Интерпретативная социология Питера Бергера
Скачать 2.78 Mb.
|
| (относительно, скажем, употребления в пищу ближайших родст венников), совершенно перейдет на точку зрения большинства. Но в случае группового обсуждения между десятью людоедами, которые считают мясо человека старше шестидесяти лет слиш ком грубым для утонченного вкуса, и другими десятью людоеда ми из данной группы, но более привередливыми и в качестве границы устанавливающими пятьдесят лет, группа скорее всего согласится с тем, что при сортировке пленников возраст именно в пятьдесят пять лет следует признать границей между съедоб ным и несъедобным. Вероятно, в основе такого неизбывного стремления к согласию лежит глубокое человеческое желание до биться признания в группе, и, по всей видимости, неважно, в какой, лишь бы она окружала индивида. Этим стремлением можно весьма эффективно манипулировать, что хорошо известно рабо- 71 тающим с группами терапевтам, демагогам и другим специалис там в области конструирования согласия. Насмешка и сплетня являются мощными инструментами соци ального контроля во всех типах первичных групп. Во многих обще ствах прибегают к насмешкам как к одному из основных средств контроля над детьми - ребенок подчиняется правилам не из стра ха перед наказанием, а чтобы не быть осмеянным. В рамках нашей собственной более широкой культуры <розыгрыш> подобного рода был важной дисциплинарной мерой по отношению к неграм юж ных штатов. Да и вообще в некоторых социальных ситуациях большинству людей знаком леденящий душу страх оказаться посмешищем. Едва ли нужно доказывать, что сплетня особен но эффективна в маленьких сообществах, где люди почти всегда на виду, под неусыпным присмотром своих соседей. Сплетня в таких сообществах - один из основных каналов коммуникации, обеспечивающих непрерывность социального воспроизводства. И насмешками, и сплетнями может манипулировать любой не глупый человек, имеющий доступ к каналам их передачи. И наконец, одним из самых распространенных средств нака зания, имеющихся в распоряжении человеческого сообщества, является систематическое презрение и остракизм в отношении одного из его членов. Не без иронии можно заметить, что это любимый механизм контроля в тех группах, которые принципи ально выступают против насилия. Примером может служить <бой кот> среди амонийских меннонитов*. Индивида, который нару шит один из основных табу группы (например, вступит в поло вой контакт с посторонним), перестают <замечать>, что означа ет: ему дозволяется жить и работать в общине, но ни один из ее членов не будет с ним разговаривать. Трудно представить себе более суровое наказание. Но таковы приверженцы ненасилия. Говоря о социальном контроле, следует особо подчеркнуть тот факт, что он очень часто основывается на заведомо ложных утверждениях. Позже мы подробнее рассмотрим общее значе ние, какое придается обману в социологическом понимании че ловеческой жизни, здесь же лишь подчеркнем, что любая кон цепция социального контроля будет неполной, а следовательно, будет вводить в заблуждение, если не примет в расчет элемент обмана. Маленький мальчуган может пользоваться большим вли янием в группе своих сверстников, имея старшего брата, которо го в случае надобности он может позвать для разборки со своими <оппонентами>. Однако если такого брата нет, его можно выду мать. Удастся ли обратить выдумку в реальное влияние, зависит от таланта малыша поддерживать <связи с общественностью>. Но 72 в любом случае это возможно. Сама же возможность обмана при сутствует во всех обсуждавшихся формах социального контроля. Вот почему ум имеет несколько большую ценность в борьбе за выживание в соревновании с грубой силой, злом и материальны ми ресурсами. Но к этому вопросу мы вернемся позже. Теперь давайте посмотрим на человека, который стоит в цент ре (т.