наиболее разработанных областей лингвистики, авторитетного, полного, общедоступного и общеизвестного, понятного неспециалисту грамматического справочника по русскому языку, который, условно говоря, мог бы стать книгой «для каждой семьи», ориентируя читателя в вопросах грамматической нормы и вариантности, являясь своего рода «грамматикой говорящего», — такого справочника у нас нет. Во многих вопросах, конечно, помогают разбираться средства массовой информации. Мы имеем в виду не только нужную и полезную просветительскую работу в области культуры речи на радио или в печати, но и деятельность справочных филологических интернет-ресурсов, какими являются специализированные сайты, посвященные проблемам русского языка (www. gramota. ru; www. gramma. ru; www. slovari. ru и др.). Возможность получить доступ из любой точки мира и в любое время, комплексный характер предлагаемой справочной и общефилологической информации, интерактивность — эти и другие достоинства данных ресурсов позволяют предположить, что за ними будущее. Востребованность их очевидна. Однако и здесь мы в самом начале пути. Таких электронных ресурсов пока недостаточно, недостаточна степень полноты представленных лингвистических сведений. Недостаточно человеческих и финансовых ресурсов, недостаточно внесетевой рекламы, наконец. Многое держится на энтузиазме и доброй воле отдельных людей. Показательна в этом отношении история сайта «Культура письменной речи» (www. gramma. ru), заслуженная известность которого — заслуженная в том числе и благодаря обстоятельному и уважительному общению с посетителями сайта — стала результатом частной инициативы трех (!) петербургских специалистов, отдававших свободное время разработке ресурса. Таким образом, на основе предложенного обзора основных характеристик языковой жизни современной России, можно полагать, что создание лингвистического обеспечения закона «О государственном языке РФ» должно основываться на следующих принципах. 1. Языковая актуальность. Лингвистическое обеспечение закона должно ориентироваться на язык современной России, учитывать изменения, произошедшие в языке на рубеже веков, сохраняя при этом нормативную направленность. 2. Диверсификация авторитетной лингвистической информации. Словари, справочники, грамматические пособия должны опираться на достижения современной лингвистической мысли и при этом быть различными: разного объема, формата и типа, с ориентацией на разного адресата. 3. Поэтапность. Учитывая сложность обозначенных задач, возможно разбить их решение на этапы: первая очередь создания лингвистического обеспечения предполагает в таком случае ориентацию на описание актуальных, вызывающих трудности, новейших языковых единиц; вторая очередь — на полноохватную и детальную характеристику языкового состава. 4. Технологичность. Структурирование информации уже на начальных этапах работы должно предполагать ее цифровую обработку, размещение в Интернете и возможность оперативного, технологически обеспеченного доступа к ней. 5. Междисциплинарность. Думается, что необходимо привлечение к работе специалистов разных областей знания, способных помочь адекватно представить и охарактеризовать ту часть лексики, которая, будучи специальной, постоянно и активно актуализируется в неспециальных сферах общения. При создании лингвистического обеспечения закона «О государственном языке РФ» небесполезным может оказаться опыт лексикографической работы последних лет, проводимой специалистами СПбГУ. Так, при участии ученых разных специальностей создается «Комплексный нормативный словарь современного русского языка», в котором представлены в их взаимодействии три различных компонента: собственно лексикографические данные, энциклопедические и терминологические. Подготовленные материалы сразу же размещаются в Интернете, где пользователь в специально подготовленной технологической среде может ознакомиться как с интегральной словарной статьей на искомое слово, так и с целым рядом других словарных статей, содержащих дополнительную информацию. Известна также серия кратких словарей-справочников под общим названием «Давайте говорить правильно!» (к настоящему времени издано 27 таких словарей, серия продолжает разрабатываться), ориентированных на культуру речи и имеющих особую нормативную направленность. Словники таких словарей, тематически связанные с определенными сферами социальной жизни (политический язык, финансовые, экономические, юридические термины, лексика православной церковной культуры и т. п.), формируются с учетом трех основных критериев: новизна, актуальность и трудность восприятия и использования той или иной языковой единицы. Данные источники вместе с целенаправленно отобранными словарями, справочниками, грамматическими пособиями — классическими и новыми, общими и специальными — могут составить базу данных лингвистического обеспечения закона «О государственном языке РФ», которая послужила бы основанием необходимой работы. В заключение остается сделать еще несколько замечаний. Говоря о языковых проблемах общества, многие, в том числе крупные современные языковеды, отмечают, что язык как самодовлеющая система все сам расставит на свои места, отсеет ненужное, сохранит ценное и т. д. Эта справедливая мысль, к сожалению, в обществе часто воспринимается как научный вариант традиционного русского: «Авось как-нибудь само образуется». Все, несомненно, образуется. Но не стоит забывать о том, что литературный язык — это явление культуры. А культура и есть область применения осознанных целенаправленных человеческих усилий. Поэтому уважение к внутренним силам и «мудрости» самого языка отнюдь не предполагает нашего бездействия. Хотелось бы особенно подчеркнуть, что вышеописанные проблемы и намеченные пути их решения касаются не только лингвистического профессионального сообщества. Конечно, созданием лингвистической инфраструктуры, обеспечивающей функционирование закона «О государственном языке РФ», должны заниматься профессионалы. Но, как мы пытались показать, это не узкоспециальная, а насущная общественная задача. Любые вопросы, связанные с языковым нормированием