Н.В. ГРИШИНА. КОНТЕКСТ В СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ
И СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ КОНТЕКСТА1
Н.В. Гришина
СПбГУ, Санкт-Петербург
Аннотация: Традиционным предметом изучения в социальной психологии является существование человека в социокультурной реальности, которая является частью общего жизненного контекста человека. В свое время отрыв от реального контекста в лабораторных и других типах исследовательских процедур в психологии стал объектом критики и поиска альтернативных подходов. В настоящее время интерес к изучению контекста резко возрастает, что является следствием осознания его кардинальных изменений и растущего влияния на поведение человека и психологическую феноменологию. Описание жизненного контекста требует социально-психологического исследовательского ракурса. Современные технологии предоставляют для этого новые возможности, связанные с изучением «цифровых следов» личности. Единицей описания жизненного контекста может являться понятие жизненного пространства, эвристический потенциал которого недостаточно востребован психологической наукой.
Ключевые слова: контекст, жизненный контекст, социальная психология, жизненное пространство.
Развитие психологической науки и практики всегда было тесно связано с проблемами своего времени, и, прежде всего, это относится к социальной психологии, отзывающейся на вызовы времени и изменения реальности.
Сегодня психологическая наука сталкивается с новыми вызовами, связанными с изменениями социальной реальности. Меняется мир, и меняются люди, живущие в современном мире. Возникают новые тенденции в развитии психологии, инициированные изменениями окружающего мира, его новыми вызовами и новыми возможностями. Эти вызовы касаются не только деятельности практических психологов, которым приходится сталкиваться с проблемами людей, но и самой психологической науки, в которой также происходят серьезные сдвиги.
В последние десятилетия в психологии происходит размывание традиционных границ психологического знания, первоначально имевшего предметно-ориентированную структуру и приобретающего сегодня все более проблемно-ориентированный характер. Изменяются проблемные поля различных областей психологии, происходят фундаментальные изменения понятийного аппарата, многие из понятий утрачивают свою релевантность, другие приобретают общепсихологический характер. Данные тенденции очевидно прослеживаются и в социальной психологии.
Анализ определений предметной области социальной психологии демонстрирует изменения в проблемном поле, при этом инвариантным является присутствие в этих определениях ссылок на контекст, который может обозначаться различным образом, но всегда предполагает присутствие человека в социальной среде, в коммуникации и диалоге.
Уже не первое десятилетие в психологии идет речь об ограниченности лабораторных и иных психологических данных, полученных в отрыве от реального контекста. Острее всех, похоже, это не могли не ощущать социальные психологи. Самоопределение европейской социальной психологии начинается с критики ограниченности американской исследовательской парадигмы, ориентированной на изучение индивидуально-психологических особенностей в ущерб исследованию коллективных феноменов. Именно европейские социальные психологи одними из первых стали говорить о невозможности изучения человека в вакууме. Еще в 1972 году А. Тэджфел пишет: «Нельзя адекватно предсказывать поведение человека в мифическом неизменяющемся мире». Неслучайно становление европейской социальной психологии как альтернативы ее американскому варианту было связано именно с поворотом к изучению реальных проблем социальной действительности.
В отечественной психологии последнего времени настойчиво звучит призыв «изучать изменяющегося человека в изменяющемся мире». В своих работах Г.М. Андреева обосновывала необходимость принятия «идеи социальных изменений как одной из центральных в методологии» и обозначала перспективы создания новой парадигмы в социальной психологии (Андреева, 2002). Все более отчетливо и категорично эта тема начинает звучат и на мировых психологических форумах. На последнем Европейском конгрессе по психологии личности одна из ключевых лекций называлась «Нет оправданий: пришло время изучения реальных людей в реальном мире» (Gosling, 2016).
Тема мира существования человека не является новой для психологии, и во многом методология его изучения была заложена еще работами С.Л. Рубинштейна по онтологии человеческой жизни. Но если для психологии прошлого было характерно изучение мира человека в «вертикальном» измерении, во времени, в развитии, как изучение жизненного пути человека, то в настоящее время идет активная разработка проблемы «горизонтального» описания жизни человека, в контекстах его многомерного существования.
