Верстаков От "Правды"
Скачать 3.48 Mb.
|
Глава 13. "ПРАВЫХ НЕ ПРАВЬ, ЛЕВЫХ НЕ ПЕРЕПИСЫВАЙ"В ноябре 1982-го умер Л.И.Брежнев. Помню, что многие журналисты "Правды", включая меня, восприняли это спокойно и даже, стыдновато сказать, с некоторым облегчением. Дело в том, что нам до чертиков надоело возиться с обязательными для публикации откликами на "эпохальные" брежневские воспоминания о "Малой земле", целине, космосе. Конечно, авторами "воспоминаний" были такие же, как мы журналисты, среди которых, по слухам, числился много печатавшийся по военному отделу Аркадий Сахнин и двое штатных сотрудников "Правды" – редактор по отделу местных корреспондентов Александр Мурзин и спецкор отдела науки Владимир Губарев. Ну а в авторы откликов рвались чиновные, в основном нерусского происхождения писатели, - под своими фамилиями, разумеется. Военный отдел отвечал за "Малую землю"; она в серии воспоминаний вышла первой, была еще сносного качества, и мы решили не вычеркивать в откликах литературные славословия. Объяснили это рвущимся в бой подхалимам, лидером среди которых оказался главный редактор журнала "Октябрь" А.Ананьев. Он, вроде бы, согласился, но затем начал устраивать истерики по поводу смягчения его формулировок, примерно таких: литературное мастерство воспоминаний о "Малой земле" потрясло меня до самых глубин души, и т.п. Гайдар попытался свалить правку и согласование на одного меня, я честно ответил, что просто не выдержу и скажу потрясенному автору свое личное мнение о его собственном мастерстве, начальник обиделся, стал править Ананьева сам, тот побежал жаловаться Афанасьеву, Главный махнул рукой и приказал печатать, как есть. Утро оказалось не хмурым. Афанасьев припозднился с приходом на редколлегию и в первых же словах сообщил, что сейчас долго разговаривал с Брежневым (который до этого не звонил в "Правду" годами): генсек благодарит за публикацию отклика на его воспоминания и выражает особое удовлетворение его литературной, а не политической направленностью. Гайдар просиял, но Афанасьев добавил: - Хорошо, что я не согласился с военным отделом, а взял всю ответственность на себя. По-моему, именно с этой минуты, с этой полуправды, которая обиднее прямого обмана, отношения Тимура и Главного разладились окончательно. Несколько слов о правке авторских материалов как таковой. В обычных случаях она была в "Правде" непрерывной и многоступенчатой. Дело даже не в том, что многие материалы были написаны слабовато, содержали непроверенные факты и слишком залихватские обобщения. Главная проблема заключалась в тональности и наличии мыслей. Невозможно было представить публикацию "Правды", написанную в тональности, например, "Комсомолки", - это, думаю, не требует особенных пояснений. Перейду к наличию мыслей. Вообще-то оно, наличие, как бы даже приветствовалось. Рядовые сотрудники и редактора отделов смягчали только слишком острые мысли, но уже заместители Главного редактора и дежурящие по номеру начальники под видом правки не оставляли от них, мыслей, камня на камне. В ответ на наши робкие протесты начальники свысока говорили, что мы в этом деле мало чего понимаем, поскольку не обладаем полнотой информации. Полнота заключалась в том, что еще более весомые начальники - в ЦК и Политбюро - своих мыслей в поздне-брежневскую эпоху уже не имели и не высказывали, поэтому остерегались их как таковых. Обязательной многоступенчатой правке подлежали и наши собственные, журналистские материалы. Впрочем, внутри отделов она бывала и добровольной. Свои материалы, особенно афганские, я предварительно показывал Студеникину, а затем Гайдару. Тимур был великим редактором, особенно когда не спешил. В трудных случаях открывал сейф, разливал по стопкам коньяк, мы в молчании выпивали, и он снова перечитывал текст. Первые его замечания нередко бывали глобальными: - А что если из этого репортажика сделать проблемный очерк? - Тимур Аркадьевич, вы же сами говорили, что тема требует короткого, четкого репортажа! - Мало ли кто чего говорил. Давай еще разок вместе подумаем. В более простых или не терпящих отлагательства случаях Тимур все равно предлагал что-нибудь неожиданное: - Слушай, а что если перенести концовку в начало, а начало в конец?.. После этого я невольно смотрел на сейф, но Гайдар отрицательно качал головой: - Времени нет. А потом - я серьезно. Переборов обиду и вернувшись к себе в кабинет, я ради эксперимента переклеивал на втором экземпляре конец и начало и убеждался, что Тимур опять прав. Больше всего Гайдар любил сокращать, повторяя при всяком удобном случае, что правильно сокращенные места не только не затемняют текст, но мистически в нем остаются. Это было справедливо, но только для чужих материалов. В своих материалах сокращения ему не удавались. А поскольку Тимур тоже показывал мне свои материалы для предварительного обсуждения, я первым делом советовал ему восстановить всё зачеркнутое. Подхалимажа в моих советах не было; больше того – Гайдар обижался аж до "выканья": - Виктор Глебович, вы, как я вижу, считаете меня бездарным редактором. - Нет, я считаю вас талантливым журналистом, бездарно уродующим собственные материалы. Тимур долго дулся, но через час-другой приносил перепечатанный без правки и сокращений текст. Однажды он заодно рассказал технологию работы над своими оперативными материалами из Гаваны во времена Плая-Хирона и Карибского кризиса. Специально писал да на узеньких полосках бумаги, чтобы неудобнее было править, потом складывал их у телефона и запрещал себе перечитывать до начала диктовки. Давняя гайдаровская хитрость напомнила мне почти столь