Российской федерации кубанский государственный университет
Скачать 4.13 Mb.
|
Список литературы 1. Кацев А.М. Языковое табу и эвфемия: Учебное пособие к спецкурсу. Л.: ЛГУ, 1988. 80 с. 2. Попова Т.Г., Таратынова Н.В. Политический текст и его лексические особенности // Вестн. Мос. гос. гуманитар. ун-та им. М.А. Шолохова. 2012. № 3. С. 90−97. 3. Zimmer Dieter. PC oder: Da hört die Gemütlichkeit auf. DIE ZEIT/Feuilleton, Nr. 43, 22.10.1993. P. 59−60. Источники The Daily Mail. 01.05.2015. The Sunday Mirror. 02.05.2015. LANGUAGE MEANS OF THE REALIZATION OF THE MANIPULATIVE POTENTIAL OF THE POLITICAL NEWSPAPER TEXTUAL SPACE J.V. Vinnik Kuban State University, Krasnodar In the article the language means of the representation of the political information by the author are examined. Lexical and syntactical peculiarities of the political text are outlined. Special attention is paid to the borrowings and language means of addressing. Index Terms: newspaper, reportage, manipulative technologies, political text, borrowing, addressing means, publicistic style, imperative, macrostructure, information. Об авторе: Винник Юлия Вячеславовна – магистрант 2 курса факультета РГФ Кубанского государственного университета; e-mail: dzhulia.vinnik@yandex.ru УДК 81’1:81’42:81’25 СИНТАГМАТИКА В ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОМ ПОЛЕ КРОССКУЛЬТУРНОГО И УПРАВЛЕНЧЕСКОГО ДИСКУРСА В.Г. Гайдуков Кубанский государственный университет, Краснодар В статье рассматривается корреляционные отношения между языковыми единицами, формирующими кросскультурное и управленческое терминополе, на примере книги “Management across cultures. Challenges and strategies” by Richard M. Steers, Carlos J. Sanchez-Runde, Luciara Nardon. Синтагматический анализ отношений лексических единиц в рамках словосочетаний и предложений может выстраиваться на лексико-семантических процессах, присущих терминосфере. Ключевые слова: синтагма, термин, синонимия, омонимия, антонимия, полисемия, корреляция. Исследование синтагматических отношений, в особенности специализированной лексики, занимает важное место в современном языкознании, поскольку языковые единицы невозможно рассматривать вне языковой системы, которая представляет собой достаточно сложную и многоуровневую систему (фонологическую, морфологическую, лексическую и т.д.). Именно глубинное изучение лексики и ее семантической структуры должно лежать в основе определения причин смежности терминологического ряда языковых единиц, формирующих терминологическую группу или предложение. Безусловным является тот факт, что в центре синтагматических отношений находится слово и его окружение, в узком смысле, т.е. словосочетание, или в широком, предложение или контекст. Понятие «слово» является многогранным, но в рамках данной статьи оно рассматривается как специализированное понятие, т.е. термин. Каждый отдельный термин представляет собой в некоторой степени собственный микромир, как и любое слово. Поэтому ошибочно полагать, что термин как специальное слово имеет всегда прозрачную определенность и конкретный перевод. Термин, как и слово, иногда невозможно рассматривать вне контекста или языковой системы. Неудивительно поэтому, что в наше время всякое научное исследование, и в том числе лингвистическое, с неизбежностью использует теорию систем, поскольку глубокое восприятие текста читателем предполагает, что восприятие будет целостным, а для этого читатель должен уметь учитывать комбинаторику единиц разных уровней в создании системы [1]. В данной статье использовался подход к коррелятивным отношениям в терминологии в рамках лексико-семантических процессов, происходящих в кросскультурном и управленческом дискурсе. Актуальность данного исследования видится в расхожем мнении относительно природы термина как узкоспециализированного специального слова, выражающего определенное понятие или процесс, которому несвойственны лексико-семанти-ческие процессы. Сущность термина как знака с однозначным соотношением означающего и означаемого указывает на невозможность развития лексико-семантических процессов. Согласно В.Н. Комиссарову, «непосредственно с точностью термина связано требование, чтобы каждому понятию соответствовал лишь один термин, т.е. чтобы не было терминов-синонимов с совпадающими значениями. Хотя точная идентификация объектов и понятий затруднена, когда одно и то же именуется по-разному. Термин должен быть частью строгой логической системы. Значения терминов и их определения должны подчиняться правилам логической классификации, четко различая объекты и понятия, не допуская неясности или противоречивости. И, наконец, термин должен быть сугубо объективным наименованием, лишенным каких-либо побочных смыслов, отвлекающих внимание специалиста, привносящих элемент субъективности. В связи с этим термину “противопоказаны” эмоциональность, метафоричность, наличие каких-либо ассоциаций и т.п.» [4, c. 111]. Однако в действительности переводчику часто приходится сталкиваться с терминологической многозначностью, т. к. непрерывно возникают все новые и новые области знаний, которые перенимают терминологию других, иногда смежных, научных сфер. Кросскультурная и управленческая сферы, безусловно, могут считаться областями знаний на стыке других смежных сфер, к примеру, экономики, социологии, культурологии и т.д., однако они не лишены своей специфичности. Следовательно, включение в любую новую область знаний понятий из смежных сфер влечет за собой развитие процессов полисемии, омонимии, синонимии и антонимии в терминополе. Причиной развития полисемии, т.