ГЛАВА I. БИОГРАФИЯ ЛЕ ХЫУ ЧАКА (1720–1791)
Ле Хыу Чака величают «вьетнамским Гиппократом». Его именем называют улицы во многих городах страны, а «Суждения об истоках врачевания Хайтхыонга» (Хай Тхыонг И Тонг Там Линь — Hải Thượng Y Tông Tâm Lĩnh, сокр. Тамлинь) до сих пор переиздаются и изучаются специалистами по восточной медицине. Ле Хыу Чак прославился не только как медик, но и как поэт. «“Основа стихов — в мыслях, — писал Ле Хыу Чак. — Если мысль глубока, то и стихи прекрасны”».2 Двадцать девять стихотворений, сочинённых им на досуге, включены в первый том «Тамлиня» и известны как «Сельские речения, составленные во время отдыха от врачебных трудов, демонстрирующие мои идеалы» (Y Lý thâu nhàn lý ngôn phụ chí - И ли тхау нян ли нгон фу ти).3 В наши дни лекари восточной медицины на пенсии, любители поэзии, собираются в созданном ими в Ханое клубе, где читают друг другу стихи собственного сочинения.1
Когда авторы дальневосточного культурного региона в своих произведениях говорили о временах нестабильности и больших перемен, они употребляли выражение 沧海桑田 (цанхай сантянь) — «где было синее море, там ныне тутовые рощи». Эта фраза также бытовала с изменённым порядком слов — 桑田沧海 (сантянь цанхай) — т.е. «где были тутовые рощи, теперь там синее море». Два иероглифа — «сан» и «цан» встречаются в названии прозаического сборника «Случайные записки о превратностях судьбы» («Tang thương ngẫu lục» — 桑沧偶錄— Танг тхыонг нгау люк) известного вьетнамского литератора и учёного-энциклопедиста, современника Ле Хыу Чака, Фам Динь Хо (Phạm Đình Hổ, 1768–1839). Фам Динь Хо писал о современных ему событиях, потрясших всю страну, в связи с чем и вынес усечённый вариант упомянутого выражения в название сборника.2 Ле Хыу Чак, как и Фам Динь Хо, также застал крестьянское восстание Тэйшонов (1771–1802). Однако столь мощному потрясению устоев общества предшествовали и другие, не менее драматичные события, которые повлияли на жизнь и мировоззрение многих людей того времени.
Вьетнаму пришлось неоднократно, на протяжении примерно тысячи лет, противостоять военному вторжению Китая. Периоды политической зависимости страны от Поднебесной в исторической литературе принято называть «периодами Северной зависимости». Последний период пришёлся на 1407–1427 гг. Владычеству Китая положил конец национальный герой Ле Лой, основатель династии Поздних Ле (1428–1788), известный под храмовым (т.е. посмертным) именем Ле Тхай-то (1428–1433). «Золотым веком» истории Вьетнама считается правление его внука Ле Тхань-тонга (1460–1497). Однако уже в начале XVI века проявились все признаки слабости правящего дома: знать проводила время в увеселениях, не заботясь о жизни народа. С 1511 года в стране вспыхивали разрозненные крестьянские восстания.1 Слабеющая центральная власть искала поддержки у служилого сословия, и именно поэтому военные с самого основания династии Поздних Ле пользовались преимуществами при прохождении государственной службы и милостью двора.2 С XVI века крупнейшие военизированные феодальные группировки Мак, Нгуен и Чинь неоднократно, с переменным успехом, сталкивались в вооружённой борьбе за влияние на императора. С уходом в XVII веке с политической арены клана Мак противостояние группировок Чинь и Нгуен усилилось. Длительный военный конфликт (1627–1672) не смог разрешить разногласий между ними. В ходе мирных переговоров главы кланов разделили страну на сферы влияния по реке Зянь на Дангнгоай («внешняя сторона») на севере, где располагалась императорская столица Тханглонг, и Дангчонг («внутренняя сторона») к югу от реки. Главы кланов Чинь и Нгуен назывались тюа. Клан Чинь закрепился на севере страны. Главы домов Чинь и Нгуен формально не претендовали на трон, хотя у них были собственные правительства. Императоры династии поздних Ле фактически превратились в марионеток тюа Чинь.3
