Сборник научных статей
Скачать 3.08 Mb.
|
Современные проблемы формирования правового сознания молодежи Представляя собой своеобразный индикатор состояния проблемы, статистика подростковой и молодежной преступности со всей ответственностью заявляет о том, что в «датском королевстве» правовой социализации сегодняшнего молодого человека отнюдь не все в порядке. Правоведами активно обсуждается проблема создания ювенальной юстиции. Философами и социологами обозначаются особенности правового сознания молодежи в переходный период развития российского общества. Педагогикой исследуются педагогические факторы, влияющие на развитие и формирование правосознания учащихся. Психологи отмечают сензитивные периоды для формирования позитивных правовых установок и представлений у учащихся. И, тем не менее, количество правонарушений в среде современной молодежи продолжает неуклонно расти. В значительной мере данный факт обусловлен кризисным состоянием современного российского общества - классическое «бытие определяет сознание» продолжает работать. Однако представляется не менее верным и расширенный вариант данной схемы – «бытие определяет сознание» в той же мере, что и «сознание определяет бытие». Иными словами, одной из актуальных задач для педагогов-психологов является на сегодняшний день разработка и внедрение в практику специальных программ по развитию и формированию правового сознания учащихся. Данная задача отнюдь не является простой. На сегодняшний день психологи сталкиваются с весьма серьезными проблемами в данной области своей деятельности. Прежде всего, необходимо отметить, что на современном этапе, когда количество правонарушений среди молодежи продолжает расти, происходят изменения и качественного состава преступлений. Так весьма серьезной и относительно новой проблемой для работников правоохранительных органов является рост экстремизма в молодежной среде. Не менее новой и малоизученной данная проблема представляется и для психологов образовательных учреждений. Для определения объекта внимания и влияния в данном случае психологу необходимо, прежде всего, следует знать, что законодатель не дает четкого определения понятия «экстремизм», вместо этого в Федеральном законе РФ «О противодействии экстремистской деятельности» приводится лишь перечень отнесенных к ней противоправных действий (статья 1). Среди прочих, к их числу относятся: «возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; унижение национального достоинства; осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы; пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности…». Как справедливо отмечает А.Р.Ратинов: «…антиэкстремистское законодательство объединило «в одной корзине» преступления различной правовой природы, например, унижение национального достоинства и создание незаконных вооруженных формирований, осквернение могил, терроризм и тому подобное… В разряде экстремистских смешались преступления различной тяжести: от наименее опасных, предусматривающих ответственность в виде штрафа или ареста на срок до трех месяцев, и вплоть до особо опасных государственных преступлений, за которые может быть назначено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет…». Вследствие этого для психолога выделение психологических факторов, лежащих в основе тех или иных действий молодого человека обозначенных в законе, представляет очень не простую задачу. Векторной линией для педагога-психолога в данном случае остается в первую очередь тривиальное «болезнь легче предупредить, чем лечить». Одним из первых, кто пытался предупредить о наступающей «болезни молодежного экстремизма» еще двадцать лет назад, был Игорь Семенович Кон [3]. В частности он отмечал, что старшеклассники, занимающие активную жизненную позицию, «…участвуя вместе с более старшими молодыми людьми в различных социально-нравственных начинаниях… вследствие юношеского максимализма и нетерпеливости… быстро остывают или становятся легкой добычей разного рода экстремистских групп и течений, импонирующих им кажущейся радикальностью и простотой своих лозунгов». В качестве своего рода печальной иллюстрации предстает тот факт, что сегодня в Мурманской области в поле зрения правоохранительных органов находится достаточно большое количество подобных экстремистских течений с активной молодежной составляющей. В самом общем виде их деятельность можно обозначить следующим образом – это организации националистического, религиозно-мистического толка и несколько особняком стоящие в данном ряду неформальные молодежные объединения политической направленности. В основе противоправной деятельности националистических группировок лежит такое социально-психологическое явление как ксенофобия. Работ, посвященных данному феномену российской действительности, не так много. Наиболее полным и адекватным представляется подход московских исследователей М.