Северный регион
Скачать 3.55 Mb.
|
Литература
УДК 159.9.07:316.812:613.2 Хозиева М.В. Khozieva M.V. ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РОЛЬ СЕМЬИ В РАЗВИТИИ НАРУШЕНИЙ ПИЩЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ PSYCHOLOGICAL ROLE OF FAMILY IN EATING BEHAVIOUR VIOLATIONS DEVELOPMENT В статье рассматривается роль семьи в развитии нарушений пищевого поведения, проводится анализ консультативных случаев, выделяются основные причины нарушений пищевого поведения. In the article the role of family in eating behaviour violations development is reviewed, the advisory cases are analysed, the main reasons for eating behaviour violations are stand out. Ключевые слова: нарушения пищевого поведения, анорексия, булимия, психологическое консультирование, роль семьи. Keywords: eating behaviour violations, anorexia, bulimia, psychological counseling, role of family. Проблема нарушений пищевого поведения в современной клинической психологии является одной из притягательных для исследователей. По данным ВОЗ, в последние годы растет процент людей с ожирением (около 13%) и с избыточным весом (39% в возрасте 18 лет и старше), число людей, страдающих избыточным весом, составляет более 50% от всего населения в западных странах. Другая проблема пищевого поведения – анорексия, 20% которой заканчивается летальным исходом, первые же дебюты невротической анорексии начинаются, как правило, в 14-летнем возрасте [2], а невротическая булимия является «тайной сестрой анорексии» и нередко возникает в пубертатном периоде в паузе после анорексии [2]. Одну из важнейших ролей в развитии данных нарушений следует отвести семье, которая психологически может быть рассмотрена как определённая система внутренних, психологических, ролевых отношений, претерпевающая постоянные изменения под воздействием изменяющихся жизненных условий [1]. Целый ряд проблем, связанных с развитием нарушений пищевого поведения, берет начало именно в детстве, получает свое развитие в отрочестве и юности и, как правило, зависит от специфики детско-родительских отношений. Систематическое переедание, заедание одиночества, приводящее к ожирению; непринятие своего тела, стремление нанести ему вред или «убить» его, приводящее к анорексии и булимии; сексуальные нарушения (проблемы с развитием адекватных контактов с противоположным полом) – это только часть проблем, с которыми подопечные приходят в психологическую консультацию. В ходе сбора психологического анамнеза с помощью Life-Line и генограммы вырисовываются основные причины «пищевого дизонтогенеза»: непринятие будущего ребенка во время беременности в силу ряда обстоятельств (нежеланный, несвоевременный, от ненавистного мужчины, не того пола и т.д.), специфика «пищевой культуры» в семье, «нелюбимый» ребенок среди сиблингов, авторитарная позиция родителя с жестким требованием успешности, реализация определенной родительской системы воспитания, пуританский образ жизни семьи, характеризующийся табу на обсуждение любых интимных, телесных, сексуальных тем, конфликтные, предразводные или разводные ситуации в семье, сексуальное насилие или попытка его и т.д. Например, в случае с А.Н. (35 лет) можно увидеть, как под влиянием установки ее матери возникало нарушение пищевого поведения с раннего детства. А. была рождена от пятой беременности, предыдущие четыре закончились самопроизвольным выкидышем. Мать подопечной в результате сохранения беременности в стационаре после родов набрала 35 кг веса. В ходе беременности женщина испытывала амбивалентное отношение к своему будущему ребенку (пол был неизвестен): с одной стороны, «ты все жилы из меня вытянул» (усталость от постоянного ожидания удачного разрешения очередной беременности), а с другой – «очень хочется стать, наконец-то, матерью». Девочка родилась весом около 5 кг, что сразу же вызвало у мамы удрученное состояние: «Сама с большим весом, еще и дочь будет толстая». Начиная с первых дней после родов, мать подопечной вела беспрерывную борьбу со своим избыточным весом, что периодически позволяло ей сбросить 5-8 кг, но вес быстро возвращался. В семье периоды «здорового» питания с целью похудения беспрерывно сменялись всеобщим перееданием. К первому классу девочка набрала избыточный вес, за что мама постоянно ругала ее, отнимала у нее еду, обзывала. Несмотря на полную семью и внешний симбиоз, девочка постоянно испытывала одиночество. Подопечная А. еще в садике получила статус изгоя, а в школе практически сразу же попала в категорию отверженных из-за своего веса. В подростковом возрасте подопечной мама решила использовать в отношении и себя, и дочери все «модные» средства для похудения, начиная от таблеток, заканчивая походами к экстрасенсам. В итоге был достигнут желаемый результат, который долго не продержался, и подопечная вместе с мамой всякий раз ходила по замкнутому кругу: набор веса, поиск новых средств, борьба с весом, достижение результата, срыв, новый