е. наличие у одного и того же слова нескольких связанных между собой значений [2], может являться подвижность структуры лексической единицы, благодаря этой подвижности знак «захватывает» новые содержания на основании сходства (метафора) или смежности (метонимия) данного предмета с другими предметами [3]. Так, выделяются несколько источников полисемии терминов, а именно: − полисемия соответствующих общеупотребительных слов, к примеру, термин “pattern” имеет минимум 5 значений, из которых самые распространенные – «образец», «пример»; «выкройка»; «рисунок», «узор» (на ткани) и т.д.; − полисемия на основе омонимии [2], например, “investment” – “the act of investing money”; “the amount invested”. Однако в полном объеме полисемия не проявляется, т. к. ее сдерживают строгие лексико-семантические границы термина. В частности терминология лишена возможности развития значения путем метафорического переноса, т. е. на основе сходства по форме, цвету, действию и т. п., сами же термины могут быть образованы на основе метафорического переноса значения обиходного слова [3], например, “a flagship manufacturer” – «ведущий завод изготовитель», “a field office” – «периферийное отделение». В коррелятивных границах эти понятия едва ли можно считать прозрачными и сочетаемыми: “a flagship” – «флагманский корабль», “a manufacturer” – «производитель» и “a field” – «поле, площадка, участок», “an office” – «офис, кабинет, контора». Однако, как видно из переводов, полисемия на основе метафоры позволяет этим языковым единицам коррелировать в рамках управленческой терминосферы и иметь вполне ясную интерпретацию. Вопрос полисемии в терминологии весьма сложный и противоречивый. Но, несмотря на то, что термин способен вместить в себя несколько содержаний, он, тем не менее, остается понятным во многом благодаря контексту как узкому, так и широкому. Следующий лексико-семантический процесс – омонимия, т.е. звуковое совпадение двух или нескольких языковых единиц, различных по значению (“competition” – «соревнование»; «конкуренция», “occupation” – «занятие»; «аренда») [2]. Омонимия, являясь во многих случаях логическим продолжением полисемии, очень часто с трудом поддается четкой классификации [3], а языковая действительность показывает, что при установлении факта омонимии труднее всего решить, имеем ли мы дело с собственно омонимией или многозначностью [3]. Однако в обоих случаях наблюдается наличие определяющего слова, т.е. доминанта, в словосочетании, или приходиться опираться на контекст, например: “Fourth, main banks provide the best source of venture capital for member companies interested in launching new but risky venture.” / «В-четвертых, центральные банки являются самыми надежными источниками венчурного капитала для фирм-участниц, которые не прочь вложить свой капитал в новые весьма рискованные предприятия». Данный пример иллюстрирует ряд языковых элементов, сопряженных в рамках как контекста, так и словосочетаний. Во-первых, термин “venture” (пер. «рискованное предприятие, начинание»; сумма, подвергаемая риску; рисковать, спекулировать») в данном предложении выступает в двух грамматических категориях, а именно прилагательного и существительного, и является в одном случае зависимым конкретизирующим элементом другому термину, а в другом – доминантом. В словосочетании “a venture capital” – термин “a venture” является конкретизирующим элементом слову “a capital”, формируя тем самым распространенное в английском языке явление, когда существительное определяет существительное, и определяет единственно возможный вариант перевода последнего слова как «капитал». Во втором случае, термин “a venture” является уже доминантом в словосочетании “a risky venture” и выступает в роли существительного. Однако если рассмотреть существительные “a capital” и “a venture” в границах узкого контекста, то коррелятивную зависимость можно провести и на уровне отношений глагола и существительного, выраженного дополнением: “to provide a capital” – «предоставлять капитал» (т.е. являться источником капитала), “to launch a venture” – «начать рискованное предприятие». Следовательно, можно сделать вывод, что синтагматические отношения в рамках даже узкого контекста могут представлять собой сложную, многоуровневую и взаимозависимую систему. Еще одним лексико-семантическим процессом является синонимия, т.е. совпадение по основному значению слов, морфем, конструкций, фразеологических единиц. При этом отмечается, что синонимы: 1) выражают одно понятие; 2) различаются оттенками значения или стилистической окраской, или и тем и другим; 3) способны к взаимозаменяемости в контексте [2]. Данный процесс, безусловно, направлен на развитие вариативности языковых единиц в рамках предложения или целого контекста и способствует валентной вариативности специальной лексики. Однако процесс вариативности в рамках схожих синтагм может привести к неправильной интерпретации языковых единиц, к примеру, “a scientific advance” и “a scientific advancement” – оба словосочетания имеют перевод «научный прогресс», но термины “advance” и “advancement”, вследствие различия в словообразовательной модели и наличия доминантной позиции в обоих случаях, могут ошибочно рассматриваться как разные по значению слова. Интересным является также тот факт, что эти термины представляют собой разные слова с точки зрения английского языка, в то время как в русском языке не всегда возможно подобрать подходящий эквивалент с целью избежать тавтологии в узком