Процессуальные вопросы 78
Скачать 2.02 Mb.
|
Требования нового собственника к прежнему собственнику о возмещении стоимости строений, признанных решением суда самовольными постройками и подлежащих сносу, а также стоимости работ по сносу строений не подлежат удовлетворению, если решение суда о сносе строений на момент рассмотрения дела не исполнено и фактически не произошло реальное изменение объема имущества, переданного по договору. С.П. обратился в суд с иском к Н.Н о возмещении стоимости бани и сарая, стоимости работ по сносу строений. Исковые требования мотивированы тем, что по договору мены от 20 октября 2010 года С.П. обменял принадлежащую ему однокомнатную квартиру на принадлежащий Н.Н. дом с надворными постройками: гаражом, сараем, баней, предбанником. Данные постройки были зарегистрированы за ответчицей на основании решения суда от 14 декабря 2006 года. После регистрации договора мены право собственности на данные постройки перешло истцу. На основании решения районного суда от 24 октября 2011 года по иску А.Ю. возбуждено исполнительное производство об обязании истца снести указанные постройки, возведенные с нарушением норм СНиПа, в связи с чем состав обмениваемого по договору имущества и соответственно его цена существенно изменились. На момент заключения договора мены ответчице было известно о наличии спора по поводу строений, но она об этом его не предупредила. В результате сноса указанные постройки исключаются из состава домовладения, на которое он рассчитывал при заключении договора мены. Истец просил взыскать с Н.Н. стоимость сносимых строений бани и сарая в сумме 267 163 руб. и стоимость работ по их сносу в сумме 37 555 руб. Н.Н. обратилась в суд со встречным иском к С.П. об истребовании строительных материалов. Встречные исковые требования мотивированы тем, что по договору мены предметом обмена являлся индивидуальный жилой дом и земельный участок площадью 601 кв. метров, иные постройки в договоре указаны не были. Право собственности за С.П. было зарегистрировано только на жилой дом и земельный участок. Поскольку лицо, создавшее самовольную постройку, осуществляет ее снос и сохраняет право собственности на использованные материалы, Н.Н. просила обязать С.П. передать ей в собственность строительные материалы от сноса самовольно возведенного сарая и бани. Отказывая в удовлетворении встречных требований Н.Н. о возложении обязанности передать ей строительные материалы от сноса самовольно возведенных построек, суд исходил из того, что ответчица не приобрела права собственности на самовольно возведенные строения, передав их по договору истцу, утратила на них право собственности, т.е. и на строительные материалы, в связи с чем истец вправе распорядиться по своему усмотрению остатками строительных материалов после их сноса. Удовлетворяя исковые требования С.П. о взыскании стоимости бани и сарая, находящихся в составе домовладения в сумме 200 396 руб. и стоимость ремонтно-строительных работ по разборке строений в сумме 26 885 руб., всего на общую сумму 227 281 руб., суд первой инстанции исходил из того, что при заключении договора мены спорные строения были переданы С.П. в качестве принадлежности жилого дома, наличие этих строений влияло на определение стоимости предмета мены и его качественных характеристик. Поскольку имеется решение районного суда о сносе бани и сарая, возведенных с нарушением норм СНиПа, снос строений возложен на С.П., данное обстоятельство влечет уменьшение объема его имущества помимо его воли, что дает основание для взыскания с бывшего собственника Н.Н. в пользу С.П. стоимости сносимых строений и расходов по сносу этих строений. При этом суд исходил из положений ст.557 ГК РФ о том, что в случае передачи продавцом покупателю недвижимости, не соответствующей условиям договора продажи недвижимости о ее качестве, применяются правила ст.475 настоящего кодекса, за исключением положений о праве покупателя потребовать замены товара ненадлежащего качества на товар, соответствующий договору. Согласно ч.1 ст.475 ГК РФ, если недостатки товара не были оговорены продавцом, покупатель, которому был передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца: соразмерного уменьшения покупной цены; безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих расходов на устранение недостатков товара. В данном случае истец потребовал и соразмерного уменьшения покупной цены на 267 163 руб. и возмещения расходов на устранение недостатков товара в сумме 37 555 руб.. Однако, суд первой инстанции не учел, что данной нормой права покупателю предоставлено право остановиться лишь на одном из указанных в законе требований, а не на двух одновременно. Кроме того, судом первой инстанции не учтено следующее. Несмотря на то, что решением районного суда от 24 октября 2011 года было постановлено о сносе бани и сарая и эта обязанность возложена на С.