Сегодня в известном смысле можно говорить о «контекстуализации» всей психологической науки. Тема контекста становится одним из трендов современной психологии. Психологи, ориентированные на изучение феноменологии реальной жизни людей, неизбежно обращаются к изучению контекста жизнедеятельности. Российская культура – это культура контекста, традиции, социально и экзистенциально направленной ментальности, что не может не определять лицо психологической науки и прежде всего социальной психологии. Общий интерес современной психологии к отношениям человека с миром, к повседневной жизни людей и различным формам поведения человека в широком контексте фактически обеспечивает социальной психологии роль фундаментального знания в психологической науке.
Понятие контекста начинает обретать в современной психологии самостоятельный терминологический статус, что отражает изменения изучаемой нами реальности: контекст перестает быть привычным и потому зачастую игнорируемым «фоном», а влияние контекстуальных факторов, по мнению современных ученых, на поведение человека становится более сильным.
Как следствие этих изменений в психологии происходит переход в описании поведения человека от ситуационного формата к контекстуальному, за которым стоит реальность выхода жизни человека за пределы взаимодействия с непосредственной ситуацией его существования в более широкий контекст.
Многомерность мира человека выражается в множественности контекстов его существования. В предложенном нами описании проблемных полей современной психологии личности выделено три контекста существования человека: (1) базовый ситуационный уровень, уровень непосредственной среды существования человека; (2) уровень жизненного контекста; (3) бытийный уровень, отражающий существование человека в мире в его экзистенциальных данностях (Гришина, Костромина, Мироненко, 2018, в печати).
Каждый из этих уровней отражает соответствующую психологическую феноменологию, требует своего исследовательского подхода и языка описания. Ситуационный контекст рассматривается в ряде объяснительных моделей, описывающих взаимодействие личности с ситуацией; понятие ситуации является основной единицей описания данного уровня. Для бытийного уровня, который определяется Рубинштейном как несводимый к жизненному пути человека, как его выход «из полной поглощенности непосредственным процессом жизни», наиболее релевантной единицей описания является понятие жизненного мира.
Как ситуационный, так и бытийный контекст, каждый на своем уровне, описывает существование человека в мире, соответствующая феноменология является предметом внимания в разных областях психологии – от общей психологии до экзистенциальной. Но сам контекст по-прежнему во многом остается за пределами проводимых исследований.
Жизненный контекст представлен повседневной жизнью человека. Он описывается в психологии в «вертикальном» измерении как жизненный путь человека, с помощью изучения жизненных сценариев и жизненных моделей. Единицами «горизонтального» описания данного уровня являются понятия жизненной ситуации и жизненного пространства.
Интересы социальной психологии, традиционной задачей которой является описание влияния контекста на поведение людей, связаны именно с данным, «жизненным» контекстом, социокультурной реальностью жизни человека, которая прежде всего представляет собой мир людей и их взаимодействия.
В свое время большой вклад в изучение практик взаимодействия людей в социальных ситуациях был сделан исследованиями, выполненными в рамках интеракционистского подхода (и близких ему подходов символического интеракционизма и этнометодологии). Их результаты в основном касались двух основных тем – межситуационного анализа, ориентированного на создание типологий ситуаций, основанных на различиях между ними, и внутриситуационного анализа, направленного на выявление характеристик отдельно взятой ситуации. В результате теоретических и эмпирических исследований ситуаций разными авторами были предложены описания их характеристик, которые представляют собой более или менее успешные попытки соединения свойств ситуации и особенностей человека.
Сегодня в силу растущих изменений контекста интерес к его изучению возрастает. Сегодняшние подходы обладают рядом особенностей. Происходит изменение исследовательской оптики - смещение фокуса внимания с описания поведения человека в формате ситуаций к контексту как более широкому формату его существования. Современные технологии создают возможности развития новых методических процедур в исследовании поведения личности в контексте. Традиционной проблемой изучения личности в ситуации всегда являлась проблема определения «объективного» в описании контекста и ситуаций и «субъективного», связанного с восприятием окружающего мира, интерпретации его событий человеком, что является важнейшим фактором, определяющим поведение человека. В упомянутых исследовательских подходах последних десятилетий ХХ века осуществлялись попытки поиска возможностей «объективного» описания характеристик и свойств ситуации, вплоть до их количественного выражения. Исследования сегодняшнего дня не отказываются от опоры на объективные данные, но акцент делается на более тонких способах понимания жизнедеятельности личности в контексте. В этой области, как свидетельствует анализ материалов последних мировых конгрессов в области психологии личности, происходят большие изменения.
