Северный регион
Скачать 3.55 Mb.
|
Формы и проявления защитного механизма «отрицание» в Сказочном Проективном Тесте Forms and MANIFESTATIONS OF defense mechanism “denial” in projective fairy tale test В статье описываются возможности исследования механизма психологической защиты «отрицание» с помощью Сказочного проективного теста (СПТ). Представлены формы и проявления механизма «отрицание», выявляемые с помощью СПТ. Рассматриваются речевые маркеры отрицания в детских рассказах, а также элементы внутреннего опыта ребенка, связанные с данным защитным механизмом. In this paper the possibility of the defense mechanism “denial” study with the projective Fairy Tale Test (FTT) is discussed. Forms and manifestations of denial in the FTT are described. Further in the paper verbal markers of denial in children’s stories as well as the elements of children’s inner experiences associated with this defense mechanism are reviewed. Ключевые слова: Сказочный проективный тест, механизмы психологической защиты, отрицание. Keywords: Fairy Tale Test, defense mechanisms, denial. Проективные методы психологического исследования позволяют обнаружить многие уникальные механизмы динамической организации и функционирования личности ребенка. Сказочный проективный тест К. Колакоглоу [1] дает возможность психодинамической интерпретации рассказов детей по картинкам с известными сказочными героями и предназначен для исследования личности детей 7-12 лет. Ответы детей по Сказочному проективному тесту (СПТ) позволяют выявить более 25 личностных переменных, таких как агрессивные желания, депрессия, самооценка, потребности и др., а также 18 видов механизмов психологической защиты. Психологическая защита, как известно, понимается как специально организованная система стабилизации личности, которая направлена на ограждение сознания от неприятных, травмирующих переживаний, сопряженных с внутренними и внешними конфликтами, тревогой и дискомфортом [2, с. 19]. Со времен первого описания З. Фрейда исследования защитных механизмов способствовали определению роли защиты как в урегулировании индивидом конфликтов, так и в интеграции собственного Я [4]. Механизмы защиты, с помощью которых осуществляется защитный процесс, проявляются как ответ на негативные аффекты, представления, влечения, желания, самооценку или неприятные ситуации. В работе К. Колакоглоу показано, что в защитных процессах у ребенка обычно участвует не один, а сразу несколько защитных механизмов, что предопределяет целостную реакцию на ситуацию с целью более эффективной психологической адаптации [4]. Одним из генетически ранних и наиболее простых защитных механизмов является отрицание. Отрицание – это игнорирование, неспособность воспринимать реальность определенных событий, элементов жизненного опыта или чувств, которые могут вызывать тревогу в случае их осознания [1; 4]. С помощью отрицания отвергаются пугающие или неприятные стороны действительности (в том числе страх агрессии и тревога), а также собственные агрессивные действия, чувства или мотивы. Действие этого механизма могут провоцировать чувства или мотивация, которые угрожают Эго ребенка. Отрицание является наиболее ранним защитным механизмом [1; 3]. Оно чаще действует в отношении внешних, перцептивных стимулов, которые воспринимаются как опасные или болезненные [1; 2]. В Сказочном проективном тесте отрицание обнаруживается как защита ребенка от агрессии, страха агрессии, тревоги и проявляется как очевидное искажение или изменение воспринимаемого ребенком фрагмента опыта («Это не страшный Волк» – на изображение оскаленного хищника; «Великан не хочет никого ударить» – на изображение, где великан держит поднятую дубинку, и т.п.). Для этого механизма характерно активное использование частицы «не». Примером отрицания в СПТ может служить такой рассказ мальчика 10 лет про Красную Шапочку и ее маму: «Мама и Красная Шапочка улыбаются, мама хвалит ее. Красная Шапочка не съела пирожки, отнесла их бабушке, пришла обратно, не заблудилась, сделала все, как мама просила. Красной Шапочке приятно, ее хвалят, это приятно». В Сказочном проективном тесте отрицание может принимать три основные формы: изменение сюжета сказки, искаженное восприятие деталей, указание на вымышленный характер событий. В случае, когда отрицание имеет форму изменения сюжета сказки, ребенок предлагает вместо реального сюжета