Аналитический обзор современного состояния проблемы определения статуса правовых позиций
Скачать 1.67 Mb.
|
| § 6. Гражданские и политические права. Свобода мысли, совести и религии, свобода выражения мнения, свобода собраний и объединений, право на свободные выборы Особо хочу остановиться на гражданских и политических правах и свободах, отраженных в статьях 9-11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 3 Протокола № 1 – право на свободу мысли, совести и религии, право на свободу выражения мнения, право на свободу собраний и объединении и права на свободные выборы. Конституционный Суд, хотя и не часто, но обращался к правовым позициям Европейского Суда в отношении этих прав, однако применение это также, как и в случае с применением позиций в отношении статьи 6, носит неоднозначный характер. Примерно половина из всех случаев обращения к выводам Страсбургсого суда по этой статье содержится в особых мнениях судей. В качестве примера применения выводов Европейского Суда особого внимания, на мой взгляд, заслуживает постановление КС РФ от 30.10.2003 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных поожений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А.Бунтмана, К.А.Катаняна и К.С.Рожкова». Группа депутатов ГД ФС РФ и граждане С.А.Бунтман, К.А.Катанян и К.С.Рожков оспаривали ряд положений Федерального закона от 12.06.2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Обратившиеся полагали, что оспариваемые ими нормы позволяют отнести к предвыборной агитации любую деятельность по распространению информации о кандидатах (списках кандидатов, избирательных объединениях, избирательных блоков), что во взаимосвязи с запретом представителям СМИ проводить предвыборную агитацию при осуществлении ими профессиональной деятельности … означает несоразмерное ограничение свободы слова, права каждого передавать , производить и распространять информацию и нарушает гарантии свободы массовой информации. Конституционный Суд признал не противоречащими Конституции все оспариваемые положения, за исключением положений пп. «ж» п. 2 ст. 48 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Тем самым Суд счел возможным при определенных обстоятельствах ограничение указанных прав. В качестве обоснования возможности таких ограничений Суд ссылался на положения ст. 55 Конституции и позицию Европейского Cуда по делу «Боуман (Bowman) против Соединенного королевства» (постановление от 19.02.1998 г.), приводя в обоснование ту её часть, где говорится, что при некоторых обстоятельствах право на свободные выборы и свобода слова могут вступить в конфликт, и тогда может быть сочтено необходимым, чтобы до или во время проведения выборов были установлены определенные ограничения свободы слова, которые в обычных условиях были бы неприемлемы; их цель – обеспечить свободное выражение мнений народа при избрании законодательной власти. К этому решению было три особых мнения судей Г.А.Гаджиева, А.Л.Кононова и В.Г.Ярославцева. Гадис Абдуллаевич Гаджиев также как и Суд ссылался на позицию Европейского Суда, выраженную в деле «Боуман против Соединенного королевства», но он указывал на то, что Европейский Суд исходил из того, что право на свободу слова необходимо рассматривать в свете права на свободные выборы, т.е. ни одно из них не обладает приоритетом. Согласно этому мнению, только при таком подходе возможен поиск баланса между этими равноценными основными правами. Между тем, как видно из постановления Конституционного Суда, орган конституционного контроля отдаёт приоритет праву на выборы. Поэтому, делал вывод Г.Гаджиев, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в целях защиты принципов, образующих основы конституционного строя, а не любых положений, включенных в главу 1 Конституции (т.е. только ради защиты одной из шести целей, указанных в части 3 ст. 55 Конституции РФ – защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства). Судья А. Кононов в своем особом мнении высказался гораздо более критично: «…весьма сомнительным представляется утверждение, что в период избирательных кампаний происходит конфликт таких ценностей, как свобода слова, свобода выражения мнения, право на информацию, с одной стороны, и право на свободные выборы – с другой, из чего вытекает вывод о возможности ограничения одних прав и свобод во имя других». Говоря о ссылке Конституционного Суда на термин органа конвенционной юрисдикции «при некоторых обстоятельствах» А. Кононов указывает на туманность этого термина, на противоречие утверждениям Европейского Суда о взаимосвязи и взаимном укреплении этих двух прав. Также этот судья напоминает, что в конкретном цитируемом деле Страсбургский суд встал на защиту свободы заявителя г-жи Боуман. Таким образом, можно сделать вывод, что вся совокупность позиций Европейского Суда по этому делу имела направление именно к этому окончательному выводу. Замечательной, на мой взгляд, является также цитата из решения Конституционного Суда Словацкой Республики, приведенная в этом особом мнении, а именно: «Принцип соревнования политических сил не может применяться таким образом, который ограничивает основные права человека в противоречии с Конституцией. В демократическом обществе интересы политических партий не должны защищаться за счет нарушения прав граждан, особенно если они являются избирателями». Думаю, с учетом сложившихся в России традиций (политических, литературных, научных, журналистских и др.), этот опус высшего суда Словакии имеет все шансы стать классическим. Судья В. Ярославцев также полагал, что названным выше законом нарушаются конституционные права граждан и СМИ и в своем особом мнении также опирался на позицию Европейского Суда по делу «Боуман против Соединенного королевства». Говоря о «некоторых обстоятельствах», при которых возможно ограничение свободы слова, судья указал на то, что именно эти обстоятельства должны быть предметом рассмотрения суда в конкретном деле. И, поскольку Страсбургский суд таких обстоятельств не установил, этот суд и удовлетворил жалобу госпожи Боуман. Поэтому, делает вывод судья Ярославцев, в отсутствие какой бы то ни было неотложной общественной потребности в период, предшествующий выборам, разрешается распространять всякого рода информацию свободно, в том числе ту, в которой может отдаваться предпочтение какому-либо из кандидатов. Кроме того, опираясь на позицию суда конвенционной юрисдикции по делу «Матье-Моэн и Клерфейт против Бельгии» судья приходит к выводу о том, что к числу важнейших условий подлинно свободных выборов40 относится информация, обеспечивающая избирателю реальную возможность выбора одного из нескольких претендентов посредством свободного волеизъявления. Правовые позиции Европейского Суда по делу «Боуман против Соединенного Королевства» являются объектом постоянного внимания Конституционного Суда РФ. К этим позициям Суд обращается постоянно, однако использует только определенные из них – те, которые оправдывают ограничение права. Кроме уже приведенного выше примера заслуживают внимания ещё два постановления Конституционного Суда – от 14.11.2005 г. № 10-П и от 16.06.2006 г. № 7-П. В первом случае дело было рассмотрено в порядке конкретного нормоконтроля по жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, во втором – в порядке абстрактного нормоконтроля в связи с запросом Государственной Думы Астраханской области. В обоих случаях на предмет соответствия Конституции РФ проверялись нормы в том числе статей 48 и 58 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» как не предоставляющие гражданину право проводить предвыборную агитацию за счет собственных средств при условии, что такой гражданин не является кандидатом или представителем кандидата. Обстоятельства дела «Боуман против Соединенного Королевства» были весьма схожи с обстоятельствами рассматриваемых Конституционным Судом дел. Госпожа Боуман перед выборами организовала распространение листовок с изложение позиции кандидатов в отношении абортов. В Великобритании существует законодательно закрепленная возможность проводить такие мероприятия за счет собственных средств, размер которых ограничен определенной суммой. Г-жа Боуман превысила этот лимит и была привлечена к ответственности. Рассматривая обстоятельства дела, Европейский Суд пришел к выводу о нарушении статьи 10 Конвенции. Конституционный Суд своим постановлением от 14.11.2005 г. № 10-П признал содержащуюся во взаимосвязанных положениях пункта 5 статьи 48 и статьи 58 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», пункта 7 статьи 63 и статьи 66 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» норму, как предполагающую запрет на проведение предвыборной агитации, направленной против всех кандидатов, гражданами лично за свой счет собственных денежных средств, не соответствующей Конституции РФ. Во втором же деле Суд признал не противоречащими Конституции РФ взаимосвязанные положения пункта 5 статьи 48, статьи 51, пункта 6 статьи 52, пунктов 1,2,3,5 и 6 статьи 54, статьи 58, пункта 5 статьи 59 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в той части, в какой ими не допускается проведение предвыборной агитации за или против кандидата (кандидатов, список, списки кандидатов) гражданами, не являющимися кандидатами, их представителями, представителями избирательного объединения, методами, требующими финансовых затрат, осуществляемых помимо избирательных фондов (т.е., в числе, за счет собственных средств – О.Е.). Таким образом, год спустя после вынесения первого из указанных постановления Конституционный Суд выносит второе постановление, содержащее противоположный вывод, и опирается и в том, и в другом случаях на одну и ту же правовую позицию Страсбургского суда. То есть Суд сам для себя, а также, как следствие, для правоприменителя толкует один и тот же вывод по-разному, ставя это толкование в зависимость от условий, что совершенно не способствует единообразному и ясному пониманию. К постановлению от 2005 г. было особое мнение судьи Н.С.Бондаря, который был не согласен с выводами Суда о несоответствии названных выше статей Конституции РФ, тем самым утверждая, что нарушения прав в рассматриваемом случае не было. В этом мнении судья обратил внимание на тот факт, что ранее сложившаяся (т.е. до 2005 г.) практика Конституционного Суда по этим вопросам была едина с правовыми позициями Европейского Суда, и единство это не случайно, поскольку имеет в своей основе признание объективного различия в юридической природе и нормативном содержании названных прав (права на свободу массовой информации и свобода выражения мнений). Судья приходит к выводу, что допущение деятельности граждан, направленной на склонение избирателей к голосованию против всех кандидатов (против всех списков кандидатов) за счет собственных средств может привести к созданию необоснованных преимуществ в соотношении с иными участниками избирательного процесса. Кроме того, осуществление предвыборной агитации против всех кандидатов без её оплаты из средств избирательных фондов породит различные неравенства. Такая мотивировка была поддержана ещё двумя судьями - С.