В. Кроза и Н.А. Ратиновой [2] к определению данного социально-психологического явления. По мнению этих авторов, «ксенофобия – это негативное, эмоционально насыщенное, иррациональное по своей природе (но прикрывающееся псевдорациональными обоснованиями) отношение субъекта к определенным человеческим общностям и их отдельным представителям – «чужакам», «иным», «не нашим». Она проявляется в соответствующих социальных установках субъекта, предрассудках и предубеждениях, социальных стереотипах, а также в его мировоззрении в целом. В результате в сознании индивида формируется устойчивый «образ врага», являющегося для него источником опасности и угрозы. При этом субъект, как правило, не осознает иррациональной природы данного отношения. Она может быть выявлена лишь при анализе этого феномена «со стороны», также как и защитный, псевдорациональный характер аргументов, выдвигаемых ксенофобом для обоснования своих убеждений». Не вызывает сомнений, что одних лишь мер правового реагирования для решения данной проблемы явно недостаточно, необходима в первую очередь разработка системного подхода к профилактике проявления ксенофобии в молодежной среде. Как показывает практика, в значительной мере ксенофобские настроения у молодых людей 15-16 лет представляют своего рода весьма поверхностные транслированные представления кого-то из близких взрослых, а отнюдь не самостоятельные устоявшиеся взгляды и установки. Данный факт позволяет надеяться, что при реализации комплекса психолого-педагогических мер по формированию толерантности у учащихся «группы риска» возможно, скорректировать искаженные установки в их правовых представлениях. В отношении двух других экстремистских течений дело обстоит значительно сложнее, прежде всего потому, что во главе организаций религиозно-мистического и политического толка, как правило, стоит харизматичный лидер. Причем такие личности очень хорошо разбираются в психологии подростка и, к сожалению, порой намного лучше, чем родители и учителя. В подобные организации зачастую попадают социально-дезадаптированные подростки, отличающиеся высоким интеллектом, и, находясь под влиянием сильной личности лидера группировки, практически утрачивает свое собственное «Я», идентифицируя себя с «вождем». В результате на фоне присвоенных искаженных моральных и правовых представлений и происходят многочисленные правонарушения, иной раз имеющие весьма серьезные правовые последствия. В такой ситуации опять-таки на первый план выходит насущная необходимость профилактической психологической помощи. И, возможно, наилучший выход предлагает детская писательница Марина Москвина: «Надо, чтоб все как можно активнее занимались искусством! Выпиливали, клеили, вязали, лепили, вышивали! Потому что – чем больше художников, тем меньше преступников». Программы по развитию и формированию правовых представлений и установок должны иметь комплексный характер. Комплексный характер потому, что, во-первых, требуется элементарная правовая подготовка учащегося. Это необходимо, но совсем недостаточно. Кроме собственно знаний о законах развитое правосознание предполагает еще и эмоциональный и поведенческий компоненты. Также на сегодняшний день можно считать доказанным существование и неосознаваемого компонента правового сознания. Представляется еще очень важным учитывать при подготовке программ по развитию правового сознания такую особенность правового поля, как возможности и пути правоприменения и правореализации. Большинство родителей не могут дать адекватное представление об этой проблеме своему ребенку, будучи в значительной мере сами дезадаптированы в этой сфере общественных отношений. Следовательно, это в первую очередь задача образовательного учреждения. Анализ работ авторов, посвященных исследованию такого сложного и многоаспектного феномена, как правосознание подростка, позволяет высказать следующее. Правосознание молодежи представляет собой показатель состояния социального пространства, показатель общественного правосознания. Одним из ведущих факторов, детерминирующим правонарушения