набор веса. К тому времени родители подопечной развелись. В 25 лет подопечная вышла замуж, с трудом, как и мать, выносив ребенка. При этом мама постоянно была рядом, взяв на себе все заботы о беременной дочери, о рожденном ребенке, а потом и о дочери, снова набравшей вес, который, по словам А., привел к холодным сексуальным отношениям с мужем. Постоянное вмешательство матери в семью дочери привело к разводу. Мать подопечной забрала к себе ее и внучку. Данный случай является ярким свидетельством того, как в отношениях матери и дочери возникла своеобразная «пищевая» созависимость, которая развивалась по сложной траектории: сначала амбивалентное отношение к будущему ребенку, далее неприятие своего тела и тела ребенка, негативное восприятие ребенка с избыточным весом как части себя, полной и непривлекательной («Не люблю и жалею дочь, потому что она, как и я, толстая и безобразная»), совместное преодоление веса и совместные пищевые срывы, в результате – гипертрофированный симбиоз и невозможность уже быть друг без друга, жить без постоянного контроля не только в плане тела, но и в плане личных отношений. Мать полностью «поглотила» не только дочь, но и внучку, которая начала первые шаги по кругу пищевой зависимости. Другой пример связан с избыточным весом и неадекватной сексуальной ориентацией. Обращение матери подопечной И. (16 лет) было вызвано подростковым кризисом дочери: «отбилась от рук», «всегда была отличницей», «я хочу, чтобы она поступала в университет на иностранные языки, как и я, а она собралась работать» и т.д. Семья неполная, единственный ребенок, мать работает педагогом в школе, в которой учится дочь. В системе воспитания доминируют запреты, мама придерживается строгих правил, ее позиция основана на требовании беспрекословного подчинения, ориентирована на успех дочери, при этом похвала – редкое явление. Женщина рассталась с отцом ребенка спустя несколько месяцев после рождения девочки и больше не смогла наладить свою личную жизнь (будучи очень привлекательной и женственной), да и особо не стремилась, т.к. работа стала основным смыслом жизни. Проведенная консультация с И. показала, что девушка страдает избыточным весом в течение всей сознательной жизни, ничего с этим поделать не может. Мама постоянно ругает дочь за набираемый вес, внешний вид, за выбор одежды (широкие джинсы и мужские рубахи, огромные кроссовки), за неухоженные волосы, за редкое принятие душа и т.д., но подопечная считает, что она сама вправе решать, что и когда ей носить. На консультации И. призналась, что она бисексуалка: ее одинаково тянет как к молодым людям (хотя сексуального опыта с противоположным полом не было), так и к девушкам, с которыми у нее было, по словам подопечной, несколько контактов. Не исключено, что признание о бисексуализме может быть попыткой явить себя окружающим телесно свободной, раскованной, чего на самом деле нет. В ходе консультации были выявлены серьезные телесные комплексы, непринятие собственного тела, а также протестное отношение к матери. И это вполне закономерно: тотальный контроль матери охватывает фактически все сферы жизни дочери, что в конечном счете привело к формированию негативизма, протестных реакций, отвержению всего того, что предлагает мать. Отсутствие в семье мужчины, да и вообще спутника жизни у матери, не способствует формированию у девушки-подростка эталонов женственности. И. пытается противостоять женственности авторитарной матери, что, скорее всего, и проявляется в «бисексуализме». А набор веса как следствие заедания одиночества, возникшего в первую очередь из-за отсутствия теплых эмоциональных отношений с матерью. На момент обращения в консультацию у подопечной С.А. (31 год) отмечены соматические жалобы: частые головные боли, нарушения менструального цикла, апатия, вялость, повышенная сонливость. С.А. первоначально наблюдалась у психиатра в связи с пищевой зависимостью, которая не исчезла после назначенных им препаратов, более того, возникло депрессивное состояние. И С.А. вынуждена была обратиться к неврологу (!), назначившему антидепрессанты, что тоже не привело к улучшению. В итоге женщина обратилась к клиническому психологу. На момент обращения истинной клинической картины депрессии не отмечено. Выяснился целый ряд обстоятельств, связанных с отношением подопечной к собственному телу и питанию. Так, отмечается несколько эпизодов нарушения пищевого поведения. В 15 лет С.