Гордеева И. А. «Коммунитарное движение в России в последней четверти XIX в. »
Скачать 6.83 Mb.
|
§ 3. Коммунитаризм второй половины 80-х – 90-х гг.Рассмотрение общин данного периода как отдельного этапа коммунитарного движения связано с тем, что в это время коммунитаризм принимает зрелые идеологические формы и начинает восприниматься современниками в качестве отдельного направления общественного движения, идеологию которого они называли «толстовской». Историография «толстовского» движения, по существу, отсутствует, причем факт этот начал беспокоить историков лишь недавно633. Наиболее информативным источником, раскрывающим отдельным фрагменты истории «толстовских» земледельческих общин, являются комментарии к полному собранию сочинений Л.Н. Толстого, особенно к его переписке. В связи с проблемой настоящего исследования важно обратить внимание на то, что применительно к участникам «интеллигентных» земледельческих общин, имевших репутацию «толстовских», это определение можно применять лишь весьма условно. «Толстовские» колонии, как будет показано ниже, объединяли людей самых различных философских взглядов и религиозной ориентации. Учение Толстого чаще всего было идеологически родственно их мировоззрению, но не совпадало с ним так, как, например, это характерно для взглядов ближайшего окружения Толстого - «кабинетных» толстовцев вроде В.Г. Черткова, И.М. Трегубова, П.И. Бирюкова, А.Н. Дунаева, Н.Н. Ге и других. Подобное различие осознавалось самими общинниками и было подмечено их современниками. В.А. Маклаков, близко знакомый с «интеллигентными» общинниками, писал: «Название “толстовца”, которым злоупотребляли тогда, часто было вполне незаслуженно. Когда я позже самого Толстого узнал, я понял, что этих “хороших людей”, которые думали, что идут вместе с ним, он сам не считал своими единомышленниками. У него и у них отправные точки были разные»634. При этом те, кого «тогда в общежитии называли толстовцами, были часто совсем не схожи друг с другом. Общее у всех было одно. Преобладание у всех моральной точки зрения, которая определяла их вкусы, взгляды и жизнь»635. В середине 20-х гг. один из дружественно настроенных по отношению к «толстовству» авторов подчеркивал, что «организационной целостности и идеологической братской спайки у толстовцев… почти не было. В прошлом были лишь отдельные моменты, сплачивающие и ставящие их на высокую степень единства». Среди таких моментов он назвал помощь голодающим, участие в переселении духоборов, протест против мировой войны. Однако «несмотря на все попытки, жадно искомая формула, способная объединить толстовцев в понимании общественной идеи, так и не была найдена»636. Обозначая тот признак, которые отличает «толстовцев» от других борцов за свободу, автор указал на их принципиальное внимание к духовной жизни и «индивидуализм (в лучшем смысле этого слова)», которые можно объединить в понятии самосовершенствования: «Их девиз – служить людям, обществу можно только собственным примером. Они любят приводить известные слова А.И. Герцена: «Спасая себя, как много люди сделали бы и для спасения человечества» 637. В приведенных отрывках важно обратить внимание на следующие характеристики «толстовского» движения коммунитарного характера: их идейная пестрота, отсутствие единой идеологии и организации, индивидуалистическая приверженность идее духовного самосовершенствования. Об идеологической пестроте советских крестьян-толстовцев пишут и современные исследователи. Согласно исследованию Т.В. Петуховой, «в религиозном отношении толстовские коллективы не были однородны. В этом смысле их нельзя назвать собственно толстовскими, т.к. вместе с единомышленниками Л.Н. Толстого в них жили представители сектантских течений – свободные христиане, молокане, духовно-евангельские христиане»638. Неортодоксальность по отношению к учению Толстого общинных идеологий была замечена и в полиции, которая сделала следующий вывод об одной из южных колоний: «Общину принято называть “толстовской”, но она далеко не исповедует всех принципов учения Толстого. Более того, она категорично высказывается против одного из главных принципов – “непротивления злу” и учит, что злу нужно противиться всячески. То же нужно сказать и относительно предпочтения физического труда умственному: община старается уравновесить значение для человека того и другого»639. В конце 20-х гг. один из ветеранов «толстовского» и коммунитарного движений М.