Плюрализм картин мира и способы их описания
Скачать 2.48 Mb.
|
Когнитивный стереотип как концептуальная доминанта русского спортивного дискурса Работа выполнена по гранту «Разработка концепции многовариантности медиаобразования» (государственный контракт № П1310) в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009–2013 годы» Когнитивный стереотип – это «содержательная форма кодирования и хранения информации» [Красных, 2002, с. 23], «некий устойчивый фрагмент картины мира, хранящийся в сознании» [Вепрева, 2002, с. 206]. Он характеризуется, по мнению исследователей, относительной устойчивостью и повторяемостью, схематичностью, стандартизированностью, однозначностью, массовостью, оценочностью, национально-культур-ной спецификой. В.В. Красных выделила два типа когнитивных стереотипов – стереотипы-поведения и стереотипы-представления. Полагаем, что в стереотипах-представле-ниях может быть выделена такая значимая разновидность когнитивных стереотипов, как стереотипы-суждения, определяемые как схематичная, типизированная, национально маркированная интерпретация содержания концептов, прежде всего культурных. Когнитивные стереотипы-суждения, на наш взгляд, – это своего рода стереотипные модели, некоторая область пересечения стереотипных частей различных базовых концептов дискурса. Разумеется, они имеют когнитивный характер и в этом смысле могут считаться разновидностью концептуальных моделей. В то же время когнитивные стереотипы-суждения – это операциональные единицы, позволяющие интерпретировать в изучаемом когнитивном феномене ту область периферии поля, которая включает ценностные составляющие структуры концепта и отражает современные стереотипные представления и оценки определенного фрагмента действительности. Как правило, эти оценки затрагивают идеологически маркированные компоненты концептов. Использование стереотипов-суждений в качестве одной из основных операциональных единиц лингвокогнитивного анализа базовых концептов русского спортивного дискурса, на наш взгляд, чрезвычайно продуктивно, поскольку позволяет, во-первых, обнаружить национально специфичные «векторы» стереотипной интерпретации содержания того или иного многоуровневого концепта как в картине мира, продуцируемой СМИ, так и в наивной картине мира адресата; а во-вторых, проанализировать специфику языковой объективации заданных представлений в определенной дискурсивной разновидности. Заметим также, что лингвокогнитивный анализ интерпретации концептов посредством когнитивных стереотипов неразрывно связан с моделированием когнитивных слоев концепта и исследованием специфики лексико-семантической репрезентации концептов. Разноаспектные выводы, к которым можно прийти в результате использования совокупности разнонаправленных методов и методик исследования, отличаются большей степенью объективности и верифицированности. Если говорить о своеобразном метаязыке описания когнитивных стереотипов-суждений в лингвистике, то можно констатировать, что названной концептуальной единице соответствует сформулированная исследователем – в результате проведенного анализа – своеобразная «этическая максима» (Н.А. Кузьмина), то есть некоторое высказывание, характеризующееся модусами долженствования, констатации и / или оценки. Такое высказывание представляет собой когнитивно-пропозициональную структуру, называющую объект или субъект характеризации (‘Победа’, ‘Спорт / Спортивная борьба’, ‘Русский спортсмен / Русский тренер / Русские в спорте’, ‘Русский спортивный чиновник’) и его доминирующий признак (признаки): Русские в спорте – максималисты / Русские спортсмены признают только победу и под. Посредством когнитивных стереотипов, объективирующих концепт «спорт», транслируются общие представления носителей русского языка об особенностях русского характера, о специфике российского жизнеустройства, об отношениях гражданина и государства, о русском патриотизме. Так, например, выявленный нами стереотип ‘Русских спортсменов в мире не любят и всегда засуживают’, очевидно, коррелирует с более общим ментальным стереотипом ‘Русских в мире не любят’. Это наблюдение подтверждает мысль о том, что в русском спортивном дискурсе, в сфере «медиаспорта», отражаются как определенные идеологические и мировоззренческие «установки» современных носителей языка, так и особенности русского национального менталитета. Итак, любая когнитивная структура, будь то концепт, концептуальная модель или когнитивный стереотип, эксплицируется в языке – вербализуется в разных типах дискурсов. Лексическими и лексико-синтаксическими маркерами когнитивных стереотипов в тексте могут являться, во-первых, частотно повторяемые, отчасти клишированные высказывания, коррелирующие