А. начала испытывать телесный комплекс (при росте 164 см весила 56 кг), неуверенность в себе, агорафобические тенденции. В 16 лет во время поездки в лагерь практически перестала есть, испытывая радость от похудения. Второй эпизод был во время первого года обучения в другом городе в колледже: подопечная испытывала особую страсть к еде, «таскала» еду у соседки по комнате, прятала под подушкой, после чего возникало сильное чувство вины. В итоге набрала 6 кг, после чего приняла решение худеть, быстро похудела на 16 кг, начались соматические проблемы, в связи с чем была госпитализирована в терапию. Пришлось уйти в академический отпуск, во время которого снова поправилась. По возвращении к учебе у подопечной периодически наблюдались пищевые срывы. Окончив колледж, вернулась домой и два месяца в каникулы сидела дома, практически не выходя на улицу. Много ела, после чего возникало чувство вины, однако остановиться не могла. Обманывала близких, говоря им, что голодная, и они кормили ее в очередной раз. Поправилась на 20 кг, в результате возненавидела свое тело, отказывалась от душа, от прогулок. Вышла из такого состояния сама, поскольку надо было выходить на работу. Через несколько лет С.А. вышла неудачно замуж, после развода снова начались нарушения пищевого поведения. Как показали результаты обследования, борьба с весом обусловлена непринятием себя с подросткового возраста. Объективно, вес изначально не являлся избыточным, однако недовольство своим телом привело к резким колебаниям в весе. Холодные, отстранённые отношения с матерью, запрет в семье на разговоры на интимные темы, женское воспитание старшего брата, ставшего гомосексуалистом, уход в связи с разводом в период младшего подростничества любимого отца, который души не чаял в своей дочери, постоянные упреки матери относительно «пацанского» вида подопечной – все это привело к искажению представления о телесности. Нарочитая маскулинность исчезла при первых же индивидуальных психологических консультациях и групповых занятиях по имиджу, появилась потребность нравиться своему новому избраннику, покупать платья, сарафаны и юбки, менять прически. Кроме того, изменилось отношение к своей фигуре, что позволило двигаться женственно. Все это еще раз подтверждает то, что в данном случае семейная ситуация явилась первопричиной нарушений пищевого поведения, а подростковый возраст, как всегда, оказался сенситивным для расцвета неадекватного представления о себе. В семье подопечной П. (15 лет) помимо нее еще две девочки (12 и 7 лет). Система семейного воспитания амбивалентная: папа занимает мягкую, либеральную позицию, мама – напротив – авторитарную, с жестким требованием соблюдения порядка во всем (режиме дня, уборке квартиры, выполнении уроков, в приеме пищи и т.д.). Темы здоровой пищи, стройной фигуры стали важными для семьи с того момента, когда средняя дочь стала набирать вес. «За компанию» мама решила ограничивать в приеме пищи и П., которая постепенно стала проявлять под влиянием мамы недовольство своим внешним видом. В ходе консультации мама объяснила состояние дочери, которое уже было близким к анорексии, тем, что стремление похудеть было спровоцировано одноклассницами. На самом деле, в основе лежало непринятие авторитаризма матери, нежелание внешне походить на мать (по словам подопечной, в себе ей не нравились щеки, как у мамы). Объективная же картина не отражала избыток веса. В суждениях подопечной часто проскальзывало сожаление о том, почему она не мальчик. Эталоны красоты у девочки, несмотря на художественный вкус, были нарушены. В. (16 лет) – долгожданный и единственный, гиперопекаемый, часто болеющий в детстве ребенок. Мама в буквальном смысле слова проживает жизнь своей дочери, болезненно реагирует на ее подростковые протесты. Причина обращения в консультацию – стремление В. похудеть во что бы то ни стало. Полгода назад у девочки были обнаружены начальные признаки анорексии: недовольство своим весом и телом, отказ от полноценной еды, поиск и использование средств для похудения. От дальнейшей стадии «спасло» отравление жиросжигающими препаратами, после чего В. решила набрать рекомендуемый врачами вес. Как выяснилось, отец занимает отстраненную, по словам матери и дочери, позицию, не проявляет теплых эмоций по отношению к дочери. Девочка очень тянется к отцу, ей нравится с ним взаимодействовать, она готова помогать ему в его «мужских» делах (ремонтировать машину, ходить на рыбалку и т.д.); она очень ориентирована на его мнение, и, конечно же, ей не хватает не только теплого общения, но и его мнения относительно ее внешности. Отец избегает не только телесных отцовских контактов, но уходит и от теплого эмоционального взаимодействия, считая это либо лишним, либо не совсем позволительным в период взросления девочки. За рамками статьи остался целый ряд примеров, демонстрирующих нарушения пищевого поведения в онтогенезе. Но даже описанные выше случаи позволяют выделить некоторую феноменологию. Во-первых, особым фактором в нарушениях пищевого поведения является ориентировка родителей в культурных эталонах телесности, включая сексуальность. Следование семейным традициям в телесном воспитании ребенка, передаваемая из поколения в поколение приверженность строгой морали, выражающейся в запрете интимных тем в семье, в формировании особых гендерных установок; неудачный сексуальный родительский опыт, проецируемый на собственного ребенка, – все это в конечном итоге не