Роджер Осборн «Цивилизация. Новая история западного мира»
Скачать 0.7 Mb.
|
Война дала индустриальной Америке шанс создать инфраструктуру континентального масштаба, поставившую США вне досягаемости для Европы, чья континентальная инфраструктура лежала в руинах. Как в первой половине 1940-х годов правительственные заказы вдохнули новую жизнь в американскую промышленность, в 1950-е и 1960-е годы централизованное финансирование дорожного строительства придало мощный импульс автомобильной, строительной и инженерной отраслям. В 1950 году на США приходилось 39 процентов мирового ВВП и 80 процентов мирового выпуска автомобилей, и по закону о международных автострадах, принятому в 1956 году, федеральное правительство обязывалось в течение 14 лет выделить 35 миллиардов долларов на строительство национальной сети дорог. Скоростные автострады положили конец рельсовой гегемонии – после 1950-х годов товары путешествовали с места на место в автофургонах, люди – в автобусах и легковых машинах. Колоссальный рост численности автомобилей делал их дешевле, а изобилие бензина позволяло новоявленным автовладельцам фактически не задумываться о расходах. Увеличение благосостояния подразумевало увеличение количества новых домов, однако теперь, когда у каждого (кроме бедных) была машина, исчезала необходимость размещать жилища вблизи заводов, контор, школ или магазинов. Жилая застройка и услуги начали расползаться вдоль сети трасс. В конце концов Америка была просторной страной, имевшей достаточно незанятого места для любого, желающего обзавестись достойного размера участком. Поскольку отпала необходимость и в том, чтобы сосредотачивать в одном месте магазины и конторы, последние начали покидать деловые центры и обустраиваться по сторонам автострад, в легкой досягаемости для курсирующих из дома на работу и обратно. Географический охват города теперь ограничивался только расстояниям, которое был готов проделать водитель. Расширившиеся агломерации, такие как Лос-Анжелес, Даллас – Форт-Уэрт и Хьюстон, с их гигантской шоссейной сетью, связывающей нескончаемые островки пригородов, протяжённостью превосходили любое поселение, когда-либо существовавшее на Земле. Американская культура перестала быть сосредоточенной на жизни оседлого горожанина, обратившись к машинам, грузовикам, автострадам и вечному движению. Развитие моторизованной техники произвело глубокий переворот, который, будучи едва заметным поначалу, за послевоенный период изъял из жизни западных народов её центральный элемент на протяжении 5 тысяч лет. К 1920-м и 1930-м годам тракторы, уборочные и другие машины на двигателе внутреннего сгорания сделали мелкие семейные хозяйства США помехой роста производительности. После 1945 года вместе с увеличением размеров и мощности техники стали увеличиваться размеры полей и земельных владений. К 1050-м годам крупные машины оккупировали сельскохозяйственные ландшафты Западной Европы, которые человек начал возделывать ещё в эпоху неолита. Древние полевые системы и другие элементы этих ландшафтов без сожаления разрушались заодно с традиционными отношениями, связывавшими человека с землёй, которым не было места в новой системе интенсивного земледелия. Одновременно распадались и аграрные сообщества – наследники и хранители уклада, воспитывавшие привычку к совместному труду и общежитию. Если до начала механизации, как показал в своих обстоятельных исследованиях Джон Эванс, на заготовку сена, сбор урожая или расчистку поля от камней, как правило, выходила вся деревня, то после единственный трактор выполнял работу 50 человек. Фермерство превратилось в занятие одиночек, и прежний смысл деревенской жизни навсегда ушёл в прошлое. Страны Западной Европы по-разному отреагировали на победу 1945 года, на задачу восстановления из руин и на угрозу коммунизма. При этом в каждой утвердился демократический строй, а уцелевшие монархии окончательно приобрели номинальный характер. (Лишь Испания с Португалией, обе не принимавшие участия в войне, сохранили статус полуфашистских, недемократических государств). Сформировался политический консенсус, в рамках которого национальные правительства брали на себя более серьёзную роль в обеспечении благосостояния населения, а также основные функции координации и регулирования промышленной экономики, подразумевавшие общественную собственность на жизненно важные отрасли и коммунальные услуги. Европейское государство также расширило сферу своих обязанностей, добавив к обороне и регламентации экономики заботу об уровне жизни граждан. Большей частью бессистемное довоенное социальное обеспечение было формализовано в структуре «государства всеобщего благосостояния». Неуклонный экономический рост не мог не вызывать энтузиазм поколения, видевшего лишь депрессию и войну, и после короткого заигрывания с радикальной политикой Западная Европа, подобно США, вступила в период