контексте. Единственно близким вариантом видится «научное совершенствование», однако едва ли это словосочетание может являться универсальным в сравнение с «научным прогрессом». Тем не менее, доминант, представленный одним и тем же словом в рамках определенной синтагмы, может и не указывать на синонимичную пару, например: “Finally, Japanese unions tend to be company unions (referred to as enterprise union) and are more closely associated with company interests than is the case in the West.” / «В конце концов, японские объединения стремятся образовывать профсоюзные организации (в дальнейшем именуемые «профсоюзы») и уделять больше внимания интересам компании, чем их западные аналоги». В данном примере переводчик встречается с тремя синтагмами, основывающимися на одинаковом доминантном слове, а именно “a Japanese union”, “a company union” и “an enterprise union”. В первом случае, момент корреляции этих языковых единиц видится вполне прозрачной и свойственной русскому языку, выстраивая отношения определителя – доминанта, т.е. прилагательного – существительного и интерпретируется однозначно, так как имя прилагательное является зависимой и определяющей частью речи. Однако отношения, выстроенные в последних примерах¸ в корне отличаются от первого, что может в итоге привести к их неправильной интерпретации. Синтагмы “a company union” и “an enterprise union” строятся, как уже было отмечено в выше изложенных примерах, на отношении «существительное + существительное», которое несвойственно русскому языку. Проблема видится в определении доминанта в группе этих языковых единиц. В данном случае доминантом представляется термин “union”, так как является неизменным в структуре обоих синтагм, чего нельзя заметить в отношении лексических единиц “company” и “enterprise”, которые являются взаимозаменяемыми элементами для формирования синонимичной пары. Однако они все же не лишены степени доминантности, так как могут в некоторой степени характеризовать вид профсоюзной организации, поскольку термин “company” (пер. «компания») является общеупотребительным и может обозначать любую организацию, в то время как “enterprise” (пер. «предприятие») обычно обозначает более специализированное предприятие. Выводом может служить тот факт, что выстраивание синтагматических отношений в процессе терминологической синонимии не столь прозрачен, а смежность и сопряженность языковых единиц накладывает определенный отпечаток на интерпретацию терминов. Антонимия является еще одним частотным лексико-семантическим процессом в терминологии, который можно охарактеризовать как семантическую противопоставленность слов [2]. В терминологии антонимия выступает как один из регулярных принципов наименования понятий с противоположным содержанием [2], например: “success” – “failure”, “responsibility” – “negligence”, “to hire” – “to fire”. С точки зрения терминологической антонимии, определенный интерес представляет линейность и смежность синтагм, а именно в рамках синтаксиса антонимичной пары, например: “a life insurance company” (пер. «компания по страхованию жизни») и “a non-life insurance company” (пер. «компания по страхованию ущерба»). С точки зрения английского синтаксиса, оба словосочетания строятся на отношениях определителя, выраженного двумя существительными, и доминанта в виде термина «компания», другими словами можно задать вопрос «компания какая?». Однако в русском языке подобную линейность корреляции трудно сохранить и более подходящим вопросом в русском языке видится «компания чего?», что четко прослеживается на примере перевода. Данная нелинейность прослеживается по причине различий в сопряженности членов речи в двух языках. Следует заметить, что лексико-семантические процессы в рамках синтагматики терминологического дискурса является неотъемлемой частью корректной интерпретации специализированных слов не только в рамках словосочетаний, но и предложений в целом. Основная трудность для переводчика при этом заключается в обнаружении четких связей в группе лексических единиц, понимании синтаксических различий двух языков и нахождении необходимых эквивалентных путей передачи специализированной терминологии с учетом линейности и смежности языковых единиц, свойственных языку перевода. Список литературы
|
Похожие:
 | Криминалистика. Часть Раздел Криминалистическая тактика : рабочая тетрадь для выполнения лабораторных заданий/ Г. М. Меретуков, В.... |  | Российской Федерации, федеральными законами или установленной Правительством Российской Федерации квотой на образование иностранных... |
| Влияние интервальных гипоксических тренировок на аэробную способность и результативность велосипедистов при выполнении упражнений... | | А. В. Гусев профессор кафедры криминалистики фгкоу впо «Краснодарский университет мвд рф», канд юр наук, доцент |
| А. В. Гусев – канд юр наук, профессор кафедры криминалистики фгкоу впо «Краснодарский университет мвд рф» | | Настоящие Правила разработаны на основании действующего жилищного законодательства и нормативных актов Российской Федерации, Устава... |
| В. О. Осипян, доктор физико-математических наук, доцент (Кубанский государственный университет) | | Сельское хозяйство; 35. 06. 04 Технологии, средства механизации и энергетические оборудование в сельском, лесном и рыбном хозяйстве;... |
| «Амурский государственный университет» (далее Университет) и их пребывания на территории Российской Федерации | | Правила) регламентируют прием граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства (далее вместе – поступающие)... |