П., до настоящего времени решение суда исполнено не было и фактически не произошло реальное изменение объема имущества, переданного по договору мены прежним собственником Н.Н. нынешнему собственнику С.П., и в судебном заседании шла речь лишь о предполагаемом уменьшении этого имущества. Из материалов дела следует, что судебный спор по сносу сарая и бани был инициирован А.Ю., собственником соседнего дома и решение районного суда о сносе строений было вынесено в интересах А.Ю. путем обязания С.П. о сносе строений. Однако, как следует из представленных материалов, А.Ю. в настоящее время собственником дома не является, по договору купли-продажи от 24 ноября 2012 года дом продан А.В. Таким образом, А.Ю. потерял интерес к исполнению решения суда о сносе сарая и бани, новый собственник А.В. также в настоящее время не настаивает на сносе указанных строений. Судебная коллегия указала, что неисполненное решение суда о сносе бани и сарая не может быть положено в основу реального взыскания С.П. с бывшего собственника Н.Н. стоимости сносимых бани и сарая и расходов по их сносу, и решение в части взыскания с ответчицы указанных сумм является незаконным, поскольку не произошло реальное уменьшение переданного С.П. по договору мены имущества. Т.к. реальный снос бани и сарая в хозяйстве С.П. произведен не был, не могут быть по существу удовлетворены и встречные исковые требования Н.Н. о возложении на С.П. обязанности по передаче ей строительных материалов после сноса строений. С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, которым в удовлетворении исковых требований С.П. к Н.Н. о взыскании стоимости бани и сарая, стоимости работ по сносу строений отказала. Отказано и в удовлетворении встречного иска Н.Н. к С.П. об истребовании строительных материалов (Дело № 33-2749/2013, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики). Граждане, отчисленные из военных образовательных учреждений профессионального образования или учебных военных центров при федеральных государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшиеся заключить контракты о прохождении военной службы, возмещают средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку, исходя из количества полных лет обучения и количества полных месяцев обучения. ФГКОУ ВПО «Академия» обратилась в суд с иском к О.В. о взыскании средств федерального бюджета, затраченных на его военную и специальную подготовку в сумме 77 315 руб. Исковые требования мотивированы тем, что О.В. приказом начальника Академии от 01 августа 2008 г. зачислен на обучение и военную службу и назначен на воинскую должность слушателя с присвоением первого воинского звания рядовой, а также поставлен на все виды довольствия. 11 сентября 2009 г. с ответчиком заключен первый контракт о прохождении военной службы на время обучения в Академии и пять лет военной службы после ее окончания. 04 марта 2010 г. заключено соглашение от 24 марта 2010 г. об изменении условий контракта от 11 сентября 2009, в соответствии с которым О.В. взял на себя обязательства добровольно возместить в случаях, предусмотренных Федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе», средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку. Приказом от 23 июля 2012 г. ответчик отчислен из военного образовательного учреждения профессионального образования за неуспеваемость, он освобожден от воинской должности слушателя 4 курса, уволен с военной службы и исключен из списков личного состава. Однако, в нарушение требований п. 7 ст. 35 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» и Постановления Правительства РФ от 25.07.2007 №402, О.В. в добровольном порядке не возместил средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку. Решением суда иск ФГКОУ ВПО «Академия» О.В. удовлетворен частично, постановлено взыскать с О.В. в пользу ФГКОУ ВПО «Академия» средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку в размере 19 740 руб. Принимая во внимание, что обязанность ответчика, отчисленного из военного образовательного учреждения по основаниям, связанным с его виновным поведением, возместить средства федерального бюджета, затраченные на его военную (или специальную) подготовку, предусмотрена условиями заключенного между сторонами контракта и положениями пункта 7 ст. 35 Федерального закона № 35-ФЗ от 28 марта 1998 г. «О воинской обязанности и военной службе», не противоречащими конституционным принципам и гарантиям, выводы суда первой инстанции о правомерности заявленных исковых требований о возложении на ответчика обязанности возместить средства федерального бюджета, затраченные на его обучение являются правильными. Вместе с тем суд первой инстанции со ссылкой на абзац 1 статьи 431 ГК РФ о толковании