политического, социального и культурного конформизма. Покончив с главной угрозой западного мира и его ценностей, большинство успокаивало себя мыслью, что цивилизация будет заключаться в постепенном возврате к старым добрым порядкам. Принципиальным разрывом с прошлым стал отказ от разнузданного национализма, который обошёлся Европейскому континенту тотальной катастрофой. Французские и немецкие политики, признав гибельность реваншизма, так долго отравлявшего отношения их стран, приступили к активному строительству сотрудничества. В апреле 1951 г. было основано Европейское объединение угля и стали, в состав которого вошли Франция, Италия, Западная Германия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург. Превратившееся благодаря усилиям французских политиков Робера Шумана и Жана Монне в сообщество, распространившее свою деятельность на все отрасли экономики, в 1957 году оно было формально закреплено в таком качестве Римским договором. В отсутствие самоустранившейся Великобритании Франция и Германия образовали прочное партнёрство с целью европейской интеграции. Сознательному отказу от национализма служило и формирование других международных органов, в том числе организации Объединённых Наций в 1948 году и Североатлантического союза в 1949-м. Ещё до окончания войны, в 1944 году, западные страны под эгидой США связали свою экономическую судьбу Бреттон-Вудскими соглашениями. Базовым элементом учреждавшейся международной финансовой системы, которую разработали Гарри Декстер-Уайт и Джон Мейнард Кейнс, становилось закрепление курса доллара относительно золота и всех основных валют. Авторы соглашения, оговаривавшего также учреждение Международного валютного фонда, Всемирного банка и Всемирной торговой организации, ставили целью обеспечить экономическую стабильность и рост, а также максимально открыть мир для торговли. На деле они открыли мир для американского капитализма. Кроме многостороннего экономического и военного сотрудничества ещё одной международной тенденцией первых послевоенных лет стала сдача позиций империями. Любые возможные выгоды империализма перевешивались непозволительно огромными издержками, связанными с необходимостью держать под контролем всё более непокорное местное население, в том числе тех, кто сражался на стороне своих хозяев в минувшей войне. В 1947 году независимость от метрополии получила Британская Индия, причём входившие в неё территории Пакистана и Цейлона наделялись статусом самостоятельных государств. Избежавшая участия в последовавшей вспышке межрелигиозного насилия Британия, с одной стороны, втянулась в колониальные войны в Малайе, на Кипре, в Кении и Египте, но, с другой, сохранила мир в большинстве остальных колоний в Африке и Вест-Индии. Оглядываясь назад, можно сказать, что крупнейшим провалом её колониальной политики стал Ближний Восток, где неразрешимое противоречие между желанием европейских евреев обрести родину и отстаиванием своих прав коренным арабским населением заставило Великобританию в 1948 году передать палестинский мандат ООН. Уже в 1946 году войска недавно освобождённой Франции были брошены на подавление восстаний в Алжире, Сирии, на Мадагаскаре и в Индокитае. Когда в 1954 г. на девятый год партизанской войны. Французская ударная группировка попала в ловушку в Дьен Бтен Фу, Франции пришлось сложить оружие перед Северным Вьетнамом и его народом. Восьмилетняя война за независимость Алжира, которая едва не стоила французским властям внутреннего переворота, в 1962 году также увенчалась успехом восставших. Мир мог надеяться, что после нацистских лагерей смерти европейцы удержатся от использования насилия в политических целях, однако пытки и расправы стали обычным оружием британской армии в борьбе с движением мау-мау в Кении (на территории которой были также организованы лагеря для интернированных) и французской армии в борьбе с алжирским Фронтом национального освобождения. Как бы то ни было, к 1970-м годам остатки французских, голландских, бельгийских и чуть позже португальских колониальных владений получили свободу. От нескольких империй, ещё 40 лет назад занимавших большую часть планеты, сохранились лишь жалкие крохи. Несмотря на то, что западные державы расставались с прямым политическим контролем над остальным миром, их наследие и продолжающееся влияние давали о себе знать повсюду. Поскольку современные европейцы не имели другого представления о власти кроме централизованного национального государства, уходя из колоний, они оставляли после себя множество новых образований, воспроизводивших черты их политического устройства. Некоторые базировались на однородности этнического или религиозного состава (Индия и Пакистан; Ирландия); другие, напротив, объединяли несколько этнических или религиозных групп (хауса, ибо и йоруба в Нигерии; курды, мусульмане-сунниты и мусульмане-шииты в Ираке); во многих местах границы