183. В судах страны и Европейском Суде заявитель не выдвинул серьезных доводов, которые могли бы вынудить Европейский Суд заключить, что его содержание под стражей нарушало требование законности, предусмотренное пунктом 1 статьи 5 Конвенции. В первую очередь национальные органы и особенно суды должны толковать национальное законодательство, включая процессуальные правила. Европейский Суд не находит, что национальные суды действовали недобросовестно, что они допустили ошибку в применении закона или что содержание под стражей заявителя в этот период было незаконным или произвольным.
(iii) Длительность содержания под стражей заявителя в целях выдачи
184. Остается установить, была ли длительность содержания под стражей заявителя совместимой с требованиями подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, особенно с требованием о том, что разбирательство о выдаче должно осуществляться с надлежащей тщательностью.
185. Обжалуемый период продолжался 18 месяцев. Его течение началось 9 декабря 2009 г., когда заявитель был заключен под стражу в целях выдачи, и окончился 9 июня 2011 г., когда он был освобожден. По причинам, изложенным ниже, Европейский Суд не нашел этот срок чрезмерным.
186. Европейский Суд отмечает, что с 9 декабря 2009 г., когда заявитель был заключен под стражу, до 14 мая 2010 г., когда было вынесено решение о выдаче, разбирательство о выдаче продолжалось. В этот период Генеральная прокуратура получила запрос о выдаче и дипломатические заверения от своего узбекского партнера, ФМС подтвердила, что заявитель не имел российского гражданства, а Министерство иностранных дел и Федеральная служба безопасности сообщили об отсутствии препятствий для его выдачи Узбекистану. Европейский Суд также учитывает, что с 14 мая 2010 г. по 14 марта 2011 г. решение о выдаче обжаловалось в судах двух инстанций. Отсутствуют данные о каких-либо задержках при ведении разбирательства о выдаче.
187. Одновременно с 22 декабря 2009 г. до 24 декабря 2010 г. ходатайство заявителя о признании беженцем рассматривалось ФМС и впоследствии судами двух инстанций. Поскольку исход этих разбирательств мог иметь решающее значение для вопроса о выдаче заявителя, Европейский Суд примет во внимание ведение этих разбирательств для целей определения того, "принимались ли меры в целях выдачи" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства", § 115). Заявитель не утверждал, что эти разбирательства не проводились с надлежащей тщательностью.
188. Наконец, что касается периода содержания под стражей с 14 марта по 9 июня 2011 г., Европейский Суд учитывает, что 14 марта 2011 г. законность решения о выдаче была подтверждена судом кассационной инстанции. Хотя национальное разбирательство о выдаче было таким образом окончено, заявитель дополнительно содержался под стражей в течение двух месяцев и 26 дней. В этот период власти Российской Федерации воздержались от его выдачи во исполнение предварительной меры, на которую указал Европейский Суд в соответствии с правилом 39 Регламента Суда. Следовательно, возникает вопрос о том, осуществлялось ли разбирательство о выдаче с 14 марта по 9 июня 2011 г., что оправдывало бы содержание заявителя под стражей в целях выдачи.
189. В соответствии с последовательной практикой Европейского Суда этот период содержания под стражей заявителя следует отличать от более раннего периода (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства", § 114, Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2011 г. по делу "Аль Ханхи против Боснии и Герцеговины" (Al Hanchi v. Bosnia and Herzegovina), жалоба N 48205/09, § 49 - 51, и Постановление Европейского Суда от 7 февраля 2012 г. по делу "Аль Хусин против Боснии и Герцеговины" (Al Husin v. Bosnia and Herzegovina), жалоба N 3727/08, § 67 - 69). В результате применения предварительной меры государство-ответчик не могло переместить заявителя в Узбекистан без нарушения обязательства, предусмотренного статьей 34 Конвенции. В этот период разбирательство о выдаче, хотя и временно приостановленное вследствие запроса Европейского Суда, тем не менее продолжалось для цели подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. аналогичную мотивировку в Постановлении Европейского Суда по делу "Гебремезин (Габерамазин) против Франции" (Gebremedhin (Gaberamadhien) v. France), жалоба N 25389/05, § 73 и 74, ECHR 2007-V, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аль Ханхи против Боснии и Герцеговины", § 51, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аль Хусин против Боснии и Герцеговины", § 69). Европейский Суд ранее указывал, что тот факт, что разбирательство о высылке или выдаче временно приостановлено вследствие применения предварительной меры, само по себе не делает содержание под стражей данного лица незаконным при условии, что власти планируют осуществить высылку позднее и что содержание под стражей не является неразумно длительным (см. Постановление Европейского Суда от 17 января 2012 г. по делу "Кешмири против Турции (N 2)" (Keshmiri v. Turkey) (N 2), жалоба N 22426/10, § 34, и Решение Европейского Суда от 14 июня 2011 г. по делу "S.P. против Бельгии" (S.P. v. Belgium), жалоба N 12572/08).
