Бергер П.Л. Приглашение в социологию: гуманистическая перспектива. М., 1996. 168 с.
Содержание:
Интерпретативная социология Питера Бергера 1
Социология как форма сознания 42
Отступление: переключение и биография 81
Человек в обществе 97
Общество в человеке 134
Общество как драма 174
Социологический макиавеллизм и этика 213
Социология как гуманистическая дисциплина 230
Примечания 247
Интерпретативная социология Питера Бергера
Социологическая наука - не просто абстрактный проект, система
конструктов и переменных, позволяющих объяснить состояние и дина
мику общественных отношений. Это и определенного рода оптика -
интеллектуальная и этическая позиция, избранная социологом, профес
сиональная обязанность которого во всех случаях состоит в том, чтобы
разъяснять людям смысл происходящего.
Одна из распространенных точек зрения, коренящаяся в просвети
тельском рационализме, возносит социолога над суетой повседневности
и позволяет ему взирать на общество как бы сверху и мыслить <объек
тивными> категориями, диктующими людям траектории судеб.
Внимание к тому, что происходит <здесь и теперь>, задает иную
оптику. Это взгляд на общество со стороны индивида, который всег
да воспринимает социальную реальность в контексте субъективных
значений и, собственно говоря, становится членом общества - со
циализируется, - понимая происходящее и самостоятельно выбирая
свою судьбу. Отсюда трактовка общества как части мира, творимого чело
веком.
Бесконечен ряд свидетельств, что история - не торжественное ше
ствие разума по этой земле, и следовательно, вопрос об ответственности
человека за последствия своих решений не устраняется из социологиче
ского знания, даже если оно стремится стать свободным от ценностей.
Иррациональные сочетания мелочной прагматики и высокой героики,
наивности и пророческого визионерства, благих намерений и негодных
средств часто определяют изменения в институциональной организации
общества. Именно <человеческая> перспектива в социологии дает воз
можность поставить в центр внимания непреднамеренные последствия
кажущихся рациональными действий.
В одном из своих эссе Питер Бергер использует понятие интеллекту
ального озарения (serendipity) для интерпретации неожиданно открыва
ющихся взаимозависимостей между различными измерениями общест
ва. Некто собирается в Индию, но открывает Америку, другой приходит
на деловую встречу и внезапно влюбляется, третий начинает заниматься
социологией и заканчивает философией*. Ирония, парадокс и игра прису
щи самой реальности, с которой имеет дело социолог. Но и социолог
должен обладать специфическим феноменологическим зрением - спо
собностью к иронии, парадоксу и игре для того, чтобы диалектически
преодолевать видимости в поиске сущности вещей и событий и воспри
нимать их аутентично - не как окончательно утраченные отчужденным
сознанием, а как результаты человеческой деятельности. <Социология
позволяет осознать силу последствий, в том числе силу (вероятных) не
преднамеренных последствий, - пишет Бергер в монографии <Реинтер-
претированная социология>. - И наоборот, тот, кто возводит в абсолют
мораль, не замечает или по меньшей мере не придает серьезного значе
ния последствиям... С восхитительным постоянством морализаторы вос
производят последствия, диаметрально противоположные их собствен
ным намерениям. Пацифист дает начало войне, бунтовщик - тирании,
пуританин - распущенности>*. Именно интеллектуальное озарение,
помогающее увидеть необычное за обычным, составляет ту черту твор
ческого стиля Бергера, которая сделала его работы известными во всем
мире.
Питер Людвиг Бергер родился в 1929 г. в Австрии. Он завершил об
разование в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке, в
которой еще в ЗО-е годы сложилось блестящее сообщество интеллектуа
лов - эмигрантов из нацистской Германии и других европейских стран.
Хорошо зная классические труды К.Маркса, М.Вебера, ЭЛюрктейма,
Бергер воспринял методологическую установку феноменологической
философии и этнометодологии Альфреда Шютца на изучение <жизнен
ного мира> и влияния повседневности на формирование социальных
структур. Книга <Приглашение в социологию>, впервые вышедшая в свет
в 1963 г., стала одним из самых популярных в мире учебников социоло
гии. В ней с удивительной простотой объясняются основные понятия
социологической теории, но главное открытие <Приглашения> - гума
нистическая перспектива. С тех пор книга постоянно переиздается.
