Программа (мероприятие): Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России»

Скачать 1.62 Mb.

Название	Программа (мероприятие): Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России»
страница	11/15
Тип	Программа

filling-form.ru > Туризм > Программа

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Публикации результатов НИР

Заключение экспертной комиссии по открытому опубликованию

Статья Белянина А., Бобковой Н., Эгберта Х., Косалса Л. «Экспериментальные методы исследования коррупции в экономических и социологических науках» не содержит информации с ограниченным доступом и может быть опубликована в открытой печати.

Начальник первого отдела Е.А. Миронова

Миронова Е.А.

8.499.159-06-55

01.11.2012 г.

О принятии статьи к публикации

Данным письмом подтверждаем, что статья Белянина А., Бобковой Н., Эгберта Х., Косалса Л. «Экспериментальные методы исследования коррупции в экономических и социологических науках» объемом 1,3 а.л. рассмотрена редакцией электронного журнала «Экономическая социология» (http://ecsoc.hse.ru) и принята ею к публикации.
Статья будет издана в одном из выпусков журнала в 2013 г.
Данное письмо выдано авторам статьи А. Белянину, Л.Косалсу.
С уважением,
главный редактор журнала

«Экономическая социология» В.В. Радаев

Копия статьи, принятой к публикации в журнале ВАК

НОВЫЕ ТЕКСТЫ

А. Белянин, д-р экономики, НИУ ВШЭ
Н. Бобкова, магистрант Университетского колледжа Лондона
Х. Эгберт, профессор, Университет Анхальт, Германия
Л. Косалс, профессор, НИУ ВШЭ
Экспериментальные методы исследования коррупции в экономических и социологических науках ^²⁹
Постановка проблемы

В последнее время экспериментальные методы все шире применяются в социальных науках, в экономике, политической науке, психологии и криминологии. Однако в социологии они пока применяются не очень широко. Безусловно, социология имеет свою очень давнюю традицию экспериментальных исследований, которой, по крайней мере, несколько десятков лет. Она во многом была связана с осмыслением «полевых» социальных экспериментов, которые проводились на реальных социальных объектах еще со времен утопических коммун, а также в более поздний период в рамках индустриальной социологии, социологии массовых движений, социологии развития. В то же время, лабораторные экспериментальные исследования, которые бурно развиваются в социальных науках в последние десять лет, в социологии применяются в очень ограниченном масштабе, а в российской социологии практически не применяются вообще.

Эта статья была написана в результате дискуссии а рамках проекта «Неформальная экономическая активность полиции в трансформирующихся странах», разрабатываемого в НИУ ВШЭ. Мы рассматриваем в ней опыт использования экспериментальных методов применительно к проблеме коррупции и пытаемся показать, что использование разных методов, как традиционных социологических методов, так и экспериментальных, открывает новые исследовательские возможности изучения коррупции, позволяет ставить такие исследовательские задачи, которые нельзя решить использованием только одной группы методов.

Представители экономической и социологической наук предпочитают различные методики для получения эмпирических данных. Как следствие набор данных и полученные на их основании результаты исследования могут существенно отличаться друг от друга. Нашей целью является демонстрация того, что можно достичь более глубокого анализа проблемы коррупции и предложить лучшее решение проблем, с ней связанных, при использовании различных методик анализа.^³⁰ Более того, мы считаем, что именно комбинация различных эмпирических методов ведет к более эффективному пути в науке. В этой статье мы не обсуждаем различия в теориях экономистов и социологов, а лишь ограничиваемся анализом разницы в применяемых эмпирических методах.

Тема коррупции исследуется множеством дисциплин: антропологией, криминологией, теорией развития, экономикой, политической наукой, психологией, социологией. В этих дисциплинах возникли различные методические традиции, использующие разные методы сбора и анализа эмпирической информации, такие, как, например, включенное наблюдение в антропологии или интервью в социологии.

В количественных социологических исследованиях большого масштаба анкетирование давно используется и является стандартным инструментом для сбора данных. Данные, полученных с помощью анкетирования, обычно анализируются с использованием различных пакетов статистических программ. Анкетирование на основе выборочного метода на базе репрезентативной выборки имеет свои преимущества перед другими методами сбора и анализа эмпирических данных. Оно позволяет собрать большие массивы достоверных данных, которые можно распространить на более широкие объекты, чем тот, на котором проводился опрос, с помощью сравнительно ограниченных ресурсов.