же оригинальный прием нашего молодого тогдашнего автора А. Проханова. Помню, что Тимур представил мне Александра Андреевича в непривычно восторженных выражениях: - Самый талантливый представитель новой литературной волны... Великолепный стилист... Обладает оригинальным, глубоким взглядом на Вооруженные Силы… А когда окончательно освоит военную терминологию, станет лучшим военным публицистом страны… Позже выяснится, что Тимур в перспективе был прав, но первый прохановский материал показался мне странным. Сократил в нем повторы, выправил многочисленные ляпы и неточности терминологии, убрал восклицания и изыски, перепечатал в машбюро и принес начальнику - три страницы из первоначальных двенадцати. Тимур помрачнел: - А побольше оставить было нельзя? - Наверное, можно, но я не сумел. Перепечатать без правки? Гайдар буркнул: - Не надо. - И после долгой паузы хмуро добавил: - Проханов - особенный автор. Его надо беречь и соответственно к нему относиться. - Тогда поручите работать с ним Студеникину. - Петр Алексеевич понять его стиля не сможет. - Я тоже не совсем понимаю. Может, со временем… А лучше бы вы сами, Тимур Аркадьевич… - Нет, работать с Прохановым будете вы, но гораздо бережней, чем сегодня. Второй материал Проханова удивил меня с первого взгляда: строчки в нем были напечатаны почти без интервалов, вплотную, а бумага по тонкости напоминала папиросную, - малейшая правка делала текст попросту нечитабельным. Поскольку я уже знал, что Проханов тоже когда-то учился в МАИ, а также помнил про особое отношение к нему начальника, то порадовался за инженерную мысль однокашника, отдал материал в машбюро, затем расписался на "собачке" (материал готовил такой-то) и положил на стол Гайдара. После этого материалы Проханова в нашем отделе традиционно не правились. Меня же в "Правде" порою правили, особенно в полосах при работе над номером. Позже я с этим смирился, восстанавливая текст в последующих журнальных и книжных публикациях, но в начале восьмидесятых еще кипел и лелеял злую мечту: сочинить такой материал, в котором газетные начальники не могли бы поправить ни слова. Для этого требовались два условия: сверхпартийный язык, не поддающийся стилистической правке, и полное отсутствие мыслей. Исполнить мечту мне помог академик И.Минц. Статьи за его подписью печатались в "Правде" нередко, но сам он, по древности лет, в редакцию не приходил. Обычно от его имени являлись некие странные носатые личности, имеющие загадочное влияние на нашего Главного, он отсылал их в отделы с указанием принять от них материал и подготовить к печати. Поскольку Исаак Израилевич считался академическим специалистом по революции и гражданской войне, личности с указанием приходили и в наш отдел. Гайдар поручал их мне – Студеникин попросту отказывался с ними общаться и смотреть безграмотную чепуху, которую они приносили. В тот памятный раз дело было еще сложнее. Секретарь академика - в звании, кстати, доктора исторических наук - принес десяток страниц невыразимого бреда: проект редакционной, то есть публикуемой без подписи, рецензии на некую юбилейно-эпохальную (еще один Брежнев нашелся!) монографию этого Минца о партийной работе в годы гражданской войны. Тимур с почти неприкрытой злобой выгнал посланца, а мне передал личное указание Главного: рецензию сократить до трех страниц, поставить под ней какую угодно подпись, но напечатать все-таки срочно - в завтрашнем номере. Гайдар явно ожидал от меня сопротивления и капризов, но я, пробежав глазами принесенную ахинею и пролистав не менее глупую монографию, внутренне возликовал и засел за работу. Часа через два окончил, перепечатал, принес Тимуру, он взялся читать и править, но его редакторский фломастер не опустился на бумагу ни разу. - Ничего не понятно, но и править-то нечего... Я гордо кивнул: - Старался, Тимур Аркадьевич. - А зачем свою подпись поставил? - Для внутреннего удовлетворения. - И рассказал начальнику о мечте. Развеселившийся Гайдар лично отнес рецензию дежурному члену редколлегии, потом ведущему номер заместителю Главного редактора, затем Главному: все честно признались, что не понимают ни слова, поэтому править не будут, но против публикации не возражают. После выхода рецензии в свет - без единой правки и малейшего сокращения – я денек-другой повосхищался своим абсолютным рекордом, принял поздравления от коллег, но в конце концов устыдился, даже не вырезал этот материал для своего архива. Так что нынешнему читателю повезло… |
Похожие:
 | Место нахождения общества: 125040, г. Москва, ул. Правды, д. 26, 4 этаж, помещение XXII, комната 67А | | Мировой судья судебного участка №5 Гагаринского судебного района города Севастополя Гонтарь А. В. (299014, г. Севастополь, ул. Правды,... |
| Iii. Уголовное преследование главного редактора газеты «Право-защита», сопредседателя «Общества Российско-Чеченской дружбы» С. М.... | | Его мучают головные боли, слышатся голоса, а сам он собирает на улице старые пуговицы, уверяя всех, что на самом деле занят поиском... |
| Общественная атмосфера, которая была порождена попытками обуздать, стереть историческую память народа, ярко передана в поэме А. Твардовского... | | Мне думается, что раздумье над прошлым, оценка его по совести, безбоязненное приятие исторической правды сейчас особенно необходимы... |
 | РФ, 127015, г. Москва, ул. Правды, д. 23, почтовый адрес: рф, 127137, г. Москва, а/я 54, контактный телефон: 8 (495) 787-44-83, электронная... | | Беларусь, город Минск, гражданство: Республика Беларусь, пол: Женский, паспорт мк 000000, выданный Октябрьским рувд г. Минска, дата... |