несовершеннолетних, является криминализация общественных отношений в экономической, политико-правовой, социальной, духовно-нравственной сферах жизни общества. Способствуют совершению правонарушений и некоторые индивидуально-психологические особенности личности молодого человека. К сожалению нельзя обойти вниманием и тот факт, что на сегодняшний день правовое просвещение, правовое образование и правовое воспитание не соответствуют требованиям формирования цивилизованной личности с развитой правовой культурой. Иными словами, складывается парадоксальная ситуация, с одной стороны общественные отношения предъявляют к развитию личности подростка возросшие требования (правовую компетентность, самостоятельность и активность), а с другой стороны, формирование правовых представлений происходит фактически стихийно. Если в образовательном учреждении и проводится подготовка по такой в идеале практико-ориентированной дисциплине как правоведение, то осуществляется она при высокой степени оторванности, абстрагированности от жизненно необходимых для подростков знаний, умений и навыков, в первую очередь таких, как пути и средства реализации собственных прав. В значительной мере, возможно, это связано с устоявшимся мнением в педагогической среде, что подросток хорошо знает свои права и не знает своих обязанностей. Однако опыт работы с подростками, оказавшимися в поле зрения правоохранительных структур, позволяет высказать предположение, что данный взгляд представляется не совсем оправданным. При столкновении с серьезными жизненными коллизиями подросток, во-первых, либо не имеет даже отдаленного представления о собственных установленных законом правах, либо интуитивно предполагая их существование, но, не имея реальных представлений о способах и путях их осуществления, фактически рискует пережить состояние фрустрации, усугубляющееся возрастными особенностями подросткового возраста. Подводя итоги, хочется привести слова Б.С. Братуся [1], хотя, и высказаны они были в отношении взрослой, зрелой личности, но не менее актуальны и в отношении сегодняшнего подростка: «…это переходно-мотивационное состояние личности, в нем есть желание, стремление, но нет устойчивого, определенного предмета, ему отвечающего: «пойди туда, не знаю, куда и принеси то, не знаю что. Да побыстрее, мне не терпится именно там и это получить». Состояние это весьма опасно своей тягостностью, вероятностью обмана, выбора ложного пути». Литература
А.Н. Иванов Читательские интересы студенческой молодежи Интерес к проблемам чтения со стороны педагогики и психологии значительно усилился в последние два десятилетия в связи с экспансией телекоммуникационных технологий, приведшей к тому, что в сознании многих людей, и в первую очередь, детей и подростков, чтение стало восприниматься как своеобразный пережиток прошлого. Многочисленные исследования в таких разных сферах науки, как психология и педагогика чтения, книговедение, библиотечная психология и библиопсихология, библиотерапия и библиопедагогика, подтверждают факт стремительно снижающегося интереса к чтению [1, 2, 3]. Уместно привести результаты международной оценки качества чтения 15-летних учащихся общеобразовательных школ России. Эти результаты получены в рамках программы PISA - Programme for International Student Assessment: Monitoring Knowledge and Skills in the New Millennium (Программа международной оценки обучающихся: Мониторинг знаний и умений в новом тысячелетии). [4]. Среди 32 стран Россия оказалась на 27 месте в 2000 году; в 2003 - на 33 месте среди 40 стран. По данным ВЦИОМ (Всероссийского центра изучения общественного мнения) – в нашей стране 73,5% «нечитателей» и «почти нечитателей». Читать стало немодно и не престижно. Многие нынешние школьники и даже студенты говорят буквально следующее: «книг я не читаю» (из наблюдений автора). Так, например, на одном из коммуникативных тренингов молодому человеку, студенту 1 курса было предложено представить такую ситуацию: «Вы заметили в троллейбусе девушку, которая увлеченно читает какую-то книгу. Она вам понравилась, и вы захотели с ней познакомиться. Как вы будете действовать?». Реакция юноши была поистине удручающая: «Мне не может понравиться девушка, которая читает книгу». Тестирование школьников старших классов и студентов по чтению, проведенное в начале 80-х годов прошлого века, в сравнении с результатами 2001-2005 гг. также свидетельствуют о снижении продуктивности чтения - интегрированного показателя