В. Алехин также попытался дать определение «толстовству», имея в виду «интеллигентное» движение конца XIX – начала XX вв. Время написания этого документа наложило отпечаток на его язык, но тем более ценны те расхождения с обыденными представлениями о «толстовстве», которые продемонстрированы в нем. «Были толстовцы и толстовцы», писал Алехин, указывая на неоправданно расширительное толкование этого понятия современниками. Он различал две группы «толстовцев» (он, как и я в данной работе, употреблял это слово чаще всего в кавычках): «темных», как их называла Софья Андреевна, и «ясных», «которые имели внешне приличный вид и благоговели перед Л[ьвом] Н[иколаевичем]»640. «Темные», в отличие от «ясных», - непонятные, грязные, неотесанные, грубые. Это группы «очень резко отличались, как по внешности, так и по внутреннему настроению и образу жизни»641. Группа «ясных» – «теоретики», приближенные Толстого, собиратели и хранители его наследия («дух народничества не коснулся их»), они проводили в жизнь идеи Толстого в очень ограниченном масштабе. К ней принадлежали Горбунов-Посадов, Чертков, Бирюков, Буланже, Трегубов, Попов. Группу «темных» Алехин называл «революционной» и «активистами», т.к. она поменяла интеллигентный образ жизни на жизнь простого трудящегося человека. Общее определение толстовского движения, данное М.В. Алехиным, говорит о том, что настоящими «толстовцами» он считал «темных»: относя движение к 90-м гг., он писал, что в нем участвовала «довольно большая группа молодежи, которая, вопреки общественности того времени, изменила в корне свою жизнь привилегированного класса на жизнь труженика-земледельца. Это опрощение и уход их культурных центров в народ, чтобы жить с ним одною трудовою жизнью, внося в его жизнь знания, которые улучшили бы его материальное положение, агитируя словом и делом против зажиточного класса правительства, поповщины и военщины»642. «Генеалогию» «толстовства» Алехин ретроспективно вывел из «интеллигентных земледельцев» А.Н. Энгельгардта, который, по его мнению, дал первый толчок движению643. Революционных народников Алехин называл «народовольцами», разводя их с истинными «народниками», характерным признаком которых считал «земельные общины, как основы экономического быта, признание самобытного исторического пути России». С его точки зрения, сочувствовали этому направлению и «некоторые либералы-помещики», из которых Алехин назвал лишь одно лицо - Н.Н. Неплюева, что чрезвычайно важно для настоящего исследования644. Подобную точку зрения Алехин проводил и в одном из писем к В.Д. Бонч-Бруевичу645, причем содержание «атеистических» работ последнего говорит о том, что уроки различения понятий не прошли для него даром646. В июле 1886 г. близ Сочи (Черноморская губерния, Сочинский район, дача Уч-Дере) возникло первое поселение «толстовцев» старшего поколения, т.е. тех, у кого связанный с «толстовством» духовный переворот произошел уже в зрелые годы. В общине жила также и молодежь, о которой у меня почти нет информации. Данные о членах общины и времени ее существования неполны. По разным источникам, она просуществовала от 3-х месяцев до полутора лет, а состав ее постоянно менялся. Основные источники информации о сочинском поселении и его участниках - переписка Л.Н. Толстого и комментарии к ней, воспоминания о М.А. Шмидт647 (в которых, однако, очень мало информации о коммунитарном периоде ее биографии), архив департамента полиции648. Мария Александровна Шмидт (1843-1911) родилась в семье московского профессора, фармаколога, немецкого эмигранта, и выросла в нижнем, полуподвальном этаже старого здания университета. После окончания курса в Александро-Мариинском институте она сделалась сначала классной дамой в тульском епархиальном училище, а потом работала в Москве воспитательницей в отделении для старших девочек Николаевского института для сирот-подростков. Шмидт была веселой, общительной, любила театр и концерты, ее обожали ученицы. В том же заведении работала ее подруга Ольга Алексеевна Баршева (1864-1893), с которой они однажды, не без внутреннего сопротивления, начали читать «Евангелие» Толстого. Книга произвела такое впечатление, что решили познакомиться с Л.Н. Толстым, и в короткое время стали его последовательницами - отошли от православия, переписывали его сочинения, и в конце концов оставили училище. Для того, чтобы новая жизнь оставалась не только на словах, Шмидт устроилась сестрой милосердия в больницу при Бутырской тюрьме, но не выдержала «ужасной жизни в тюремной больнице, с ее грубостью, угнетением, вшами, похабством, сифилисом, развратом», «звоном кандалов под одеялом»649. Пытаясь найти «другую работу, не казенную, работу, которая не требовала бы бесконечных компромиссов, не тепленького местечка, а свободного труда, не противоречащего требованиям совести»650, она узнала, что Н.Л. Озмидов собирает компанию для организации общины на Кавказе. Вместе с Баршевой они присоединились к предприятию. Инициатор общины, Николай Лукич Озмидов651 (1844 или 1843 - 1908) был знакомым Л.