е. в точке максимального давления) расходящихся концент рических кругов, каждый из которых представляет собой опре деленную систему социального контроля. Внешним кругом можно обозначить политико-юридическую систему, которой должны подчиняться все. Это та система, которая против нашей воли взимает налоги, призывает на военную службу, заставляет пови новаться своим бесконечным правилам и установлениям, а если надо, посадит в тюрьму и даже в случае крайней необходимости убьет. Не обязательно быть сторонником правого крыла Респуб ликанской партии*", чтобы ощущать беспокойство от постоян ного проникновения системы власти буквально в каждый аспект жизни индивида. Было бы весьма поучительно в течение любой недели просто фиксировать за собой все случаи, в том числе связанные с уплатой налогов, когда нарушались требования по литико-юридической системы. Сумма таких случаев будет равна сумме штрафов и/или сроков заключения, к которым могли при вести отмеченные неповиновения системе. Нежданное успокое ние в ходе подобного эксперимента можно найти, если вспом нить, что правоохранительные структуры, как правило, коррум пированы и их эффективность далеко не стопроцентна. Следующий круг социального контроля, давящий на одино кого индивида в центре, представляют мораль, обычаи и нравы. Только те части круга, которые кажутся самыми необходимыми (для властей), поддерживаются легальными санкциями. Это не означает, однако, что в остальном можно быть аморальным, экс центричным и невоспитанным, - здесь вступают в действие все остальные инструменты социального контроля. Аморальность наказывается увольнением с работы, эксцентричность - поте рей шансов найти новое место, невоспитанность - тем, что вас не пригласят в гости или откажут от дома люди, которые ценят хорошие манеры. Отсутствие работы и одиночество являются, может быть, и меньшим наказанием по сравнению с пребывани ем в кутузке, однако те, кто наказан таким образом, могут при держиваться иного мнения. В нашем обществе - очень сложном аппарате контроля - крайнее неуважение к нравам может при вести и к другому результату, а именно: индивида по общему согласию могут признать <больным>. 73 Просвещенные бюрократии (в частности, некоторых протес- танских конфессий) больше не выбрасывают своих девиантных служащих на улицу, а вместо этого подвергают принудительному лечению у своих консультантов-психиатров. В таком случае деви- ант (т.е. тот, кто не отвечает критериям нормальности, установлен ным начальством или конкретным епископом) все еще находится под угрозой оказаться не у дел и лишиться своих социальных свя зей, а вдобавок, возможно, его заклеймят как человека, который запросто может <выпадать> за рамки ответственности перед други ми людьми, и такая <слава> будет преследовать его до тех пор, пока он не продемонстрирует свое раскаяние (<прозрение>) и от речение (<реакция на лечение>). Так, бесчисленные стратегии <со ветов>, <наставлений> и <терапий>, разработанные во многих сек торах современной институциональной жизни, значительно усили вают контролирующий аппарат общества в целом и тех его сегмен тов, где не принято применять политико-юридические санкции. Кроме этих больших кругов принуждения, в которых инди вид находится вместе с остальными членами общества, есть и менее широкие круги контроля. Выбранная индивидом профес сия (или, точнее, та, на которой он по каким-то причинам оста новил свой выбор) неизбежно несет в себе целый ряд контроли рующих воздействий, подчас весьма жестких. Индивида офици ально контролируют лицензирующие организации, профессио нальные объединения и профсоюзы и, разумеется, те официаль ные требования, которые устанавливает непосредственное на чальство. Не менее важны различные способы неформального контроля со стороны коллег и сотрудников. Опять-таки вряд ли стоит специально развивать эту тему. Думается, читатель сам может для наглядности представить врача, который кладет на лечение невыгодного для клиники больного; предпринимателя, который рекламирует недорогие похороны; инженера-экономиста промышленного предприятия, который в калькуляции не закла дывает плановые амортизационные отчисления на устаревающее оборудование; проповедника, который говорит, что не гонится за численностью своей паствы (вернее, отпугивает прихожан сво им поведением, а говорят так все); государственного чиновника, который упорно тратит денег меньше, чем предусмотрено бюд жетом; рабочего сборочной линии, который недопустимо, с точ ки зрения коллег, превышает нормы выработки, и т.