условий гражданско-правового договора, сделал неправильный вывод о том, что ответчик обязан возместить средства федерального бюджета, затраченные на его военную и специальную подготовку лишь в размере 19 470 руб., указанные в соглашении об изменении условий контракта о прохождении военной службы. В силу положений пункта 7 статьи 35 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» граждане, отчисленные из военных образовательных учреждений профессионального образования или учебных военных центров при федеральных государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшиеся заключить контракты о прохождении военной службы, а также граждане, окончившие указанные образовательные учреждения и уволенные с военной службы ранее срока, установленного контрактом о прохождении военной службы, по основаниям, предусмотренным подпунктами «д», «е», «е.1» и «з» пункта 1, подпунктами «в» и «д» пункта 2 статьи 51 настоящего Федерального закона, возмещают средства федерального бюджета, затраченные на их военную или специальную подготовку. Порядок исчисления размера возмещаемых средств определяется Правительством Российской Федерации. При заключении контрактов о прохождении военной службы с гражданами, обучающимися в военных образовательных учреждениях профессионального образования, условие о возмещении средств, указанных в настоящем пункте, а также размер подлежащих возмещению средств включаются в контракт о прохождении военной службы. Вопрос о проверке конституционности пункта 7 статьи 35 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» являлся предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации. В Определении от 08 февраля 2011 года №129-О-О Конституционный Суд Российской Федерации указал, что предусмотренное названной статьей правовое регулирование, направленное на покрытие расходов государства по обеспечению потребности Вооруженных Сил Российской Федерации в квалифицированных военных кадрах для осуществления его функций в области обороны и безопасности, которые оказались неоправданными по вине граждан, отчисленных из военных образовательных учреждений профессионального образования, не нарушает баланс между правами и свободами указанных лиц и правомерными публичными интересами общества и государства; кроме того, данное регулирование не противоречит и конституционному принципу равенства, поскольку учитывает различия в правовом статусе граждан, обучающихся в военных образовательных учреждениях профессионального образования и, как следствие, являющихся военнослужащими, и лиц, реализовавших свое право на получение высшего профессионального образования посредством поступления в гражданское образовательное учреждение и обучения в нем. Порядок исчисления размера возмещаемых средств определяется Правительством Российской Федерации. Во исполнение положений п.7 ст. 35 Федерального закона Правительством РФ принято Постановление от 25 июня 2007 г. №402 «Об исчислении размера подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную и специальную подготовку граждан Российской Федерации в военных образовательных учреждениях профессионального образования», которым утверждена Методика исчисления размера подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную или специальную подготовку граждан Российской Федерации в военных образовательных учреждениях профессионального образования (далее - Методика). Согласно п.5 указанной Методики период, на который определяются расходы, составляет 1 финансовый год, фиксированное значение суммы подлежащих возмещению средств рассчитывается федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрено прохождение военной службы. В соответствии с п.7 Методики граждане возмещают средства федерального бюджета, затраченные на военную подготовку, по текущему значению суммы подлежащих возмещению средств, которое для граждан, отчисленных из военно-учебных заведений за недисциплинированность, неуспеваемость или нежелание учиться либо отказавшихся заключить контракт, определяется по формуле ТЗ = ФЗ х (ПЛО+ПМО:12), где ФЗ - фиксированное значение суммы подлежащих возмещению средств, размер которых включается в контракт, тыс. рублей в год, ПЛО – количество полных лет обучения, а ПМО – количество полных месяцев обучения, прошедших со дня зачисления в военно-учебное заведение (для первого года обучения) либо со дня истечения полного года обучения (для последующих лет обучения). Согласно п.2 ст.35 Федерального закона от 28 марта 1998 г. №53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» (далее - Федеральный закон) граждане, не проходившие военную службу, при зачислении в военные образовательные учреждения профессионального образования приобретают статус военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, и заключают контракт о прохождении военной службы по достижении ими возраста 18 лет, но не ранее окончания ими первого курса обучения в указанных образовательных учреждениях. При этом в контракт о прохождении военной службы с гражданами, обучающимися в военных образовательных учреждениях профессионального образования, включается условие о возмещении средств, указанных в п.7 ст. 35 федерального закона. 