более благополучный вариант развития событий (все спаслись, никто не потерялся, не случилось ничего опасного). Так, например, Красная Шапочка «счастлива, она сходила к бабушке, она не пошла по неправильной тропинке, она благополучно вернулась домой» [4]. Очевидно, ребенок проецирует собственный страх опасности и с целью защиты против тревоги заменяет сюжет сказки на противоположный. Еще одним примером этой формы отрицания является такой ответ испытуемого: «Красная Шапочка и ее мама счастливы. Возможно, Красная Шапочка обманула волка и послала его в другой дом» [1]. Отрицание в форме искаженного восприятия деталей изображения или сюжета может появиться в виде неправильного восприятия пугающих черт героя или сюжета (например, на изображение оскалившегося волка ребенок говорит, что «Волк улыбается»). В рассказе по карточке с великаном, держащем в руке поднятую дубинку, ребенок говорит: «Великан интересуется, где он может найти работу». В большинстве сказочных историй не встречаются трудолюбивые великаны с дубинками, которые зарабатывают на жизнь свои трудом. Поэтому, когда ребенок присваивает агрессивному герою такие неправдоподобные намерения, это является примером отрицания, в данном случае своих агрессивных импульсов. Другой ребенок дает такой ответ по этой же карточке: «Великан держит щетку и хочет расчесать свои волосы». В данном примере испытуемый заменяет пугающую его деталь картинки (дубинку) на безобидную (щетку). Отрицание в форме указания на вымышленный характер событий в сказке может обнаруживаться, когда ребенок подчеркивает неправдоподобность происходящего. Например, «Великан только притворяется, что он злой». В данном случае ребенок отказывается от истинных намерений героя. Другим примером может быть такой ответ ребенка на вопрос «Что может сделать злая колдунья?»: «Она может убить женщину понарошку. Мы будем играть в театр сегодня, она притворится, что убила». Таким образом, ребенок, встречаясь с агрессивными импульсами, отрицает их реальность, отказывается признавать их происходящими на самом деле и тем самым защищает себя от страха агрессии или чувства вины за собственные агрессивные желания. Сказочный проективный тест также позволяет выявить такие особые формы отрицания, как отказ и минимизацию. При использовании защитного механизма отказа происходит отклонение, опровержение болезненных или тревожащих мыслей, чувств или последствий событий [4]. Отказ является крайним вариантом отрицания, его наиболее высокой формой. Используя этот механизм, ребенок может отказаться от выражения своих мыслей и чувств. Таким образом, отказ может рассматриваться как реакция пассивного протеста [2]. Например, на вопрос «Какого из трех великанов ты боишься больше всего и почему?» ребенок отвечает: «Я не боюсь никого. Они всего лишь картинки». Аналогичны в случае отказа ответы на вопрос «Какая колдунья пугает тебя больше всего и почему?»: «Никакая Колдунья меня не пугает, они только нарисованные». Важно помнить, что необходимым условием для выделения этого защитного механизма является наличие в протоколе ответов испытуемого выраженного беспокойства, так как только в этом случае отказ признавать пугающую реальность будет защитной реакцией. Так, на вопрос: «Какой волк пугает тебя больше всего? Почему?» ребенок выбирает изображение свирепого оскаленного Волка и отвечает: “Он очень голодный, но я его не боюсь, потому что это просто картинка». Минимизация является мягкой формой отрицания, при которой болезненные чувства или стимулы вытесняются частично или не отвергаются, а «маскируются» ребенком под менее опасные. При минимизации ребенок преуменьшает агрессивные или пугающие действия. Ребенок в большей или меньшей степени искажает предполагаемые намерения или мотивы поступков героя, уменьшая их негативные последствия (это не так страшно, как кажется, на самом деле это другое, совсем не страшное). Например: «Великан хочет разрушить город для смеха. Он любит делать веселые вещи». Примером минимизации как защиты против агрессивных импульсов может служить такой ответ: «Колдунья хорошая, она только иногда злая». В этом случае интенсивность переживаний, вызванных опасностью, исходящей от героя («злая»), уменьшается тем, что это свойство присуще ему только «иногда». Таким образом, мы продемонстрировали многообразие проявлений защитного механизма «отрицание», выявляемого с помощью Сказочного проективного теста. Исследование механизма отрицание в рассказах детей по СПТ позволяет рассмотреть его действие по отношению к различным элементам внутреннего опыта ребенка и определить его формы и функции. Литература
