Алкогольная история россии новейший период
Скачать 4.59 Mb.
|
| Глава 1-9. ПОСЛЕ 1998 г. Выше уже отмечалось, что выделение этапов новейшей алкогольной истории России было сделано на основе полярных изменений уровня потребления алкоголя. При таком подходе новый этап начался в 1999 г., когда потребление увеличивалось, как по данным Госкомстата, так и оценкам автора (таблица 1). Двинулись в рост также показатели всех явлений, зависимых от алкоголя, например, общая смертность и смертность при отравлении алкоголем (рис. 1-12). В предыдущей главе описана довольно высокая государственная активность в области алкогольной политики. Она продолжалась 5-6 лет и была направлена на упорядочивание алкогольного рынка. В 1999-2000 гг. последовали новые мероприятия в этом направлении. Так, 3 декабря 1999 г. Госдума приняла в третьем чтении закон "Об акцизах", повышающий ставку акцизов на алкогольную продукцию. Правительство РФ приняло Постановление (12.06.99. № 623) о создании "Межведомственной комиссии по проведению единой государственной политики по предупреждению и пресечению незаконного производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции". Федеральное собрание РФ создало Косультативно-экспертный Совет по вопросам производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Дополнительно была создана рабочая группа по алкогольной отрасли при экономическом управлении Президента России. Несмотря на эти политические решения и многочисленные акции предшествующего периода, в 1999г. начался новый рост потребления. Помимо прочего это свидетельствует о том, что в России политика мало влияла как на алкогольный рынок, так и на главный показатель алкогольной ситуации - уровень потребления спиртных напитков. Вот почему изменения потребления мало совпадают с политической активностью, если она не носит экстремистский характер, как это было в 1985 или 1992 гг. Началу роста потребления алкоголя в 1999 г. предшествовало резкое отставание роста цен на спиртные напитки от роста цен на пищевые продукты (рис. 1-8) и товары. К этому времени рынок алкогольных напитков в значительно меньшей степени зависел от импорта в отличие от рынка продовольствия и товаров потребления, цены которых резко выросли в результате дефолта (рис. 1-8). Произошел новый резкий отрыв цен на пищевые продукты и товары от цен на спиртные напитки - произошло новое относительное удешевление напитков и увеличение их доступности, что является одним из факторов роста потребления. Августовский дефолт 1998 г. вызвал резкое падение курса рубля, в результате чего произошло подорожание крепких спиртных напитков и, как следствие, сокращение их импорта: в январе-ноябре 1999 г. на 43,6 % по сравнению с тем же периодом 1998 г. (данные Госкомстата РФ). После дефолта они составляли доли процента от общего потребления. Особенно нерентабельным стал импорт дешевых немецких и бельгийских водок. Эти факторы в сумме с ликвидацией льгот для импорта алкогольных напитков привели к тому, что в 1999 г. впервые за последние годы легальное производство крепких спиртных напитков начало увеличиваться (рис. 1-13). В 1998г. было произведено 864 миллиона литров водки и ликероводочных изделий, а в 1999г – 1346 миллионов, т.е. рост на 55,8 % или на 3,3 литра чистого спирта на человека в год за один год. Такая скорость роста промышленного производства сомнительна; скорее всего она обязана легализации части ранее нелегального производства. И связано это с тем, что дефолт отразился на подпольных производителях алкогольных напитков, т.