Глава 2. Качественная методология. Обоснование выбора 2.1. Обоснованная теория
Как уже было сказано ранее, данное исследование проводилось нами в русле Обоснованной Теории. Ее выбор детерминирован уникальной природой изучаемого нами феномена социальной адаптации, которая не рассматривалась до настоящего момента другими исследователями именно в том ракурсе, в каком предлагаем это рассмотрение мы (изучение процесса социальной адаптации внутренних мигрантов в условиях мегаполиса, переехавших после 30-ти). Так, изучение некоего не освещенного еще в науке явления, отсутствие четких знаний и гипотез о нем привели нас к решению о целесообразности использования обоснованной теории в рамках данного проекта, так как именно этот тип исследования позволяет работать с данными таким образом, чтобы исследователь, опираясь на конкретные эмпирические данные, мог представить результат работы в качестве абстрактной теории интересующего его феномена. Известные теоретики данного подхода А Страусс и Дж. Корбин так определяют обоснованную теорию: «это качественный исследовательский метод, который использует систематический ряд процедур для разработки индуктивно выведенной обоснованной теории некоего явления»22. Выведение теории основывается на результатах конкретного эмпирического исследования.
2.2. Методы исследования
В рамках нашей работы было принято объединить сразу несколько методов сбора информации для получения наиболее полного представления о том, как протекает процесс адаптации и какие возникают основные трудности. Основные методы сбора информации в рамках данной работы следующие:
Нарративное интервью
Визуальный метод - Наблюдение
Визуальный метод - Фотографии
Коротко поясним каждый из методов.
2.2.1. Нарративное интервью как основной метод сбора информации
Для комплексного изучения проблем адаптации в условиях мегаполиса, очень важно знать причины и мотивы переезда. Чем было вызвано решение сменить место проживания, чем это решение сопровождалось, и как оно было воспринято другими членами семьи (если таковые имеются) – ответы на эти вопросы должны быть очевидными для нас, если мы намереваемся изучать проблемы мигрантов после их переезда. Поэтому оптимальным методом сбора данных для нас будет являться нарративное интервью.
Ссылаясь на Г.Розенталя, Крукович Е. И., указывает цель нарративного интервью, состоящую в получении текста от рассказчика, в который бы он (рассказчик) поместил рассказ о важных для него событиях и проблемах в хронологическом порядке, описанных в контексте его общей биографии и оцененных им с точки зрения субъективной значимости этих событий23. Рассказчик, таким образом, в процессе беседы делится с интервьюером собственным опытом переживания тех или иных событий, как бы заново реконструируя ситуацию из прошлого. Подтолкнуть к полноценному рассказу информанта можно с помощью специального вопроса интервьюера, например, «Расскажите, пожалуйста, с того момента, как у Вас родилась идея о переезде в другой город».
Метод нарративного интервью поможет нам понять, как период приспособления респондента к новому городу вписывается в общий контекст его жизни, в его биографию. Для этого необходимо, чтобы респондент сам давал как можно более подробные ответы на вопросы гайда, и более того, составил некоторую историю своей жизни, а исследователь лишь направлял бы его в нужное русло беседы. Кроме того, преимущество данного метода заключается в отсутствии изначально заданных рамок, в которые интервьюер мог бы «ввести» информанта, задавая конкретные вопросы и тем самым расставляя акценты на определенных темах. Нарративное интервью позволяет респонденту самому говорить о волнующих его проблемах и том, что кажется важным ему самому (для нас ведь первостепенным значением обладает субъективная оценка информанта). Более того, благодаря «свободе», данной респонденту в беседе, он может сам того не подозревая, «вывести» исследователя на те актуальные для него проблемы, о которых интервьюер мог даже и не подозревать перед началом разговора. Эта особенность данного вида метода наиболее важна при изучении нового, не исследуемого ранее феномена. Так как наш проект посвящен изучению как раз такого явления, метод нарративного интервью будет наиболее релевантным для нас.