и регулированием, всегда вызывают естественную настороженность, особенно в культурной среде, чуткой к проблемам прав человека. Говорят о лингвистическом империализме или тоталитаризме, о новом «деревянном» языке, об оруэлловском новоязе, о подавлении права человека на свободу выражения мыслей. Безусловно, язык чутко реагирует на социальные и политические изменения, господствующую идеологию, вообще говоря, это превосходный инструмент для манипуляций и внушения. В то же время именно в языке проявляется подлинная свобода человеческого духа, индивидуального и национального. Языку невозможно по большому счету ничего навязать, и в языке по большому счету нельзя ничего запретить. Вопросы речевой культуры — вопросы прежде всего личные. Каждый сам решает, как ему говорить, каждому предоставлена свобода выбора. Но свобода здесь, как и всегда, сопряжена с ответственностью. В данном случае с ответственностью за судьбу языка, культуры, страны. Задачи создания обеспечения закона «О государственном языке РФ» — это задачи не регламентации и принуждения, а создания условий для возможности свободного и ответственного выбора. Практическое занятие к теме 4.Материал для практического занятия Закон «О государственном языке Российской Федерации». URL: http://base. garant. ru/12140387/. Формы работы:
Вопросы для самоконтроля 1. Какова законодательная конфигурация юридических нормативных документов, трактующих вопросы языка, в современной России? 2. Какова социально-политическая и геополитическая функция закона «О государственном языке Российской Федерации»? 3. В чем состоят основные претензии современного российского общества к языковой политике в области русского языка, проводимой государством? 4. Как следует трактовать основные задачи современного российского общества в отношении исполнения закона «О государственном языке Российской Федерации»? 5. Каковы основные характеристики лингвистического обеспечения закона «О государственном языке Российской Федерации»? Творческое задание Составьте перечень возможных инициатив, актуальных для вашего региона (в области образования, языка СМИ и рекламы, делопроизводства, миграционной политики и др.), которые бы способствовали жизнеспособности и исполнению Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации». Итоговый тест по теме (правильные ответы отмечены звездочкой) 1. Образцовую и общеупотребительную форму национального языка называют: а) * литературный язык б) государственный язык в) официальный язык 2. Просторечие — это: а) простая, неизысканная речь б) территориальный вариант языка, отклоняющийся от норм литературного языка в) * речь городского населения, не вполне владеющего нормами литературного языка 3. Русский национальный язык включает в себя: а) * литературный язык, диалекты, жаргоны, просторечие б) литературный язык, диалекты, просторечие в) литературный язык, диалекты 4. В последние 250 лет наиболее существенным изменениям в русском литературном языке подверглись грамматический строй и произношение а) истинно б) * ложно 5. Никто из лингвистов не отрицает возможности языкового регулирования. а) Истинно б) * Ложно 6. Российское законодательство трактует вопросы языка а) в Конституции РФ, в Федеральном законе «О государственном языке Российской Федерации», в Федеральном законе «О языках народов Российской Федерации» б)* в Конституции РФ, в Федеральном законе «О государственном языке Российской Федерации», в Федеральном законе «О языках народов Российской Федерации», в региональных законах и нормативных актах в) в Федеральном законе «О государственном языке Российской Федерации», в Федеральном законе «О языках народов Российской Федерации», в региональных законах и нормативных актах 7. Закон «О государственном языке Российской Федерации» касается вопросов употребления заимствованных слов. а) * Истинно б) Ложно 8. Актуальной задачей российского общества в языковой сфере следует считать: а) устранение заимствований в соответствии с правилами их употребления, указанными в законе «О государственном языке Российской Федерации» б)* создание организационно-лингвистического обеспечения закона «О государственном языке Российской Федерации» в) инициирование подготовки новой редакции закона «О государственном языке Российской Федерации» 9. В законе «О государственном языке Российской Федерации» федеральная власть принимает на себя обязательства оказывать государственную поддержку изданию словарей и грамматик русского языка. а) * Истинно б) Ложно 10. Согласно закону «О государственном языке Российской Федерации» порядок утверждения норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, правил русской орфографии и пунктуации определяется. а) * Правительством Российской Федерации б) Государственной думой в) Советом Федерации МОДУЛЬ 2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЯЗЫК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ЯЗЫКОВАЯ НОРМА И ПРАВИЛА РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАБОЧАЯ ТЕТРАДЬ |
Похожие:
 | Краевое государственное автономное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации)... |  | Программа повышения квалификации составлена в соответствии с требованиями к программам дополнительного профессионального образования,... |
| Доступность повышения квалификации и профессиональной переподготовки педагогических кадров 10 | | Программа повышения квалификации составлена в соответствии с требованиями к программам дополнительного профессионального образования,... |
| Государственное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов «Кузбасский... | | Бюджетное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов |
| Типовым положением об образовательном учреждении дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов,... | | Категории слушателей на обучение которых рассчитана программа повышения квалификации (далее – программа) |
| Повышения квалификации) специалистов Чукотского автономного округа «Чукотский институт развития образования и повышения квалификации»... | | Краевое государственное автономное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации)... |