к. многие из них работали на импортном спирте, нелегально перевозимом через границу, в частности, через границу с Грузией. Этот спирт покупался за доллары, а продукция "нелегалов" продавалась за рубли. В результате падения курса рубля рентабельность подпольного производства из импортного спирта резко упала, нелегальное производство водки резко снизилось, а легальное смогло компенсировать потери. Росту суммарного потребления в 1999 г. способствовало также появление новых форм нелегального производства водки. Теперь это происходило на вполне легальных предприятиях, которые не без помощи региональных властей «уходили» от уплаты налогов. Способов ухода было несколько, главный – налоговые преференции (торговые льготы) местных властей, которые самостоятельно устанавливали заниженные акцизы или освобождали от уплаты НДС. Особенно активны в этом направлении были Северная Осетия (Алания), Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Татарстан и Башкортостан, власти которых становились все более независимыми от центра. В результате преференций цена водки из этих и некоторых других регионов поступала по цене 15-16 рублей за полулитровую бутылку против 22 рублей, в случае уплаты полных налогов (1999 г.). «Нормальная» водка оказывалась неконкурентоспособной, т.к. розничной торговле выгоднее работать с более дешевым и тем самым с более динамичным товаром. Другой способ ухода от налогов – использование нестандартной посуды с емкостями больше 0,25 л и меньше 0,5 л (только на эти емкости существовали акцизы и, соответственно, акцизные марки). Способ состоял в том, что, например, на бутылку 0,475 л наклеивалась марка для емкости 0,25 л, что позволяло существенно уменьшить уплату акциза. Были и другие способы частичного или полного ухода от налогов, например, распродажа на территории производителя фиктивных экспортных партий алкогольной продукции, не облагаемой НДС и акцизами. Была еще водка «третьей смены», оплата продукции наличными, бартерные сделки и взаимозачеты. В результате с 1999 гг. значительная часть нелегальной водки производилась на легальных предприятиях. Это был «творческий вклад» дефолта на ниве алкогольного производства. Несомненно, что такой «вклад» способствовал новому росту потребления. Другим фактором роста могло быть пополнение когорты тяжелых потребителей алкоголя, поредевшей в начале рыночных реформ (1992-1994 гг.; глава 1-7) и восстановившей свой потребительский потенциал через 6-7 лет. Можно считать, что процесс восстановления начался вместе с началом роста потребления в 1992-1994 гг., параллельно с интенсивным вымиранием тяжелых потребителей. Особенность восстановления новых потребителей состояла в том, что оно шло медленнее, чем убыль в связи с тем, что для формирования алкоголизма или тяжелого пьянства требуются годы, в то время как смерть человека с повышенным риском умереть алкогольной смертью - явление краткосрочное, часто скоропостижное. Возможно, что разница в «скорости» убыли и восстановления когорты пьяниц и алкоголиков отчасти определяет колебательный характер российской смертности в последние 20 лет. Период после 1998 г. отмечен двумя политическими "битвами" на алкогольном рынке. Первыми разгорались страсти вокруг маркировочных наклеек: 1 июля 1999 г. был назначен последний критический срок для реализации постановления Правительства № 601 «О маркировании товаров и продукции на территории РФ знаками соответствия, защищенными от подделок». Это постановление было принято еще 17 мая 1997 г. и пережило уже несколько "последних" сроков исполнения, что характерно для российской алкогольной политики. Новая маркировка распространялась на компьютерную, аудио- и видеотехнику, а также на алкогольную продукцию. Марка предполагала нести покупателю знаки соответствия и код региона, по которому было легко установить производителя. Как уже говорилось, новый критический срок был назначен на 1 июля, а 11 июня совещание у министра сельского хозяйства и продовольствия В. Щербака приняло решение «притормозить» до 1 октября реализацию постановления правительства № 601 в отношении водки. Совещанию предшествовала долгая борьба: запросы депутатов в Правительство, брифинги для прессы, ссылки чиновников на уже существующие акцизные марки и на расчеты, якобы показывающие урон государства от введения новой маркировки в связи с удорожанием алкогольной продукции и снижением спроса. Решение об очередном освобождении спиртного от маркировки, принятое 11 июня 1999 г., пускай и временное, можно понимать так, что в очередной раз государство потерпело поражение от «водочных королей» и регионального руководства, поддерживающего "королей". Кроме того, к этому времени в стране существовало уже более 30 регионов, которые организовали собственную маркировку спиртных напитков, препятствующую поступлению алкогольной продукции из других областей. Это была попытка региональных властей увеличить поступленья в местные бюджеты. Тем самым снижались поступления в федеральный бюджет, и тормозилась нормальная конкуренция. Правительство пыталось ликвидировать право собственной идентификации местными властями, старалось перевести все эти вопросы на федеральный уровень и унифицировать правила оборота алкогольной продукции на территории страны. Это повысило бы поступления в федеральный бюджет и позволило бы бороться со многими, почти официальными формами "ухода" от налогов. Ждать 1 октября 1999 г. (срок действия распоряжения В. Щербака) не пришлось. 12 июля 1999 г., т.е. через месяц, Правительство РФ выпустило новое постановление № 797 "Об обязательной маркировке специальными марками алкогольной продукции, производимой на территории Российской Федерации". Вместе с этим шло новое наступление на алкогольный рынок с целью пополнения бюджета: 3-го декабря 1999г. Дума 2-го созыва в третьем чтении приняла поправку к закону "Об акцизах" (М2-ФЗ), которая предполагала увеличить ставки акцизов на водку и другую алкогольную продукцию на 40 % (за исключение натуральных вин и пива). 22 декабря эту поправку с небольшими изменениями одобрил Совет Федерации. В соответствие с этими решениями Минэкономики 3 февраля 2000 г. утвердило новые минимальные цены на водку в размере 62 руб. за литр для розничной продажи, которые должны были вступить в силу с 25 февраля 2000 г. Однако на пути этого решения Госдумы и Минэкономики встали выборы Президента: 15 февраля 2000г. и.о. Президента В.В. Путин заявил, что "цена (на водку - А.Н.) какая есть, такой примерно и останется", что он дал указание разработать комплекс мер, которые должны сдержать подорожание "сорокаградусной". Несмотря на такие неоднократные успокаивающие заявления главы государства, население по всей стране продолжало массовые закупки дешевых сортов водки. И на этот раз народ оказался прав в своем недоверии заявлениям властей: 25 февраля минимальные цены на водку были повышены в соответствии с решением Минэкономики. В самом конце 2000 г. вслед за "маркировочными" разгорелись "пивные" страсти: 15 декабря 2000 г. появилось постановление Первого заместителя Министра здравоохранения и Главного государственного санитарного врача Российской Федерации Г.Онищенко "Об усилении Госсанэпиднадзора за пивоваренной продукцией" (№16; 15.12.2000). В этом документе выказывалась обеспокоенность ростом потребления пива в стране, приобщением молодежи к потреблению этого напитка, предлагался запрет на рекламу пива. Помимо этих вполне разумных требований в письме Г.Онищенко содержались некоторые непроверенные утверждения, например, о росте в стране пивного алкоголизма, статистический учет которого не осуществлялся, а научная разработка темы не проводилась. Но главное, что вызывало удивление, это то, что новая антиалкогольная акция, первая после кампании 1985 г., затронула только проблему потребления пива. По официальным данным выпитое в 2000 г. пиво содержало всего 17,4 % потребленного в России алкоголя (рис. 1-14). При этом постановление Г.Онищенко никак не касалось вопросов количества и качества крепких напитков, главным образом водки, которая составляла львиную долю в потреблении алкоголя (в 2000 г. по официальным данным 73,1 %; рис. 1-8). Водка приносила несравненно больший вред здоровью и жизни населения страны по сравнению с пивом, тем более, что официальные данные не учитывали нелегальный алкоголь, подавляющая часть которого приходится на суррогаты водки. А это значит, что их реальная доля в среднедушевом алкоголе была существенно выше (возможно 80-90%). Рис. 1-14. Официальные данные и оценка реального потребления алкоголя в России в 1990-2000 гг. Заштрихованная зона – разница чистого алкоголя, содержащегося в водке и пиве по официальным данным. Результатом постановления явился "крестовый поход" местных санитарных врачей против пивоваренных заводов и суровые штрафные санкции против них. Могло создаться впечатление, что до этого санитарные службы, подведомственные Г.