Как совместить свободу человека с властью институциональных
социальных порядков? Этот вопрос, сформулированный в <Приглаше
нии>, стал центральным для <интерпретативной социологии> Бергера. В
1966 г. вместе со своим коллегой и другом Томасом Лукманом он напи
сал книгу <Социальное конструирование реальности: трактат по социо
логии знания>, которая тоже стала настольной книгой нескольких поко
лений социологов***. <Священный занавес> (1967) - монография по
социологии религии, создала Бергеру репутацию одного из самых влия
тельных религиеведов. Фундаментальные труды Бергера по истории со
циологии, социологии религии, социологии знания, проблемам поли-
* Berger Р. The serendipity of liberties I I The structure of freedom: correlations,
causes, and causions I Ed. by R.Neuhous. Grand Rapids, Michigan: William B.Eerdmans
Publishing Company, 1991. P.16.
''* Berger P., Kellner H. Sociology reinterpreted. New York, 1981. P.75.
*** Имеется русский перевод: Бергер П. Социальное конструирование реаль
ности 1 Пер, с англ. Е.Д.Руткевич. М.: Медиум, 1995.
тики, антропологии, культуры, морали, семьи, многочисленные статьи и
выступления могут составить солидную коллекцию, достаточную для того,
чтобы имя их автора заняло место рядом с выдающимися социальными
мыслителями XX столетия. Это книги <Бездомное сознание> (совместно
с Бриджит Бергер и Хансфридом Кельнером), <Лицом к современности>,
<Социальная реальность религии>, <Обманчивое зрение: взгляды социо
логов на социальные фикции и христианскую веру>, <Слухи об ангелах>,
<Еретический императив>, <Пирамиды жертв>, <Социология: биографи
ческий подход> (совместно с Б-Бергер), <Реинтерпретированная социо-
логия>(совместно с Х-Кельнером), <В мечтах о свободе: комментарий к
энциклике Иоанна Павла 11 <Социальные задачи церкви>, <Власть наро
ду: роль промежуточных структур в социальной политике>, <В поиске
восточно-азиатской модели развития>, <Капиталистическая революция:
пятьдесят суждений о преуспевании, равенстве и свободе> и другие ра
боты.
На русский язык труды Бергера стали переводиться сравнительно
недавно. Причина в том, что его отношение к теории и практике соци
ализма совершенно недвусмысленно. Мечта о всеобщей справедливости
может очаровать лишь тех, кто не догадывается о стоящей за ней реаль
ности - тирании. А самая прозаическая из всех политик - демократи
ческий капитализм - оказывается гарантом глубочайших человеческих
устремлений и надежд. <Мы можем называть это внезапным озарением,
парадоксом, иронией, - пишет Бергер. - Sub specie aeterninatis* мы
можем также говорить о благодати>*.
<Приглашение в социологию> скорее открывает перспективу социо
логического размышления, чем формулирует устоявшиеся истины. Рав
ным образом и другие бергеровские труды, которые, несомненно, будут
переведены на русский язык, приглашают прилежного читателя размыш
лять над причинами и возможными последствиями событий.
Г-С. Батыгин,
профессор
* Sub specie aeteminims (лат.) - с точки зрения вечности.
" Berger Р. The serendipity of liberties. P.17.
Предисловие
Книга эта написана для чтения, а не для изучения. Она - не
учебник, не попытка построить теоретическую систему, а при
глашение в особый мир захватывающих и, как мне представляет
ся, очень важных размышлений. Делая подобные приглашения,
нужно сразу очертить границы мира, в который ведешь за собой
читателя. Однако если читатель примет приглашение всерьез, то
ему нельзя будет ограничиться только данной книгой.
Иными словами, эта книга адресуется тем, кто заинтересо
вался или хочет кое-что прояснить для себя в социологии. Пола
гаю, что в их число могут входить студенты, которым вдруг взду
малось серьезнее разобраться в предмете, а также люди посолид
нее, принадлежащие к мифическому сообществу, называемому
<образованной публикой>. Думается, книга может привлечь вни
мание и социологов, хотя в ней они едва ли найдут что-то новое
для себя. Всем нам свойственно испытывать нарциссическое удо
вольствие от любования фотографией, где есть и наше изображе
ние. Поскольку книга писалась для широкой публики, я старался
по возможности избегать профессионального жаргона, которым
социологи завоевали себе сомнительную известность. В то же
время не хотелось чересчур занижать планку прежде всего пото
му, что считаю подобное занятие недостойным, а также потому,
что у меня не было особого желания приглашать к разговору лю
дей, в том числе из среды студентов, с которыми можно говорить
только на простые темы. Честно признаюсь: из всех доступных в
настоящее время ученых забав считаю социологию своего рода
<королевской игрой> - ведь никто не будет приглашать на шах
матный турнир того, кто и в домино толком играть не умеет.