В экономике, в частности, в микроэкономике, эмпирические данные, помимо стандартной статистической информации, в последние десятилетия часто собирались с помощью лабораторных экономических экспериментов. Они стали одним из ведущих методов сбора и анализа данных в экономической науке^³¹.

Экспериментальные методы, которые используют экономисты, обладают двумя серьезными достоинствами. Во-первых, в их рамках создается контролируемая внешняя среда. Это означает, что эксперимент проводится в лаборатории. Исследователь имеет возможность контролировать информацию, которой владеют участники на стадии принятия решений, что позволяет более или менее четко выделить факторы, действие которых изучается и сформулировать гипотезы, которые проверяются в рамках эксперимента^³². При этом эксперименты не связаны с конкретной экономической теорией. Как метод сбора и анализа эмпирической информации они используются как в традиционных, так и нетрадиционных подходах..^³³

Во-вторых, в отличие от стандартных социологических методов они позволяют создать механизм, который ослабляет или даже снимает действие социального контроля: хотя ситуация в лаборатории является искусственной (специально создаваемой исследователем), такая ситуация в одновременно является и «настоящей». Дело в том, что в рамках экономических экспериментов участники зарабатывают (получают) реальные деньги в зависимости от принимаемых ими в рамках эксперимента решений. Участники зарабатывают деньги во время эксперимента и получаемые ими суммы зависит от их решений и от решений остальных участников. В результате каждый участник в конце эксперимента получает разное количество денег. Это является важным аспектом философии, лежащей в основе экономических экспериментов, поскольку выплаты связаны с основным положением экономической теории, что люди имеют предпочтения и оптимизируют выгоду согласно заданным условиям. Как считают многие экономисты, анкетирование не создает условий для выявления реальных предпочтений, так как респонденты либо не получают плату, либо им платят независимо от их решений и независимо от их ответов. Поэтому, эти данные сильнее подвержены социальному контролю: люди в ходе анкетирования с большей вероятностью «выдают» клишированные ответы или ответы, которые выставляют их в благоприятном свете в своих глазах или в глазах исследователя (интервьюера).

Таким образом, данные, полученные из анкет, являются для многих экономистов довольно ненадежными.

Однако и данные полученные с помощью экономических экспериментов, с точки зрения социолога, также имеют существенные дефекты. Во-первых, как правило, экспериментальные исследования, иногда в явном, иногда в неявном виде, базируются на представлении о человеке как об изолированном индивиде, оптимизирующем свою выгоду. Его принадлежность к той или иной социальной группе, его статус, социальные связи, институциональное окружение не принимаются во внимание в качестве существенных переменных. Поэтому очень часто экономические эксперименты проводятся с представителями легкодоступных групп, например, со студентами университетов. В иных случаях это положение вполне адекватно, но далеко не всегда. Очевидно, если вы изучаете коррупцию, то скорее всего, студенты в своей массе могут иметь социальный опыт в этой сфере, только если речь идет о коррупции в высших учебных заведениях, а не, например, в полиции или в судах.

Во-вторых, данные, которые собираются в ходе экспериментов, как правило не являются репрезентативными, проблема репрезентативности обычно даже не рассматривается как одно из условий сбора данных приемлемого качества. Соответственно, с точки зрения общепринятых социологических подходов данные, собранные в ходе лабораторных экономических экспериментов, не являются репрезентативными и полученные выводы нельзя распространять на более широкие совокупности, чем участники эксперимента, число которых, как правило, не превышает нескольких сотен человек.

В-третьих, большинство результатов эксперимента не тестируются на устойчивость. Поэтому часто трудно сказать, будут ли результаты эксперимента, проведенные через месяц или год с другой аналогичной группой участников, существенно отличаться от полученных в рамках данного эксперимента.

Поэтому с точки зрения социологов данные, полученные в ходе экономических экспериментов, не заслуживают доверия.

Действительно, и социологические данные, и данные экономических экспериментов имеют недостатки и свои ограничения с точки зрения их анализа и использования в практике исследований и социального управления. По нашему мнению продуктивный путь решения этой проблемы и, соответственно, получения более качественной информации, лежит на пути «социологизации» экономических экспериментов, проведение своего рода «экономико-социологических» экспериментов.

В данной статье на примере изучения неформальной экономической деятельности полиции в России (получения полицейскими дополнительного дохода, что в российских условиях практически идентично полицейской коррупции)^³⁴ приведены предварительные результаты такого эксперимента.

