209. Формы судебной проверки могут различаться в разных странах и зависят от вида лишения свободы. К компетенции Европейского Суда не относится установление наиболее целесообразной системы судебной проверки в данной сфере. Не исключено, что система автоматической периодической проверки судом может гарантировать соответствие требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 12 мая 1992 г. по делу "Мегьери против Германии" (Megyeri v. Germany), § 22, Series A, N 237-A, и Постановление Европейского Суда по делу "Рейнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, § 33, ECHR 2005-XII). Вместе с тем при введении автоматической проверки решения о законности содержания под стражей должны приниматься через разумные интервалы (см. Постановление Европейского Суда от 24 сентября 1992 г. по делу "Херцегфалви против Австрии" (Herczegfalvy v. Austria), § 75 и 77, Series A, N 244, и Постановление Европейского Суда от 21 июня 2005 г. по делу "Блэксток против Соединенного Королевства" (Blackstock v. United Kingdom), жалоба N 59512/00, § 42). Причина требований безотлагательности и периодической судебной проверки через разумные интервалы в значении пункта 4 статьи 5 Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда заключается в том, что заключенный не должен подвергаться риску содержания под стражей по истечении периода, на время которого его лишение свободы являлось оправданным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 88, ECHR 2003-I (извлечения), с дополнительными отсылками).
(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле
210. Европейский Суд принимает во внимание, что содержание под стражей заявителя, хотя и первоначально примененное прокурором, впоследствии продлевалось национальными судами с интервалами от трех до шести месяцев. Таким образом, разбирательство, в рамках которого продлевалось содержание под стражей заявителя, составляло форму периодической проверки, имевшей судебный характер. Важно отметить, что в перерыве между слушаниями по поводу продления заявитель не мог предъявлять требования о судебной проверке законности его содержания под стражей. Действительно, Европейский Суд уже установил, что статьи 108 - 110 УПК РФ, на которые ссылались власти Российской Федерации, не давали заключенному права возбуждать разбирательство, позволявшее суду рассматривать вопрос о законности его содержания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Насруллоев против Российской Федерации", § 88, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Исмоилов и другие против Российской Федерации", § 151, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эльмуратов против Российской Федерации", § 115). Однако это само по себе не противоречит пункту 4 статьи 5 Конвенции при условии, что периодические судебные проверки законности содержания под стражей осуществляются через "разумные интервалы" (см. прецедентную практику, упомянутую в § 209 настоящего Постановления).
211. Европейский Суд учитывает, что в период с декабря 2010 года судебные проверки законности содержания под стражей заявителя проводились раз в три или четыре месяца. Заявитель не жаловался на то, что интервалы между проверками были неразумно длительными. Основание его жалобы заключалось в том, что проверки не проводились между 8 декабря 2010 г., когда срок его содержания под стражей был продлен на шесть месяцев, и 9 июня 2011 г., когда прокурор вынес постановление о его освобождении. Остается удостовериться, был ли шестимесячный период, в течение которого законность содержания под стражей заявителя не проверялась судом, совместим с требованиями пункта 4 статьи 5 Конвенции.
212. Европейский Суд отмечает, что требования пункта 4 статьи 5 Конвенции относительно того, что может рассматриваться как "разумный" интервал в контексте периодической судебной проверки, неодинаковы в различных сферах и зависят от вида лишения свободы. Так, что касается содержания под стражей после осуждения компетентным судом в соответствии с подпунктом "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд признавал "разумными" периоды менее года между проверками относительно содержания под стражей лиц, осужденных к дискреционному пожизненному лишению свободы, и отклонял периоды, превышавшие год (см. Постановление Европейского Суда по делу "Олдем против Соединенного Королевства" (Oldham v. United Kingdom), жалоба N 36273/97, § 31, ECHR 2000-X, Постановление Европейского Суда от 24 июля 2001 г. по делу "Херст против Соединенного Королевства" (Hirst v. United Kingdom), жалоба N 40787/98, § 39, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Блэксток против Соединенного Королевства", § 44). Относительно содержания под стражей душевнобольных в соответствии с подпунктом "e" пункта 1 статьи 5 Конвенции, примененного по окончании уголовного разбирательства, в рамках которого обвинения против них были доказаны, но они были освобождены от уголовной ответственности в связи с психическим заболеванием, интервалы между проверками менее года обычно признавались разумными, тогда как более длительные интервалы не считались "разумными" для целей пункта 4 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Херцегфалви против Австрии", § 77, Постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Силва Роша против Португалии" (Silva Rocha v. Portugal), § 31, Reports 1996-V, Постановление Европейского Суда по делу "Магальяйнш Перейра против Португалии" (Magalhaes Pereira v. Portugal), жалоба N 44872/98, § 45 - 51, ECHR 2002-I, и для сравнения Постановление Европейского Суда от 20 декабря 2005 г. по делу "Магальяйнш Перейра против Португалии (N 2)" (Magalhaes Pereira v. Portugal) (N 2)), жалоба N 15996/02, § 27 - 33).