д. В этих случаях экономические санкции применяются наиболее часто и эффективно: врачу отказывают в практике во всех ранее доступ ных ему больницах; предпринимателя могут исключить из про фессиональной организации за <неэтичное поведение>; инжене- 74 ру вместе с проповедником и чиновником придется отправиться добровольцем Корпуса Мира (куда-нибудь, скажем, в Новую Гвинею, где нет никаких плановых амортизационных отчисле ний, где христиане малочисленны и рассеяны на огромной тер ритории и где государственная машина слишком мала, чтобы быть хотя бы в какой-то степени рациональной), а рабочий-сбор щик может обнаружить, что бракованные детали со всего завода непонятным образом достаются ему. Столь же серьезными могут быть санкции общественного бойкота, презрения, осмеяния. Любая профессиональная роль в обществе, даже самая незначительная, предполагает специаль ный кодекс поведения, которым на самом деле едва ли можно пренебрегать. Приверженность этому кодексу, как правило, столь же необходима для профессиональной карьеры, сколь и техни ческая компетентность, и соответствующее образование. Социальный контроль профессиональной системы имеет ог ромное значение, ибо профессия и должность решают, что ин дивиду можно и что нельзя в остальной его жизни: какие добро вольные объединения примут его в свои члены, каков будет круг его знакомых, в каком районе он сможет позволить себе жить. Однако совершенно независимо от профессии индивид вовле чен в другие социальные отношения, обладающие собственны ми системами контроля, многие из которых более формальны, а иные даже жестче профессиональных. Правила приема и член ства во многих клубах и братствах такие же жесткие, как прави ла, по которым отбирается управленческий аппарат в IBM (иногда, к счастью для охваченного треволнениями кандидата, они ока зываются теми же самыми). В более широких объединениях пра вила могут быть менее строгими, и редко случается, чтобы кто- то не сумел их выполнить, но для стойкого нонконформиста членство из-за принятых в объединении порядков может ока заться столь тягостным, что длительное участие в нем оказыва ется по-человечески невозможным. Естественно, требования, установленные неписаными законами, варьируют очень сильно. Они могут включать в себя манеру одеваться и говорить, эстети ческие вкусы, политические и религиозные убеждения и даже манеру вести себя за столом. Во всех этих случаях они составля ют круги контроля, эффективно описывающих область возмож ных действий индивида в определенных ситуациях. Наконец, та группа людей, в которой проходит так называе мая частная жизнь индивида, т.е. круг семьи и личных друзей, тоже образует систему контроля. Было бы большой ошибкой полагать, будто давление в этом круге самое слабое из всех толь- ко потому, что он лишен тех формальных средств принуждения, которые есть в других системах контроля. Именно в этом круге индивид, как правило, имеет наиболее важные социальные свя зи. Неодобрение, утрата престижа, осмеяние или презрение в кругу близких имеют гораздо больший психологический вес, чем те же самые санкции, исходящие откуда бы то ни было еще. Если начальник окончательно приходит к выводу, что его под чиненный ни на что не годен, то это может иметь гибельные экономические последствия, но психологический эффект будет гораздо более разрушительным, если к тому же выводу придет жена работника. Более того, система контроля со стороны близ ких может оказать давление именно тогда, когда индивид к нему совершенно не готов. Обычно на работе человек находится в более выгодной позиции, чем дома: там ему легче взять себя в руки, быть начеку или притворяться. Современный американский <культ семьи> и ценности, ко торые подчеркивают роль домашнего очага как убежища от про блем внешнего мира и необходимости самоутверждения, вносят большой вклад в эту систему контроля. Человек, хоть как-то пси хологически настроенный дать бой в своем офисе, готов сделать все, что угодно, ради сохранения шаткой гармонии в семейном кругу. Последний (но не по значимости) вид социального контроля со стороны, как говорили немецкие социологи, <сферы интимно го>, отличается особенно мощным воздействием в силу ее роли в конструировании