УДК. 316.614(1-21)(=1-82)-054.7 Покатиловская Е.Н., Шибаева Л.В. Pokatilovskaya Е.N., Shibaeva L.V. СУВЕРЕННОСТЬ И ДЕПРИВИРОВАННОСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ КАК ОСНОВАНИЕ ОТНОШЕНИЯ К ГОРОДУ PSYCHOLOGICAL SPACE SOVEREIGNTY AND DEPRIVATION AS RELATION FOUNDATION TO CITY Статья посвящена проблеме выявления эмпирических индикаторов различий между субъектной позицией горожанина и противоположной позицией человека с выраженным «кризисом мигранта». Делается попытка соотнести показатели методики «локус субъективного контроля» и методики С.К. Нартовой-Бочавер, направленной на изучение особенностей психологического пространства жизни, показателей суверенности-депривированности. Дается описание различий в двух группах респондентов, более или менее осознанно планирующих место проживания The study is aimed to identify the empirical indicators of differences between subjective position of citizen and opposite position of person with a pronounced "migrant crisis”. Attempts to correlate the indicators methodology "locus of control" techniques and subjective S.K. Nartovoj-Bocaver aimed at studying of life psychological space features, the indicators of sovereignty-deprivation and to describe the differences in two groups of respondents more or less consciously planning residence. Ключевые слова: субъектная позиция горожанина, низкий уровень самоопределения, интернальность, экстернальность, психологическое пространство личности, суверенность, депривированность психологического пространства личности. Keywords: subjective position of citizen, low level of self-determination, internality, externality, identity psychological space, sovereignty, deprivation, psychological space of individual. В современной психологии все в большей мере в центре внимания оказывается позиция человека как субъекта жизнедеятельности. Разнообразные ракурсы анализа касаются проявлений субъектности в образовании, в профессии, в межличностных отношениях. В русле этого направления выделяются и такие новые характеристики человека, как позиция субъекта времени жизни, позиция субъекта жизненного пространства. По отношению к таким ракурсам анализа человека разрабатываются новые понятийные конструкции, позволяющие реализовать принципы холизма в понимании большого спектра проявлений в жизненных ситуациях. В частности, оказывается возможным поставить вопрос об изучении отношения человека к городу как психологическому пространству жизни и обретении человеком субъектной позиции по отношению к городу, в котором планируется его жизнь и жизнь его семьи. Альтернативой ясной, осознанной позиции человека как субъекта городского сообщества выступает позиция человека с мало осознанным самоопределением по отношению к месту проживания, переживающего непрерывные сомнения, соотносимые с состояниями человека, переживающего «кризис мигранта» [6; 7]. Наше исследование посвящено изучению эмпирических проявлений столь разных позиций горожан на примере представителей г. Сургута. Диагностический инструментарий, соотносимый с исследованием выраженности субъектного отношения человека ко многим сферам жизни, представлен в современной психологии известной методикой Дж. Роттера «Локус субъективного контроля» (известной в русском переводе как методика УСК), позволяющей охарактеризовать меру интернальности-экстернальности человека в разных сферах жизни [см. 1; 2]. Новым инструментом для изучения субъектной позиции человека как горожанина оказывается диагностический опросник, предложенный С.К. Нартогвой-Бочавер и разработанный в контексте новейшего подхода к трактовке авторской позиции человека на основе понятия «психологическое пространство личности» (ППЛ) [3]. ППЛ представляет собой интегральное свойство, опосредующее организацию жизни человека и его отношение к окружающим, и выступает достаточно ранним психическим новообразованием, генезис которого представляется крайне интересным объектом изучения [см. 3; 4; 5]. Существенными свойствами данного психического новообразования выступают суверенность и депривированность. С.