Аналитический обзор современного состояния проблемы определения статуса правовых позиций
Скачать 1.67 Mb.
|
Свобода собраний и объединений, провозглашенная статьёй 11 Европейской конвенции, в её толковании Европейским Судом, была предметом внимания Конституционного Суда РФ 6 раз. В своём постановлении от 01.02.2005 г. № 1-П Суд, опираясь на позицию органа конвенциональной юрисдикции (решение от 30.01.1998 г. по делу «Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции»), раскрыл понятие «объединение», указав, что политические партии подпадают под него. В другом постановлении (от 19.12.2005 г. № 12-П) Суд опирался на правоприменительную практику Страсбургского Суда (решение от 03.04.2001 г. по вопросу о приемлемости жалобы О.В.Романовской против России), согласно которой исполнительно-регулятивные органы профессиональных структур, создаваемых лицами так называемых свободных профессий47, в качестве ассоциаций (объединений) не могут быть признаны. Интересна ещё одна позиция Европейского Суда. Так, в своем постановлении от 10.07.1998 г. по делу «Сидиропулос (Sidiropoulos) и другие против Греции» суд отметил, что «возможность для граждан создать юридическое лицо, чтобы совместно действовать в сфере своих интересов, является наиболее важным аспектом права на свободу общественных объединений, без которого это право лишается своего смысла. Способ, каким национальное законодательство закрепляет эту свободу, и его применение в практической деятельности властей – показатель демократии в стране. Разумеется, государства обладают правом следить за соответствием целей и деятельности объединений нормам законодательства, но они должны использовать это право способом, не противоречащим их обязательствам по Конвенции». Интересна это позиция, на мой взгляд, тем, что она говорит о возможности создавать юридическое лицо. Европейский Суд не указывает конкретный вид этого юридического лица, говоря таким образом о всех возможных видах юридического лица, т.е. даёт расширительное толкование права. Право на свободные выборы, декларированное в статье 3 Протокола 1 к Конвенции (Париж, 20.03.1952 г.), в его понимании Европейским Судом по правам человека было предметом обращения Конституционного Суда 5 раз. Во всех случаях заявители говорили о нарушении либо об ограничении права и во всех случаях Конституционный Суд подтвердил обоснованность таких ограничений и признал оспариваемые положения законодательства не противоречащими Конституции. Первый из таких случаев - постановление от 30.10.2003 г. № 15-П - уже был рассмотрел подробно в начале этого параграфа. В нём Суд обосновывал ограничение права на свободу слова и выражения мнения именно приоритетом права на свободные выборы, в результате чего права заявителей не получили защиты Суда. Во втором случае48 заявители обжаловали норму Закона Лениградской области «О выборах депутатов представительных органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления в Ленинградской области», которая, по их мнению, позволяла при определении результатов выборов не учитывать голоса тех избирателей, которые проголосовали «против всех кандидатов», и тем самым позволяла игнорировать мнение таких избирателей, тем самым приравнивая их к тем избирателям, кто вообще не принимал участия в голосовании. Суд счел обоснованным такое ограничение. Судьи Конституционного Суда А.Л.Кононов и Н.С.Бондарь высказали своё особое мнение. Н.Бондарь поддержал вывод суда и привел дополнительную аргументацию. В частности, судья сослался на позицию Страсбургского суда по делу «Матье-Моэн и Клерфейт против Бельгии», согласно которой из принципа равного избирательного права не следует, что все избирательные бюллетени имеют равный вес с точки зрения окончательного результата и что у всех кандидатов равные шансы на победу. Ещё одним аргументом была позиция из этого же решения, согласно которой в целях применения статьи 3 Протокола № 1 любая избирательная система должна оцениваться в свете политического развития страны. Таким образом, судья полагает, что национальные политические особенности могут иметь существенное значение при решении вопроса об ограничении права на свободные выборы. Выводы Суда представляются неубедительными и необоснованными судье А.