В частности, популярным направлением исследований является изучение цифровых следов личности в реальном и виртуальном пространстве, к которым относятся активность в социальных сетях, фотографии, лайки, посты, ежедневные записи, поиски сайтов, различных информационных источников, их содержание и др. Приводятся данные, в соответствии с которыми информация, содержащаяся в этих «цифровых следах», является более надежной, чем получаемая с помощью традиционных методов опросов. (Примечательно, что одна из секций на Всемирном конгрессе по психологии личности (2016) называлась «Конец самоотчетам: новые методы в науке о личности» (Гришина, Костромина, 2017).
Следствием проявляемого в различных областях психологии интереса к феноменологии жизнедеятельности «реальных людей в реальном мире» становится активное формирование новой области – психологии повседневности, которая в фокус своего внимания ставит текущую изо дня в день реальность человеческой жизни (Гусельцева, 2015).
Повседневность – предмет внимания ряда дисциплин антропологического и исторического характера. При этом проблемное поле изучения, первоначально сфокусированное на биографических фактах и истории жизни людей, постепенно начинает расширяться и все более включает обращение к психологической феноменологии. Междисциплинарный характер понятия повседневности как реальности жизнедеятельности человека ставит задачу определения именно психологического предмета в изучении повседневности, психологического ракурса социокультурного контекста, являющегося основанием и частью жизненного контекста, в том числе связанных с ним коллективных переживаний (Коллективные переживания…, 2015).
В качестве единицы описания повседневности как жизненного контекста мы предлагаем рассматривать понятие жизненного пространства. В основе этого концепта, предложенного, как известно, Куртом Левином, лежит его идея о том, что объяснение «психологических событий» следует искать не в характеристиках индивида, его природе как отдельного изолированного объекта, но во взаимоотношениях между ним и его окружением. Контекст жизни человека образован объективными физическими фактами (обстоятельствами) и объективными социальными фактами, которые включаются в репрезентацию психологического жизненного пространства человека в той степени и в том виде, каковыми они в действительности являются для индивида и оказывают на него влияние (квазифизические и квазисоциальные факты, по Левину).
Применение контекстного подхода к изучению поведения людей является необходимым условием его адекватного понимания.
Эмпирической иллюстрацией к сказанному могут служить результаты проведенных нами исследований. Предметом одного из них были жизненные истории из «саморазрушительных» жизненных сценариев женщин, обратившихся за помощью в кризисный центр. Было выявлено, что критические точки в их жизненном сценарии, следствием чего впоследствии становится их жизненный кризис, были связаны с трансформацией жизненного контекста - его сменой, разрушением существующих отношений и появлением новых контактов, установлением стабильных отношений в разрушающем контексте и т.д. Предметом другого исследования были факторы жизненного пространства, оказывающие влияние, способствующие или препятствующие принятию решения об изменении жизненной ситуации (связанном с переездом на учебу в другой город). Было выявлено, что именно контекстуальные переменные могут оказывать решающее влияние на принятие решений, при этом, возможно, интенсивность влияния ограничивающих, удерживающих от изменений факторов сильнее, чем факторов, которые потенциально могут рассматриваться как стимулирующие к изменениям. Общая же оценка как актуальной, так и будущей жизненной ситуации, при условии возможных изменений, является следствием принятого решения, «подгоняется» под него (Гришина, 2012).