биографии индивида. Когда мужчина выбирает себе жену и верного друга, он совершает по существу акт самооп ределения. Именно в самых интимных отношениях он должен будет искать поддержки наиболее важным элементам своего Я - образа. Вот почему ставить на карту эти связи - значит рис ковать утратой самого себя. Неудивительно, что часто люди, властные на работе, мгновенно уступают дома своим женам и съеживаются, когда у их друзей брови недовольно ползут вверх. Если мы опять вернемся к изображению индивида в центре концентрических кругов, каждый из которых отражает особую систему социального контроля, то лучше поймем, что место в обществе (социальные координаты) определяет положение че ловека относительно многих ограничивающих и принуждающих сил. Индивиду, который последовательно перечисляет всех, кому он должен угождать в силу своего положения в системе концент рических кругов - от федеральной налоговой службы до собствен ной тещи, и в конце концов приходит к мысли, что общество всей своей громадой подавляет его, лучше не отвергать данную идею как временное невротическое расстройство. Социолог, несмотря 76 ни на что, вероятно, будет укреплять себя в этой мысли даже во преки другим советчикам, которые будут убеждать его в обратном. Другой важной сферой, где социологический анализ может полностью раскрыть значение места индивида в обществе, явля ется социальная стратификация. Теория стратификации исходит из того, что любое общество состоит из уровней, которые соот носятся друг с другом в терминах господства и подчинения, не важно, касается это власти, привилегий или престижа. Проще говоря, стратификация означает, что каждое общество имеет определенную систему ранжирования: одни страты находятся выше, другие ниже, а в совокупности они составляют стратифи кационную систему конкретного общества. Стратификационная теория является одним из наиболее слож ных разделов социологического знания, и всякая попытка дать здесь какое-нибудь введение в проблему выведет далеко за рам ки нашего изложения. Достаточно сказать, что социумы сильно отличаются друг от друга по своим критериям, согласно кото рым индивиды относятся к той или иной страте, и различные стратификационные системы, использующие совершенно раз личные критерии <ранжирования>, могут сосуществовать в од ном обществе. Ясно, что позицию индивида в стратификацион ных схемах традиционного индийского кастового общества и современного западного общества определяют совершенно раз ные факторы. Три основных измерения социальной позиции - власть, привилегии и престиж - часто не совпадают, а сосуще ствуют в различных стратификационных системах. В Америке благосостояние часто идет рука об руку с политической властью, но это не всегда так - есть люди, обладающие большой властью и малым достатком. Кроме того, престижными могут быть и виды деятельности, совершенно не связанные с экономическим или политическим положением. Эти замечания нам необходимо бу дет учитывать при рассмотрении того, как соотносятся между собой место в обществе и система стратификации, оказывающая громадное влияние на жизнь индивида в целом. Самым важным типом стратификации в современном запад ном обществе является система классов. Как и большинство по нятий стратификационной теории, понятие класса имеет мно жество определений. Для наших целей достаточно определить деление на классы как такой тип стратификации, в котором по ложение индивида в обществе определяется в основном эконо мическими критериями. В классовом обществе достигнутое вы сокое положение, как правило, важнее, чем положение по рож дению (хотя многие люди считают, что последнее в значитель- 77 ной степени обусловливает первое). Кроме того, для классового общества характерен высокий уровень социальной мобильнос ти, т.