Упоминание данного метода можно также найти в концепции другого ученого. Так, немецкий социолог Ф. Шюце, разрабатывавший концепцию нарративного интервью отмечает, что любой рассказчик стремится сделать свое повествование законченным, логичным и последовательным24. Именно поэтому информант следит за тем, чтобы его история была целостной, взаимосвязанной и встраивалась в общий контекст рассказываемых им событий. Так, мы предполагаем, что респондент сам будет способен выстроить историю освоения им нового пространства и вписать ее в общую картину переезда и своей жизни в целом. Это правило в нарративном интервью автор называет «Целостность и законченность». Помимо этого, существуют еще два подобных принципа, на которых обращает внимания социолог, это «Сгущение» и «Детализация». «Сгущение» - правило, согласно которому респондент, ощущая свою ограниченность во времени, рассказывает интервьюеру только о самых значимых, на его взгляд, событиях из жизни, выделяя из целого ряда явлений, лишь наиболее интересные. «Детализация» означает необходимость респонденту пояснить некоторую информацию слушателю для полного понимания рассказываемой истории. Таким образом, применяя данный вид интервью в нашей работе, мы надеемся, что респондент будет следовать той же логике, о которой писал некогда Ф. Шюце. Здесь очень важно понимать, что «Речь не идет о каком-то внешнем принуждении для респондента действовать в соответствии с некими предписаниями. Действенность нарративных правил (цугцвангов) проистекает скорее из самой логики нарративного жанра, т.е. из ориентации рассказчика на понимание со стороны слушателя»25.
Также одна из важнейших особенностей нарративного интервью заключается в том, что «рассказчик воспроизводит историю о событиях своей жизни так, как эти события были им пережиты, т.е. жизненный опыт репродуцируется исходя из той релевантности, какую он имеет для самого повествующего»26. Другими словами, исследователь будет иметь дело не с сухими фактами из жизни респондента, а с его лично пережитым опытом. Кроме того, у информанта будет возможность говорить именно о тех событиях, которые он считает наиболее важными в своей жизни, он сможет сам выстраивать логику повествования. «Начиная рассказывать о своем жизненном пути, человек подчиняется динамике процесса повествования и в меньшей степени ориентирован на возможности самопрезентации, обусловленные актуальной ситуацией интервью».27
Таким образом, данный тип интервью как нельзя лучше других подойдет нашему исследованию в соответствии с его целями.
2.2.2. Наблюдение как дополнительный метод исследования
Ни для кого не секрет, что наиболее интересно «изучать» респондента в естественной для него среде. Исследователь получает массу дополнительной информации, имея возможность понаблюдать за информантом. В своей работе мы также стремимся приблизиться к реальной жизни респондентов и поэтому намереваемся провести наши беседы в местах их нынешнего проживания после переезда (квартиры, комнаты и т.д.), чтобы иметь возможность своими глазами увидеть, с чем приходится сталкиваться внутренним мигрантам в чужом городе. Как уже было упомянуто ранее, одним из фокусов исследования является процесс налаживания респондентами своего быта. Таким образом, наблюдение позволит самому исследователю окунуться в мир опрашиваемого и прочувствовать, как происходит процесс становления повседневности.
Опираясь на краткий словарь по социологии, отечественный социолог Е. Ковалев определяет наблюдение как «метод сбора первичной социальной информации путем прямой и непосредственной регистрации исследователем событий и условий, в которых они имеют место»28. Этот же автор замечает, что наблюдения, проводимые в рамках социологических исследований, как правило, носят неформализованный характер, т.е. не предполагают ведения четкого протокола с фиксированным планом, оговаривающим, на что необходимо обращать внимание и как именно фиксировать происходящий процесс. Что касается результатов наблюдения, то они обычно также предстают в неформализованной форме и часто напоминают дневниковые полевые записи с описанием происходящих событий, впечатлений исследователя от проведенного наблюдения и другие заметки подобного рода. Стратегия нашего наблюдения будет очень схожа с описанной выше и будет являться неструктурированной. Выбор менее формализованной формы данного метода обусловлен тем, что, во-первых, наблюдение – не основной и не единственный способ сбора данных в настоящей работе. Основная роль принадлежит нарративным интервью, в то время как наблюдение будет являться некоторым «помощником» и дополнительным источником данных. А, во-вторых, проведение параллельной беседы с информантом усложняет, на наш взгляд, процедуру наблюдения для исследователя. Или, если посмотреть на это с другой стороны, необходимость фиксации происходящих вокруг событий (или описание интерьера и домашней обстановки в нашем случае) может отрицательно сказаться на ведении беседы с рассказчиком.