11 сентября 2009 г. с младшим сержантом О.В. заключен контракт о прохождении военной службы на время обучения в академии и пять лет военной службы после окончания обучения в академии. Пунктом «в» части 2 данного контракта предусмотрено обязательство О.В. возместить в случаях, предусмотренных Федеральным законом, средства федерального бюджета, затраченные на его военную или специальную подготовку, без указания её размера. 24 марта 2010 г. между О.В. и Академией в лице начальника Академии заключено соглашение об изменении условий контракта о прохождении военной службы, в соответствии с которым предусмотрен размер подлежащих возмещению средств федерального бюджета, затраченных на военную или специальную подготовку, который составляет 19 740 руб. В соответствии с вышеуказанным Постановлением Правительства РФ указанная сумма составляет размер фиксированного значения подлежащих возмещению средств в расчете за год. В противном случае граждане, отчисленные с военно-образовательных учреждений по указанным в законе основаниям, должны были бы возмещать затраченные на них федеральные средства на обучение в одинаковом размере независимо от срока обучения. За период обучения О.В. в военной академии в течение 3 лет 11 месяцев, в соответствии с п.7 ст. 35 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», Постановлением Правительства РФ от 25 июня 2007 г. №402 с ответчика подлежат взысканию средства, затраченные на военную или специальную подготовку в период обучения в военно-учебном заведении, в размере 77 315 руб. При этом следует учитывать, что обязанность по возмещению указанных средств при исключении из военно-образовательного учреждения в случаях, предусмотренных п.7 ст. 35 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», возникает в силу прямого указания закона, а не в силу наличия либо отсутствия заключенного контракта о прохождении военной службы. Аналогичная позиция отражена в определении Верховного Суда РФ от 13 апреля 2012 г. № 32-В12-3. В рассматриваемом случае обязанность О.В. по возмещению средств, затраченных на военную подготовку, вытекает из военно-административных правоотношений, регулируемых вышеуказанными нормативными правовыми актами. Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции, определив взыскать с О.В. в пользу ФГКОУ ВПО «Академия» средства, затраченные на военную подготовку в период обучения в военном образовательном учреждении в размере 77 315 руб. (Дело №33-2834/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики) Суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем законодателем в ст. 67 ГПК РФ закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч.3 ст. 86 ГПК РФ отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами. В.Л. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к ООО о взыскании страховой выплаты в размере 1 672 692 руб., из которых 1 286 212 руб. – страховая сумма на строение (дом), 386 480 руб. - на домашнее имущество, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 15 721,48 руб., компенсации морального вреда в размере 100 000 руб., взыскании судебных расходов на представителя в сумме 10 000 руб. Требования мотивированы тем, что 15 марта 2012 года между В.Л. и ООО заключен договор страхования жилого дома с имуществом. В результате пожара 26 марта 2012 года строение (дом) и домашнее имущество уничтожены. На обращение от 16 апреля 2012 года о страховой выплате по страховому случаю страховщик 21 мая 2012 года сообщил об отсрочке страховой выплаты для дополнительной проверки и до настоящего времени не исполнил свои обязательства по страховому возмещению. ООО обратилось в суд со встречным иском к В.Л. о признании недействительным договора добровольного страхования строения с имуществом. Встречный иск мотивирован тем, что оспариваемый договор не подписан сторонами: ни В.Л., ни работником страховщика - страховым агентом А.В., что влечет его недействительность. Судом первой инстанции вынесено решение, которым в удовлетворении исковых требований В.Л. к ООО отказано в полном объеме, встречные исковые требования удовлетворены. Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям. В соответствии с пунктом 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). В соответствии с требованиями пункта 1 статьи 940 ГК РФ договор страхования должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность договора страхования, за исключением договора обязательного государственного страхования (статья 969). В силу пункта 1 статьи 957 ГК РФ договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса. Как следует из материалов дела, 15 марта 2012 года между В.