с пропозициональной структурой, посредством которой формулируется стереотип, а во-вторых, разнообразные сегменты текста – от словосочетания до нескольких взаимосвязанных предложений, в которых вербализуется содержательная структура стереотипа. Заметим, что стереотипы-суждения, интерпретирующие базовые концепты дискурса, репрезентируют как ядерные, так и периферийные когнитивные слои концептов, которые тем не менее могут характеризоваться актуальностью, содержательной значимостью и разнообразием языковых (и внеязыковых) средств, участвующих в их объективации в дискурсивных практиках. Материалом исследования в настоящей статье является когнитивный стереотип ‘Русские спортсмены должны победить любой ценой / Русские спортсмены должны быть всегда готовы к спортивному подвигу’. Данный стереотип характеризуется высокой частотностью и разнообразием языковой экспликации в разнотипных текстах спортивных СМИ и может быть рассмотрен как одна из концептуальных доминант русского спортивного дискурса, посредством которой, в свою очередь, интерпретируется базовые концепты названного типа дискурса – «спортсмен» и «победа». Реконструкция соответствующего названному стереотипу фрагмента картины мира, представленного в текстах русского спортивного журналистского дискурса, выглядит следующим образом: преградой для сильных духом русских спортсменов не могут стать никакие внешние неблагоприятные обстоятельства (давление судей, сила соперников, травмы, болезни, бытовые и семейные проблемы, спортивные интриги и скандалы, отсутствие материально-технической тренировочной базы, достойного вознаграждения, плохие погодные условия и т.д.). Разумеется, в спортивных репортажах, аналитических статьях и интервью со спортсменами и тренерами объективные причины могут перечисляться, однако они, как правило, не признаются достаточными и вескими основаниями для проигрыша. Более того, в русском спортивном дискурсе эксплицирован следующий, близкий к уже названному, когнитивный стереотип: ‘Русские часто побеждают не «благодаря», а «вопреки»’: Как, не имея нормальных условий для тренировок, не имея современного оборудования, наши бобслеисты умудряются побеждать, – загадка для всего спортивного мира (Д. Губерниев, «Неделя спорта», телеканал «Россия-2», 13.04.2009). Частотной для русского спортивного дискурсивного пространства является языковая экспликация причин (отсутствие тренировочной и соревновательной базы, современного спортивного оборудования, медицинского обслуживания, чиновничий беспредел и пр.), по которым российские спортсмены объективно не могут побеждать на соревнованиях высшего уровня. Однако не менее частотной оказывается констатация факта победы русских атлетов вопреки всем перечисленным выше факторам, что объясняется, как в приведенном высказывании, «загадочностью» русского менталитета. Подтверждением сказанного является еще один контекст: В этой борьбе [Спортивной. – Е.М.] мы всегда оставались для всего мира загадкой. Побеждали даже тогда, когда было тяжело и голодно. Даже когда страна разваливалась на части, побеждать продолжали. И оттого становились еще более необъяснимыми («СЭ», 23.02.2001). Заметим, что спортивные журналисты используют и в печатных текстах, и в устной публичной речи стилистические приeмы, характерные для современного русского публицистического дискурса: градацию, парцеллированные конструкции, синтаксический параллелизм, лексические и семантические повторы ключевых слов. В целом стереотипным, на наш взгляд, является постоянно вербализуемое в русском спортивном дискурсе представление о том, что спортивные победы «вопреки» объективным обстоятельствам детерминированы именно особенностями русского национального характера, который проявляется прежде всего в экстремальных ситуациях, каковой и является выступление на соревнованиях высокого уровня, когда спортсмен выступает не только «за себя», но прежде всего «за страну, за флаг, за гимн». Например, актер Е. Миронов: Не знаю, почему… но нашим надо было умереть, но победить («Прерванное танго. Пахомова и Горшков». Документальный фильм, РТР, 27.12.2006); За олимпийское золото они заплатили одной ценой – своим здоровьем (о фигуристах Е. Плющенко и А. Ягудине) («Раскаленный пьедестал», Первый канал, 23.10.07). Любопытно, кстати говоря, что в русском спортивном журналистском дискурсе частотно эксплицируется стереотипное суждение о «загадочности» русской души и русского человека вообще, о непонятности России для представителей других народов и государств. Таким образом, формулы и прецедентные тексты, значимые для милитарной метафоры (умереть – но победить, отступать некуда – позади Москва, пусть синим все горит огнем, медали Родине