Онищенко, не следили за санитарным состоянием пивного производства. Некоторые заводы одномоментно были закрыты за несоблюдение санитарных норм, как будто бы до выступления Г.Онищенко в пивоваренной промышленности был полный санитарный порядок. Все эти акции стали свидетельством того, что началась активная антипивная кампания. Инициатива Главного Государственного санитарного врача была горячо поддержан СМИ, выступление которых часто были безграмотными, и безответственными: «Медики свидетельствуют, что…последствия пивного алкоголизма страшные: гибнут клетки головного мозга, сердце становится дряблым, нарушается обмен веществ, … у парней под воздействием пива увеличивается выработка женских половых гормонов, что приводит к расширению таза, разрастанию грудных желез ... у девушек возрастает риск рака груди» (http://www.regnum.ru). Много и взволнованно говорилось и писалось о росте пивного алкоголизма вообще и особенно горячо – о пивном алкоголизме подростков, о том, что производители пива в погоне за прибылью «спаивают нашу молодежь». В потоке обвинений никто, буквально никто, не догадался, что острие проблемы не в том, что подростки появляются на улицах с бутылкой пива, а в том, что какие-то взрослые продали им эту бутылку. И это – кардинальный пункт в потреблении пива подростками. Именно в этом должна была бы проявиться законодательная инициатива 4-5 лет назад, когда начался рост потребления пива в стране. Вот когда Минздрав мог и должен был провести анализ ситуации и бить тревогу. Но уж если это делать с опозданием, то хотя бы грамотно. Личный опыт наблюдения на улицах и в транспорте за количеством молодежи и подростков, попивающих пиво, очень настораживает. Но это впечатление, а для государственной политики нужны доказательства. Однако в России их не было, хотя рост потребления пива к этому времени продолжался уже семь лет. И почему Главный государственный санитарный врач, а тогда - Первый заместитель министра здравоохранения, т.е. государственный человек и член правительства, наделенный большими полномочиями, не позаботился загодя наладить статистический учет взрослого или, по меньшей мере, подросткового пивного алкоголизма, не стимулировал научные исследования в этом направлении? А пока декларировался рост пивного алкоголизма подростков, мода в их среде смещалась к 9-градусным алкогольным коктейлям и джину с тоником. За последние пять лет первая научная публикация о характере потребления спиртных напитков подростками с алкогольной зависимостью появилась только в 2002 г. (Егоров). Однако в отличие от многочисленных публикаций в СМИ в тексте научной статьи ни разу не употреблялось словосочетание «пивной алкоголизм» (подробнее в главе 2-2 и 2-3). А Кошкина и соавторы (2004) показали, что в 2003 г. по сравнению с 1999 г. потребление пива 16-летними подростками существенно снизилось, особенно среди мальчиков. Например, пили пиво 3-и и более раз за последний месяц 39% опрошенных против 47% в 1999 г. При этом выросло употребление вина, как среди мальчиков (16% против 9%), так и девочек (19% против 11%), хотя, как видно, пиво остается самым потребляемым напитком среди подростков, скорее всего, по причине его доступности (Кошкина и соавторы, 2004) в результате относительной дешевизны. К большому сожалению, уровень алкогольного потребления в России очень высок (глава 2-4). Соответственно этому, алкоголизм взрослых и «рано начинающийся алкоголизм» (Егоров, 2002) – широко распространенное российское явление. Его пагубность требует широкого взгляда на проблему и, обязательно, выбора приоритетов алкогольной политики. В контексте «пивного алкоголизма» вопрос стоит так: действительно ли алкоголизм растет с ростом потребления пива, каковы его размеры, как он соотносится с главным алкогольным уроном страны? Какие напитки ответственны за этот урон в первую очередь, во вторую и т.