е. социальное положение не является раз и навсегда фикси рованным, и многие люди в течение своей жизни меняют его на лучшее или на худшее, и, следовательно, никакое положение нельзя считать абсолютно прочным, надежным. В результате сим волическая экипировка социального положения приобретает ог ромную значимость: люди демонстрируют его миру, используя различные символы (такие, как материальные объекты, манеры вести себя, вкусы, речь, принадлежность к разного рода общест венным объединениям и даже приличествующие мнения). Именно это социологи называют статусным символизмом, имеющим важ ное значение в исследованиях стратификации. Макс Вебер определял класс посредством жизненных ожида ний, на которые индивид имеет разумные основания. Другими словами, классовая принадлежность определяет жизненные шан сы, вероятность того, на какую долю в обществе индивид может рассчитывать. Всякий согласится, что в строгих экономических рамках все происходит именно так. Скажем, у американца из высших слоев среднего класса двадцати пяти лет больше шансов через десять лет иметь свой собственный дом в пригороде, пару машин и коттедж на берегу моря, чем у его сверстника из низ ших слоев среднего класса. Это не значит, что второй вообще не имеет шансов добиться того же, просто его успех будет уклады ваться в рамки статистической вероятности, чему едва ли стоит удивляться, поскольку принадлежность к <классу> исходно оп ределяется в экономических терминах, а, как убеждает нас нор мальный экономический процесс, обладание волевыми качест вами дает дополнительные преимущества. Однако влияние клас совой принадлежности на жизненные шансы выходит далеко за пределы собственно экономической сферы. Принадлежность индивида к классу детерминирует тот уровень образования, на которое могут рассчитывать его дети. Она определяет также стан дарты медицинского обслуживания, которым пользуется инди вид и его семья, и даже жизненные ожидания индивида - жизненные шансы в буквальном смысле слова. Высшие классы нашего общества лучше питаются, получают лучшее образова ние, живут в лучших условиях и живут дольше, чем их менее удачливые сограждане. Данные замечания могут показаться ба нальными, но они приобретут большую значимость, если по смотреть на статистические корреляции между количеством де нег, которое индивид зарабатывает в год, и тем количеством лет, в течение которых он может надеяться делать это на Земле. Но 78 значение положения в классовой системе подобными соображе ниями не ограничивается. Различия в том, как живут разные классы в нашем обществе, - не только количественные, но и качественные. Социолог лишь в том случае оправдает свое существование, если на основе двух важ нейших показателей принадлежности к классу - дохода и профес сии - сможет составить длинный список предположений и про гнозов о конкретном индивиде даже тогда, когда больше не будет иметь никакой информации. Как и все социологические прогнозы, они будут статистическими по своему характеру вероятностными утверждениями с определенным уровнем значимости и вместе с тем достаточно достоверными. Имея информацию по двум указан ным параметрам, социолог сможет сделать разумные предположе ния о том, в каком районе города живет индивид, каковы размер и тип его жилища. Он сможет также дать общее описание интерьера и высказать предположения о том, какого рода картины украшают стены его гостиной, какие книги и журналы стоят на полках. Более того, он сможет предположить, какую музыку любит слушать этот индивид и где он ее слушает - на концертах, по радио или на магнитофоне. Социолог может пойти еще дальше и предсказать, членом каких добровольных организаций он является, к какой цер кви принадлежит; оценить его словарный запас, в общих чертах описать некоторые правила синтаксиса и другие особенности его речи; сделать предположение о его партийных симпатиях и о взглядах по некоторым злободневным проблемам. Он, вероятно, сможет пред положить, какое количество детей произвел на свет данный субъ ект, а кроме того, имел он в последний раз сексуальные связи с женой при свете или в темноте. Он сможет вывести некоторые вероятностные умозаключения относительно каких-то - физичес ких и душевных - болезней своего субъекта. Как мы уже видели, он сможет указать место человека на статистической шкале жиз ненных ожиданий. И наконец, если социолог решит верифици ровать все свои догадки и обратиться к интересующему его ин дивиду с просьбой об интервью, то сможет оценить вероят ность отказа отвечать на вопросы. Многие упомянутые признаки задаются различными внеш ними влияниями со