Однако прежде чем их излагать, остановимся более подробно на результатах, которые были получены в ходе экономических лабораторных экспериментов изучения коррупции.

Лабораторные экономические эксперименты по изучению коррупции

«Коррупционное поведение» часто определяют, согласно экономической теории, как модель «принципал-агент» (см. Lambsdorff 2002). Коррупция происходит, когда агент вступил в сговор с третьими лицами, игнорируя правила (Lamsbsdorff 2002:97) Если люди коррумпированы, они оптимизируют пользу (utility) при заданных ограничениях и злоупотреблениях властью, которые они получают от принципала для личной выгоды. (Lambsdorff 2007: 16). «Коррупция» может быть рассмотрена как институт^³⁵, потому что это механизм распределения, который происходит в дополнение или который заменяет другие механизмы распределения, такие как рынки или иерархия. Мы также можем считать ее институтом в том смысле, что она устанавливает нормы и правила поведения для неких групп. Рациональный человек полагается на коррупцию, если ожидаемые доходы выше, чем ожидаемая прибыль при использовании альтернативных институтов. Так как ожидаемая прибыль также зависит от транзакционных издержек, коррупция может быть выше, если ожидаемая стоимость транзакций альтернативных институтов сравнительно высока.

Исходя из подхода, развиваемого в рамках Новой институциональной экономики, следует, что коррупция возникает, когда альтернативные легальные институты отсутствуют или работают менее эффективно. Таким образом, в целях предотвращения или снижения уровня коррупции качество институтов (рынков, иерархий, норм, регулирующих поведение акторов и пр.) должны быть повышено или относительная стоимость принятия решений должна быть изменена. Коррупция является социальной проблемой, потому что создает негативные экстерналии, т.е. коррупция приводит к затратам или выгодам третьих лиц. Эти экстерналии не включены в стоимость товара. Как следствие, третьи лица несут убытки (отрицательные экстерналии) или получают прибыль (положительные экстерналии) из-за коррупционного поведения других, что приводит к неэффективности внешней системы в целом. Например, если позиции в компаниях не выделяются на основе конкурсных механизмов, а проходят через индивидуальные отношения (например, через неформальные связи на рынках труда), то это хорошо для тех, кто занимает позиции и для тех, кто предоставлял позиции, но порождает негативные экстерналии для работников компаний. Так как неэффективность возникает из-за коррупционного поведения, многие экономические эксперименты рассматривают такие экстерналии.

Экономических экспериментов по теме «Коррупция» пока немного. Abbink (2006) описывает приблизительно десяток существующих экспериментов по коррупции в своем обзоре (2002), Abbink (2004, 2005), Frank and Schulze (2000), Barr and Serra (2009), Gonzales et al. (2007), Cameron et. al. (2009), Schulze and Frank (2003) etc.). Он классифицирует эксперименты по трем группам, в зависимости от их целей: первая - проверка теории, вторая – замена недоступных полевых исследований, третья – получение данных параллельно полевым исследованиям. Далее мы рассматриваем результаты некоторых из этих экспериментов.

Два эксперимента по факторам, которые влияют на индивидуальную коррупционность, проводятся Frank and Schulze (2000) и Schulze und Frank (2003). В 2000-м году они провели эксперимент двумя разными методами: в контролируемой ситуации без риска обнаружения участникам сначала надо было принять компромиссное решение между максимальной личной выгодой и максимизацией общего блага (maximizing the gains of the public interest). Во время второго эксперимента, в дополнение к индивидуальному вознаграждению от эксперимента, участники получали дополнительную единовременную выплату с целью выяснить, снизится ли коррупция, если люди будут вознаграждены за их «работу» в ходе эксперимента. Frank и Schulze (2000) обнаружили, что, похоже, из-за самоотбора студенты-экономисты более склонны к коррумпированному поведению, чем другие группы студентов и дополнительные выплаты не влияют на результат.

В своем втором эксперименте Schulze и Franke (2003) тестировали, как возможность «быть пойманным» влияет на склонность к коррупционному поведению. Если факт коррупции отдельного участника обнаруживался, то прибыли не было. Цель исследования состоит в том, чтобы понять, влияет ли возможность разоблачения на снижение коррупции или наоборот увеличивает ее в связи с повышением издержек. Выводы Шульца и Франка демонстрируют, что механизм выявления не влияет ни на уровень взяток, ни на частоту коррупционного поведения. Однако выявление не оказывает влияние и на количество взяток. Количество больших взяток с аналогичной высокой возможностью быть обнаруженным так же как доля частных лиц, которым предлагали маленькую взятку и «честное» поведение практически отсутствует. Единовременная выплата также не оказывает существенного влияния.