Во Вьетнаме, как и в других странах дальневосточного культурного региона, император считался «сыном Неба». «Небо», высшая инстанция, даровало императору право владеть и управлять государством и подданными. Император, получивший «разрешение» Неба, считался обладателем «небесного мандата». Благодаря ему правитель мог быть проводником небесной благой энергии и распространять её на подданных. Император мог лишиться «небесного мандата» в результате совершения «неправильных» поступков. Например, если правитель привлекал на службу нерадивых чиновников, взяточников, а сам проводил время в увеселениях, не заботясь о благе государства и т.п. Смуты, голод, засуха и прочие природные и социальные катастрофы в стране объяснялись утратой правителем «небесного мандата». По этой же причине первые правители любой династии связывали своё восхождение на престол с обретением «небесного мандата», который последний правитель предыдущей династии вследствие неправедных деяний утратил. Поскольку император считался сыном Неба, то важнейшие культы отправлялись им лично. Во Вьетнаме важнейшим культом государственной значимости была церемония жертвоприношения Небу и Земле — Намзяо, в первый день весны (первый день первого месяца по лунному календарю). Отправление культа оставалось привилегией императоров династии поздних Ле. Даже когда в 1724 году император Ле Зу-тонг (1706–1729) остался во дворце по болезни, тюа Чинь Кыонг (1709–1729) категорически отказался отправлять культ Намзяо вместо него.1
XVIII век — время многочисленных крестьянских бунтов. На подавление мятежников клан Чинь бросал все свои экономические и военные ресурсы. Правительственные войска не останавливались ни перед чем: доходило до того, что армия разрушала дамбы и топила поля и деревни бунтовавших крестьян.2 Самое мощное и продолжительное восстание Тэйшонов (1771–1802), начавшееся в Дангчонге, вскоре охватило всю страну. Тэйшон — селение, родина трёх братьев, предводителей восстания: Нгуен Няка, Нгуен Лы и Нгуен Хюэ. Захватив весь Дангчонг, армия Тэйшонов дошла в 1786 году до Тханглонга и покончила тем самым с господством на севере клана Чинь.
В это непростое время родился и жил Ле Хыу Чак (Lê Hữu Trác), который также был известен как Ле Хыу Хуан (Lê Hữu Huân), Тхуан Тян (Thuần Chẩn), Ле Хыу Тян (Lê Hữu Chẩn). Просторечное имя — «Седьмой сын чиновника», псевдоним Хай Тхыонг Лан Онг (Hải Thượng Lãn Ông — «Ленивый старец из Хайтхыонга») или Лан Онг (Lãn Ông — «Ленивый старец»). Точный его год рождения не совсем ясен — в источниках встречаются разные даты. В них указаны либо 1720, либо 1724 год.1 Официально годом рождения великого медика принято считать 1720 год — так, в 1970 году в театре города Хайфонг был поставлен исторический спектакль в восьми актах в рамках празднования 250-летия со дня рождения Ле Хыу Чака. Пьесу написал и поставил партийный функционер Лам Нгок (Lam Ngọc), шесть–семь поколений семьи которого занимались изготовлением лекарств согласно канонам восточной медицины.2
Ле Хыу Чак родился в двенадцатый день одиннадцатого месяца по лунному календарю в деревне Лиеуса провинции Хайзыонг (совр. пров. Хынгиен), ушёл из жизни пятнадцатого числа первого месяца по лунному календарю 1791 года на родине своей матери в деревне Баутхыонг уезда Хыонгшон провинции Нгеан (в совр. пров. Хатинь).
Ле Хыу Чак происходил из очень знатной и известной семьи. Его отец Ле Хыу Мыу (Lê Hữu Mưu, 1685–1739) служил Левым помощником главы Министерства общественных работ при императоре Ле Зу-тонге (1706–1729). Дядя, родной брат отца Ле Хыу Чака, Ле Хыу Киеу (Lê Hữu Kiều, 1691–1760) в разные годы возглавлял Министерство ритуалов, Министерство юстиции и Военное министерство.