Здесь считаю важным сфокусироваться на объекте наблюдения, а именно на том, что именно мы должны будем наблюдать и фиксировать в ходе проведения полевых работ. По словам Е. Ковалева, «Для того, чтобы лучше сориентировать полевую работу, опытные наблюдатели часто используют базовую конструкцию, опираясь на которую, они пытаются высветить важность определенных событий, типов деятельности и поведения. Это могут быть родственные связи, социализация, власть и любые другие концепты, которые подсказывают, что именно следует наблюдать, где, с какой периодичностью, в каких условиях»29. Принимая во внимание, место нашего наблюдения (настоящее место проживания мигранта после переезда в мегаполис) заранее выделим предполагаемые конструкты, которые послужат нам ориентиром во время наблюдения. На наш взгляд, следует сфокусироваться на категориях, поясняющих, раскрывающих смысл пространства, т.е. на таких, как «цвет», «размер», «предназначение предметов», «площадь», «степень использования пространства»30.
2.2.3. Фотографии как дополнительный метод исследования
О роли фотографии в социологии велось немало споров. Как говорит Штомпка П31., за право считаться единственно правильными борются две точки зрения. Согласно первой из них, фотография – это объективное доказательство определенного факта из жизни. Это подлинное запечатленное на пленке свидетельство того, что то или иное событие имело место быть в конкретном месте, в конкретное время. Сторонники второй позиции утверждают, что фотография – это не что иное, как способ выражения собственного «я» фотографа, это отражение намерений профессионала, желающего запечатлеть что-либо. Данная идея отсылает нас к постмодернизму, акцентирующему внимание на отсутствии всякой объективности в принципе, и отсутствии объективности как отличительной черты фотографии. Эти две противоположные точки зрения в литературе обозначаются как «Реалистическая позиция» и «Критическая позиция». «Реалистическая позиция трактует фотографию как дополнение к выработанному ранее арсеналу методов и техник исследований, как дополнительное вспомогательное средство познания общества. Так трактует фотографию Сьюзен Зонтаг: «Фотографию обычно считают инструментом познания реальности (…) Фотография предоставляет доказательства. Нечто, о чем мы слышали, но в чем сомневаемся, представляется доказанным, когда нам показывают снимок».32 По поводу критической позиции автор говорит, что «…объект в случае социологической фотографии – это чаще всего человек. А он может не оставаться пассивным, а взаимодействовать с фотографирующим <…>. Полученный снимок, таким образом, является результатом переговоров между фотографирующим и фотографируемым»33. В данном исследовании мы будем отталкиваться от первой точки зрения и рассматривать фотографию как объективное доказательство существования определенной реальности, в нашем случае – домашней обстановки респондента, так как никакого взаимодействия на фотографии нам отображать не нужно, а всего лишь необходимо зафиксировать существующую организацию пространства его жилища.
А теперь обратимся к О.В. Сергеевой, которая в одном из своих исследований, посвященных повседневным компьютерным практикам, также опиралась на фотографии, сделанные в домах респондентов. «В данном случае фотографирование было частью исследовательского наблюдения и «средством документальной фиксации социальных и культурных процессов» (Ильин 2006: 134). В этом проекте визуальные данные имели дополнительный (подчиненный) статус по отношению к рассказам информантов, основному источнику выводов. Но даже выполняя иллюстрирующую функцию в отчете, исследовательские фотографии дали информацию о множестве подробностей, помогающих создать модель повседневных практик»34.
Наша цель использования фотографий очень схожа с описанной выше. Фотографии будут служить дополнительным источником сведений не столько об адаптации самого респондента, сколько о том, каким образом он «осваивает» окружающее его пространство и делает его уютным, комфортным, одним словом, «своим». Применение этого визуального метода поможет нам глубже окунуться в быт информантов, его конструирование, а также понять, каким образом респондент использует имеющееся у него пространство.
Фотографии можно делать как самостоятельно в процессе наблюдения, так и просить самих респондентов сделать несколько снимков в случае, если возможность попасть к ним домой будет ограничена. Однако во втором случае информанта следует снабдить четкой инструкцией по поводу того, что именно должно попасть в объектив фотокамеры.
|