П.Мавриным и Л.О.Красавчиковой. Видимо, природа соотношения права на свободу массовой информации и свободы выражения мнений является острым дискуссионным вопросом среди судейского корпуса Конституционного Суда, поскольку, как мне представляется, высказанное Н.С.Бондарем мнение было Судом воспринято, и через год Суд поменял свою позицию по данному вопросу. Так, во втором постановлении выводы Суда свелись к отсутствию нарушения права. К этому решению Конституционного Суда было высказано особое мнение судьей А.Кононовым, который видел в обстоятельствах дела нарушение права, закрепленного в Конституции РФ и в Европейской конвенции. Судья полагает, что решение Суда, вопреки представлению о цели конституционного правосудия, посвящено не защите прав, а оправданию их ограничений. По мнению судьи, оспариваемые нормы избирательного закона, по существу, создают абсолютную невозможность довести до сведения избирателей своё собственное отношение к кандидатам и хоть как-то повлиять на результаты выборов для всех лиц, не имеющих связи с избирательными фондами, т.е. для подавляющего большинства граждан, обладающих избирательным правом. А.Кононов подчеркивает, что Европейский Суд не противопоставляет понятия «Свободные выборы» и «свобода слова», а считает их взаимосвязанными, укрепляющими друг друга и не предполагающими предпочтения. Исключение из понятия информации, продолжает судья, всяких суждений оценочного характера, произвольно относимых к агитации, и лишение рядового избирателя права высказывать и распространять своё отношение к кандидатам, партиям и их политике существенным образом умаляют конституционные права, гарантированные статьёй 29 основного закона РФ, что никак не вытекает из Конституции РФ и не находит подтверждения в практике Европейского суда по правам человека. В развитие своей позиции А.Кононов указывает на противоречие выводов суда не только позициям, которые декларированы в начале мотивировочной части решения, но и ранее сформированным Судом позициям, выраженным в упоминавшемся уже постановлении от 14.11.2005 г. № 10-П, а также в постановлении от 30.10.2003 г. № 15-П. Комментируя позиции Европейского Суда по делу «Боуман (Bowman) против Соединенного королевства» судья обратил внимание на то, что в постановлении по этому делу орган конвенционного правосудия указал на непреодолимые препятствия, которые создаются оспариваемым законом и мешают заявительнице довести её информацию до сведения избирателей. Таким образом, продолжает судья, Европейский Суд предоставил защиту именно таким сведения, которые с точки зрения российского законодателя и Конституционного Суда однозначно признаются предвыборной агитацией, а не неким информированием…В системе же российского законодательства с учетом оправдания его Конституционным Судом г-жа Боуман не имела бы никаких шансов реализовать и защитить своё право. Представляется, что причина такого неоднозначного применения и понимания выводов Европейского Суда в части прав и свобод, отраженных в статьях 9,10 ЕКПЧ и ст. 3 Протокола № 1, может заключаться в их политическом качестве. Полагаю уместным привести позицию Конституционного Суда Словацкой Республики по поводу временного ограничения агитации в период выборов41: «Демократия не является формой правления, учрежденной исключительно в интересах политических партий. Отрицание основных прав и свобод человека в интересах политических партий равнозначно отрицанию демократии. Принцип соревнования политических сил не может применяться таким образом, который ограничивает основные права человека в противоречие с Конституцией. В демократическом обществе интересы политических партий не должны защищаться за счет нарушений прав граждан, особенно если они являются избирателями». Дискуссия о политической мотивированности решений КС РФ продолжается на протяжении всего периода существования этого Суда. Ещё острее встал этот вопрос после внесения изменений в законодательство, изменивших порядок избрания Председателя Конституционного Суда. Очевидным является тот факт, что появившаяся зависимость назначения Председателя органа конституционного нормоконтроля от воли другого органа публичной власти отрицательно влияет на беспристрастность, в том числе политическую, всего Суда. Этот фактор, а также значительное снижение независимости судов в России в последние годы на фоне возрастающего в арифметической прогрессии количества так называемых «скрытых» полномочий Президента Российской Федерации и активного применения административных рычагов управления привело к всё более и более возрастающим в последнее время потребности граждан России в реализации принадлежащих им политических прав и свобод и желании защищать эти права. В 2011 году Конституционный Суд42 весьма подробно высказался на тему ограничения свободы выражения мнения в отношении государственных служащих. Примечательно, что существенная доля мотивировочной части решения занята именно ссылкой на решения Европейского Суда. Так, Суд обратил внимание, что «давая толкование статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в делах, связанных с реализацией гражданами права на свободу выражения своего мнения, Европейский Суд по правам человека сформулировал следующие критерии, определяющие пределы возможных ограничений данного права применительно к государственным служащим. Ограничение государственных служащих в публичных высказываниях допустимо, - они имеют право на свободу выражения своего мнения, но обязаны проявлять по отношению к государству (государственным органам и должностным лицам) лояльность и сдержанность43. Вместе с тем над этой обязанностью государственных служащих иногда может превалировать заинтересованность общества в получении конкретной информации, необходимой для осуществления контроля за функционированием органов государственной власти в демократических системах, по вопросам, представляющим большое общественное значение, затрагивающим проблемы социально-экономического развития, совершенствования работы государственного аппарата, борьбы с преступностью, коррупцией и т.п.44 Помимо содержания публичного высказывания, суждения, оценки к критериям, обусловливающим ограничение свободы выражения государственным служащим своего мнения, относится достоверность сообщенной им информации (постановление Европейского Суда по правам человека от 23 апреля 1992 года по делу "Кастелльс (Castells) против Испании"). Кроме того, необходима оценка возможного ущерба, который мог быть причинен властям (государственным интересам) публичным высказыванием государственного служащего, и сопоставление его объема с возможным положительным эффектом, который может быть достигнут в результате предания гласности соответствующей информации. Имеет значение и наличие у государственного служащего иных эффективных средств для исправления нарушения, о котором он намеревался сообщить45. Реализация государственным служащим права на свободу выражения своего мнения может признаваться правомерной и соответствующей принципам, закрепленным в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, только в том случае, когда нарушение публичным высказыванием возложенных на него ограничений обусловлено общественными интересами, а не достижением личных целей, связанных в том числе с обидой, неприятием, ожиданием личной выгоды и т.п.46 Таким образом, Европейский Суд по правам человека исходит из того, что правовое положение государственного служащего, которое предопределяется его непосредственной связью с государством и требует сдержанности и лояльности при выполнении возложенных на него специфических обязанностей государственной службы, обусловливает и соблюдение им - в отличие от других граждан - определенных правил при публичном выражении своего мнения по вопросу, представляющему общественный интерес, в том числе если это касается нарушений, допущенных государственным органом или должностным лицом, и если при невозможности иного - внутри самой системы государственной власти - реагирования на эти нарушения государственный служащий дает им публичную оценку, которая в таких случаях должна быть аргументированной, основанной на реальных фактах (обстоятельствах) и учитывающей последствия обнародования соответствующей информации. Именно при соблюдении этих правил интересы государственной службы, в том числе авторитет органов, организаций и учреждений, в которых она осуществляется, получают, по мнению Европейского Суда по правам человека, признание и защиту закона. В свою очередь лояльность, осмотрительность и сдержанность государственного служащего при исполнении обязанностей государственной службы, соблюдение им запретов в интересах государственной службы подлежат признанию и защите постольку, поскольку это не препятствует ему, в частности, следовать общественному долгу - как его собственному, так и того государственного органа, в котором он проходит службу». Эти доводы послужили обоснованием выводов Конституционного Суда об отсутствии абсолютного запрета на публичное выражение государственным служащим своего мнения, в том числе в средствах массовой информации, относительно деятельности органов государственной власти. |
Похожие:
 | Суда рф, правил конституционного судопроизводства, особенностей статуса судей, структуры, юридических свойств, порядка исполнения... |  | Управляющие компании инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами |
| Систематический обзор состояния проблемы профессиональной заболеваемости медицинских работников по данным отечественной и зарубежной... | | Введение должно содержать оценку целесообразности темы, оценку современного состояния решаемой проблемы, основание и исходные данные... |
| Iii подразделы 1,2,3 -кузнецова И. С., Петрова И. А., подраздел 4 Петрова И. А., подраздел 7 Кузнецова И. С.; подраздел 8 Крымский... | | Iii подразделы 1,2,3 -кузнецова И. С., Петрова И. А., подраздел 4 Петрова И. А., подраздел 7 Кузнецова И. С.; подраздел 8 Крымский... |
| Г 72 ежегод аналит обзор / Иркут обл гос универс науч б-ка им. И. И. Молчанова-Сибирского | | «Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы». Цель конференции — обсуждение и поиск новых... |
| Устава Кусинского городского поселения, с целью определения правового статуса и правовых основ деятельности Администрации Кусинского... | | Обзор законодательства иностранных государств по вопросам государственной регистрации актов гражданского состояния |