В своей знаменитой работе «Человек и ситуация» Л. Росс и Р. Нисбетт утверждают: «Социальные психологи-практики просто обречены быть ситуационистами». Тем самым они подчеркивают, что психологи, ориентированные на изучение феноменологии реальной жизни людей, неизбежно обращаются к изучению контекста их жизни. В свое время я позволила себе перефразировать данное высказывание – «Не обречен ли ситуационист стать социальным психологом?». Иначе говоря, обращаясь к изучению контекста, психологи неизбежно вынуждены принимать во внимание социально-психологический ракурс рассмотрения реальности, что еще раз подтверждает перспективы превращения социально-психологического знания в фундаментальное основание всей психологической науки.
Неслучайно Курт Левин, занимавшийся прежде всего методологией науки, поиском общих законов функционирования психики, обращаясь к социальным проблемам общества, становится социальным психологом. Более того, как об этом пишет Б. Зейгарник, «вся американская социальная психология «вышла» из учения Курта Левина». Исследователями его творчества отмечается, что его собственный жизненный опыт, личное столкновение с острыми социальными проблемами привели к сдвигу профессиональных интересов Левина из области общей психологии в область социальной психологии и изучения социальных проблем. В сущности, то же можно сказать о многих выдающихся фигурах социальной психологии, в том числе и создателе школы отечественной социальной психологии Г.М. Андреевой (Константа…, 2009).
Жизненная позиция К. Левина сыграла не последнюю роль в формулировании им парадигмы «действенного исследования», утверждающей активную позицию исследователя социальных проблем. Психологи, по выражению С. Московичи, - часть той матрицы, которую они изучают. Осознание этого – это, прежде всего, осознание нашей связи со временем. Именно наша собственная включенность в современную жизнь, в многообразие форм бытия дает нам возможность понимать и описывать окружающий мир. История социальной психологии, пожалуй, более всего убеждает в необходимости видеть и ощущать жизнь, быть открытыми ей, ибо только она и может быть источником видения новых феноменов.
Литература:
Андреева Г.М. В поисках новой парадигмы: традиции и старты ХХ! в. // Социальная психология в современном мире / Под ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. – М., Аспект-Пресс, 2002. С. 9 – 26.
Гришина Н.В. Ситуационный подход и его эмпирические приложения // Психологические исследования. 2012. Т. 5, №24. С. 2. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 15.11. 2017).
Гришина Н.В., Костромина С.Н. Психология личности: переосмысление традиционных подходов в контексте вызовов современности // Психологические исследования. 2017. Т. 10, № 52. С. 1. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 15.11. 2017).
Гришина Н.В., Костромина С.Н., Мироненко И.А. Структура проблемного поля современной психологии личности // Психологический журнал. 2018. № 1 (в печати).
Гусельцева М.С. Психология повседневности: методология, история, перспективы // Психологические исследования. 2017. Т. 10, № 51. С. 12. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 15.11. 2017).
Коллективные переживания социальных проблем / под ред. Т.Г. Стефаненко и С.А. Липатова. - М.: Смысл, 2015. – 240 с.
Константа в неопределенном и меняющемся мире / под ред. Ю.П. Зинченко и Т.Д. Марцинковской. – М.: Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова. 2009. – 399 с.
Gosling S. No excuses, it’s time to study real people in the real world // Abstract Book of 18th European Conference on Personality. July, 2016. P.115.
Сведения об авторе
Гришина Наталия Владимировна, факультет психологии Санкт-Петербургского государственного университета, профессор кафедры психологии личности, доктор психологических наук, профессор E-mail: grinat07@gmail.com
A CONTEXT IN SOCIAL PSYCHOLOGY
AND A SOCIAL PSYCHOLOGY OF CONTEXT
N. Grishina
Saint Petersburg State University, St.-Petersburg
Abstract: A person’s existence in sociocultural reality as a part of an overall life context is a traditional subject of study in social psychology. In the past, a separation from a real context in scientific laboratory and some other types of research procedures in psychology became an object for critics and a reason for searching of alternative approaches. Nowadays an interest to context studies is increasing sharply. This is a consequence of understanding of its cardinal changes and its growing influence on human behavior and psychological phenomenology. A description of life context requires a sociopsychological research perspective. Modern technologies related to studying "digital traces" of personality provide new opportunities for this purpose. A unit of description a life context can be a concept of living space, a heuristic potential of which is still insufficiently demanded by psychological science.
Keywords: context, life context, social psychology, living space.
|