Л. и ООО был заключен договор страхования строения – жилого дома, а также летнего дома, бани с предбанником и домашнего имущества, в подтверждение чему был выдан полис страхования серии № от 15 марта 2012 года. Стороны определили размер страховой премии в общем размере в 13 210,40 руб. В договоре страхования стороны определили, что условия, на которых заключается договор страхования, также определены в Правилах добровольного страхования строений, квартир, домашнего и другого имущества, гражданской ответственности собственников (владельцев) имущества № 167. Застрахованный жилой дом принадлежал на праве собственности В.Л. 26 марта 2012 года застрахованное имущество – жилой дом и находящееся в нем имущество было уничтожено пожаром, данный факт подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 апреля 2012 года, из которого видно, что огнем полностью уничтожен жилой дом и находящееся внутри него имущество. Как следует из данного постановления, наиболее вероятной причиной пожара, произошедшего 26 марта 2012 года послужило короткое замыкание электропроводки. 16 апреля 2012 года представитель истца С.Н. обратился в филиал ООО с заявлением о наступлении страхового случая, однако ответчик, ссылаясь на необходимость дополнительной проверки, сообщил об увеличении срока выплаты страхового возмещения до окончания проверки. Неполучение установленного договором добровольного страхования имущества страхового возмещения послужило истцу В.Л. поводом для обращения в суд. В ходе судебного разбирательства ответчик оспаривал факт подписания договора страхования от 15 марта 2012 года страхователем В.Л., а также представителем страховщика А.В. По ходатайству ответчика-истца по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Согласно заключению судебной экспертизы от 21 марта 2013 года, подпись расположенная в страховом полисе серии № от 15.03.2012г., заключенном между В.Л. и ООО в графе: «Страхователь: (Ф.И.О.) выполнена не самой В.Л., а другим лицом; решить вопрос: «Кем, исполнена подпись от имени В.Л. в полисе серии № от 15.03.2012г.?» не представилось возможным. Разрешая заявленные требования, оценив собранные по делу доказательства, суд пришел к выводу о недействительности договора страхования от 15 марта 2012 года, поскольку В.Л. и представитель ООО А.В. его не подписывали, что в сопоставлении с внесением денежных средств 28 марта 2012 года в кассу страховщика после предполагаемого страхового случая – пожара свидетельствует о том, что оспариваемый договор страхования наряду с квитанцией № от 15 марта 2012 года составлены лицами, не уполномоченными на его составление. При этом в основу решения суд положил вышеуказанное заключение судебной экспертизы. Однако вывод суда о том, что подпись в договоре страхования от 15 марта 2012 года от имени А.В. выполнена не им самим, сделан безосновательно. Как следует из указанного заключения, решить вопрос в категоричной форме эксперту не представилось возможным из-за наличия в исследуемых образцах отдельных совпадений и различий признаков, объем и значимость которых не достаточны для какого-либо определенного (положительного или отрицательного) вывода. Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу, что ответчик-истец не доказал принадлежность подписи А.В. иному лицу. Что же касается заключения эксперта о выполнении подписи в страховом полисе не самой В.Л., а другим лицом, судебная коллегия отметила следующее. По смыслу положений ст. 86 ГПК РФ заключение судебной экспертизы является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем законодателем в ст. 67 ГПК РФ закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч.3 ст. 86 ГПК РФ отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами. Однако это не означает права суда самостоятельно разрешить вопросы, требующие специальных познаний в определенной области науки. При таком положении суд может отвергнуть заключение экспертизы в том случае, если это заключение явно находится в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые бы каждое в отдельности и все они в своей совокупности бесспорно подтверждали бы наличие обстоятельств, не установленных экспертным заключением, противоречащих ему. В данном случае В.Л. обратилась в суд с иском, подтвердив в ходе судебного разбирательства факт подписания ею договора страхования имущества и свое волеизъявление на его заключение. Соответственно, с учетом положений, предусмотренных ч. 2 ст. 183 ГК РФ, такой договор создает, изменяет и прекращает для последней гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения, а у суда отсутствовали основания для назначения судебной почерковедческой экспертизы с целью определения достоверности данного обстоятельства. Кроме того, доводы истца-ответчика В.