Н. Толстого, до некоторой степени разделявшим его взгляды. В начале 80-х он организовал молочную ферму, а в Москве устроил молочный магазин, но вскоре разорился. В сентябре 1882 г. его имущество было продано с аукциона, и он остался без средств к существованию. Не имея постоянной службы, стал заниматься перепиской сочинений Толстого и продавать их, работал в «Посреднике». В Сочи он поселился вместе со своей семьей, женой и дочерью. Из других участников поселения примечательна Анна Петровна Озерецкая, дочь священника. Она осталась очень недовольна общиной Озмидова, уйдя из которой, работала на ткацкой фабрике во Владимирской губернии в качестве простой работницы. Там ее разыскал А.В. Алехин и убедил поселиться в новой «толстовкой» общине Шевелево (см. ниже). В Сочинской общине жил и молодой Сергей Дмитриевич Сытин (предположительно 1863-1915), младший брат знаменитого книгоиздателя. После нескольких лет бурной жизни под влиянием Толстого и его единомышленников он начал вести трудовую жизнь. Не смотря на неудачи тех общин, в которых он поселялся, он был благодарен Толстому за совершившийся с ним духовный переворот652. Община в Сочи была очень бедной, колонисты терпели большие лишения, жили в землянке «величиной с курятник», спали на полу, и лишь одной Баршевой отвели «комфортное» место на столе. Поселение посещало множество любопытствовавших, бесконечные разговоры и споры мешали работать. Как вспоминала Шмидт, «ртов было много, а работники разговаривают. Съели нас совсем приходящие». Община развалилась очень быстро: «тяжелая борьба с природой, деспотичность и чрезвычайная нервность Озмидова делали жизнь в общине очень тяжелой»653. Часть членов общины перешла после нескольких ссор в общину К.М. Сибирякова около Туапсе, о которой у меня данных нет654. Шмидт и Баршева поселились в немецкой колонии близ Сочи, где арендовали себе небольшой участок с фруктовым садом. В 1893 г. Баршева скоропостижно скончалась, и тогда Шмидт переехала в имение Т.Л. Толстой Овсянниково и до конца своих дней жила своим трудом, обрабатывая огород. Озмидовы после распада общины вернулись в Москву, где глава семейства вновь стал зарабатывать на жизнь перепиской сочинений Л.Н. Толстого. В 90-е гг. за распространение запрещенных статей Толстого он был выслан в Вятку. Преследовался Озмидов и за пропаганду среди сектантов, но от коммунитарного движения отошел, став монархистом и поссорившись с Толстым. У нас очень мало информации о мотивах участия в коммунитарном движении Константина Михайловича Сибирякова, сына сибирского золотопромышленника и крупного землевладельца. Отказавшись от всякой предпринимательской деятельности, он тратил свое богатое наследство на просвещение. Одно время Сибиряков был близок к революционерам, но потом разочаровался в их взглядах655. В восьмидесятые годы взгляды Сибирякова были близки к «толстовским». В феврале 1886 г. он писал Л.Н. Толстому, что желает устроить две общины - «интеллигентную» на Кавказе и крестьянскую в Самарской губернии656. Летом того же года он сообщал о существовании общины в его самарском имении, организованной В.С. Миролюбовым. Об этом поселении нам известно в основном из книги С.Н. Кривенко. В основании Самарской общины принимал участие друг Толстого В.Ф. Орлов. Сибиряков пользовался громадным авторитетом среди интеллигенции. Когда распространились слухи, что Сибиряков собирается устроить два поселения и две сельскохозяйственные школы, к Орлову стало являться большое количество людей с советами и предложениями; молодые люди писали ему письма, где говорили, что они «на все согласны»657. Мне не удалось проверить информацию В.Ф. Орлова о том, что начинание поддержали Н.М. Михайловский, Г.И. Успенский, Н.Н. Златовратский, Фортунатов и В.В. Еропкин658. Владимир Федорович Орлов (1843-1898) – человек интересной и драматической судьбы, которая еще ждет своего исследователя. Информацию о нем можно найти в архиве департамента полиции659, в следственных материалах по делу нечаевцев660, а в Музее истории религии есть его личный фонд661. Современники оставили о нем лишь отрывочные воспоминания662. Сын священника Ковровского уезда Владимирской губернии, Орлов воспитывался во Владимирской духовной семинарии, но личность его сформировалась в основном благодаря упорному самообразованию. По окончании учебы Орлов добился учреждения школы в родном селе Иваново-Вознесенском и сам сделался учителем в ней учителем. В конце 1868 г. Орлов приехал в Петербург для поступления в университет, где поселился на одной квартире вместе с С.Г. Нечаевым. В январе-феврале 1869 г. Орлов принимал участие в студенческих сходках, познакомился с П.