190. Европейский Суд отмечает, что после того, как решение о выдаче в отношении заявителя вступило в силу, он оставался под стражей чуть меньше трех месяцев. Данный период не выглядит неразумно длительным (см. в отношении содержания под стражей в целях высылки по мотивам угрозы национальной безопасности упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аль Ханхи против Боснии и Герцеговины" и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аль Хусин против Боснии и Герцеговины", в которых периоды содержания под стражей после применения предварительной меры Европейским Судом, которые продолжались один год и 10 месяцев и чуть более 11 месяцев, соответственно, были также совместимы с подпунктом "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, и противоположный пример в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Кешмири против Турции", § 34, в котором содержание под стражей заявителя продолжалось больше одного года и девяти месяцев после применения предварительной меры и в этом время не совершались действия для поиска альтернативных решений). Также имеет значение, что, как указал выше Европейский Суд (см. § 182 и 183 настоящего Постановления), содержание заявителя под стражей в этот период соответствовало порядку и срокам, предусмотренным национальным законодательством, и что после истечения максимального срока содержания под стражей, допускаемого российским законодательством, заявитель был немедленно освобожден (см. аналогичную мотивировку в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Гебремезин (Габерамазин) против Франции", § 74 и 75).
191. С учетом вышеизложенного Европейский Суд признает, что в настоящем деле требование тщательности соблюдено, и общая длительность содержания под стражей заявителя не была чрезмерной.
(iv) Выводы
192. Европейский Суд находит, что содержание заявителя под стражей с 9 декабря 2009 г. по 8 февраля 2010 г. было основано на правовых положениях, которые не отвечали требованиям Конвенции относительно "качества закона". Таким образом, имело место нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении этого периода.
193. Кроме того, по делу требования подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, что касается законности содержания заявителя под стражей с 8 февраля 2010 г. по 9 июня 2011 г. или что касается длительности содержания под стражей заявителя в целях выдачи и старательности властей в проведении разбирательства о выдаче, не были нарушены.
IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции
194. Заявитель жаловался на то, что его жалобы на постановления о содержании под стражей от 7 сентября и 8 декабря 2010 г. не были рассмотрены "безотлагательно" и что отсутствовала эффективная процедура, с помощью которой он мог бы обжаловать свое содержание под стражей после 20 января 2011 г. Он ссылался на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:
"4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".
A. Приемлемость жалобы
195. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.
B. Существо жалобы
1. Безотлагательность рассмотрения
196. Власти Российской Федерации признали, что жалобы заявителя на постановления о содержании под стражей от 7 сентября и 8 декабря 2010 г. не были рассмотрены "безотлагательно".
197. Заявитель поддержал свою жалобу.
198. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции провозглашает право на безотлагательное разрешение судом вопроса о правомерности содержания под стражей и на освобождение, в случае если оно будет признано незаконным (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Барановский против Польши", § 68). Пункт 4 статьи 5 Конвенции не требует от государств-участников создания второго уровня юрисдикции для проверки законности содержания под стражей. Однако если национальное законодательство предусматривает систему обжалования, апелляционный орган должен также соответствовать требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции, например, что касается безотлагательности проверки апелляционным органом решения о заключении под стражу, принятого нижестоящим судом. В то же время стандарт "безотлагательности" в отношении апелляционных судов является менее строгим (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Лебедев против Российской Федерации" (Lebedev v. Russia), жалоба N 4493/04, § 96 <*>).
--------------------------------
<*> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.
199. Хотя количество дней, которые потребовались для проведения соответствующего разбирательства, очевидно, является важным аспектом общей безотлагательности разбирательства, оно не является само по себе решающим при определении того, было ли принято решение безотлагательно (см. Решение Европейского Суда от 20 сентября 2007 г. по делу "Мери против Нидерландов" (Merie v. Netherlands), жалоба N 664/05). Принимаются во внимание старательность, проявленная властями, задержки, за которые несет ответственность заявитель, и иные факторы, вызывающие задержку, за которую не может нести ответственность государство (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland) <*>, жалоба N 33492/96, § 91 - 94, и Постановление Европейского Суда от 30 ноября 2000 г. по делу "G.B. против Швейцарии" (G.B. v. Switzerland), жалоба N 27426/95, § 34 - 39). Вопрос о том, было ли ходатайство об освобождении рассмотрено "безотлагательно", должен быть разрешен с учетом обстоятельств конкретного дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 84, ECHR 2000-XII).
--------------------------------
<*> Так в оригинале. Правильнее "Jablonski v. Poland" (прим. переводчика).
200. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что жалоба на постановление о содержании под стражей от 7 сентября 2010 г., поданная 9 сентября 2010 г., была рассмотрена через 82 дня (см. § 28 и 29 настоящего Постановления). Жалоба на постановление о содержании под стражей от 8 декабря 2010 г., поданная 16 декабря 2010 г., была рассмотрена через 35 дней (см. § 30 и 31 настоящего Постановления). Не имеется оснований полагать, что заявитель после подачи жалоб являлся причиной задержки их рассмотрения.
201. Учитывая признание нарушения властями Российской Федерации, Европейский Суд находит, что эти два периода не могут считаться совместимыми с требованием "безотлагательности", содержащимся в пункте 4 статьи 5 Конвенции.
202. Соответственно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.
2. Предполагаемая невозможность проверки содержания под стражей
(a) Доводы сторон
203. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель мог подать ходатайство об освобождении в соответствии со статьями 108 - 110 УПК РФ.
204. Заявитель указал, что отсутствовала процедура, в рамках которой законность его содержания под стражей после 20 января 2010 г. могла быть проверена судом с принятием решения о его освобождении. Европейский Суд уже установил, что ни статья 108, ни статья 109 УПК РФ не давали заключенному право возбудить разбирательство для проверки законности его содержания под стражей. Таким образом, они не обеспечивали ему право инициировать разбирательство, с помощью которого законность его содержания под стражей могла быть проверена судом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Насруллоев против Российской Федерации", § 88). То же относится к статье 110 УПК РФ, формулировка которой также не указывала на то, что разбирательство по проверке могло быть начато по инициативе заключенного. Кроме того, статья 110 УПК РФ не имела отношения к ситуации заявителя, поскольку она предусматривает изменение меры пресечения в делах, в которых изменились обстоятельства, являвшиеся основанием для заключения лица под стражу, что не имело места в деле заявителя.
205. Наконец, заявитель утверждал, что пытался затронуть вопрос законности содержания под стражей в заседании 14 марта 2011 г. при рассмотрении его жалобы на решение о выдаче. Однако его доводы не были рассмотрены судом.
(b) Мнение Европейского Суда
(i) Общие принципы
206. Европейский Суд напоминает, что цель пункта 4 статьи 5 Конвенции заключается в обеспечении задержанным и арестованным права на судебную проверку законности меры, которой они подверглись (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 18 июня 1971 г. по делу "Де Вилде, Омс и Версип против Бельгии" (De Wilde, Ooms and Versyp v. Belgium), Series A, N 12, § 76). В период содержания лица под стражей оно должно располагать средством правовой защиты, позволяющим обеспечить безотлагательную судебную проверку законности содержания под стражей. При наличии оснований эта проверка должна быть способна повлечь освобождение. Понятие "законность" в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции имеет то же значение, что и в пункте 1 той же статьи, то есть заключенное под стражу лицо наделено правом на судебное рассмотрение "законности" его содержания под стражей не только с учетом требований национального законодательства, но и Конвенции, ее общих принципов и цели ограничений, установленных пунктом 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты от 19 февраля 2009 г. по делу "A. и другие против Соединенного Королевства" (A. and Others v. United Kingdom), жалоба N 3455/05, § 202 с дополнительными отсылками).
207. Существование средства правовой защиты, предусмотренного пунктом 4 статьи 5 Конвенции, должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, поскольку в отсутствие этого качества средство правовой защиты не будет отвечать требованиям доступности и эффективности, предъявляемым в целях указанного положения (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 24 марта 2005 г. по делу "Стоичков против Болгарии" (Stoichkov v. Bulgaria), жалоба N 9808/02, § 66, заключительная часть, и Постановление Европейского Суда по делу "Вачев против Болгарии" (Vachev v. Bulgaria), жалоба N 42987/98, § 71, ECHR 2004-VIII (извлечения)).
208. При принятии решения по окончании судебного разбирательства судом оно подразумевает контроль, требуемый пунктом 4 статьи 5 Конвенции. Это происходит, например, после вынесения решения о содержании под стражей в связи с "осуждением компетентным судом" в соответствии с подпунктом "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции или при заключении под стражу бродяги согласно подпункту "e" пункта 1 статьи 5 Конвенции по решению "суда" в значении пункта 4 (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Де Вилде, Омс и Версип против Бельгии", § 76). Однако, как подчеркивалось в предыдущих постановлениях, это правило относится только к первоначальному решению о лишении лица свободы, оно не касается последующего периода содержания под стражей, в котором могут возникать новые вопросы, затрагивающие законность содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 1987 г. по делу "Уикс против Соединенного Королевства" (Weeks v. United Kingdom), § 56, Series A, N 114). Отсюда следует, что в силу пункта 4 статьи 5 Конвенции заключенный вправе обратиться в "суд", уполномоченный "безотлагательно" разрешить вопрос о том, стало ли его лишение свободы "незаконным" в свете новых факторов, которые возникли после вынесения решения о первоначальном заключении под стражу (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Исмоилов и другие против Российской Федерации", § 146).
|