Л. о надлежащем заключении договора страхования подтверждаются имеющейся у нее квитанцией № от 15 марта 2012 года об оплате страховой премии в размере 13 210,40 руб. Представителем страховщика не оспаривается факт внесения указанных денежных средств в кассу. В силу ст. ст. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом. Не допускается односторонний отказ от исполнения обязательств. ООО не представлено достаточных доказательств в подтверждение доводов о недействительности договора страхования. Оспариваемый договор страхования заключался между сторонами путем вручения страховщиком страхового полиса на бланке ООО, удостоверенном печатью общества. В кассу ООО страховая премия поступила в полном объеме. При этом страхователю выдана квитанция, подтверждающая получение страховщиком страховой премии в размере 13 210,40 руб., выдана 15 марта 2012 года, то есть до наступления страхового случая. В связи с этим, выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания недействительным договора добровольного страхования от 15 марта 2012 года жилого дома с имуществом, заключенного между В.Л. и ООО, являются неправильными. Судебная коллегия отменила решения суда первой инстанции с вынесением по делу нового решения. (Дело № 33-3074/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики). Исходя из смысла ст. 450 ГК РФ в ее системной взаимосвязи с п. 2 ст. 811 ГК РФ, предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа (кредита) влечет за собой изменение условия договора займа (кредита) о сроке исполнения обязательства и не может рассматриваться в качестве требования об одностороннем расторжении такого договора. ООО «БАНК» обратилось в суд с иском к А., в котором поставило вопрос о досрочном возврате всей оставшейся суммы кредита вместе с причитающимися процентами, обращении взыскания на заложенное имущество - автомобиль Chevrolet. Иск мотивирован следующим. Согласно кредитному договору от 8 декабря 2010 года, заключенному между ООО «БАНК» и А., последнему был предоставлен кредит в размере 618 660 руб. на срок до 8 декабря 2015 года для приобретения автомобиля Chevrolet. Исполнение обязательств заемщиком обеспечивалось залогом приобретаемого автомобиля. В нарушение условий кредитного договора заемщик неоднократно не исполнял свои обязательства по кредитному договору, не передал залогодержателю в установленный договором залога срок паспорт транспортного средства на заложенный автомобиль. Со ссылкой на эти обстоятельства истец полагал, что вправе требовать досрочного возврата всей оставшейся суммы кредита вместе с причитающимися процентами и обратить взыскание на заложенное имущество в виде автомобиля. Решением суда исковые требования Банка удовлетворены. Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям. Несмотря на то, что исковое заявление фактически не содержало надлежащего обоснования истцом неисполнения заемщиком обязательств по договору, суд первой инстанции принял такой иск к своему производству. Суд не предложил истцу представить такое обоснование и в ходе подготовки дела к судебному разбирательству. В судебное заседание истец своего представителя не направил, по своему усмотрению распорядившись, таким образом, процессуальными правами стороны в споре. Рассмотрев дело по существу, суд первой инстанции постановил удовлетворить исковое заявление кредитора к заемщику. При этом принимая такое решение, суд не привел в решении доводов, в чем заключается систематическое нарушение заемщиком обязательств по договору, за исключением утверждения о том, что в период с декабря 2011 года по март 2012 года заемщик не осуществлял платежи по возврату долга по кредиту. Оставил суд без оценки и доводы стороны ответчика о том, что неисполнение заемщиком обязательств по кредиту в период с декабря 2011 года по март 2012 года было обусловлено вынужденной переменой им места работы. Между тем эти обстоятельства имели правовое значение для правильного разрешения спора, поскольку после трудоустройства А. предпринял меры по погашению образовавшего долга, и как на день предъявления кредитором иска в суд, так и на день вынесения решения суда он не имел долга по погашению кредита и процентов за пользование им. В соответствии с п.1 ст.819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее. В силу п.2 названной статьи Кодекса к отношениям по кредитному договору применяются те же правила, что и о договоре займа, если иное не предусмотрено правилами параграфа 2 главы 42 Гражданского кодекса Российской Федерации и не вытекает из существа кредитного договора. Исходя из смысла ст.450 Гражданского кодекса Российской Федерации