213. Напротив, что касается предварительного заключения согласно подпункту "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд указывал, что природа предварительного содержания под стражей требует более коротких интервалов, поскольку Конвенция исходит из того, что такое содержание под стражей имеет строго ограниченную продолжительность (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 1989 г. по делу "Бецикери против Италии" (Bezicheri v. Italy), § 21, Series A, N 164, и Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 162, Reports 1998-VIII). Так, Европейский Суд признавал, что австрийская система автоматической периодической проверки предварительного содержания под стражей, устанавливающая максимальный двухмесячный интервал между проверками, совместима с пунктом 4 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рейнпрехт против Австрии", § 24 и 33). В другом деле период в три месяца и восемь дней, в течение которого судебная проверка предварительного содержания под стражей заявителя не проводилась, был признан "неразумным" (см. Постановление Европейского Суда от 15 июня 2006 г. по делу "Юрьев против Латвии" (Jurjevs v. Latvia), жалоба N 70923/01, § 61 - 63).
214. Обращаясь далее к содержанию под стражей в целях высылки или выдачи, предусмотренному подпунктом "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции, Европейский Суд учитывает, что факторы, затрагивающие законность содержания под стражей в целях высылки или выдачи, такие, например, как факторы, относящиеся к состоянию разбирательства о выдаче или высылке, и старательность властей в проведении такого разбирательства на его протяжении, могут со временем изменяться (см. Постановление Европейского Суда от 10 мая 2012 г. по делу "Рахмани и Динева против Болгарии" (Rahmani and Dineva v. Bulgaria), жалоба N 20116/08, § 78). Он, соответственно, полагает, что необходимы более короткие интервалы между проверками при содержании под стражей в целях высылки или выдачи по сравнению с содержанием под стражей после осуждения компетентным судом или при содержании под стражей душевнобольных. Действительно, факторы, затрагивающие законность содержания под стражей, могут быстрее изменяться, когда разбирательство продолжается (как в случаях содержания под стражей в целях выдачи), чем в ситуациях, когда разбирательство окончено после установления всех относимых обстоятельств (как в случаях, когда лицо осуждено компетентным судом, или в случаях обязательного психиатрического лечения, назначенного судом на основе медицинских документов, подтверждающих опасность лица). В то же время ввиду ограниченных пределов проверки законности содержания под стражей, требуемых в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конвенции в делах о выдаче - которые не распространяются, например, на вопросы о том, было ли содержание под стражей "необходимым" для предотвращения преступлений или бегства - проверка не нуждается в такой частоте, как в делах о лишении свободы в соответствии с подпунктом "c" пункт 1 статьи 5 Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 26 июня 2012 г. по делу "Тейлор против Эстонии" (Taylor v. Estonia), жалоба N 37038/09, § 53 и 55). Например, в двух недавних российских делах Европейский Суд установил, что интервалы от двух до четырех месяцев между периодическими проверками законности содержания под стражей совместимы с требованиями пункта 4 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 5 июня 2012 г. по делу "Солиев против Российской Федерации" (Soliyev v. Russia), жалоба N 62400/10, § 57 - 62 <*>, и Постановление Европейского Суда от 5 июня 2012 г. по делу "Ходжамбердиев против Российской Федерации" (Khodzhamberdiyev v. Russia), жалоба N 64809/10, § 108 - 114 <**>).
--------------------------------
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2013.
<**> Там же.
215. В то же время Европейский Суд отмечает, что в его задачу не входит попытка указания максимального периода между проверками, который должен автоматически применяться к определенной категории заключенных. Вопрос о том, совместим ли период с этим требованием, должен - как и в отношении требования о разумности срока в пункте 3 статьи 5 Конвенции и пункте 1 статьи 6 Конвенции, - решаться в свете обстоятельств каждого дела (см. Постановление Европейского Суда от 21 октября 1986 г. по делу "Санчес-Рейссе против Швейцарии" (Sanchez-Reisse v. Switzerland), § 55, Series A, N 107, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олдем против Соединенного Королевства", § 31). Европейский Суд, в частности, должен рассмотреть вопрос о том, оценивались ли без необязательной задержки новые относимые факторы, возникавшие в интервале между периодическими проверками, судом, имевшим юрисдикцию для оценки того, являлось ли содержание под стражей "незаконным" с учетом этих новых факторов (см. прецедентную практику, упомянутую в § 208 настоящего Постановления).
216. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд учитывает, что 8 декабря 2010 г. городской суд продлил срок содержания под стражей заявителя на шесть месяцев на том основании, что разбирательство о выдаче еще продолжалось. Через три месяца, 14 марта 2011 г., решение о выдаче было оставлено без изменения высшей инстанцией, и национальное разбирательство о выдаче было, таким образом, окончено. Поскольку заявитель не мог быть выдан в связи с указанием Европейским Судом предварительной меры в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, подготовка к исполнению решения о выдаче должна была быть отложена на неопределенный срок. Европейский Суд полагает, что это составляло новый относимый фактор, который мог затронуть законность и обоснование длительного содержания заявителя под стражей. Следовательно, заявитель согласно пункту 4 статьи 5 Конвенции имел право на оценку этого нового относимого фактора судом без неразумной задержки. Однако лишь три месяца спустя, 9 июня 2011 г., законность содержания заявителя под стражей была проверена, и вынесено решение о его освобождении. Европейский Суд полагает, что столь длительная задержка в оценке нового относимого фактора, способного повлиять на законность содержания под стражей, не являлась "разумной".
217. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд находит, что в деле заявителя эффективность системы автоматической периодической судебной проверки была умалена тем фактом, что новый относимый фактор, возникший в интервале между проверками и способный повлиять на законность его содержания под стражей, был оценен судом <*> с неразумно длительной задержкой. При таких обстоятельствах Европейский Суд вынужден установить, что проверки законности содержания под стражей заявителя не проводились "через разумные интервалы".
--------------------------------
<*> Вероятно, имеется в виду Московско-Рязанский транспортный прокурор, который оценивал этот фактор и принимал решение об освобождении заявителя 9 июня 2011 г. (прим. переводчика).
218. Соответственно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.
V. Предполагаемое несоблюдение требований статьи 34 Конвенции
219. Заявитель жаловался на то, что его тайное перемещение в Таджикистан в нарушение предварительной меры, указанной Европейским Судом в соответствии с правилом 39, нарушило его право на индивидуальную жалобу. Он ссылался на статью 34 Конвенции, которая предусматривает следующее:
"Европейский Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права".
220. Власти Российской Федерации оспорили этот довод, отрицая какую-либо причастность властей к перемещению заявителя в Таджикистан. Они также утверждали, что не имели возможности обеспечить возвращение заявителя в Россию. Отсутствовала правовая база для требования о его выдаче из Таджикистана, поскольку он не являлся российским гражданином и не совершил преступлений в России. В национальном или международном праве отсутствовала иная процедура, которая позволила бы российским властям требовать от таджикских властей возвращения заявителя в Россию.
221. Заявитель утверждал, что его похищение и перемещение в Таджикистан, предпринятые несмотря на наличие предварительной меры, указанной Европейским Судом в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, воспрепятствовали эффективному осуществлению его права на индивидуальную жалобу. Угроза его выдачи из Таджикистана была неизбежной, о чем свидетельствует постановление о заключении под стражу, вынесенное таджикским судом, из которого следовало, что он был заключен под стражу в целях выдачи Узбекистану (см. § 61 настоящего Постановления). Заявитель отмечал, что эта угроза сохраняется даже после его освобождения. Заявитель не был уведомлен о причинах своего освобождения, и впоследствии ему сообщили, что он вновь разыскивается таджикскими властями.
222. Европейский Суд напоминает, что в силу статьи 34 Конвенции государства-участники обязываются воздерживаться от любого действия или бездействия, которое может воспрепятствовать эффективному осуществлению права индивидуального заявителя на обращение в Европейский Суд. Эффективность этого права умаляется уклонением государства-ответчика от соблюдения предварительной меры (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции", § 102 и 125).
223. В делах наподобие настоящего, в которых убедительно утверждается о наличии непоправимого ущерба для осуществления заявителем одного из основных конвенционных прав, цель предварительной меры заключается в сохранении статус-кво в процессе определения Европейским Судом оправданности этой меры. Будучи направленной на обеспечение сохранения объекта, который является предметом жалобы, предварительная мера затрагивает существо конвенционной жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции", § 108, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Шамаев и другие против Грузии и Российской Федерации", § 473, и Постановление Европейского Суда по делу "Аульми против Франции" (Aoulmi v. France), жалоба N 50278/99, § 103, ECHR 2006-I (извлечения)).
|