д.? Ничего этого мы не знаем, а пока что могут быть только предположения (глава 2-3). Однако проблема не исчерпывается видами напитков. Алкоголизация некоторых групп населения имеет особую социальную роль. Это в первую очередь подростки и молодежь: помимо понятной всем гуманитарной стороны дела в этом случае есть еще одна – экономическая: невосполнимые затраты в случае ранней социальной деградации или гибели. И эти риски можно и нужно измерить, и в возрастной плоскости, и в отношении доминирующих напитков. С сожалением приходится констатировать, что на российской почве мы не имеем доказательного решения ни одного из поставленных вопросов, в частности, в связи с потреблением пива подростками. В подробном исследовании Кошкиной и соавторов (2004), также как в зарубежной научной литературе последнего десятилетия не было ни одной публикаций по теме "пивной алкоголизм подростков". Однако нашлась настораживающая информация по более широкой проблеме - пиво и подростки. Эти данные показывают, что раннее приобщение подростков к пиву может иметь неблагоприятные последствия для их алкогольного будущего, что реклама пива негативно сказывается на размерах потребления ими алкогольных напитков (глава 2-2). Вернемся, однако, к скоропалительной акции Г.Онищенко, которая в персональном плане остается недоговоренной из-за отсутствия достаточного количества фактов. Но она имела общественное продолжение – антипивная кампания вызвала бурные протесты пивоваров. В адрес главного санитарного врача посыпались обвинения в некомпетентности, в злом умысле "испортить пивоварам Новый Год". Союз пивоваров потребовал от премьер-министра отставки Г. Онищенко. Отставка не состоялась, однако пивовары одержали победу, и приказ Главного санитарного врача был отменен приказом Министра здравоохранения. Это всего один пример из множества, приведенных выше, об отсутствии в России целенаправленной и планомерной алкогольной политики. Похоже, что руководство страны плохо координирует свои «руки», и одна рука «не знает», что делает другая. Остается открытым вопрос: только ли нарушение координации «рук» делает алкогольную политику в России несбалансированной? Апофеозом «пивных страстей» явилось включение в антипивную кампанию Государственной Думы: в апреле 2002г. был принят закон об ограничении рекламы пива на TV, а в марте 2005 г. после долгих согласований с Советом Федераций и Президентом - закон "Об ограничениях розничной продажи и потребления (распития) пива и напитков, изготавливаемых на его основе" (кто бы знал, что такое «напитки, изготавливаемые на его основе" и почему потребовалась расшифровка слова «потребление»). Закон запрещает продажу и потребление пива в детских, образовательных и медицинских организациях; на всех видах общественного транспорта, в организациях культуры, физкультурно-оздоровительных и спортивных сооружениях. Особенно важно, что закон запрещает как продажу пива несовершеннолетним, так и его потребление несовершеннолетними «в любых общественных местах». Хотелось бы надеяться, да мало верится, что с 14 апреля 2005 г. (начало действия закона) мы не увидим на улицах подростков с бутылкой пива. Сейчас 2007 г., и такие подростки встречабтся на улицах Москвы. В предыдущей главе (1-8) уже писалось, что, с середины 1990-х гг. в России происходил довольно бурный рост производства и потребления пива, а также расширение его ассортимента. Вместе с этим, происходило изменение структуры производства и потребления других спиртных напитков, как в объемном выражении, так и по среднедушевому алкоголю. Однако судить об этом возможно только по очень приблизительным данным Госкомстата (рис. 1-13 и 1-14). Например, с 1993-1994 гг. происходили парадоксальные явления в связи с водкой: по данным Госкомстата ее продажа в полтора-два раза превосходила производство (рис. 1-13). Парадокс разрешается просто, исходя из того, что производственные мощности ликероводочной промышленности по официальной отчетности были заняты только на 23-27% (1995-2000 гг.). Столь малая доля используемой мощности сделало бы предприятия нерентабельными. Однако отрасль продолжала существовать, притом, безбедно. Легко