Противодействия коррупции: зарубежный опыт и российские реалии, организованный пул ап совместно с Организацией Экономического Сотрудничества и Развития и
Скачать 0.98 Mb.
|
Второй момент, на который хотелось бы обратить внимание в связи с проверкой – это то, что у нас по сути, госслужащий сейчас имеет неограниченные возможности по внесению изменений и дополнений к представленным сведениям. То есть, у нас нигде не установлены ни временные ограничения, ни какие-то иные ограничения на то, чтобы эти формы дополнять. Это, конечно, само по себе достаточно коррупционогенная норма. Человек может подать полупустую декларацию, а потом по мере того, как появляется информация о том, что им кто-то интересуются – он может туда добавить, вносить какие-то изменения. В большинстве стран есть некая процедура внесения этих изменений, есть определенные сроки, в некоторых странах предусмотрено представление письменных объяснений, почему декларация первый раз была заполнена неправильно и так далее. В любом случае, какие-то ограничения в этой сфере должны быть, иначе декларации можно менять просто до бесконечности. У нас есть определенные рекомендации, связанные с тем, что такие случаи должны рассматриваться на Комиссии по конфликту интересов. Есть протокол соответствующей встречи февральской, где этот вопрос обсуждался, но пока это только рекомендации, в законодательстве ничего такого нет. Третий момент, на который хотелось бы обратить внимание в связи с проверками. Опять же, связанный с тем, что говорили наши коллеги. Они говорили о том, что в западных странах, в Литве, в частности, существуют несколько видов проверок: во-первых, определенные должностные лица подвергаются сплошной проверке, то есть для определенного уровня проверяются все представленные декларации. Для основной массы госслужащих сплошная проверка невозможна, поэтому используется выборочная проверка, как правило, на основе какой-то случайной выборки или определенного процента, как нам тут рассказывали, и такое на самом деле есть. И третий вид проверки – это проверка на основе запросов, которые используются, в том числе и у нас. У нас получилось так, что проверка на основании запросов, по сути, является единственным видом проверки. У нас нет сплошной проверки, выборочной проверки, и единственным основанием является наличие или отсутствие запроса. Запросов нет – нет и проверок. Понятно, что тут можно применять разные ухищрения для того, чтобы пользоваться этими нормами и проводить проверку более всеобъемлющей, но формально в нашем законодательстве другие виды проверок все-таки не предусмотрены. Кроме того, вызывает некоторые вопросы перечень тех инстанций, которые могут подавать запросы для проведения проверки. Вы знаете, что у нас запросы могут подавать правоохранительные органы и иные госорганы, их должностные лица, постоянно действующие руководящие органы политических партий, общероссийских общественный объединений и Общественная палата. Это, конечно, достаточно ограниченный круг, потому что в западных странах, я думаю, коллеги это подтвердят, основный акцент делается на запросах от граждан, СМИ, и специализированных неправительственных организаций (некоммерческих), которые занимаются противодействием коррупции. Как правило, такие, ну, я вот возьму для примера, антикоррупционные НКО – они есть во многих странах, и они достаточно активно этим занимаются, ну, просто в силу того, что это их хлеб, собственно, то, чем они и должны заниматься. Как правило, такие НКО ни в коей мере не имеют филиалов в половине, условно говоря, регионов страны, а это нужно для того, чтобы считаться общероссийским объединением. Соответственно, ограничивая, таким образом, круг инстанций, подающих запросы, мы на самом деле, исключаем из него тех, для кого эти запросы наиболее актуальны. Граждане - в силу гражданской активности, НКО - в силу своей специализации, СМИ – потому что это сенсационные материалы и, зачастую, они в этом заинтересованы. У нас сейчас они могут подавать такие запросы только окольными путями, поэтому получается, на самом деле, коллеги из «Трансперенси» это подтвердят, потому что они это прекрасно знают…Да, окольными путями. Поэтому получается так, что у нас очень ограниченная проверка полноты и достоверности сведений и только на основании запросов отсутствует, по сути, проверка на наличие индикаторов коррупции, и при этом есть неограниченная возможность изменения и внесения дополнений. Это, конечно, на самом деле, серьезный наносит удар по всей нашей процедуре проверки и во многом обесценивает ее. Еще несколько месяцев назад можно было говорить об еще одном недостатке нашей системы проверки - об отсутствии возможностей направлять запросы банкам, Росреестру и налоговой службе, но теперь этот недостаток преодолен в связи с принятием нового закона, но тоже преодолен частично, но это уже детали, которые надо обсуждать всем подробно. Последний момент, на котором я хотел остановиться, связан с незаконным обогащением, которое мы начали обсуждать и которое вызвало такую бурную дискуссию. Ну, во-первых, частично хотелось бы согласится с коллегой из Администрации Президента, действительно, нигде, мы нигде не говорили о том, что мы не ратифицировали 20 статью конвенции ООН. Хотя это общее место в СМИ, что каким-то загадочным образом мы ее не ратифицировали. Действительно, мы не делали оговорок... Нет, я имею в виду, что обсуждать – это обсуждалось, но нигде нет того, что мы не ратифицировали эту статью. Официально мы ратифицировали конвенцию все-таки полностью, без оговорок. При этом хотелось обратить внимание, тут тоже коллега приводил пример из стран, у которых нет незаконного обогащения в законодательстве – их, действительно, очень много, если не подавляющее большинство, во всяком случае, в Европе. Хотелось ведь на самом деле дополнить тем, что есть две очень известные страны, в том числе, в сфере противодействия коррупции, которые реально официально не ратифицировали 20 статью конвенции – это США и Канада. США, они отказались, у них ситуация сложнее, США не ратифицировали соответствующую статью общеамериканской конвенции противодействия коррупции, в которой статья появилась раньше, ну понятно, одним словом, конвенция ООН просто принята позже. Они сделали специальную оговорку, то есть юридически механизм был именно такой, и написали, что не ратифицируют эту статью именно потому, что она противоречит конституционным принципам, в том числе принципу презумпции невиновности и праву не свидетельствовать против себя. Канада сделала то же самое при ратификации конвенции ООН против коррупции. Там есть официальная оговорка, в которой Канада говорит, что она не считает возможным ратифицировать эту статью, потому что она противоречит конституционным принципам. Поэтому, на самом деле, не совсем правильно представлять, что мы такие ретрограды, которые, чуть ли не единственные в цивилизованном мире, не хотим эту статью ратифицировать. Это просто не соответствует действительности. Вопрос, который был поднят США и Канадой по поводу ратификации этой статьи, на самом деле, вопрос, действительно, очень серьезный. Можно придумать разные юридические ухищрения и разные обоснования, но, по большом счету, во всяком случае, с моей точки зрения, коллеги, может быть, и не согласится, 20 статья конвенции ООН действительно противоречит презумпции невиновности. И я не хочу обсуждать те вещи, которые коллега уже говорил, насчет уголовного законодательства и принципах доказывания, что, на самом деле, очень важно. Но она, действительно, противоречит принципу презумпции невиновности, и здесь мы должны понять, что для на важнее: важнее ли для нас распространить какие-то требования, явно нарушающие принцип презумпции невиновности на наших должностных лиц, при этом, ломая нашу систему уголовного и уголовно-процессуального законодательства, или же все-таки важнее как-то оставаться в рамках действующей системы. Но, последнее о чем стоит сказать: если у нас не будет такого преступления как незаконное обогащение, не будет возможности спросить у человека, откуда у него взялось то или иное имущество, при том, что его официальный доход достаточно низок, и не будет возможности привлечь его к ответственности, если это объяснение нас не удовлетворяет, в этом случае наша процедура декларирования доходов во многом становится бессмысленной – человек может подать совершенно правдивую декларацию, в которую напишет свои знаменитые 20 яхт и 30 домов, и у нас просто не будет юридических оснований (пока, во всяком случае, их нет) привлечь его к какой-либо ответственности за это, если мы не докажем факт коррупции. То есть единственное в этой ситуации, для чего мы, по сути, используем декларации – это для того, чтобы обратить внимание на этого человека: не слишком ли дорогостоящий и затратный механизм для того, чтобы обратить внимание? Поэтому этот вопрос, на самом деле, очень серьезный: с одной стороны, действительно огульно принимать такого рода законодательство нельзя, да и не получится, потому что у нас, действительно, во многих отношениях противоречит общим принципам российской правовой системы. С другой стороны, нужно придумывать какие-то выходы: может быть, в рамках гражданского законодательства и так далее, которое позволит все же каким-то образом спрашивать таких