стороны данного конкретного класса. Так, руководящего работника корпорации, который имеет <неправиль ный> адрес и <неправильную> жену, будут подвергать серьезному давлению, побуждая к смене того и другого. Представителю ра бочего класса, желающему пойти в церковь, которую посещают высшие слои среднего класса, недвусмысленно дадут понять, что <ему лучше обратиться в другое место>. Выходец из низших слоев 79 среднего класса, любящий камерную музыку, столкнется с силь ным давлением, целью которого будет заставить его сменить ув лечения на более соответствующие музыкальным интересам его семьи и друзей. Однако во многих случаях прибегать к внешним воздействи ям совершенно необязательно ввиду слишком малой вероятнос ти появления такого отклонения. Большинство людей, которым доступна карьера в корпорации, едва ли не инстинктивно под бирают в жены <правильную> кандидатуру, и у большинства вы ходцев из нижних слоев среднего класса уже в раннем детстве формируются музыкальные вкусы, обеспечивающие относитель ный иммунитет к увлечению камерной музыкой. Классовая сре да формирует личность с помощью бесчисленных влияний с само го рождения до окончания начальной или средней (в зависимос ти от случая) школы. Только тогда, когда эти формирующие воз действия перестают достигать цели, наступает черед механизмов социального контроля. Пытаясь понять силу класса, мы не про сто видим еще один аспект социального контроля, но начинаем нащупывать путь проникновения общества в наше сознание - то, что мы будем обсуждать в следующей главе. Подчеркнем, что эти замечания о классе никоим образом не подразумевают возмущенного обвинения в адрес нашего обще ства. Безусловно, есть такие аспекты классовых различий, кото рые можно было бы изменить определенными приемами соци альной инженерии, скажем, классовая дискриминация в образо вании и классовое неравенство в области медицинского обслу живания. Но никакая массированная социальная инженерия не изменит того фундаментального факта, что разные социальные среды оказывают разное влияние на своих членов или что неко торые из этих воздействий более, чем другие, достигают успеха, как его понимают в рамках конкретного общества. Есть серьез ные основания полагать, что некоторые затронутые нами фунда ментальные характеристики классовой системы можно обнару жить во всех индустриальных и идущих по пути индустриально го развития обществах, включая те, в которых существуют соци алистические режимы, отрицающие в своей официальной идео логии наличие в них классов. Но если принадлежность к одной, а не к другой, противоположной социальной страте имеет столь далеко идущие последствия в относительно <открытом> обществе, как наше, то легко понять, каковы последствия в более <закрытых> системах. Мы снова обращаемся к поучительному анализу тради ционных обществ Ближнего Востока, проведенному Дэниэлом Лер- нером, - к анализу, в котором социальное положение фиксирова- 80 ло идентичность индивида и его ожиданий (даже в воображении) в такой степени, что большинству людей Запада это даже пред ставить трудно. А между тем до промышленной революции ев ропейские общества в большинстве своих страт не слишком от личались от традиционалистской модели Лернера. В таких об ществах все бытие человека можно понять до мелочей, лишь выяснив его социальное положение, равно как одного взгляда на лоб индуса достаточно, чтобы увидеть на нем знак его касты. Однако даже в нашем обществе, как бы хорошо ни наклады валась на него классовая схема, есть другие стратификационные системы, гораздо более ригидные (жесткие), а следовательно, и гораздо сильнее детерминирующие всю жизнь индивида, чем клас совая. В американском обществе ярким примером может слу жить расовая система, которую большинство социологов рассмат ривают как разновидность кастовой. В такой системе социаль ное положение индивида (т.