Кононову, который видит противоречие выводов их мотивировке. Судья напоминает, что оценка формы голосования «против всех» уже была дана судом ранее в постановлении от 10.06.1998 г., в котором суд подтвердил право избирателей выражать свою волю в такой форме, поскольку такое волеизъявление в условиях свободных выборов означает не безразличное, а негативное отношение избирателей ко всем кандидатам. Конституционно-правовой смысл этого волеизъявления, продолжает судья, заключается в том, что таким кандидатам отказывается в праве представлять народ в выборных органах публичной власти. А.Кононов напоминает, что Конституционный Суд указывал, что смысл принципа прямого избирательного права состоит не в голосовании за или против какого-то конкретного кандидата, а в том, что избиратель осуществляет своё волеизъявление непосредственно. Судья утверждает (опираясь на Конституцию, международные пакты и конвенции о правах человека, а также ссылаясь на практику самого Суда), и с этим невозможно не согласится, что каждый избиратель имеет один голос, голос каждого избирателя равен голосу другого, что голоса «за» и «против» равносильны, что голосование против каждого конкретного кандидата имеет такую же юридическую значимость, как голосование против всех. В противном случае избиратель, которого не устраивает ни один из кандидатов, лишается возможности выразить свою волю адекватным образом. В 2005 году Конституционный Суд рассматривал вопрос49 о конституционности положений Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в части наделения гражданина РФ полномочиями высшего должностного лица субъекта РФ по представлению Президента РФ. Заявитель полагал, что назначение высшего должностного лица субъекта не в результате прямых выборов населением ограничивает избирательные права граждан. Суд пришел к выводу, что оспариваемые положения не нарушают конституционные принципы разделения властей, федерализма и организации исполнительных органов власти, а также право граждан участвовать в управлении делами государства и избирательные права. Таким образом Конституционный Суд своим решением отвергает право каждого быть избранным главой исполнительной власти региона и право избирать. Из шести судей Суда, проголосовавших против такого решения, двое написали особое мнение – А.Кононов и В.Ярославцев. В обоснование своего вывода Суд обращался также и к практике Европейского Суда50, согласно позициям которого законодатель имеет значительные пределы усмотрения в регулировании избирательных прав. Кроме того, положения статьи 3 Протокола № 1 применяются к выборам в орган законодательной власти, в том числе в наделенные законодательными полномочиями представительные органы субъектов федеративного государства. Ссылка Суда на данные позиции выглядит необоснованной поскольку, как видно из этих позиций, в них не содержится никакого обоснования возможности ограничения избирательных прав. Судья А.Л.Кононов, комментируя этот пассаж Конституционного Суда, подчеркивает, что подтверждение такого вывода маловероятно найти в международной практике, поскольку для федеративных отношений это беспрецедентный случай в мире. Судья напоминает, что ещё когда оспариваемый закон был проектом Венецианская комиссия подготовила заключение, в котором было отмечено следующее: законопроект очевидно и существенно уменьшает полномочия субъектов Российской Федерации самостоятельно формировать свои органы власти, он явно не учитывает принцип, которому следуют в других европейских федеративных государствах, предусматривающий, что субъекты федерации самостоятельны в определении состава своих органов власти без вмешательства со стороны федерального уровня. Также Комиссия пришла к выводу о существовании в России устойчивой тенденции к укреплению центральной власти без изменения текста Конституции. Риск подобного конституционного развития вне текста Конституции может привести к уменьшению её нормативной силы. С учетом того факта, что в последнее десятилетие в России в геометрической прогрессии выросло количество «скрытых» полномочий Президента РФ прогнозы Венецианской комиссии оказались близки к реальности. По мнению А.