Подобное предприятие неизбежно обнаружит пристрастность
автора к своей специальности. И это нужно признать откровенно
с самого начала. Книга обязательно вызовет у некоторых социо
логов, особенно в Америке, раздражение своей направленнос
тью, кто-то не согласится с выбором той или иной темы для об
суждения, кому-то покажется, что в ней опущены очень важные
моменты. В ответ я могу только заверить, что старался следовать
центральной традиции, восходящей к классическим работам в
данной области знания. Кроме того, я твердо придерживаюсь
убеждения, что эта традиция сохраняет свою научную значимость
и по сей день.
Сферой моих научных интересов была и остается социология
религии. Это, по всей видимости, будет ясно из тех примеров,
которые я приводил просто потому, что они сразу приходили мне
на ум. Однако я старался не ограничиваться рамками своей спе
циальности, поскольку хотел показать читателю большую <стра
ну>, а не одну <деревушку>, в которой мне довелось <жить>.
Во время работы над книгой я стоял перед выбором: снабдить
ее тысячами сносок или совсем обойтись без них, и выбрал вто
рое, полагая, что книга едва ли много выиграет, если примет бо
лее ученый вид. Имена авторов приводятся в тексте лишь в тех
случаях, когда высказанные ими мысли выделялись на фоне об
щего идейного климата. Некоторые имена указаны в коммента
риях в конце книги, где читатель найдет для себя и некоторые
советы относительно дополнительного чтения.
Всем размышлениям, изложенным в этой книге, я обязан
моему учителю Карлу Майеру'. Подозреваю, что если бы он ее
прочел, некоторые места вызвали бы у него удивление. И все же
он, надеюсь, не счел бы представленную здесь концепцию соци
ологии как слишком большое искажение того, что он завещал
своим студентам. В одной из глав книги я высказываю мнение,
что всякий взгляд на мир есть результат par excellence' молчали
вого сговора. То же можно сказать и о взглядах на учебную дис
циплину.
В заключение я хотел бы поблагодарить трех моих коллег-
<заговорщиков>, с которыми мы много говорили и спорили, -
Бриджит Бергер*, Хансфрида Кельнерам и Томаса Лукмана''. Ре
зультаты этих обсуждений они не раз встретят на страницах кни
ги.
П.Л.Б.
Хартфорд, Коннектикут
* Par excellence (лат.) - по преимуществу. (Ред.)
Социология
как способ времяпрепровождения
О социологах ходит крайне мало анекдотов, что их очень рас
страивает, особенно когда они сравнивают себя со своими более
удачливыми собратьями - психологами, преуспевшими в захвате
того сектора американского юмора, который традиционно зани
мали люди духовного звания. Психолог, представленный на ве
черинке, сразу оказывается предметом повышенного внимания и
веселья, способных вызвать даже некоторую неловкость. К соци
ологу в такой ситуации проявят не больше интереса, чем к стра
ховому агенту. Для того чтобы привлечь внимание, ему придется
потрудиться не меньше, чем любому другому. Это досадно и не
справедливо, но в какой-то степени поучительно. Дефицит шу
ток о социологах определенно свидетельствует о том, что в со
знании широкой публики люди данной профессии занимают бо
лее скромное место по сравнению с психологами. Однако это,
вероятно, можно считать и показателем неоднозначности бытую
щих в обществе представлений. Вот почему, начиная наш экс
курс в социологию, мы прежде всего поближе познакомимся с
некоторыми из них.
Когда студентам-выпускникам задаешь вопрос, почему они
своим основным предметом выбрали социологию, они чаще все
го отвечают: <... потому что мне нравится работать с людьми>.
Если продолжить расспросы о том, как им видится будущая про
фессиональная деятельность, то вам могут сказать о желании за
ниматься социальной работой. Ответы могут быть и менее опре
деленными, но они все равно покажут, что студент, которому вы
задали вопрос, хотел бы иметь дело скорее с людьми, чем с нежи
выми предметами. К числу такого рода профессий относятся ра
бота с персоналом, коррекция человеческих отношений на про-
10
изводстве*, связь с общественностью, реклама, местное планиро
вание и религиозная работа самого широкого профиля. В подоб
ных ответах подразумевается, что приобретение какой-либо из
указанных профессий позволит <работать с людьми>, <помогать
людям>, <выполнять работу, полезную для всего общества>. Сто
ящий за этим образ социолога можно описать как секуляризо
ванный вариант либерального протестантского пастыря, а фигу
ра секретаря местного отделения ЯМКА*, пожалуй, заполнит
брешь между освященным и мирским благодеянием. Социология
в данном случае представляется современной версией классичес
кой для Америки темы <улучшения общественного устройства>, а
деятельность социолога - профессиональным наставничеством
|