е. принадлежность к определенной касте) задается от рождения. Для него не существует, по край ней мере теоретически, абсолютно никакой возможности изме нить это положение в течение своей жизни. Можно нажить ка кое угодно богатство, и все равно остаться негром. Можно пасть столь низко, как вообще можно пасть по понятиям обществен ных mores'*, и при этом оставаться белым. Индивид рождается в рамках определенной касты и должен всю жизнь провести в ней, разделяя вместе со всеми те ограничения, которые она налагает. Конечно же, в своей касте он должен жениться и произвести потомство. Реально, во всяком случае в нашей расовой системе, существуют некоторые возможности <обмана>, а именно - свет локожим неграм прикидываться белыми. Но эти возможности мало меняют общее воздействие системы. Прискорбные факты расовой системы в Америке слишком хорошо известны, чтобы развивать далее здесь эту тему. Ясно, что социальное положение индивида как негра в большей степе ни (конечно же, имеется в виду - в большей степени на Юге, чем на Севере, но не настолько, как допускают уверенные в соб ственной правоте белые северяне) определяет его экзистенци альные возможности, чем классовая принадлежность. В самом деле, возможности классовой мобильности в большей степени задаются принадлежностью к расе, ибо некоторые наиболее су щественные ограничения последней являются по своему харак теру экономическими. Поведение человека, его мысли и психо логическая идентичность формируются расой в гораздо большей степени, чем принадлежностью к классу. Ограничивающую силу социального положения в ее наибо- 6-337 лес <очищенной> форме (если это прилагательное в его квазихими- ческом смысле допустимо применить к такому отвратительному явлению) можно обнаружить в расовом этикете традиционного южного общества, где каждое малейшее взаимодействие между чле нами двух рас регулировалось стилизованным ритуалом, тщатель но разработанным для возвышения одной стороны и унижения другой. Малейшее отклонение от этого ритуала было для негра чре вато телесным наказанием, а для белого - крайним бесчестием. Раса очень четко определяла не только, где жить и с кем жить, но и особенности речи индивида, его походку, шутки, она проникала даже в мечты о спасении. В такой системе критерии стратифика ции становятся <метафизическим наваждением>, как, например, в случае с матронами Юга, которые были просто убеждены в том, что их повар после смерти непременно попадет в рай для черных. В социологии широко применяется понятие <определение ситуации>. Введенный впервые американским социологом У.То- масом", он означает, что любая социальная ситуация есть то, как ее определяют участники**. Иными словами, для социологи ческих целей реальность является предметом дефиниции. Вот < почему социолог должен тщательно анализировать многие грани человеческого поведения, в том числе и такие, которые по суще ству признаются ошибочными и абсурдными. В только что приве денном примере с расовой системой биолог или физический ан трополог, глядя на расовые воззрения белых южан, может объявить их полностью ошибочными. На этом основании он может отбро сить их как еще один миф, порожденный человеческим невежест вом и злонамеренностью, собрать чемоданы и уехать домой. Но как раз здесь и начинается работа социолога. Ему совершенно не зачем отрицать расистскую идеологию южан как глупость с науч ной точки зрения. Многие социальные ситуации эффективно кон тролируются с помощью определений, заданных глупцами. На са мом деле та глупость, которая определяет ситуацию, входит со ставной частью в предмет социологического анализа. Таким об разом, социологическая операционализация понятия <реальность> есть нечто особенное, к чему мы еще вернемся. Сейчас доста точно указать, что неумолимый контроль, посредством которого социальное положение детерминирует нашу жизнь, нельзя уст ранить простым разоблачением идей, окутывающих контроль. Но это еще не все. Над нашей жизнью господствует глупость не только современников, но и прошлых поколений. Более того, вся кой глупости мы тем больше доверяем и оказываем почтение, чем она <древнее>. Как указывал Альфред Шютц, это значит, что каж дая социальная ситуация, в которой мы находимся в данный мо- 82 Mem, предопределена не только нашими современниками, но и предшественниками. Поскольку никто не может поговорить с пред ками, постольку отделаться от их ставших непопулярными кон струкций, как правило, труднее, чем от тех, которые возводятся в наше время. Этот факт удачно