предположить, что это происходило за счет выпуска нелегальной продукции, которая по отчетам торговли значительно превышала отчетность производства. В результате этого в 1998 г. бюджет получил только 14,8 миллиардов рублей акцизов вместо запланированных 25,8. Превышение продажи пива над его производством в 1995-1997 гг. (рис. 1-13) обусловлено другими причинами, а именно импортом, который резко сократился в результате дефолта 1998 г. Попутно стоит сказать, что нелегальное производство пива нерентабельно в связи с его относительной дешевизной; легче заработать «лишние» деньги на выпуске легального пива, но низкого качества. Важно подчеркнуть, что вместе с продолжающимся ростом производства пива (446 миллионов декалитров в 1999 г. и 525 в 2000 г.) по официальным отчетам произошло снижение производства водки и ликероводочных изделий (134 миллионов дал в 1999 г. и 122 в 2000 г.; данные Госкомстата). Производители водки связывали снижение продаж своего продукта с ростом потребления пива. Это и вызвало их беспокойство, тем более что пивовары были намерены и дальше расширять свое производство, хотя темпы его прироста сокращались : 33% в 1999 г, 23 % в 2000г., 15% в 2001 г., 10% в 2002 г. и 8% в 2003 г. ( в объемном выражении; данные Союза российских производителей пивобезалкогольной продукции). Беспокойство производителей водки проявилось еще летом 2000 г. и выразилось оно сообщениями в СМИ об ожидаемом к осени этого года законе о государственном регулировании пивной отрасли. Все чаще печатались статьи в том духе, что вскоре пиво "затопит Россию". Всемирно известный скульптор Э. Неизвестный согласился создать памятник "Русской водке" в г. Углич, а в Санкт-Петербурге намечалась организация музея водки. Трудно утверждать, но очень похоже, что все эти мероприятия были звеньями одной цепи, которая тянулась от производителей водки, обеспокоенных падением своего производства. Между тем снижение потребления крепких спиртных напитков и рост потребления более слабых, в основном вина и пива, - это общемировая закономерность последних десятилетий. Так, в 22 странах Организации Экономического Сотрудничества и Развития (Organization for Economic Cooperation and Development' (OECD) и США общая тенденция потребления в 1970-1990 гг. была направлена к такому соотношению: 50% пива, 35% вина и 15% крепких напитков (Grffithetal. 1994). Эта тенденция приводит к снижению среднедушевого потребления этилового спирта - главного виновника всех бед, связанных с алкогольными напитками. Рост потребления пива в России был очень сдержанным (38 литров на человека в год в 2000 г. и 51 в 2003 г.). Россия находится среди стран с низким потреблением пива, такими как Исландия, Италия и Польша. Для сравнения население Чехии, Германии, Великобритании и США потребляет от 100 до 150 литров пива на человека в год при среднедушевом потреблении алкоголя ниже или много ниже российского. Можно было бы только приветствовать, что Россия включилась в процесс роста потребления пива. Однако, в отличие от многих других стран, где замена крепких спиртных напитков слабыми сопровождается снижением потребления суммарного алкоголя, в России только на первом этапе (1995-1998 гг.) росту потребления пива сопутствовало снижение потребления среднедушевого алкоголя (рис. 1-14). При этом роль пива в этом процессе была минимальной или вообще отсутствовала. Дальнейший рост потребления пива происходил уже на фоне роста потребления алкоголя. Для нас общемировые законы не писаны - мы идем "своим путем". Официальные данные не позволяют решить, как при снижении потребления водки и приблизительно равном (по алкоголю) росте потребления пива происходит рост потребления суммарного алкоголя (рис. 1-14). Вероятно, это происходит за счет теневого производства водки и суррогатов. При этом снижение легального производства водки может быть результатом того, что легальные производители все большую часть своего производства уводят в тень («водка третьей смены»). Об этом, в частности, говорят официальные отчеты о значительной недозагрузке мощностей водочного