О дяде Ле Хыу Чака, Ле Хыу Киеу (псевдоним Тон Чай) стоит упомянуть отдельно. В 1737 году он отправился с посольством в Китай и составил там «Стихи в подражание нахмурившейся красавице,1 сочинённые послом на Север» (Bắc sứ hiệu tần thi — 北使效顰诗, Бак ши хиеу тан тхи).2 История о Ле Хыу Киеу — «Господин Ле Хыу Киеу» упоминается в сборнике Фам Динь Хо «Случайные записки о превратностях судьбы». В сборнике, речь о котором пойдёт позже, собраны истории об известных деятелях вьетнамской истории и культуры. Упоминание дяди Ле Хыу Чака в «Случайных записках» подтверждает, что Ле Хыу Киеу в глазах современников был не только знатным сановником, но кем-то большим, чем просто чиновником:
«Господин Ле в молодости не терпел никаких ограничений, он обучался у господина лауреата тхамхоа по имени Ву Тхань, который высоко ценил его. Некогда Ле Хыу Киеу был последователем совершенномудрого человека Фам Виана. Как-то господин тхамхоа дал ему тему для литературных упражнений: “Перешёл на сторону княжества Чу, жители Чу не поверили. Перешёл на сторону княжества Хань, жители Хань испугались.3 Куда бы в таком случае отправиться?” Совершенномудрый шутки ради написал сочинение, отдал Ле Хыу Киеу, попросив отнести проверить. Господин тхамхоа удивился и сказал: “Это написал находящийся среди обычных людей небожитель”. Он приказал пригласить его, но Фам Виен отказался и не пришёл. Господин Ле следовал за совершенномудрым несколько месяцев, потом тот посоветовал ему вернуться.
После того, как преуспел на экзаменах, Ле Хыу Киеу оставался душевно чистым человеком, ни перед кем не заискивал. Особенно он ненавидел буддистов и их учение. Когда господин был с посольством в Китае, он зашёл в пагоду и, проходя по коридору, заметил золотую табличку с надписью: “Ле Хыу Киеу — бодисатва”. Внезапно просветлился, стал странствовать, и сердцем проник в закон. Он вышел в отставку, открыл буддийскую школу, стал давать наставления. Там постоянно обучались несколько сотен человек, среди них было много людей, известных в среде почитателей учения тхиен.1 Те, кого Минь-выонг и Тинь-выонг сделали настоятелями монастырей, все они относились к последователям Ле Хыу Киеу».2
Знаменитый вьетнамский учёный-энциклопедист, историк и литератор Ле Куи Дон (Lê Quý Đôn, 1726 –1784) в сочинении «Краткие записи об увиденном и услышанном» (Kiến Văn Tiểu Lục — киен ван тиеу люк) сохранил предисловие Ле Хыу Киеу к собранию стихов поэта XVIII в. Май Хо в качестве образца изящной прозы. Предисловие автор озаглавил как «Не вполне удачное». В нём он пишет о себе: «Я совсем не утончённый стихотворец: в молодости [в сочинении стихов] был неуклюжим и неискусным, вырос я и, к своему счастью, преуспел на экзаменах; потом погрузился в деловые, служебные бумаги, перестал совершенствоваться в литературных занятиях; но каждый раз, читая стихи своих друзей, встречая исполненные новизны и переливающегося смысла строки, отбивал я ритм и, наслаждаясь, напевал их».1 Ле Хыу Киеу был известен как тонкий ценитель и знаток поэзии. В «Предисловии» дядя Ле Хыу Чака определяет суть поэзии, пишет о качествах, необходимых любому поэту.
Сам Ле Куи Дон тоже в какой-то мере приходился родственником Ле Хыу Чаку — историк взял в жёны дочь Ле Хыу Киеу, двоюродную сестру Ле Хыу Чака.2
Мать Ле Хыу Чака Буй Тхи Тхыонг (Bùi Thị Thượng) происходила, как и её супруг, из знатной семьи. Отец её, дед Ле Хыу Чака, занимал высокую должность в армии, прекрасно разбирался в медицине.3 Буй Тхи Тхыонг была второй женой Ле Хыу Мыу — всего у него их было три. Мать Ле Хыу Чака родила Ле Хыу Мыу шестерых детей: двух девочек и четверых мальчиков. Ле Хыу Чак был у неё пятым ребёнком, а среди всех детей отца — одиннадцатым, предпоследним. Но поскольку он был седьмым по счёту сыном, то его звали Тиеу бай (Chiêu bảy — «Седьмой сын знатного чиновника»).4 Продолжая семейную традицию, Ле Хыу Чак также держал конкурсные экзамены на чиновничью должность. Экзамены состояли из трёх ступеней, при успешной сдаче на каждом из этапов присуждалась учёная степень. До экзаменов высшего уровня — дворцовых, допускались только самые лучшие. Ле Хыу Чаку довелось учиться в столице и даже там жить. Однако в 1739 году умер его отец, и молодой человек, бросив учёбу, вернулся в родную провинцию Хайзыонг. Однако и там было неспокойно — в Дангнгоае крестьянские восстания вспыхивали одно за другим. Засухи, эпидемии, наводнения привели к голоду, который принял особо острые формы в 1741 году.1 Молодой Ле Хыу Чак нашёл убежище у некоего старца из семьи Ву, который научил его гаданиям.2