в ее системной взаимосвязи с п. 2 ст. 811 названного Кодекса, предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа (кредита) влечет за собой изменение условия договора займа (кредита) о сроке исполнения обязательства и не может рассматриваться в качестве требования об одностороннем расторжении такого договора. Требования о расторжении кредитного договора по мотиву нарушения заемщиком срока, установленного для возврата очередной части кредита, в суд не заявлено. Таким образом, при рассмотрении дела следовало установить, имеются ли основания для изменения условия договора о сроке исполнения заемщиком обязательств по договору. Судебная коллегия, с учетом представленных ответчиком сведений о причинах неисполнения обязательств в период с декабря 2011 год по март 2012 года, отсутствия долга перед кредитором как на день предъявления иска в суд, так и на день вынесения решения суда, пришла к выводу, что на день разрешения спора в суде оснований для такого изменении срока исполнения обязательств не имелось. Что касается предусмотренного кредитным договором второго основания требовать досрочного возврата кредита - когда утрачено обеспечение или ухудшилось его состояние, доказательств наступления этих обстоятельств истец суду не представил. Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в полном объеме и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований (Дело № 33-2135/2013, Алатырский районный суд Чувашской Республики). Сделки, совершенные как в отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга, когда это требуется в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, так и под влиянием заблуждения, в силу закона являются оспоримыми сделками. Срок исковой давности для предъявления требований о признании указанных сделок недействительными составляет один год, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен был узнать о совершении сделки. Н.К. обратился в суд с иском к С.З. и администрации города (далее также- Администрация), в котором просил признать недействительными договоры аренды от 26 октября 2006 года и от 9 июля 2010 года, заключенные между ответчиками. Требования мотивировал тем, что по указанным договорам Администрация передала второму ответчику в аренду один и тот же земельный участок по первому договору сроком до 1 декабря 2009 года, по второму - сроком до 1 декабря 2012 года. Однако данные сделки являются ничтожными ввиду противоречия закону, т.к. С.З. совершила их под влиянием заблуждения относительно качества предмета сделки. Так, в состав переданного в аренду земельного участка вошел участок, находящийся в охранной зоне водопровода, за который также взимается плата; земельный участок предоставлен меньшей площадью, чем указано в договорах, арендная плата установлена по максимальным коэффициентам, применяемым в городе, без учета разрешенного пользования. Кроме того, его (истца) супруга С.З. заключила оспариваемые сделки без его (истца) нотариально удостоверенного согласия. О существовании договоров аренды ему (Н.К.) стало известно в сентябре 2012 года в связи с банкротством фирмы, руководителем которой он являлся, арендовавшей помещения у С.З. В связи со смертью Н.К. определением суда произведена замена истца на его правопреемника – С.З., которая предъявила такие же требования, что и Н.К., к Администрации уже от своего имени. Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств, свидетельствующих о совершении С.З. договоров аренды под влиянием заблуждения не представлено, и нотариально удостоверенное согласие Н.К. на их заключение получено. Кроме того, истец пропустил трехгодичный срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности договора аренды от 26 октября 2006 года. Судебная коллегия не нашла оснований для отмены решения суда первой инстанции, однако изменила мотивировочную часть решения по следующим основаниям. Как видно из дела, договор аренды от 26 октября 2006 года, заключенный между С.З. и Администрацией, зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 6 июня 2007 года, а договор аренды от 9 июля 2010 года- 21 июля 2010 года. Н.К., а затем и его правопреемник - С. З. полагали, что эти договоры на основании ст. 168 ГК РФ являются ничтожными ввиду несоответствия требованиям закона, т.к. они совершены в отсутствие нотариально удостоверенного согласия Н. А. на это, а также под влиянием заблуждения. Между тем в силу п. 1 и 2 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в Гражданском кодексе РФ. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе. Таким образом, для признания оспоримой сделки недействительной необходимо предъявление соответствующего иска об этом, а ничтожная сделка является недействительной в силу закона независимо от того, предъявлен об этом иск или нет. Для признания сделки недействительной по мотиву нарушения требования п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ необходимы предъявление соответствующего требования об этом, заявленного в качестве самостоятельного предмета иска, и решение суда о признания ее таковой. Что же касается заблуждения, то, как следует из п. 1 ст. 178 ГК РФ, совершение сделки под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, является самостоятельным основанием для признания ее недействительной. В соответствии с данной нормой такая сделка может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Таким образом, сделки, совершенные как в отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруга, когда это требуется в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, так и под влиянием заблуждения, в силу закона являются оспоримыми сделками, а не ничтожными, как ошибочно полагал суд первой инстанции. Соответственно, суд при исчислении сроков исковой давности неправильно руководствовался п. 1 ст. 181 ГК РФ, согласно которому срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки. При этом не учел, что в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ для предъявления требования о признании сделки недействительной ввиду отсутствия нотариально удостоверенного согласия супруга на ее совершение срок исковой давности установлен в один год, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен был узнать о совершении сделки. Сокращенный срок исковой давности по сравнению с общим трехгодичным сроком законодатель предусмотрел и для оспоримых сделок. Так, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Указанное означает, что срок исковой давности по требованиям, заявленным по настоящему делу, составляет один год, и этот срок исчисляется со дня, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Из материалов дела следует, что Н.К. должен был знать о подписании С.З. оспариваемых сделок, по крайней мере, не позднее соответственно 21 мая 2007 года и 9 июля 2010 года, т.е. не позднее выдачи им письменных согласий, удостоверенных нотариально. Однако Н.К. обратился в суд с иском о признании договоров недействительными по мотиву отсутствия его согласия на их совершение только 16 января 2012 года. С.З., вступившая в дело в качестве правопреемника выбывшего истца, одновременно является стороной договоров аренды, и именно ей как стороне сделки, а не ее супругу, в соответствии с положениями п. 1 ст. 178 ГК РФ предоставлено право оспорить их по мотиву совершения под влиянием заблуждения. Соответственно, течение срока исковой давности по данному требованию начинается со дня, когда она узнала или должна была узнать об их совершении под влиянием заблуждения. Обстоятельства, на которые она ссылалась в иске, как на обстоятельства, свидетельствующие о заключении сделки под влиянием заблуждения, должны были быть ей известны с момента подписания самих договоров от 26 октября 2006 года и от 9 июля 2010 года, поскольку в сделках указывалось о передаче в аренду земельного участка, находящегося в том числе в охранной зоне водопровода; устанавливался порядок исчисления арендной платы и расчетов по ним. Неотъемлемой частью этих договоров являлся и кадастровый план земельного участка, в котором указаны площадь земельного участка, его месторасположение. Однако свое право на оспаривание названных договоров ввиду их совершения под влиянием заблуждения С.З. реализовала только 11 апреля 2013 года. Таким образом, обратившись в суд с исками 16 января 2012 год и 11 апреля 2013 года, лица, которым предоставлено право оспаривать договоры аренды, пропустили годичный срок исковой давности (Дело № 33- 2496/2013 г., Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики). |
Похожие:
 | «Гражданские процессуальные акты» подготовлена с учетом положений действующего законодательства и предназначена для подготовки юристов.... |  | Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из наследственных правоотношений 51 |
| Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из наследственных правоотношений 51 | | Арбитражные процессуальные правоотношения. Понятие, признаки, основания возникновения, объект |
| Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Казанского университета | | Гпк РФ инстанцией жалоб на судебные постановления по гражданским делам за 2012 год |
| Процессуальные сроки определяются датой, указанием на событие, которое должно неизбежно наступить, или периодом времени. Процессуальные... | | Гпк пмр (в редакции Закона пмр №6-з-v от 14 января 2014 года), на основании части 4 статьи 4 Конституционного закона пмр от 3 апреля... |
| «Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения отдельных категорий гражданских дел» | | В. дв. 10. Процессуальные особенности рассмотрения гражданских дел в суде общей юрисдикции |