Кононова выводы Суда трансформируют государство в унитарное, несмотря на однозначно провозглашенный в Конституции федерализм. В этом особом мнении судьи содержится весьма показательный вывод немецкого конституционалиста Отто Люхтерхандта, который в качестве примера предлагает представить такую ситуацию: Президент США (федеративного государства) вносит в Конгресс закон об утверждении губернаторов штатов региональными парламентами по его представлению, а не в результате выборов. Ученый утверждает, что в таком случае действия Президента были бы восприняты как массированная атака на Конституцию, федеративное устройство страны и явная попытка президента укрепить собственную власть. Люхтерхандт не сомневается, что последствиями таких действий были бы отклонение Конгрессом проекта, начало процедуры импичмента и принуждение президента к добровольной отставке. Даже сами такие инициативы были бы немыслимы ни в США, ни в ФРГ, утверждает ученый. Особое мнение судьи В.Ярославцева сфокусировано на антидемократическом характере решения Суда. «Управляемая» демократия и «властная» вертикаль, как полагает судья, способны превратить государство в общество, в основе которого лежит отторжение народа от власти, когда управление осуществляется в результате «дарования» в рамках бюрократической администрации. Ещё одним существенным моментом при рассмотрении Конституционным Судом этого дела являлся тот факт, что в 1996 году в постановлении от 18 января № 2-П Конституционный Суд по делу о проверке конституционности ряда положений Устава Алтайского края пришёл к иным выводам. Тогда в Суде оспаривались положения Устава, наделяющие Законодательное Собрание Алтайского края полномочиями в отношении администрации края, включая правомочия избирать главу этой администрации, и Суд подтвердил не конституционность такого подхода. По сути, Конституционный Суд изменил свою позицию, обошел уже существующий и созданный им самим прецедент. В мотивировочной части постановления 2005 года орган конституционного правосудия пытается максимально ограничить применение им самим сформулированной позиции и обосновывает её изменение конкретными «социально-правовыми условиями» и «развивающимся социально-историческим контекстом». Понять, что имел в виду Суд под этими выражениями, не представляется возможным, поскольку раскрыты он не были. Представляется, что такой способ толкования явно противоречит принципу правовой определенности. Правовые позиции Европейского Суда, имплементированные в это постановление, решающей роли не сыграли. Они послужили лишь дополнительным доводом, некоей попыткой опереться на международный опыт, которая всё равно была подвергнута критике со стороны судей Суда. Заключение В данной работе были исследованы формы использования Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций Европейского Суда по правам человека, цели такого использования и применяемые подходы, а также выявлены элементы (полнота) права, свободы либо принципа, сформулированные Конституционным Судом с учетом позиций Страсбургского суда. По результатам проведенного исследования хотелось бы отметить следующее. К настоящему моменту сложились такие формы применения Конституционным Судом РФ правовых позиций Страсбургского суда как ссылки на практику Европейского Суда, носящие общий характер; ссылки на конкретное дело/дела; ссылки на конкретное дело/дела и цитирование правовой позиции; пересказ правовой позиции; ссылки на конкретное дело/дела и пересказ правовой позиции. Кроме обращений самого КС РФ к правоприменительной практике органа конвенционной юрисдикции, выводы Европейского Суда очень часто используют судьи Конституционного Суда в своих особых мнениях к решениям. Тем не мене в настоящее время ещё не сформировалась определенная, явная для всех правоприменителей модель обращения Конституционного Суда к практике Европейского Суда, из которой были бы понятны все условия такого обращения. Практика применения Конституционным Судом правовых выводов Европейского Суда уже является обычной, но всё ещё продолжает играть весьма незначительную роль, причем смысл её серьезно меняется от случая к случаю. Такое положение вызывает недоумение в свете смысла норм части 1 ст. 17 Конституции, согласно которым в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Европейский Суд по правам человека, толкуя нормы Конвенции, раскрывает смысл, полноту закрепленного в её статье права, тем самым создавая определенное единообразие в понимании сути права или свободы, а также в применении этого понимания для всех национальных судов. Количество решений Конституционного Суда, в обоснование которых положены выводы Европейского Суда, невелико и заставляет задуматься о стремления Конституционного Суда РФ строить свои выводы, направленные на защиту прав человека, на основе высоких международных стандартов в