Через какое-то время Ле Хыу Чак отправился в столицу на военную службу к клану Чинь. Он прекрасно разбирался в тактике ведения боя — этим он заслужил уважение и доверие тюа, которым нужны были талантливые молодые люди в столь мятежное время. Но Ле Хыу Чак не мог больше участвовать в междоусобных войнах и искал повод бросить службу. Однажды он, будучи ещё в армии, серьёзно заболел. В 1749 году в провинции Нгеан Ле Хыу Чак нашёл лекаря традиционной восточной медицины по имени Чан Док. Ле Хыу Чак провёл у него больше года. Чан Док обучил его основам медицины. Там же Ле Хыу Чак ознакомился с трудом китайского медика Фэн Чжао Чжана (вьетн. Phùng Triệu Trương — Фунг Чиеу Чыонг) «Ценные советы семьи Фэн» (вьетн. Phùng Thị Cẩm Nang, кит. 馮氏錦囊 — фэн ши цзинь нан). Вскоре повод бросить службу нашёлся — умер пятый брат Ле Хыу Чака, живший на родине их матери в деревне Баутхыонг уезда Хыонгшон. Ле Хыу Чак уехал туда ухаживать за матерью, где и жил до самой своей смерти. В 1750 году военные силы клана Чинь отправились в провинцию Нгеан на подавление восстания под предводительством Нгуен Хыу Кау (1741–1751). Ле Хыу Чаку приказали присоединиться к армии, обещая щедрое вознаграждение. Однако Ле Хыу Чак отказался, ссылаясь на необходимость поддерживать пожилую мать.1 Таким образом, престижная карьера в армии тюа Чинь у Ле Хыу Чака так и не сложилась. Вместо этого он изучал медицину, живя на родине матери. Там Ле Хыу Чак и взял себе псевдоним Хай Тхыонг Лан Онг («Ленивый старец из Хайтхыонга») или Лан Онг («Ленивый старец»). Хай — первый иероглиф названия родной провинции Хайзыонг, Тхыонг — второй иероглиф названия деревни его матери Баутхыонг. Лукавой ссылкой на «лень» Лан Онг прикрывал своё нежелание служить трону.2
В 1754 году Ле Хыу Чак совершил поездку в столицу за медицинскими трактатами и другими полезными ему материалами. В Баутхыонге Ле Хыу Чак приступил к созданию «Суждений об истоках врачевания Хайтхыонга» («Тамлиня»). В 1760 году скончалась его мать. В том же году Ле Хыу Чак открыл для желающих изучать восточную медицину школу. Слава о талантливом медике дошла даже до Тханглонга (расстояние от Баутхыонга до нынешнего Ханоя около 300 км). В 1782 году пожилому Ле Хыу Чаку пришлось отправиться в столицу по приказу главы клана Чинь, тюа Чинь Шама (Trịnh Sâm, годы правления 1767–1782). Ослушаться медик не смел, но и ехать не хотел:
«В двенадцатый день того месяца [т.е. первого месяца по лунному календарю — Ц.К.] ко мне явились двое посыльных с письмом от чиновника-тхычана.3 Не подозревая даже, по какому делу я мог понадобиться столь высокопоставленному лицу, распечатал конверт, в котором обнаружил два листа. Первый был копией Высочайшего указа [т.е. тюа Чинь Шама — Ц.К.]… Другой листок содержал послание от самого чиновника-тхычана… [Я] сел за ответ чиновнику-тхычану, давнему знакомому: писал я, что по старости и слабости своей не смогу проделать такой путь из провинции до столицы, потому и просил его предоставить официальное разрешение, освобождающее меня от изнурительной обязанности ехать в Тханглонг. Ответ пришёл на следующий день: “Провинциальное начальство уже отправило за Вами лодку. Срочно выезжайте. За промедление Вы можете быть наказаны”».1
Возможно, что на месте Ле Хыу Чака другой человек, удостоившись такой чести — быть приглашённым в столицу самим главой клана Чинь, обрадовался бы. Но медик так не считал:
«Однажды кто-то, пытаясь меня утешить, сказал: “Вы получили прекрасное образование, Ваши познания в медицине глубоки и обширны, Вы сами человек выдающихся талантов. Раз уж не получилось стать знаменитым полководцем, то почему бы тогда не прославиться как величайший медик? Скрыть блики и похоронить свет — это действительно благородно.2 Однако же слава о Вас дошла до самих Восточных палат — не это ли знак высочайшей милости и благодати?” На это я удручённо ответил: “Вот взгляните на то дерево — на нём растут прекрасные цветы. И что же? Их срывают. А что тогда происходит с людьми, которые пользуются бренной мирской славой? Они чахнут. Так что может быть приятнее бегства от подобной славы?”».1
Малолетний наследник клана Чинь Кан (Trịnh Cán, годы жизни 1777–1782), сын любимой наложницы Чинь Шама — Данг Тхи Хюэ (Đặng Thị Huệ), был серьёзно болен. Старания придворных медиков ни к чему не привели. На Чинь Шама огромное влияние оказывали мать Чинь Кана и сановник-тяньдыонг (условно говоря — премьер-министр) Хоанг Динь Бао (Hoàng Đình Bảo). От них во многом зависела политика правительства. Чинь Кхай (Trịnh Khải, годы жизни 1763–1786), старший сын главной жены, имел все законные права на престол. Однако Чинь Шам в обход старшему сыну наследником сделал Чинь Кана. Это вызвало недовольство в определённых придворных кругах. Ле Хыу Чак, можно предположить, понимал, что мог оказаться в центре интриг при дворе тюа Чинь. Не кто иной, как Хоанг Динь Бао посоветовал Чинь Шаму Ле Хыу Чака:
«Я помнил сановника-тяньдыонга: около четырёх-пяти лет тому назад он занимал высокую должность в провинции Нгеан, и мне пару раз доводилось его лечить. Сановник был очень гостеприимен и обходился со мной как с самым дорогим гостем: щедро поил и кормил, даже усадил рядом со своей циновкой. После блестящей победы в морском сражении сей господин получил нынешнее назначение — при дворе он пользовался бесконечным доверием правителя. Узнав о таком возвышении, я долго не мог успокоиться, не раз повторяя ученикам: “Рано или поздно и мне придётся уехать в Тханглонг и забыть в городской суете и блеске столичной жизни о счастливых безмятежных временах, предав память о родных краях!”».2
Ночью семнадцатого числа первого месяца по лунному календарю 1782 года Ле Хыу Чак тронулся в путь. Ночью первого числа второго месяца по лунному календарю он прибыл в Тханглонг. Ранним утром того же дня Ле Хыу Чака вызвали ко двору правительства клана Чинь осмотреть наследника. Медик выписал мальчику рецепт и передал его сановнику-тяньдыонгу. Долгое время Ле Хыу Чак не знал ничего о результатах лечения по выписанному им лекарству, однако покидать столицу ему было строжайше запрещено. Как выяснилось позже, придворные медики отговорили главу клана давать наследнику рекомендованные Ле Хыу Чаком средства. Чинь Шам последовал их совету, однако медика он не отпускал.
Болезнь Чинь Кана усугублялась, а Ле Хыу Чака допустили к наследнику практически в последний момент. Выписанное медиком лекарство немного улучшило состояние больного, однако болезнь была слишком запущена. Сам Чинь Шам неожиданно скончался в девятом месяце по лунному календарю. Наследником клана Чинь официально провозгласили малолетнего Чинь Кана. Ле Хыу Чака отпустили на родину — двенадцатого числа десятого месяца по лунному календарю он покинул столицу, а «второго числа одиннадцатого месяца по лунному календарю я вернулся в родные горы и увидел жену и детей».1
В Тханглонге Ле Хыу Чак надеялся опубликовать «Тамлинь», но воплотить свой замысел ему не удалось. Полностью «Суждения об истоках врачевания Хайтхыонга» с внесёнными в труд дополнениями Ле Хыу Чака по возвращении из столицы (например, «Записки о путешествии в столицу» были включены медиком в состав «Тамлиня» в 1783 году) были опубликованы в 1885 году.
Чинь Кан после смерти отца правил при регентстве своей матери и Хоанг Динь Бао недолго — около двух месяцев. Старая болезнь дала о себе знать, и он скончался. После смерти Чинь Кана Хоанг Динь Бао убили, «стащив его крючьями со спины слона»,2 а Данг Тхи Хюэ покончила с собой. Клан Чинь возглавил Чинь Кхай (1782–1786), сын старшей жены Чинь Шама. Ле Хыу Чак так написал об этом в своём дневнике: «Через несколько дней [после приезда домой — Ц.К.] до меня дошли вести о смерти сановника-тяньдыонга и всей его семьи. Я опечалился».1
Ле Хыу Чак, вернувшись в конце 1782 года в Баутхыонг, больше дома не покидал — там он жил и работал до конца своих дней, до 1791 года.
|