даем – любимое высказывание советского тренера по фигурному катанию С. Жука и подобные), остаются весьма актуальными и релевантными для современных коллективных представлений россиян о спортивных состязаниях. Это особенно интересно потому, что характеристики высших достижений спорта, который сочетает в себе черты шоу, бизнес-индустрии и является сугубо профессиональным, претерпели значительные изменения. Сказанное выше объясняет и то обстоятельство, что обсуждение поражений российских спортсменов на крупных спортивных состязаниях (например, на Олимпийских играх), какими бы объективными причинами они ни были обусловлены, всегда заканчивается выводом о недостатке патриотизма современных российских спортсменов (особенно в сравнении с советскими), о недостаточности усилий, которые ими были приложены для достижения победы. Так, однозначно негативный аксиологический модус значения сопровождал все многочисленные комментарии интервью биатлонистки С. Слепцовой, которая после очередного поражения своей команды на Олимпийских играх 2010 года в Ванкувере заявила в телевизионном эфире: Мы (спортсмены. – Е.М.) никому ничего не должны. Спортивные журналисты, ветераны спорта СССР и болельщики в печатных, телевизионных и интернет-текстах обвинили спортсменку в отсутствии патриотизма и заставили дать несколько интервью с извинениями за непродуманные высказывания. Однако обращает на себя внимание и другая этноспецифичная особенность отношения к спортивной победе и спортивному подвигу: если русский спортсмен проиграл, но продемонстрировал настоящую волю к победе, показал, что сделал для победы все возможное и невозможное, то он оценивается как победитель, как человек, одержавший моральную победу прежде всего над собой. В этом смысле характерна оценка выступления на Олимпийских играх 2004 года в Афинах дзюдоиста Дмитрия Носова, который выиграл бой за бронзовую медаль с тяжелой травмой руки. Проанализируем статью, посвященную этому событию, с целью выявления своеобразия экспликации в русском спортивном журналистском дискурсе ментальных стереотипов ‘Русские спортсмены должны быть всегда готовы к спортивному подвигу’ и ‘Русские часто побеждают не «благодаря», а «вопреки»’: Вчера мы видели настоящий подвиг. Его совершил 24-летний парень из Москвы. Он выиграл одной правой рукой решающую схватку. Левую Дмитрий травмировал в предыдущей. Но попросил докторов зафиксировать ее и вышел на татами. ХРУСТ В ЛОКТЕ Несчастье случилось в полуфинальной схватке с греком Илиадисом. Началась она с того, что Дмитрий Носов, действовав на опережение, сбил соперника в партер и пытался провести удержание. Не удалось, судья не открыл счет. Потом соперник провел бросок через спину. Хороший бросок. Кто другой рухнул бы на спину и сразу бы проиграл, но Дмитрий выкрутился. Однако, падая, он вывернул левый локоть. Раздался хруст. Теперь уже грек провел прием на удержание, и россиянин не сумел вырваться – было очень больно. СУМАСШЕДШИЕ ГЛАЗА И хоть на татами принесли носилки, гордый Носов не стал на них ложиться. Он поднялся и, шатаясь, пошел сам. Мало кто верил, что теперь он выйдет бороться за бронзу. Говорили, что его сопернику Мехману Азизову из Азербайджана повезло: он уже может поздравить себя с бронзой. Не может. Схватку этих двух дзюдоистов мы все же увидели. А еще – рассеченную бровь Дмитрия, его повисшую и ставшую практически бесполезной левую руку и сумасшедшие глаза. Носов ждал момента для одного-единственного броска. И он ему удался! В смешанной зоне Дмитрий, превозмогая боль, подошел к журналистам. Главный тренер мужской сборной по дзюдо Авель Казаченков, глядя на него, сказал: – Такое можно совершить только в состоянии аффекта! – Я сделал это для страны, – говорил Дмитрий и вдруг застонал. Кто-то, проходя мимо, задел его по руке (Советский спорт, 18.08.2004). Уже начало данного текста – его лид – содержит прямую оценку того, что продемонстрировал во время соревнования российский спортсмен, – подвиг. Согласно дефиниции, закрепленной в толковом словаре, подвиг – это ‘героический, самоотверженный поступок’ [СОШ, с. 523]. Притом, что узуальное значение данного слова отмечено для носителей языка безусловно положительными коннотациями, автор статьи усиливает оценку, употребляя при нем определение настоящий. Примечательно, что спортсмен, совершивший подвиг, в начале статьи даже не назван по имени – автор прежде всего подчеркивает его гендерную, возрастную и гражданскую характеристику – 24-летний парень из Москвы, чем имплицитно подчеркивает, что на подвиг способен практически любой, ничем не примечательный, простой российский спортсмен. Любопытно, что прямых характеристик Дмитрия Носова, кроме определения