К. Нартова-Бочавер подчеркивает, что ППЛ имеет значение к авторской интерпретации обстоятельств жизни, которые имеют отношение к микро- и макроокружению [3]. Пространство с целостными границами С.К. Нартова-Бочавер называет «суверенным», потому что его обладатель может поддержать свою личностную автономию, а пространство с нарушенными границами определяет как «депривированное». В широком смысле слова «депривируется потребность в приватности» [3, с. 105], то есть возможности управлять обстоятельствами и взаимодействием с миром. По мнению автора, правомерно говорить о «квазисуверенном» пространстве в том случае, если достижение автономии является компенсацией низкой саморегуляции поддержания суверенности. Человек с «квазисуверенным» пространствам опирается на неадекватные средства и нуждается в постоянном подтверждении своего права на автономность, переживая чувство травмированности. Оно вызвано тревогой в связи с ожиданием неподтвержденности автономного и суверенного статуса, боязнью неожиданного вторжения других людей в личное жизненное пространство, переживанием навязанной чрезмерной близкой дистанцией с другими людьми. Спектр состояний человека, вызванных мерой суверенности-депривированности психологического пространства личности, разнообразен. С.К. Нартова-Бочавер выделила шесть измерений психологического пространства личности, которые отражают физические (территориальные и темпоральные), социальные и духовные аспекты человеческого бытия: физическое тело, территория, личные вещи, привычки, друзья и вкусы (ценности) [3, с. 149]. При поиске эмпирических индикаторов особенностей отношения к городу как психологическому пространству жизни горожанами с разной мерой выраженности субъектной позиции нами применялись три методики: анкета, выявляющая меру выраженности и обоснованности желания уехать из города, методика УСК, методика С.К. Нартовой-Бочавер. Данные анкеты позволили выделить три группы респондентов: 1 – с осознанным намерением уехать из города, 2 – с осознанным намерением остаться в городе как постоянном месте жительства и 3 – колеблющиеся, для которых и было характерно состояние «кризиса мигранта». В выборке из 15 человек в каждой подгруппе оказалось равное количество человек. Нами было проведено соотнесение показателей, полученных на основе методики УСК и методики, предложенной С.К. Нартовой-Бочавер. По данным опросника респонденты были разделены на две группы: с более высокими и низкими показателями, которые были соотнесены с показателями интернальности по методике УСК. Сопоставление средних показателей в каждой подгруппе представлено в таблице 1. В процентном отношении респондентов с высокими показателями было 53%, а с низкими показателями – 40%. Коэффициент корреляции оказался статистически значимым при p<0.01. Важно подчеркнуть, что в группе респондентов с кризисом мигранта оказались жители, показатели которых соотносились и по методике УСК, и по методике, предложенной С.К. Нартовой-Бочавер, в зоне средне-низких и низких значений. Выявленные эмпирические индикаторы позволяют характеризовать эту группу респондентов как испытывающих состояние нерешенности одной из базовых жизненных проблем – самоопределения в основаниях для выбора места проживания. Таблица 1 |
Похожие:
 | Составляющие качества человеческих ресурсов вуза… | | Направления совершенствования системы управления персоналом на предприятии |
| Издание зарегистрировано в Западно-Сибирском межрегиональном территориальном управлении Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания... | | Лейпера (Мейсенский университет), сущность которой основана на описании взаимодействия трех элементов: географического компонента... |
| Филиал «Северный» Коммерческого банка «МетроБанк» (Общество с ограниченной ответственностью) | | Регион запроса заполняется опционально. Если регион не заполнен, выполняется запрос по всем регионам |
 | На условиях настоящих Правил Общество с ограниченной ответственностью «Страховое общество «Регион Союз» (в дальнейшем Страховщик)... | | «Центральное агентство воздушных сообщений Регион» (ооо «цавс регион»), именуемое в дальнейшем «Агентство», являющееся юридическим... |
| С условиями вышеуказанного договора, а также с условиями действующего Регламента депозитарного обслуживания ООО «бк регион» иТарифами... | | С условиями вышеуказанного договора, а также с условиями действующего Регламента депозитарного обслуживания ООО «бк регион» иТарифами... |