2.3. Электронные кочевники
С представлением об NGU Г. Блэнка и В. Даттона перекликается концепция «электронного кочевничества» У. Митчелла, который описывает происходящий переход не как социологический факт, а как трансформацию экзистенции.
У. Митчелл в своей книге «Я + +»61 рассматривает «электронное кочевничество» как форму социального бытия, основанную не на территории, а на интегрированной беспроводной инфраструктуре, совместимой с другими сетями и распространенной по всему земному шару. Эта инфраструктура обеспечивает передвижение кочевников с полным набором коммуникационных и вычислительных возможностей. Кочевникам, оказавшимся на неизвестной территории, помогают с поиском и выбором беспроводные системы, рассеивающие туман неопределенности и уменьшающие необходимое время на решение насущной задачи.
Митчелл, будучи не знаком с концепцией Интернета вещей, ощущает эту тенденцию в развитии технологий. Он пишет, что беспроводные взаимосвязи делают мобильными не только людей, но и вещи. Если к беспроводным взаимосвязям добавить миниатюризацию и способность к самонастройке, «сетевые компоненты становятся аморфными и текучими». Он также чувствует, что беспроводные соединения электронных устройств завершают процесс постепенного объединения наших биологических тел в опутавшие всю планету системы узлов и взаимосвязей. «Отныне я вписан не в виртувианскую окружность, а в расходящиеся от меня круги электромагнитных волн»62.
В условиях такой постоседлости, важнее традиционных форм владения и управления имуществом становятся возможности и привилегии доступа. Проверенный способ получить доступ – показать физический знак (талисман, паспорт, пластиковую карту), в компьютерных системах необходимо предоставить информацию, хранящуюся в голове (пароль или PIN). Технологии радочастотной идентификации (RFID) дают возможность беспроводным кочевникам производить непрерывную автоматическую самоидентификацию. Теперь не надо останавливаться, считывание возможно прямо на ходу63.
Митчелл видит различные последствия таких возможностей, что частично перекликается с теми проблемными аспектами, что были перечислены выше. С точки зрения потребителя, повсеместный доступ ведет к обеспечению потребностей в любом месте и в любое время. С точки зрения маркетолога, эта технология дает возможность постоянно отслеживать поведение потребителя (с учетом ограничений на невмешательство в личную жизнь), делать соответствующие выводы и предвосхищать запросы.
В постоседлом мире возможности обмена, следовательно, и богатство с властью, представлены в самой абстрактной и подвижной форме. Переосмысляется и состояние бездомности, которое в оседлом обществе было горькой участью. Ему на смену пришло отсутствие прав доступа.
В то же время человек превращается в узел связи, в узловую личность, которая не отделена от постоянно расширяющихся и непрерывно меняющихся сетей, что никак не сковывает его действия. Сети образуют и структурируют каналы восприятия и деятельности, становясь средствами познания мира и влияние на него, посредниками социальной, экономической и культурной жизни. Мы участвуем в фундаментальном сдвиге субъективности, приобретающей свойства узла. Мы подключены к другим объектам и субъектам так, что мы становимся собой, субъективируемся в них и через них, так же как они в нас и через нас64. Личность больше не является неизменной и обособленной, ее пространственно-временные координаты размыты и неопределенны, а сетевые расширения пересекаются и накладываются на расширения других. Для «узловой личности начала XXI века отключение подобно ампутации». «Я часть сетей, а сеть - часть меня. (…) Я на связи – значит, я существую»65.
Вопрос расширения корпоральности человека посредством Интернет-технологий представлен и у отечественных авторов66.
В связи с вписанностью человека в сетевую коммуникацию, возникают вопросы приватности и прав доступа в новой технологической среде, проникнутой интернет-коммуникаций людей и вещей. Данной теме мы посвятим следующий раздел.
|