схвачен Фонтенелем*'' и отражен в его афоризме: мертвое более могущественно, чем живое. Данный момент важно подчеркнуть, поскольку он показыва ет, что даже в тех сферах, где общество, казалось бы, еще дает нам хоть какой-то выбор, властная рука прошлого резко ограни чивает его. Вернемся, например, к нашей сцене, которую мы уже приводили, - к сцене с парой влюбленных в лунную ночь. Представим себе, что это сидение под луной должно стать реша ющим: предложение выйти замуж будет сделано и принято. Те перь мы знаем, что современное общество существенно ограни чивает возможности выбора, в значительной мере облегчая его для пар, принадлежащих к одной социально-экономической груп пе, и ставя трудно преодолимые преграды перед выходцами из разных групп. И в том, и в другом случае ясно, что даже там, где <они>-наши современники не делают преднамеренных попыток ограничить выбор участников той или иной конкретной драмы, <они>-мертвые давным давно подробно расписали в своем сце нарии едва ли не каждое движение наших влюбленных. Мысль о том, что сексуальное влечение можно перевести в романтичес кое чувство, выдумали сладкоголосые менестрели, возбуждая воображение аристократических дам где-то в XII в. Несколько ранее мизантропы-теологи произвели на свет идею, что мужчи не следует направлять свои сексуальные влечения неизменно и исключительно только на ту женщину, с которой он должен де лить постель, ванну, скуку, тысячи однообразных завтраков. А предположение, будто инициатива в обустройстве этого чудес ного мероприятия должна исходить от самца, в то время как самка должна грациозно поддаваться могучему напору его уха живания, вообще уходит в доисторические времена, когда пер вобытные воины нападали на матриархальные деревни и тащи ли вопящих девиц на свои брачные ложа. Коль скоро наши почтенные предки установили четкие ис ходные границы, рамки, в которых нашей образцовой паре мо жет быть позволено накалять страсти, то это значит, что каждый шаг в ее досвадебных отношениях заранее предопределен, пред- уготован и, если угодно, <фиксирован>. От них ждут не просто влюбленности и заключения моногамного брака, в котором она отказывается от своего имени, а он - от возможности самому тратить свои деньги; от них ждут, что любовь их будет <на со- 83 весть>, <как надо>, иначе окружающим брак покажется неис кренним. Это, в свою очередь, дает повод государству вместе с церковью с тревожным вниманием следить за этой menage**, как только она устроится, и все эти <фундаментальные> условности придуманы за сотни лет до рождения наших влюбленных. Каж дый шаг их ухаживаний укладывается в социальный ритуал, и, хотя всегда есть некоторый простор для импровизации, излиш ний экспромт может поставить под угрозу все мероприятие. На шей паре предстоит пройти заранее предустановленный путь (как сказал бы юрист, <с допустимой скоростью>): от субботних похо дов в кино до воскресных посещений церкви и традиционных семейных обедов; от прогулок, взявшись за руки, до робких по пыток сделать то, что вначале было решено оставить на потом; от планов на вечер к планированию обустройства загородного дома, - во всех этих переходах сцена под луной занимает свое особое место. Ни один из них не выдумал ни игру в целом, ни ее |
Похожие:
 | «Социальная антропология», «Социальная психология», «Социология семьи», «Социология культуры», «Социология религии», «Этносоциология»,... |  | Подобный подход позволяет автору весьма нетривиально взглянуть даже на традиционные темы социологии, такие как |
| Книга Э. Гидденса — это курс лекций, который автор читает уже много лет в Оксфорде | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... | | Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 040100. 62 «Социология»... |
| «Социология социальных процессов и социальных изменений» (набор 2013 г.), очная форма обучения | | «Социология» по специальности 230101. 65 Вычислительные машины, комплексы, системы и сети |
| Умк разработан доцентом кафедры социологии, кандидатом социологических наук Крухмалёвой О. В | | Студенты, приступающие к изучению курса, должны иметь базовые знания в области экономической теории в объеме «Микроэкономика-1» и... |