области гуманитарного права. Представляется, что осознание значения и существа этих стандартов является прямой дорогой к максимально полной защите прав и свобод человека. Такая ситуация в итоге приводит к потере авторитета Конституционного Суда, который был им заслуженно заработан в первый период своей деятельности. В свете существующего в российском обществе запроса на усиление внимания к защите прав и свобод человека, имеющийся у Конституционного Суда ресурс может быть направлен в сторону более частого обращения к выводам Страсбургского суда. Кроме того, такое «нежелание» исходить из сформированных международных принципов негативно влияет и на весь образ нашего государства на международной правовой арене, поскольку наличие специального органа конституционного нормоконтроля и «вектор» его деятельности, в том числе ориентация на международные стандарты в области прав человека, отсутствие политической окраски и даже намеков на неё, является одним из критериев глубины развития правосознания публичной власти в области прав человека. Представляется, что при формировании позиции по этому вопросу значимым является понимание того, что восприятие идей охраны общечеловеческих гуманитарных ценностей способствует утверждению принадлежности России к единому правовому пространству, которое основывается не только на текстуальном признании неотчуждаемых прав и свобод человека, но и на единстве в подходах к их практической реализации. Практика и Европейского суда, и Конституционного суда определяет допустимые пределы ограничения прав и свобод человека. Основания ограничения, предусмотренные Европейской конвенцией и Конституцией России, схожи, но не в полной мере. Бывают случаи, когда вывод Конституционного Суда противоречит той позиции ЕСПЧ, которая была положена в его обоснование (как, например, в случае высказанного ЕСПЧ абсолютного запрета на ограничение права, в то время как национальный орган конституционного контроля такое ограничение допустил). В такой ситуации правоприменитель, для которого решения Конституционного Суда являются обязательными, с учетом сущностной особенности практики Европейского Суда, направленной на защиту интересов частных перед интересами публичными, оказывается в состоянии неопределенности, что, в конечном итоге, не будет способствовать ни добросовестности правоприменителя, ни единообразию судебной практики. Представляется, что КС РФ обладает всеми необходимыми полномочиями и средствами, чтобы посредством своей практики, решить выявленные в области конституционного нормоконтроля проблемы. На мой взгляд, движение в сторону увеличения числа обращений Конституционного Суда РФ к выводам Европейского суда, и, таким образом, усиление авторитета международных стандартов в области прав человека, должно стать одной из целей деятельности Суда в настоящий исторический период. Это тем более важно для Конституционного Суда, поскольку зачастую посредством именного его практики конституционные суды субъектов Российской Федерации, а также арбитражные суды и суды общей юрисдикции воспринимают эти международные стандарты. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК |
Похожие:
 | Суда рф, правил конституционного судопроизводства, особенностей статуса судей, структуры, юридических свойств, порядка исполнения... |  | Управляющие компании инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами |
| Систематический обзор состояния проблемы профессиональной заболеваемости медицинских работников по данным отечественной и зарубежной... | | Введение должно содержать оценку целесообразности темы, оценку современного состояния решаемой проблемы, основание и исходные данные... |
| Iii подразделы 1,2,3 -кузнецова И. С., Петрова И. А., подраздел 4 Петрова И. А., подраздел 7 Кузнецова И. С.; подраздел 8 Крымский... | | Iii подразделы 1,2,3 -кузнецова И. С., Петрова И. А., подраздел 4 Петрова И. А., подраздел 7 Кузнецова И. С.; подраздел 8 Крымский... |
| Г 72 ежегод аналит обзор / Иркут обл гос универс науч б-ка им. И. И. Молчанова-Сибирского | | «Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы». Цель конференции — обсуждение и поиск новых... |
| Устава Кусинского городского поселения, с целью определения правового статуса и правовых основ деятельности Администрации Кусинского... | | Обзор законодательства иностранных государств по вопросам государственной регистрации актов гражданского состояния |