качества чтения (усвоение содержания текста в единицу времени, определяемое как произведение скорости чтения и коэффициента усвоения). Продуктивность чтения отражает восприятие, понимание, запоминание, выявление смысла содержания текста. Снижение продуктивности чтения произошло в основном не по скорости чтения, а по качеству (снизился коэффициент усвоения). Снизилось количество читателей со средними показателями чтения (по скорости и усвоению) с 44% до 33%; увеличилось количество читателей низкопродуктивных с 48% до 67%. [1]. Всё это не может не тревожить. «Ножницы» между объемом программного материала в общеобразовательной школе и продуктивностью его освоения не уменьшаются, а увеличиваются. Надо заметить, что чтение – это сложнейшее системное образование, включающее в себя целый ряд психофизиологических процессов – визуальных, артикуляционных, слуховых (при чтении вслух); психических процессов – восприятия, памяти, мышления, воображения; наконец, чтение – один из видов речевой деятельности. В то же время в педагогике как средней, так и высшей школы возникла тенденция перехода на дистантное обучение, обучение при помощи компьютерных технологий. Чтение с экрана предъявляет более сложные требования к психическим и психофизиологическим возможностям человека. Если дети и подростки не привыкли читать книги в обычном, бумажном формате, им не по силам будет одолеть сложные учебные тексты с экрана компьютера, а значит, получить учебные знания и образование в целом. Понимание как художественных, так и научных текстов невозможно без хорошего развития памяти. Из личных бесед со школьниками и взрослыми людьми, не любящими читать, выясняется любопытная особенность. Оказывается, многие люди не любят читать художественные тексты потому, что не понимают их, а не понимают потому, что не могут запомнить события и персонажи, о которых говорится в книге. Прочитав несколько страниц, такой читатель обнаруживает, что он не может соотнести слова и поступки персонажей с самими персонажами, имена и описания которых он уже забыл, как забыл и предыдущие события, уже рассказанные автором, и общая картина произведения, таким образом, ему представляется хаотичным нагромождением образов, бессистемным потоком не связанных друг с другом слов, фраз, происшествий. Неудивительно, что такой читатель быстро теряет интерес к произведению. Впрочем, возможно, что такая плохая память на героев и события в книге объясняется отсутствием интереса к ним. Здесь уместно поговорить о природе интереса к содержанию книги, в частности, художественной книги. В самом деле, почему мы должны тратить свое время и усилия на то, чтобы узнать какие-то факты из жизни людей, никогда не существовавших в реальности, придуманных авторами, жившими много лет или даже столетий назад? Вероятно, в сознании, или же в бессознательном, такой вопрос неизбежно возникает у не-читателей (будем называть так тех, кто не любит чтение как особый вид деятельности). Если оставить в стороне учебный процесс и связанную с ним необходимость читать ради оценки (учебный мотив), то остается только два часто встречающихся мотива чтения. Это – желание повысить свой культурный уровень, во-первых, и удовольствие от чтения, во-вторых. А способность получать удовольствие от чтения, в свою очередь, зависит от общего культурного уровня. Справедливо и обратное утверждение: общий культурный уровень человека во многом определяется его кругом чтения. В марте 2010 года было проведено исследование читательских интересов и читательской мотивации среди студентов МГПУ. Выборка состояла из студентов социально-гуманитарного факультета. В качестве методов исследования были использованы тестирование, анкетирование, беседа. Тест, предложенный студентам, называется «Методика оценки продуктивности вербальной памяти». Стандартная инструкция испытуемым читается так: «Вам необходимо воспроизвести как можно больше слов, относящихся к теме, например: (математика). На это задание отводится 5 минут. После объяснения инструкции учащиеся начинают работу по единой команде: «начали». А затем заканчивают работу по истечении 5 минут, о чем им сообщает экспериментатор. После того, как задание выполнено, сами испытуемые могут осуществить подсчет воспроизведенных слов и записать их в протокол». В условиях ограниченного времени актуализируются резервы памяти и внимания, таким образом, по количеству воспроизведенных слов можно сделать вывод об общей осведомленности испытуемых