гордый, текст не содержит: адресату предоставляется право самому оценить то, что журналист называет подвигом. А поэтому логично, что весь текст выдержан в повествовательной модальности: автор последовательно описывает происходящие на его глазах события, практически никак их не комментируя. Однако косвенно его рассказ содержит маркеры отношения адресанта к поединкам с участием российского атлета: подчеркивается сила духа, стойкость, выносливость и спортивное умение нашего дзюдоиста: Кто другой рухнул бы на спину и сразу бы проиграл, но Дмитрий выкрутился; мы увидели <…> рассеченную бровь Дмитрия, его повисшую и ставшую практически бесполезной левую руку и сумасшедшие глаза; Носов ждал момента для одного-единственного броска. И он ему удался; превозмогая боль; вдруг застонал. Необходимого перлокутивного эффекта журналист достигает, используя в оппозитивной конструкции повтор-подхват и парцелляцию – Говорили, что его сопернику Мехману Азизову из Азербайджана повезло: он уже может поздравить себя с бронзой. Не может, а также противопоставляя оценку произошедшего тренером и самим спортсменом (в состоянии аффекта – сделал это для страны). Несмотря на то, что Дмитрий Носов выиграл только бронзовую медаль, третье место, завоеванное таким образом, однозначно оценивается субъектами русского спортивного дискурса как победа. Кстати заметим, что в качестве приемлемой и понятной и адресанту, и адресату русского спортивного дискурса причины того, что спортсмен выступает на пределе физических возможностей, рискует здоровьем и превозмогает физические страдания, называется причина «духовного порядка» – патриотизм русского спортсмена, его представление о том, что он побеждает не ради себя, а ради своей страны. Экспликация данных представлений коррелирует с выявленной нами стереотипной моделью ‘Победы в «большом» спорте – это высшее проявление патриотизма’. Еще одним примером экспликации в текстах русского спортивного журналистского дискурса рассматриваемых когнитивных стереотипов является статья под «говорящим» названием «Русский мужик Легков», лид которой представляет собой цитату из интервью с российским лыжником А. Легковым, занявшим в тяжелейшей борьбе четвертое место на Олимпийских играх 2010 года в Ванкувере: Извините. Я боролся… Автор статьи репрезентирует важную национально специфичную особенность русского отношения к победам, о которой мы уже упоминали, – русские воспринимают как победу волю к победе, проявление лучших черт русского характера. В этом случае они считают победителем даже проигравшего: Победы бывают и без медалей. Происходит это в том случае, когда не хватает секунд – но не воли, очков – но не жажды борьбы, метров – но не характера. А. Легков в субботу выиграл больше, чем проиграл… («Спорт-Экспресс», 22.02.2010). Однако сам спортсмен оценивает свое выступление как однозначное поражение, о чем свидетельствуют приведенные выше слова из его интервью, которые воспринимаются адресантом и адресатами русского спортивного дискурса безусловно положительно. Полагаем, что последний текст демонстрирует косвенную связь с еще одним частотным когнитивным стереотипом, представленном в русском спортивном дискурсе, – ‘Русские в спорте – максималисты’ / ‘Русские спортсмены признают только победу’. Библиографический список Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. Екатеринбург, 2002. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций. М., 2002. Словарь Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. (В тексте – СОШ.) В.В. Горлачева23 |
Похожие:
 | Кроме номера, у каждой схемы имеется год описания и номер в соответствующем ежегодном обзоре мошенничеств с недвижимостью, с полными... | | |
 | В разделе описания типов пользователь может определять свои типы данных, присваивая каждому из них определенный идентификатор. Синтаксис... | | Способы сохранения электронных данных, порядок установления паролей, способы восстановления данных в случае их утраты |
| России и стран мира, бронированию и приобретению авиа и железнодорожных билетов по маршрутам на территории России и стран мира, а... | | Перевод М. В. Лебедева. Публикуется по изданию: Н. Гудмен. Способы создания миров. М., "Идея-пресс" "Праксис", 2001 |
| «выдача разрешений на использование объектов животного мира, за исключением объектов, находящихся на особо охраняемых природных территориях... | | Требования к выполнению контрольной работы по «Туристским ресурсам мира» для студентов идо |
| Понятие «языковая картина мира» и основные направления изучения языковой картины мира 12 | | Определены способы решения сформулированных интеллектуальных задач, финансового обеспечения, ожидаемого экономического и социального... |