Н. Ткачевым. Орлов был влюблен в сестру Нечаева, но нечаевских идей не разделял, что позднее было доказано на суде. Не из идейных, а из дружеских побуждений Орлов передал Нечаеву свой паспорт и деньги для поездки в Одессу. Во время арестов в феврале 1869 г. Орлов скрылся из Петербурга. Арестованный в конце июня, он был заключен в Петропавловской крепости. В 1871 г., причисленный к первой группе сообщников Нечаева, Орлов был оправдан судом особого присутствия Петербургской судебной палаты, и вскоре освобожден. Защита его была построена на доказательстве случайности его прикосновенности к нечаевцам, связанной с любовью к А.Г. Нечаевой, заставившей его «корчить из себя революционера»663. Нечаевский процесс наложил неизгладимый отпечаток на судьбу Орлова. Кажется, он получил какое-то серьезное нервное заболевание, которое давало о себе знать всю жизнь664. Полицейское преследование (гласный надзор вплоть до 1882 г., позднее – негласный) и вынужденная нищета в связи с запрещением педагогической деятельности отяготили его болезненное состояние. Несмотря на запрещение властей, Орлов пытался учительствовать, давал частные уроки, преподавал в технической школе Московско-Рязанской железной дороги. Преподавание было разрешено ему в октябре 1882 г. после того, как пожалевший его обер-прокурор Козлов исходатайствовал ему на то высочайшее дозволение665. В 70-е и 80-е гг. Орлов еще несколько раз арестовывался, хотя реальных поводов в тому он не давал, навсегда порвав с революционным движением. В 1881 г. он познакомился с Толстым, увлекшись не столько его учением, сколько его личностью (взаимно). О том, каким образом сформировал коммунитарный идеал Орлова, данных нет, но в его личных документах на протяжении 70-х и 80-х гг. постоянно встречаются заметки и выписки на тему общности. В самарском имении К.М. Сибирякова было около 100 десятин прекрасной земли, общинники были обеспечены инвентарем, не нуждались в деньгах. Здесь поселилось несколько учеников Орлова по железнодорожному училищу и исключенные владимирские семинаристы, что позволило Кривенко сделать вывод о том, что «ядро колонии составилось, на первый взгляд, из людей, соответствовавших делу: во-первых, все они были юношами, увлеченными, хотя и не вполне определенным, стремлением устроить земледельческое трудовое общежитие, а во-вторых, были уже несколько подготовлены и к труду: железнодорожные ученики хорошо знали слесарное и кузнечное ремесла, а семинаристы с детства были знакомы с условиями земледельческого хозяйства»666. Жили все вместе в одном доме. Для налаживания хозяйства в общину была приглашена одна крестьянская семья бывшего дворового, состоявшая из мужа с женой, дочери и сына. И если старшее поколение этой семьи готово было извлечь практическую выгоду из общежития, то младшее было близко к колонистам духовно667. В идейном отношении, с точки зрения Кривенко, эта община представляла из себя что-то в вышей степени неопределенное. Идеологические разногласия разделили общину на две партии: одна была за преимущественное внимание к хозяйству (и среди них была крестьянская семья), другие стояли за чистоту «трудовой» жизни, отказываясь от столь необходимого для их хозяйства наемного труда668. В то же время шли споры о том, какие принципы положить в основу общинной жизни. Вероятно, Самарская община распалась не ранее осени 1889 г., когда Сибиряков сообщал в Письме Толстому о неурядицах в ней669. |
Похожие:
 | Охватывают Забайкальскую область в административно-территориальных границах последней четверти XIX – начала XX вв., совпадающую с... |  | Аболиционизм (от лат abolitio уничтожение, отмена) в конце XVIII- xix в в Сша движение за отмену рабства негров; в Великобритании,... |
| Аболиционизм (от лат abolitio уничтожение, отмена) в конце XVIII- xix в в Сша движение за отмену рабства негров; в Великобритании,... | | Аболиционизм (от лат abolitio уничтожение, отмена) в конце XVIII- xix в в Сша движение за отмену рабства негров; в Великобритании,... |
| Данное планирование составлено на основе авторской программы «История России XIX века» А. А. Данилова, Л. Г. Косулина, М. Просвещение,... | | Охарактеризовать социально-экономическое и политическое развитие Японии в первой половине XIX века |
| Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? | | Основным источником информации для написания статьи являлись документы духовной консистории по Кемскому уезду, хранящиеся в Национальном... |
| Предложенный Минэнерго законопроект по решению проблемы «последней мили» только усугубляет ситуацию и противоречит правовым нормам,... | | История Сбербанка России началась 170 лет назад, в XIX веке. За почти два столетия банк завоевал статус крупнейшего финансового института... |