§4. Личность коррупционного преступника
Как известно, личность преступника отличается от личности непреступника общественной опасностью. Общественная опасность понимается в данном случае как система свойств личности в виде криминогенных интересов и мотиваций, которые породили соответствующее преступное поведение. Как правило, общественная опасность носит не всеобъемлющий характер, а проявляется в некоторых доминирующих ориентациях и мотивациях. Такая криминогенная ориентация личности определяет содержание её общественной опасности и её преступного поведения. Обязательным компонентом общественной опасности личности является криминогенная деформация правовой психологии, т. е. различные варианты неуважения уголовного закона. Общественная опасность личности преступника является её социальной сущностью. Она даёт основание выделить, во-первых, личность преступника от личности правопослушных людей, во-вторых, является основанием различения типов личности преступника и конкретных преступников. При этом общественная опасность личности определяется не только характером содеянного, но и местом, которое занимает преступное поведение и его мотивация во всей системе личностных качеств и поведении субъекта в целом, соотношением между социально значимыми отрицательными и положительными свойствами личности.
При этом очевидно, что личность коррупционера существенным образе отличается от личности других преступников. В большинстве своем это люди семейные, хорошие работники (многие из них имеют блестящий послужной список и отличаются исключительными деловыми качествами и высоким уровнем работоспособности), имеющие высшее образование (часто не одно). В возрастном отношении это также люди с устоявшейся психикой мировоззрением. Также значительная часть коррупционеров, как это парадоксально звучит, — люди с высоким материальным достатком. Нет никаких оснований упрекать большинство из них и в непатриотичном отношении к своей стране. Иными словами, можно смело утверждать, что изучение личности коррупционера лежит скорее в области социальной и юридической психологии, нежели в рамках обычных общих подходов к личности преступника.
В конце прошлого столетия структура криминологического портрета российских коррупционеров выглядела следующим образом: работники министерств, комитетов и их структур на территории субъектов Российской Федерации — 41,1%; сотрудники правоохранительных органов -26,5%; работники контролирующих органов — 8,9%; работники таможенной службы — 3,2%; депутаты — 0,8%; иные категории — 19,6%.22
Из приведенного статистического анализа не следует, что в наибольшей степени коррупции подвержены служащие органов исполнительной власти, поскольку численность соответствующих групп лиц, имеющих публичный статус, существенно различается. Также необходимо учесть, что особый уголовно-процессуальный статус депутатов, судей и прокуроров препятствует эффективному выявлению и привлечению к уголовной ответственности коррумпированных должностных лиц из их числа.
Коррупционеры, как показало проведенное в Москве в 1997-2000 гг. исследование, отличались большим, чем среднестатистический преступник, средним возрастом (37 лет), а также повышением уровней феминизации (27% коррупционеров — женщины) и образования (52% лиц с высшим и неоконченным высшим образованием).23
Опрос 124 осужденных за коррупционные преступления, проведенный в тот же период, показал, что 72% из них были осведомлены об уголовной противоправности своего деяния, 96% рассчитывали избежать наказания, 83% считали назначенное им наказание незаслуженно суровым и лишь 2% полагали, что понесли справедливое наказание (15% затруднились ответить).
Статистические данные свидетельствуют не только о весьма неблагополучной динамике развития основных коррупционных преступлений, но и о негативных процессах, связанных с тем, что изменяется личность коррупционера. При этом следует иметь в виду, что большинство коррупционных преступлений являются латентными. Более того, как свидетельствует исторический опыт, к уголовной ответственности привлекаются, как правило, коррупционеры низшего и, в крайнем случае, среднего уровня.
Объяснение указанного обстоятельства видится в следующем:
— возрастает профессионализм преступных организаций, составляющим элементом деятельности которых являются коррупционеры и совершение коррупционных преступлений;
— несовершенство действующего законодательства;
— терпимость и лояльность населения к коррупционным проявлениям;
— налажены тесные деловые контакты у лиц, владеющих крупными денежными суммами, добытыми преступным путем, с государственными служащими, занимающими руководящие посты с властными полномочиями.
Нельзя не учитывать и того, что коррумпированные лица обладают не только государственными способностями и профессиональными знаниями, но и определенным криминальным опытом; сами могут проявлять инициативу выполняя те или иные действия (бездействие) в интересах подкупивших их лиц. Коррупционеров трудно выявить еще и потому, что уголовной ответственности подлежат как они сами, так и лица, их подкупившие. И те, и другие заинтересованы сохранять свою преступную деятельность в тайне, оказывая противодействие расследованию в самых различных формах. Обе стороны стараются действовать без очевидцев, принимают меры к сокрытию уничтожению следов преступления, прибегают в случае возбуждения уголовного дела к фальсификации доказательств, подкупают или запугивают соучастников и свидетелей преступления, а в последнее время и лиц, производящих расследование и изобличение виновных.