в конкретной области знания. Ясно, что количество математических терминов, названных учащимися, а также их качественное разнообразие, коррелирует с общими успехами в математике. Если же резервы невелики, а у испытуемого осталось много времени, он начинает писать слова, не относящиеся к теме. Так, например, учащиеся младшей школы пишут такие «математические термины», как «доска», «мел», «тетрадь». В качестве материала для воспроизведения в нашем исследовании испытуемым предлагалось вспомнить и написать за пять минут как можно больше фамилий писателей и поэтов. При этом студентам напоминалось, что такие известные личности, как футболист Аршавин, актер Табаков, премьер-министр Путин, хотя и написали автобиографические книги, писателями и поэтами все же не являются, и потому их фамилии не следует включать в список. Несмотря на такое предупреждение, некоторые испытуемые все же писали фамилии известных людей не-писателей: Локк, Гегель и т. д. Использованная методика позволила выяснить не только читательские интересы студентов, но также их общий кругозор. Некоторые испытуемые смогли написать только тех авторов, которые изучаются в школе. Вывод очевиден: эти студенты не интересуются литературой, для них чтение не является потребностью. Кроме теста, мы использовали также анкетирование, целью которого было уточнение читательских пристрастий испытуемых, например, нас интересовали литературные жанры, которым отдают предпочтение студенты, их самые любимые книги. Был задан вопрос и о том, что является более приоритетным способом проведения досуга: чтение книг или просмотр кинофильмов. Беседы и групповые обсуждения дополнили картину читательских интересов студентов. И картина эта оказалась намного более отрадна, чем мы ожидали. Наши студенты читают хорошие книги, среди названных любимых авторов оказались и классики, и современники. Ч. Диккенс, И. Бунин, Ф. Достоевский, М. Горький, Б. Пастернак, Э. Ремарк и многие другие представители классической литературы оказались в списке излюбленного чтения. Среди современных писателей картина столь же разнообразна. Студенты назвали очень многих авторов: Ч. Паланик, С. Лукьяненко, М. Кундера, П. Коэльо, Я. Вишневский, П. Санаев, С. Ахерн и другие. Авторы разные – и жанры, в которых они работают – тоже неодинаковые. Представлены и фантастика, и любовная лирика, и детектив, и экзистенциальная литература. Среднее число названных авторов в выборке – 23. Это меньше, чем тот результат, который был показан студентами нашего ВУЗа (тогда ещё Мурманского государственного педагогического института) в 1997 году. Тринадцать лет назад студенты называли в среднем 30 авторов. Правда, тогда испытуемыми были студенты отделения иностранных языков. Подводя итоги нашего небольшого исследования, можно придти к такому заключению. В настоящее время читательские интересы достаточно дифференцированы, точно так же, как дифференцированы и сами читатели. Небольшая часть молодых людей читает достаточно много, причем серьезную литературу. Однако студенческая выборка, конечно же, не репрезентативна по отношению к современной российской молодежи в целом. Изучение читательских интересов и читательской мотивации тех молодых людей, которые не обучаются в системе высшего образования (и не имеют таких планов) – это тема для будущего исследования. |
Похожие:
 | Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции. Самара, 12 13 ноября 2009 г. Самара:... | | Музыка и молодежь: теоретические и практические аспекты: сборник научных статей. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2011.... |
| Печатается по решению редакционно-издательского совета Мурманского государственного педагогического университета | | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |
 | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... | | России и Татарстана: Итоги и перспективы энциклопедических исследований: сборник статей итоговой научно-практической конференции... |
| Сборник научных статей по материалам международной научно-практической конференции (февраль 2010 г.) | | Современные социально-политические технологии: Сборник научных статей / Под ред. Мерзляковой Г. В., Баталовой Л. В., Берестовой Е.... |
| Международная педагогическая дистанционная конференция «Педагогика и образование», сборник статей, часть 3, апрель 2017 г | | И 66 Инновационные ресурсы социальной психологии: теории, методы, практики: Сборник научных работ / Отв ред. О. В. Соловьева, Т.... |