способствует естественному врастанию в культуру отношений. В некоторых случаях в дальнейшем у подрастающего ребенка наблюдается жесткое следование семейным стереотипам, в других – происходит освоение «улично-подростковой» псевдокультуры. Супружеская любовь, к сожалению, зачастую остается сокрытой от подрастающих детей, и здесь речь идет, скорее всего, о необходимости деликатного, безболезненного формирования гендерных ориентиров у детей в соответствии с их возрастом. Во-вторых, существенную роль в развитии ребенка играет отношение матери к собственному образу. Непринятие себя и восприятие ребенка сквозь призму собственного тела: «такой же, как и я». В результате – либо тотальное непринятие ребенка, либо стремление создать отличный от себя самой образ ребенка, либо возникновение «пищевой созависимости». В первом случае у ребенка формируется комплекс неполноценности, приводящий к одиночеству, ребенок остается один на один со своими проблемами, без возможности выбраться из «порочного» круга. Для второго варианта характерна авторитарная позиция матери: «делай все, что я тебе говорю». В итоге – тотальный контроль с постоянными одергиваниями, замечаниями, приводящими, чаще всего, либо к протестному поведению ребенка, либо к невротическим нарушениям. В третьем случае мать и ребенок, как часть матери, вместе идут по симбиотическому кругу, что приводит к инфантильному развитию, а также к выученной беспомощности. В-третьих, сенситивным периодом для «расцвета» нарушений пищевого поведения является подростничество. Непринятие собственного образа, провокации со стороны сверстников являются привычными для данного периода. Но глубина проблемы зависит от специфики семьи, от того, насколько прочным является семейный фундамент, насколько восприимчивым окажется подросток к тем испытаниям, которые приготовило ему взросление. В-четвертых, «недолюбленность» ребенка (прежде всего матерью) приводит к колоссальному одиночеству, которое может проявляться в оральной фиксации (пищевой зависимости), а при определенных условиях приводит к возникновению чувства вины, а далее к неизбежным весам «булимия-анорексия». Для семей наших подопечных девушек (в том числе оставшихся за рамками статьи) с нарушениями пищевого поведения, проявляющимися в булимии-анорексии, чаще всего характерно было следующее: разводная (или предразводная) ситуация, отсутствие единой линии в родительской позиции, с обязательным преобладанием слабого отца, либо берущего на себя функции женщины, либо совсем устраняющегося от воспитания дочери; авторитарная и (или) холодная, эмоционально отстраненная мать, а также, как вариант, мать с истероидными проявлениями. Как правило, женская функция (и, соответственно, сексуальная) в семье имела искаженный характер, что неизбежно приводило к аналогичному искажению в представлении о красоте, женственности у подрастающей девочки. Своеобразная компенсация нереализованной женской функции выражалась в стремлении матери поставить перед ребенком высокую планку достижений, что формировало у наших подопечных перфекционизм. Именно последний зачастую играл существенную роль в стремлении следовать аноректическим «эталонам красоты» во что бы то ни стало. А подростничество оказывалось вполне «удачным» периодом для расцвета «пищевого дизонтогенеза». В заключение можно сказать, что развитию собственного образа «Я» и отношения к себе самому ребенка предшествуют образ и отношение к ребенку, сложившиеся у родителей. В свою очередь, существует встречный процесс, с помощью которого ребенок сам уподобляет себя взрослым, а ключевой момент этого уподобления связан с идентификацией. При этом детская идентификация является своеобразной «каплей», в которой отражается родительский образ. |
Похожие:
 | Составляющие качества человеческих ресурсов вуза… | | Направления совершенствования системы управления персоналом на предприятии |
| Издание зарегистрировано в Западно-Сибирском межрегиональном территориальном управлении Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания... | | Лейпера (Мейсенский университет), сущность которой основана на описании взаимодействия трех элементов: географического компонента... |
| Филиал «Северный» Коммерческого банка «МетроБанк» (Общество с ограниченной ответственностью) | | Регион запроса заполняется опционально. Если регион не заполнен, выполняется запрос по всем регионам |
 | На условиях настоящих Правил Общество с ограниченной ответственностью «Страховое общество «Регион Союз» (в дальнейшем Страховщик)... | | «Центральное агентство воздушных сообщений Регион» (ооо «цавс регион»), именуемое в дальнейшем «Агентство», являющееся юридическим... |
| С условиями вышеуказанного договора, а также с условиями действующего Регламента депозитарного обслуживания ООО «бк регион» иТарифами... | | С условиями вышеуказанного договора, а также с условиями действующего Регламента депозитарного обслуживания ООО «бк регион» иТарифами... |