Следует также иметь в виду, что коррумпированные должностные лица оказывают противодействие правоохранительным органам путем использования личных связей в государственных учреждениях.
Следовательно, личность коррупционера, занимающего достаточно высокий государственный уровень, во многом остается неизученной.
Для характеристики личности взяткополучателя рядом ученых-юристов (в частности Минкиной Н.) в 2002 году было проведено изучение уголовных дел о взяточничестве, рассмотренных Ангарским городским судом, Кировским и Октябрьским районными судами г. Иркутска и Иркутским областным судом.24 Изучено 52 уголовных дела с 1984 по 2002 год. В их числе: 37 дел по обвинению в получении взятки (ст. 290 УК РФ ст. 173 УК РСФСР); 10 дел по обвинению в даче взятки (ст. 291 УК РФ ст. 174 УК РСФСР); 5 уголовных дел по обвинению в даче и получении взятки или в посредничестве в даче взятки (ст. 147 УК РСФСР). По этим делам в общей сложности осуждено 15 взяткодателей и 52 взяткополучателя.
Среди осужденных взяткополучателей (в обиходе называем "взяточниками") 85% мужчин и 15% женщин. Наблюдается феминизация взяткополучателей в 90-х гг. по сравнению с 80-ми гг.:
согласно материалам изученных уголовных дел
• в 80-е гг. по обвинению в получении взятки к ответственности привлечено 90% мужчин и 10% женщин;
• в 90-е гг. - 81% и 19% соответственно.
Средний возраст женщин, осужденных за получение взятки, - 43 года, мужчин - 33 года. Средний возраст осужденных обоих полов составляет 38 лет.
Общая тенденция "омоложения" преступности заметна и по данной категории дел: все чаще к ответственности за получение взятки привлекаются лица в возрасте от 21 года (с учетом специального признака субъекта преступления) до 30 лет.
Возрастная структура указанных лиц такова:
1. взяткополучатели в возрасте 21-30 лет - 44,6%;
2. 30-35 лет-30%;
3. 35-40 лет-8,4%;
4. более 40 лет-17%.
5. В возрастной группе более 40 лет мужская преступная активность резко падает в отличие от женской.
Лица молодого возраста (в возрасте 24-27 лет) чаще получают взятки. По обвинению четырех лиц в получении взятки рассматривалось уголовное дело. Работая в группе быстрого реагирования по раскрытию преступлений в ОВД, они пресекли административное правонарушение (ст. 12.21 КоАП РФ с задержанием виновных лиц. После этого (в короткий промежуток времени) у них возник умысел на вымогательство взятки у задержанных.
Подобное противоправное поведение лиц старших возрастов более обдуманно, в том числе и с точки зрения его возможных последствий.
На поведение, сферу интересов, круг общения, способ достижения жизненных целей личности влияет образование. Взяткополучатель, в отличие от других преступников, как правило, значительно более образованный человек:
• 44% осужденных взяточников имели высшее профессиональное образование;
• 20% - высшее юридическое образование;
• 26% - общее среднее образование;
• 19% - среднее специальное;
• 11 % - среднее техническое.
Взяткополучатели - это не только в большинстве случаев люди с высшим образованием и высоким уровнем знаний (в том числе знанием психологии общения, умением устанавливать психологический контакт со взяткодателем), но и нередко пользующиеся уважением и авторитетом у окружающих.
Семейное положение.
К моменту совершения преступления и вынесения приговора:
• 81 % взяточников состояли в браке;
• 15% - в браке не состояли;
• 4% - находились в фактических брачных отношениях. Наличие детей.
• 45% имели на иждивении по одному ребенку (19% - в возрасте до лет);
• 19% - двоих детей:
• 13% - троих детей либо двоих детей и мать пенсионерку (неработающую, беременную или серьезно больную жену либо родственника инвалида).
Приведенные цифры показывают, что одним из условий способствовавших получению взятки, было стечение неблагоприятных семейных обстоятельств, что, разумеется, не умаляет тяжесть совершенного деяния, но, согласно уголовному законодательству, учитывается в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания.
Место работы, служебное положение. 73% осужденных взяточников работали в правоохранительных органах.
• Из них 30% - инспекторы (участковые, ГАИ (ГИБДД), отдела по борьбе с контрабандой, рыбоохраны, государственного пожарного надзора таможенного поста);
• 28% - оперуполномоченные РОВД;
• 6,5% - следователи милиции РОВД;
• 4% - старшие дознаватели РОВД;
• несколько случаев привлечения к уголовной ответственности начальников ОМОН РОВД начальника одного из отделов УВД.
• 6,3% осужденных - работники органов государственного и муниципального управления;
• 20,7% - работники различных государственных и муниципальных организаций
• и 4% - преподаватели вузов.
Проведенное криминологическое исследование показало, что чем "выше" чиновник, тем "дороже" он оценивает себя и оказываемые им "услуги". Сумма взятки, полученной начальником ОМОН РОВД, в 3 раза больше суммы, полученной оперуполномоченным РОВД.