Еще одна цель экспериментов по борьбе с коррупцией является исследование взяток, когда государственное должностное лицо берет взятку у человека в обмен на услугу (Abbink 2006, 422). Эти эксперименты направлены на изучение реципрокного поведения и реализуются в виде модифицированной игры на доверие. Abbink с соавторами (2002) проводил эксперимент по взяткам в связи с влиянием наказания и негативных экстернальных эффектов. Эксперимент состоял из трех процедур для двух игроков: «частное лицо» и «чиновник». Частное лицо решает, хочет ли оно предложить взятку чиновнику в счет «стоимости трансфера» (‘transfer fee’). Если чиновник отказывается от взятки, оба игрока получают свои первоначальные вклады, которые меньше комиссионных за трансферт. Если чиновник берет взятку, то доходы обоих участников значительно возрастают. На втором этапе игры чиновник выбирает между двумя вариантами: Y, при котором доход физического лица значительно увеличивается, но доход чиновника уменьшается, и Х, который выгоднее для чиновника. При этом Y имеет негативное влияние для выигрыша остальных участников. Основные результаты этого исследования заключаются в том, что введение негативных экстернальных эффектов не оказывает существенного влияния на количество и частоту подкупа. С другой стороны, после введения механизма наказания в среднем величина взяток, а также частота выбора варианта Y значительно снизилась. В дальнейших исследованиях Abbink (2004, 2005) изучал эффекты честных доходов (зарплат) и влияние ротации персонала на коррупцию в Германии. Результаты первой игры с ротацией персонала (Abbink 2004) показывают сильное снижение взяток в среднем, а также частоту выбора, которую предпочитает чиновник. Во второй игре с различиями в зарплате (2005) никакой существенной разницы не зафиксировано между вариантом с высокой и низкой зарплатами, так что зарплата, похоже, не имеет влияния на коррумпированность в данном случае.

Gonsalez et al (2007) проводят эксперимент по коррупции, основанный на ультимативной переговорной игре. В отличие от других экспериментов по коррупции, они не исследовали взятку как взаимообратные отношения. Вместо этого они исследуют подкуп должностного лица для достижения быстрого решения. В их эксперименте участник, играя роль фирмы, мог распределять сумму денег на три части и распределял ее между собой и другими игроками в роли государственных служащих. Это отражало ситуацию, при которой фирма подавала заявку на разрешение, которое должно было быть одобрено двумя государственными служащими. Это решение позволит фирме получить некоторую дополнительную прибыль, которую, она могла распределить между ней и двумя чиновниками. Оба чиновника, независимо друг от друга, должны принять это предложение для того, чтобы платеж состоялся. Выводы следующие: чиновники, которые имеют власть задержать это решение, часто требуют премию. Чиновник с такой властью стремился ее использовать, когда остальные чиновники получали большую прибыль, чем он. Число предложений взятки со стороны фирм чиновникам выше, чем можно было бы ожидать, исходя из классической теории игр. Фирма предлагает этот «премию», чтобы избежать задержек и, таким образом, участвует в подкупе.

Rivas (2008) исследует гендерные последствия коррупции с помощью эксперимента, который является вариацией эксперимента Abbink et al. (2002) Rivas показывает, что пол не имеет статистического значения на вероятность предложения взятки, хотя сумма взятки ниже, если взяткодатель – женщина. Женщины, как правило, реже берут взятки, если взяткодатель – женщина. После получения взятки, женщины в роли должностного лица стремятся участвовать (взаимодействовать) в реципрокных отношениях реже, чем мужчины. Rivas заключает, что мужчины более склонны к коррупции, чем женщины, и что увеличение числа женщин на государственных должностях могло бы снизить уровень коррупции.