производства и превышении легальной продажи водки над ее легальным производством. Размеры нелегального производства и оборота водки и ликероводочных изделий точно оценить никто не может, но по данным Госкомстата РФ (30.11.2001) в 2000 г. алкоголь крепких напитков в общем потреблении составил 73,1 %. Это официальные данные. А вот справка Госкомстата РФ "Анализ алкогольного рынка Российской Федерации в 2000 году". После обилия числовых выкладок справка заканчивается словами, которые выделены жирным шрифтом (выделим и мы): "Возможно, что в 2000 году левой была почти каждая вторая проданная бутылка водки, но почти наверняка - одна из трех". Еще хуже выводы Счетной палаты РФ: в потреблении водки и ликероводочных изделий в 2002 г. «доля нелегальной алкогольной продукции составляет 56 процентов, а с учетом производства самогона и алкогольных суррогатов ее доля в общем потреблении составит 65 процентов». К сожалению, этой оценке можно верить: с учетом того, что по официальным данным в 2002 г. объем реализации водки и ликероводочных изделий составил 138,3 млн. дал и это составляет 35% в общем потреблении, реальная оценка алкоголя крепких напитков 11,0 литров. Около 2 литров алкоголя приходится на пиво (1,86 л или 17% общего алкоголя), половина от этого – на алкоголь вина. А в сумме – 13,8 литра, что очень близко нашей независимой оценке для 2002 г. – 15,1 литра чистого алкоголя на человека в год. Таким образом, главная тяжесть алкогольного потребления в России лежит в области крепких напитков – водки и ее суррогатов, которые в сумме составляют львиную долю потребления алкоголя. В заключение важно развеять «алкогольный» миф, который неосознанно или целенаправленно используется для манипуляции общественным сознанием, а иногда служит основанием для принятия государственных решений. Это касается т.н. «токсических» добавок, содержащихся в водке и ее суррогатах. Их токсические свойства были изучены многократно (Гадалина и соавторы, 1986, Нужный, 1995, Румянцева и соавторы, 1999, Нужный и соавторы, 2002, Вязьмина, Савчук, 2002). В результате исследования острой и хронической токсичности различных спиртов, водок и суррогатов было установлено, что пищевой, синтетический и гидролизный спирты высокой степени очистки не различаются по токсическому действию, а спиртосодержащие жидкости с денатурирующими или лекарственными добавками, как и самогон, не могут быть существенной причиной высокого уровня смертельных отравлений алкоголем. Из этого следует, что присутствие в легальном или теневом обороте некачественной водки не является причиной высокой алкогольной заболеваемости и смертности. А что же губит людей? - главное содержимое крепких алкогольных напитков, этиловый или винный спирт, потребляемый в непомерных количествах. Значит острота алкогольной проблемы нашей страны не в качестве алкогольных напитков, а в их количестве. Часть 2. АЛКОГОЛЬНАЯ ИСТОРИЯ РОСИИ В СВЕТЕ ЭПИДЕМИОЛОГИИ |
Похожие:
 | История России с древнейших времен до конца XVIII века: учебно-методическое пособие / сост. П. А. Афанасьев. – Барнаул : Алтгпа,... |  | Авторы программы предлагают учебно-методический комплект: Данилов А. А., Косулина Л. Г. История России с конца ху1 до конца ху111... |
| Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... | | Государственным стандартом (общего или среднего (полного) образования Вестник образования 2004г) и авторских программ:, Козленкос... |
| ... | | Белопольский Ю. А., Оленич В. Б. Педиатрия, новейший медицинский справочник. М., «Эксмо», 2008г |
| Явление, которое сегодня носит название «коррупция», т е. «порча», «нарушение», в средневековый период Отечественной истории имело... | | «История», а также программ курса «Новейшая история зарубежных стран. XX в.» для 9 класса, курса «История России XX век» Загладина... |
| Одним из важнейших направлений своей деятельности – создание в России народного представительства, парламента – определили создаваемые... | | Целью дисциплины «История» является фундаментальная подготовка в составе других базовых дисциплин блока Блок 1 Дисциплины (модули)... |