лиц, откуда имущество взялось, и к ответственности их как-то привлекать. Иначе процедура просто обесцениться. Спасибо. Панфилова: Спасибо большое, Алексей, пока мы тут с вами заседали, тут у нас МВД думает ровно о том же: мы здесь думаем, а они думают там. И они сегодня вышли с инициативой (она немножко в другой плоскости лежит), но ровно про то же: о предложении конфисковывать имущество осужденных коррупционеров, если они не смогут в суде доказать законность его приобретения, потому что, а сейчас у нас они могут доказать незаконность. Как видите, везде идет дискуссия, во всех органах идет дискуссия между вот этим вот кто и что должен доказывать: законность или незаконность? Вот МВД сегодня озвучило, во всяком случае, замруководителя управления «К» Экономической Безопасности вот такую вот точку зрения, в поисках кто и что должен доказывать. Сейчас мы предоставим слово Михайлову Валентину Ивановичу. А потом Чамкиной Надежде Степановне. Пожалуйста. Михайлов Валентин Иванович: Спасибо, уважаемые коллеги. Я подготовил определенные тезисы для своего выступления, но ход дискуссии меня заставляет скорректировать кое-что – это раз. Во-вторых, вопрос времени то же самое. Поэтому я, с вашего позволения, кое-что пропущу и буду тезисно говорить. Вот эта вот цитата, особенно с подчеркнутой линией первым словом («В соответствии с национальной стратегией противодействия коррупции в целях противодействия коррупции в России последовательно решаются следующие три задачи…») взята из документа, который утвержден Президентом РФ – это национальная стратегия противодействия коррупции. В РФ в целях противодействия коррупции последовательно - подчеркиваю, это очень важно - решаются три задачи: первая задача связана с формированием законодательных и организационных основ противодействия коррупции. Далее идет вопрос об организации исполнения законодательных актов и принятых управленческих решений. И на третьем месте стоит обеспечение выполнений членами общества антикоррупционных стандартов с применением мер принуждения. Вот это алгоритм действий. И очень многие вопросы, которые поднимаются, надо, честно говоря, выверять с точки зрения последовательности. Да, звучал вопрос, в том числе, по изъятию имущества и всего прочего. Но друзья мои, давайте это реально в жизнь перенесем. У нас, к сожалению, вопросы с титулом на имущество – проблема из проблем. Вот, например, вопрос о, более-менее нормативном определении права собственности на землю (нормативное) можно рассматривать после третьей сделки по счету. Первая сделка на землю – сплошь и рядом совершалась с нарушением законодательства, то же самое во второй, только в третьем случае более-менее как-то все это привязывалось. И так во многих других случаях. Ведь понимаете, я тут, наряду с прочим, человек, который, собственно говоря, готовит проекты законов и указов Президента. сли хотите, я честно признаюсь, один из принципов, которыми мы руководствуемся - это принцип «а к чему это на самом деле приведет?». Да, представляете, мы введем 20 статью, как бы там ни было сложно сконструировать объективные стороны этой статьи, но к чему это на самом деле реально приведет? Мы ведем вопрос конфискации - в том смысле, как у нас была до недавнего времени, как наказание. Кстати, по моему глубочайшему убеждению, самая коррупционная сфера была и будет во все времена – это конфискация. Долго рассказывать не буду, приведу один пример известный мне лично. Шубу, купленную в Греции, за 20 тыс. евро конфисковали на таможенной границе, далее, отрезали от нее пуговицу, положили в карман, шуба стала неликвидной и ее продали за 700 рублей. То есть, когда мы говорим о вопросе конфискации – мы этого хотим? И еще один в этом плане вопрос. Вот, знаете, есть такой подход, принцип, может быть, правило, чем большевики отличаются от декабристов? Декабристы хотели, чтобы не было бедных, а большевики – чтобы не было богатых. Вот на самом-то деле, когда мы размышляем об очень многих серьезных вещах, связанных с конфискацией имущества, вообще с имуществом, с собственностью, то, в конце концов, мы должны прийти к тому, чтобы ответить на этот вопрос. Можно все конфисковывать. Конечно, можно. Но, честно говоря, что мы в итоге получим? Ведь смотрите, объясняю так: нужно конфисковывать для того, чтобы, в конце концов, принцип справедливости сработал: чтобы те самые зажравшиеся чиновники, в конце концов, получили, как следует. Ну да, может быть, есть и другие способы и средства. И, на мой взгляд, одна из проблем нашего с вами общественного сознания как раз сводится к тому, что сплошь и рядом мы предлагаем радикальные меры: расстрел с конфискацией