Cameron et al (2009) провели эксперименты по изучению коррупции в Австралии, Индии, Индонезии и Сингапур с целью проверить влияние культуры и институциональных рамки внутри страны на принятие индивидуальных решений. Согласно Индексу восприятия коррупции Австралия и Сингапур являются одними из менее коррумпированных стран в мире, в отличие от Индонезии и Индии. Целью эксперимента является проверка того, содействует ли коррумпированная среда, с одной стороны, увеличению минимально возможного уровня, с другой стороны, порождает терпимость и, следовательно, снижает склонность к наказанию коррупционного поведения. Cameron и соавторы находят значительные межстрановые различия в поведении участников: индусы, в сравнении с австралийцами, сталкиваясь с коррупцией, имеют низкую частоту наказаний, в то же время их склонность к коррупции выше. В отличие от этих результатов, участники из Индонезии, которые сталкиваются с высоким уровнем коррупции в своей стране, мало толерантны к коррупции. Что касается Сингапура с низким уровнем коррупции, участники из этой страны очень склонны к коррупции, и также не расположены наказывать коррупцию.

Недавно были опубликованы еще несколько исследований. Эксперимент по коррупции, проведенный Barr and Serra (2009), является одним из них. В своей модифицированной одноразовой ультимативной игре они анализируют воздействие внешних рамок и изменений внешних издержек. Они демонстрируют, что это воздействие имеет влияние на поведение отдельных лиц, и что все больше людей, как правило, воздерживается от коррупционного поведения, если внешние издержки очень высоки. На основе этого экспериментального дизайна Barr and Serra проводят два эксперимента с коррупцией (в 2005 и 2007), чтобы проверить культурное влияние на склонность к коррупции. Первый эксперимент в 2005 году был проведен с группой из 195 студентов из Оксфорда. Треть из них были англичане, остальные участники прибыли из 33 различных стран, имеющих разные рейтинг отношения к коррупции согласно Transparency International. Экспериментальный дизайн заключался в следующем. Пятнадцать участников играли в пяти группах по три игрока в каждом: один из участников в роли гражданина предлагает взятку участнику в роли государственного чиновника. Если участник в роли государственного служащего ее принимает, выигрыш обоих игроков увеличивается. Одновременно выигрыш третьего игрока, выступающего в роли члена общества в каждой из пяти групп уменьшается (Barr and Serra 2010: 864). Результаты Barr and Serra’s показывают, что студенты-бакалавры, приезжающие из стран с высоким уровнем коррупции более склонны вовлекаться в коррупцию. Эти результаты, однако, не сохраняются для студентов-магистров.

Совсем недавно Drugov et al (2011) экспериментально исследовали роль агентов в качестве посредников в рамках коррупции. Посредники облегчают отношения между взяткодателем и взяткополучателем за счет снижения информационных затрат, таких, как - кому давать взятку, и могут снизить размер взятки в процессе переговоров. Посредничество в коррупции может снизить риск быть обнаруженным и наказанным, а также снизить риск нарушения обязательств, так как посредник имеет возможность выстроить долгосрочные отношения с взяточником, что невозможно для взяткодателя (Drugov et al, 2011, 3-4). Они проверяли, усугубляют ли уровень коррупции содействие посредников в отношении между взяточником и взяткодателем. Эксперимент опирается на экспериментальный дизайн Barr and Serra (2009): игрок в роли частного лица решает, нужно ли давать взятки государственному служащему с целью получения определенных услуг. Игрок в роли государственного служащего может принять или отклонить это предложение. Если он принимает, то его выигрыш и выигрыш частного лица возрастает, в то время как выигрыш третьего игрока в роли члена общества уменьшается. Полученные данные свидетельствуют о том, что посредники увеличивают долю коррумпированных государственных чиновников и долю частных граждан, которые вовлечены в коррупцию. В присутствии посредников моральные издержки коррупционных действий, похоже, уменьшаются, а средняя сумма требуемого подкупа ниже и чаще платится частными лицами.

Этот краткий обзор литературы показывает, что было проведено только ограниченное число экспериментальных тестов, которые направлены на изучение коррупционного поведения.^³⁶ В большинстве из этих экспериментов в качестве участников использовались студенты, и они были связаны со сравнительно небольшим числом участников. Эти эксперименты показывают некоторые интересные результаты, такие как выявление переменных, которые могут иметь влияние на коррупционное поведение и размер взятки, а также возможность быть раскрытым. Также было выявлено, что ротация сотрудников снижает взятки в среднем в сравнении с ситуациями отсутствия ротации кадров; должностные лица, которые имеют власть откладывать решения часто требуют взяток.

Далее мы изложим методику эксперимента, который был проведен с сотрудниками российской полиции.