рассекали единые народности (курды в Иране, Ираке и Турции), в некоторых других зависели от бывшего размежевания территорий между метрополиями (Западная Африка) или от умелого маневрирования местных вождей (отделение Кувейта от Ирака). Так или иначе во всех случаях политическое устройство этих образований опиралось на недавнее по историческим меркам европейское изобретение – национальное государство. Оно не оставляло следа от сложных традиционных способов деления и ограничения власти и на их месте учреждало систему, которая позволяла завладеть огромными полномочиями всякому человеку или группе, оказавшимися в её центре. Первые признаки грядущих перемен и серьёзных испытаний для послевоенного согласия проявились в сфере культуры. В 1945 году Европа была опустошена войной не только экономически – многие её творцы эмигрировали в Америку, большинство культурных институтов были разрушены. На фоне ужаса свершившейся катастрофы и истребления шести миллионов евреев европейским художникам было трудно не впасть в ступор. Кто осмелился бы после случившегося изображать войну – и кто осмелился бы изображать что-либо кроме войны? Европейская культура на десятилетия погрузилась в забытьё воспоминаний о далёком довоенном прошлом, в Америке же, напротив, несмотря на конформистское омертвление господствующей культуры. сложилось пространство, в котором могли процветать альтернативные творческие подходы и в котором чужаки и изгои, ещё не «открытые» мейнстримом, могли оттачивать свой непокорный талант. Появившиеся в промежутке между 1947 и 1960 годами пьесы Теннесси Уильямса и Артура Миллера, в том числе «Все мои сыновья», «Смерть коммивояжёра», «Трамвай «Желание»» и «Сладкоголосая птица юности», обнажали конфликт между неисправимой сложностью личной и коллективной жизни реальных людей и безапеляционностью императивов социального конформизма и экономического успеха. Нью-Йорк был переполнен сбежавшими из Европы художниками, а открытая здесь в 1942 году галерея Пегги Гуггенхайм «Искусство нашего столетия» стала местом чествования творцов собственного американского абстрактного искусства – Джексона Поллока, Марка Ротко, Роберта Мазеруэлла и других. Европейский эмигрант Уиллем де Кунинг – житель города, постоянно меняющего свои очертания. Он современник войны, отнявшей у Запада привычный смысл существования, - объяснял, что оптические неопределённости и отсутствие визуальных ориентиров сознательно воспроизводят чувство потерянности, характерное для Америки, и не только Америки, середины века. Оторванность от корней, свойственная иммигрантскому существованию, вновь сделалась краеугольным камнем творчества американцев. Дух добровольного изгойства. Отказа от конформизма, получил выражение в произведениях Нормана Мейлера, Джека Керуака и Уильяма Берроуза, каждый из которых открыто противопоставлял себя утвердившимся ценностям американского общества; ощущение протеста и несогласия передавали и некоторые произведения Голливуда, в том числе «Дикарь» (1953) и «Бунтарь без причины» (1955). Мечты и устремления американского младшего поколения становились иными – молодые люди больше не хотели походить на героического Гэри Купера или лощённого Кэри Гранта, они хотели быть хмурыми, немногословными, порывистыми и «настоящими» как Марлон Брандо, Джеймс Дин или Пол Ньюмен. На свет появилась фигура антигероя. Однако острее всего бунт против господствующих в Америке нравов проявился в популярной музыке. К середине 1950-х годов американская популярная песня, тематически сосредоточенная на любви и всем с нею связанном, выдохлась и обросла стереотипами, исполнители стали неразличимыми между собой, а инфраструктура песенного производства – глубоко коммерциализированной. Между тем музыка в афроамериканских сообществах претерпевала стремительную метаморфозу. Промышленный бум 1940-х годов привлёк в города ещё больше чернокожих обитателей аграрного Юга, в том числе многих носителей музыкальной культуры так называемого кантри-блюза, исполнявшегося под аккомпанемент акустической гитары и губной гармоники. Однако афроамериканцам Чикаго, Детройта или Кливленда, у которых водилось несколько лишних долларов, чтобы провести вечер после работы на стройке или на заводе в своё удовольствие, больше не хотелось слышать о тяготах жизни – им требовалась музыка, под которую можно выпить с друзьями и потанцевать. Недавно изобретённые электрические гитары, «скрещенные» с традиционными духовыми инструментами джаза и свинга, рождали звук новых песен, а в словах этих песен присутствовало больше сексуальной откровенности, иронии и авторского самовыражения. Джо Тёрнер, Мадди Уотерс, Уайнони Хэррис, Джулия Ли, Фэтс Домино, Литтл Ричард и множествоих коллег заряжали музыку исключительной, невероятной энергией. Это было искусство для взрослых, желавших весело отдохнуть, - ритм-энд-блюз, джамп-джайв, «расовая музыка». Нисколько