имущества, и можем спать спокойно. Вот голубая мечта очень многих и многих. Я с этим сталкиваюсь очень часто, к сожалению. Поймите, я ни в коем случае не хочу выступать за оправдание людей, которые используют государственную службу в сугубо личных целях, речь не об этом. Я думаю, что все отлично понимают, что я выступаю не за это. Я выступаю за реальность и адекватность механизмов. И еще один момент, который нужно учитывать – это банальность, но, тем не менее, в реальной повседневной деятельности она не всегда учитывается. Уж очень большая и разная наша страна. Понимаете? Очень разная. И коррупция в Магадане – одна, коррупция в Москве – другая, коррупция на Кавказе – третья. И даже на Кавказе в различных регионах она по-разному там проявляется. Звучал вопрос о подарках сегодня. Вот вы представляете, если на Кавказе госслужащий откажется от подарка? Кровник. С одной стороны. А с другой стороны, мы должны видеть исходить из того, что нормы права у нас в стране единые. Еще классик говорил, что не может быть законности Калужской и Рязанской. Она должна быть единая. Подходы должны быть одни, и поэтому решение очень и очень многих проблем, которые вполне правильно обоснованные, сводятся, на мой взгляд, к тому, что нужно решать эти вопросы последовательно, причем в решении вопросов нужно точно исходить, что для принятия тех или иных каких-то мер необходимо вначале, прежде всего, готовить какое-то общественное мнение. То же самое с теми подарками. У нас есть проект федерального закона – не буду показывать пальцем, кто его разрабатывал - запретить и все, да и вот. Но есть и другой подход – что может быть нам в начале попытаться в СМИ, при принятии каких то управленческих решений или еще какими-то способами формировать в обществе понимание того, что не только принимать подарки, но и дарить подарки сплошь и рядом - это как минимум, не корректно. Вот коллеги, спасибо вам большое, в ходе перерыва, поясняли, что ходит вопрос, связанный с тем, что ты, когда даришь подарок, ты можешь человеку какие-то определенные неудобства сформулировать, так это надо формировать, в том числе, и в среде предпринимателей и во всех регионах нашей страны, а уж затем ставить вопрос о запретах целого ряда аспектов. Так что вот, уважаемые коллеги, я у вас осмелился отнять время, чтобы поделиться некоторыми своими общими соображениями. Ну и собственно говоря, перейду к некоторым моментам касающимся, собственно говоря, представлению сведений о доходах. Ну, тут вот у меня пояснение (показывает на слайд), что такое противодействие, думаю, это и все знают, так вот главное сейчас, на данном этапе, это причем займет несколько лет – это изменение общественного сознания к тому, что называют коррупцией. По всякого рода опросам у нас четверть граждан считает нормой коррупционные проявления. А на самом-то деле, наверное, гораздо больше. И вот проблема изменения общественного подхода, общественного мнения к этому вопросу. Конечно, можно менять это мнение путем, различного рода, пропагандистских и просветительских мер. Бесспорно, мы должны занимать очень серьезное место. Но наряду с прочим, законодатель наш, и в целом, будем говорить, о политических решениях, организационных мерах, направлен на то, чтобы менять вот это отношение с использованием не только мер воспитательного, но и дисциплинарно - карающего свойства. |
Похожие:
 | Наибольших масштабов распространение благотворительности приобрело в сша, что было вызвано ранним развитием демократического общества... |  | Методические материалы к теме «Отечественный и зарубежный опыт противодействия идеологии экстремизма и терроризма» |
| Методические материалы к теме «Отечественный и зарубежный опыт противодействия идеологии экстремизма и терроризма» | | В мае 2016 года в налоговых органах Псковской области утверждены планы противодействия коррупции на 2016 – 2017 годы. В планах противодействия... |
| Программа: «Государственная поддержка региональной научно-технической политики высшей школы и развитие ее научного потенциала» на... | | Программа курса "Зарубежный опыт социальной работы" составлена в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта... |
| В целях реализации Указа Президента РФ от 13. 04. 2010г. №460 "О национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном... | | Управлением в 2016 году проведена следующая работа по выполнению плана противодействия коррупции |
| З зенков М. Ю. Зарубежный опыт управления: Государственная служба: Учебное пособие. — Новосибирск: нгау, 2004.— 130 с | | Объединенных Наций, например: Конвенция против коррупции, Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, Конвенция... |