97,8% осужденных взяткополучателей совершили преступление впервые, у 2,2% - это была вторая судимость, причем первая была также за корыстное преступление - подделку и сбыт поддельных документов.
Кроме того, по результатам проведенного криминологического исследования в 20,5% случаев взятка получалась группой лиц по предварительному сговору, причем, как правило, лиц молодого возраста.
Характеристика по месту работы, учебы и жительства.
• 55% осужденных имели положительные характеристики по месту учебы, работы и жительства - указывалось на их дисциплинированность, ответственность, исполнительность, вежливость и тактичность с гражданами, коммуникабельность. Трудовой коллектив ходатайствовал о передаче на поруки.
• 34% осужденных характеризовались неоднозначно. Это выражалось в том, что наряду с хорошими показателями трудовой деятельности имелись случаи опоздания на работу без уважительных причин, наряду с поощрениями имелись выговоры, наряду с вежливостью и тактичностью были случаи чрезмерной вспыльчивости и резкости и т.п.
• 11% осужденных характеризовались крайне отрицательно, как посредственные работники, с низкими результатами работы, имеющие нарушения трудовой дисциплины, болезненно реагирующие на замечания и не пользующиеся авторитетом среди коллег, часто меняющие место работы.
В 15% случаях взятки получены от лиц, зависимых по службе либо по учебе (студент-преподаватель); в 68% - от лиц, подконтрольных в силу служебных полномочий (от правонарушителя оперуполномоченному РОВД); в 17% - от знакомых и через знакомых как "благодарность".
45% осужденных признали свою вину полностью и раскаялись, иногда даже способствовали раскрытию преступления и добровольно возмещали ущерб. Кто раскаялся искренне, а кто из расчета на смягчение наказания по договоренности с адвокатом - выяснить это по материалам уголовных дел не удалось.
55% осужденных свою вину не признали, отрицая сам факт взяточничества либо объясняя, что брали "в долг", "это был наш расчет", "это не взятка, а угощение, простая человеческая благодарность" либо "взятку мне подкинули в карман пальто без моего ведома" и т.п. Жизненное кредо такого взяточника: "такова традиция", "не я первый, не я последний". По-видимому, он желает оставаться как в собственных глазах, так и в представлении окружающих порядочным человеком.
Это свидетельствует о серьезных деформациях нравственного и правового сознания взяточника. Он, игнорируя требования уголовного закона, рассматривает получение взятки не как преступление, а как "норму жизни". Взяточничество в его понимании - образ жизни нисколько не осуждаемый.
Нельзя заподозрить взяточников в правовой неграмотности, скорее всего ими потеряны ориентиры правомерного поведения; для них характерен правовой цинизм, а также значительно заниженные требования к себе и своим проступкам; назначенное им наказание они считают слишком суровым.
Так, один из осужденных за неоднократное получение взяток в кассационной жалобе указывал, что "суд не захотел увидеть истины в кричащих противоречиях обвинительного заключения и непоследовательных показаниях, односторонне истолковав факты, тем самым сделав всех несчастными, поломав судьбу моей семье, особенно моим детям, а мне поломал веру в людей и жизнь... Да восторжествует правда и справедливость!.."
Взяточникам в целом свойственно стремление к самооправданию, иногда даже "облагораживание" своего поведения.
В среде чиновников на тему взяточничества говорить не принято. Но негласно у них существует особый теневой (именуемый ими "деловым") "кодекс поведения", согласно которому взяточничество считается необходимым элементом деловой жизни. Отступления от него чреваты непониманием со стороны "коллег": "Чего же ты тогда стоишь, если тебе никто взятки не предлагает?"
Полученные за последние годы результаты эмпирического исследования личности коррупционеров в сравнении с законопослушными гражданами убедительно свидетельствуют о наличии некоторых отличительных особенностей, в том числе и психологических. Оказалось, что законопослушные граждане превосходят коррупционеров по социально-позитивному отношению ко всем базовым ценностям, общему самоощущению, оценке смысла своей жизни.
Для того чтобы познать личность коррупционера, прежде всего, следует обратить внимание на мотив. Мы знаем, что мотив - это внутреннее побуждение к поведению, то, ради чего это поведение осуществляется.25 В мотиве заключается субъективный смысл поведения индивида. Мотив - явление психологическое, однако он может формироваться только при условии вступления человека в разнообразные общественные отношения с окружающими субъектами. Как известно сами мотивы не могут быть преступными. Преступным может быть только поведение, а оно в свою очередь зависит от выбора средств для реализации мотивов, от нравственной направленности личности, ее солидарности с существующими правовыми нормами. Изучение мотивов преступного поведения всегда должно осуществляться в тесной связи с личностью преступника; их понимание всегда должно вытекать из понимания самой личности, ее сущности. Наверное, такой подход позволит вскрыть, почему данный мотив свойственен коррупционеру.
|