не озабоченная классификацией, своим мгновенно возбуждающим, заразительным, ликующим и неистовым звучанием она не походила ни на что, слышанное ранее. Если для афроамериканцев ритм-энд-блюз был средством самоутверждения их культуры, то для белых подростков рок-н-ролл, коммерческая производная ритм-энд-блюза, стал средством побега от конформизма и скуки. В середине 1950-х годов молодое поколение белой преуспевающей Америки откровенно скучало и нуждалось в захватывающем развлечении, которое при этом не переступало бы безопасных границ. Элвис Пресли, белый южанин, воспитанный на госпелах и расовой музыке, стал тем посредником, через которого чёрная культура поразила белую Америку в самое сердце. Рок-н-ролл, опиравшийся на международную популярность Пресли, оказался на переднем крае наступления американской культуры по всему миру. Он заставлял всё европейское выглядеть унылым и старомодным – начиная с 1950-х годов «современное» стало означать американское. Пока европейская культура становилась всё более интроспективной и книжной, американская демонстрировала способность говорить от имени безъязыких и формулировать за бессловесных. Она захлестнула мир именно по той причине, что каждый находил в ней выражение своего внутреннего состояния – неприкаянное странствие по жизни американского иммигранта как нельзя лучше соответствовало ощущению утраты почвы под ногами, которое испытывал весь мир, а американский ландшафт, где каждый город похож на другой и каждый человек лишь проходит мимо, становится универсальным фоном существования всё менее оседлого человечества. Америка была повсюду, там, где вам было угодно её вообразить. Тем не менее коммерческие инстинкты индустрии взяли верх над бунтарством рок-н-ролла. К 1960 году норовистого зверя приучили к поводьям, и американская популярная культура по крайней мере, на время. вернулась в состояние покладистой успокоенности. Первые сдвиги в европейской культуре 1950-х годов были вызваны необходимостью наконец взглянуть в лицо прошлому, проблесками света с той стороны Атлантики, раздражением против конформизма послевоенного общества. хотя в основном европейская культура оставалась привязанной к традиционным формам – роману, поэзии, театру, - свой отчётливый голос начал обретать европейский кинематограф, в первую очередь в «авторских» картинах итальянских и французских режиссёров – Росселини, де Сика, Антониони, Феллини, Карнэ, Трюффо, Шаброля – и шведа Ингмара Бергмана. Британскому кино. Специализировавшемуся на лёгких комедиях и инсценировках классической литературы. Придали новую остроту и направленность Линдсей Андерсон и Карел Рейш – выпущенный Рейшем в 1959 году фильм «В субботу вечером, в воскресенье утром» показывал, что жизнь рабочих людей в эпоху социальных перемен способна стать достойным предметом кинематографического искусства. К 1960-м годам граждане западных стран стали постепенно избавляться от сковывающего их страха перемен. Поколение политиков, завоевавших голоса избирателей, таких как Джон Кеннеди, Гарольд Уилсон и Вилли Брандт, становились проводником нового оптимизма – вряд ли можно было представить себе более разительный контраст. Чем между скучным и предсказуемым Эйзенхауэром и порывистым, энергичным Кеннеди или между сановным аристократом Дугласом-Хьюмом и получившим образование в государственной школе Уилсоном. Экономическое возрождение Европы проложило дорогу триумфальному шествию американского консьюмеризма по континенту, приученному экономить и обходиться малым. |
Похожие:
 | Рабочая программа составлена на основе требований Федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования... | | «Государственное и муниципальное управление», 46. 03. 01 «История», 38. 03. 02 «Менеджмент» (образовательные программы «Менеджмент»... |
| Программа составлена на основе Примерной программы основного общего образования по истории мо РФ 2004 г и авторской программы «Новая... |  | Рабочая программа учебного курса «История» для 5 класса разработана на основе программы А. А. Вигасина, Г. И. Годер, И. С. Свенцицкой... |
| Возрождающаяся Россия обрела собственную историю — историю выхода из «переходного периода», причем именно эта история обнаружила,... | | Авторы программы предлагают учебно-методический комплект: Данилов А. А., Косулина Л. Г. История России с конца ху1 до конца ху111... |
| Парадигма — современное, целостное и адекватное отражение единственного реального мира в объеме, необходимом для того, чтобы родная... | | Очень важно, что пособие «Шаг за шагом» адресовано непосредственно молодежи, имеющей огромный созидательный потенциал. Это старшеклассники... |
| Отечества, истории Древнего мира, Средних веков, Новой и Новейшей истории зарубежных стран. Его главная задача- сформировать у старшеклассников... | | Загладин Н. В, Симония Н. А. История России и мира 11 кл. – М.: Ооо «тид русское слово», 2007 |