Выпуск 7
Скачать 4.56 Mb.
|
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК Автономова Н.С., 1994, Мишель Фуко и его книга "Слова и вещи", Мишель Фуко. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. С.-Петербург. Баженова Е.А., 2001, Научный текст в аспекте политекстуальности. Пермь. Бедрина И.С., 1989, Функциональная семантико-стилистическая категория гипотетичности в английских научных текстах. Екатеринбург. Вейль Г., 1989, Математическое мышление. Москва. Данилевская Н.В., 1992, Вариативные повторы как средство развертывания научного текста. Пермь. Кафедра русского языка и стилистики Пермского госуниверситета. Маргарита Николаевна Кожина: к 60-летию со дня рождения, НДВШ: Филологические науки, 1985, № 5. Кожина М.Н., 1977, Стилистика русского языка. Москва. Кожина М.Н., 1992, Интерпретация текста в функционально- стилевом аспекте, Stylistyka. Т. 1. Оpole. Кожина М.Н., 1997, Пути развития стилистики русского языка во 2-ой половине ХХ века, Stylistyka. Т. IV. Оpole. Кожина М.Н., 1998, Речеведческий аспект теории языка, Stylistyka. Т. VII. Оpole. Кожина М.Н., 2002, Речеведение и функциональная стилистика: вопросы теории. Пермь. Кожина М.Н., 2003, Истоки и перспективы речеведения, Проблемы речевой коммуникации. Саратов. Кожина М.Н., Котюрова М.П., Изучение научного функционального стиля во второй половине ХХ века, Stylistyka. Т. VI. Оpole. Котюрова М.П., 1988, Об экстралингвистических основаниях смысловой структуры научного текста. Красноярск. Кузнецов В.Ю., 2001, Понять науку в контексте культуры, Кун Т. Структура научных революций. Москва. Кун Т., 2001, Структура научных революций. Москва. Лакатос И., 2001, История науки и ее рациональные реконструкции, Кун Т. Структура научных революций, Москва. Лапп Л.М., 1993, Интерпретация научного текста в аспекте фактора "субъект речи". Иркутск. Лиотар Ж.-Ф., 1998, Состояние постмодерна. Москва—С.-Петербург. Никифоров А.Л., 1998, Философия науки: история и методология. Москва. Ольшки Л., 2000, История научной литературы на новых языках. Сретенск. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII-XX вв. Развитие научного стиля в аспекте функционирования языковых единиц различных уровней, 1994. Ч. I. Пермь. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII-XX вв. Стилистика научного текста, 1996-1998. Т. II, Ч. 2. Пермь. Панченко А.И., 1988, Философия. Физика. Микромир. Москва. Пирс Ч., 2001, Принципы философии. Т. 1. С.-Петербург. Поппер К.Р., 2002, Объективное знание. Эволюционный подход. Москва. Пуанкаре А., 1990, О науке. Москва. Розеншток-Хюсси О., 1994, Речь и действительность. Москва. Салимовский В.А., 2002, Жанры речи в функционально-стилистическом освещении. Пермь. Солганик Г.Я., 2002, Пермские межвузовские сборники по стилистике, Stylistyka. Т. II. Оpole. Степанов Ю.С., 1995, Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности, Язык и наука конца 20 века. Москва. Стилистический энциклопедический словарь русского языка, 2003. Москва. Трошева Т.Б., 1999, Формирование рассуждения в процессе развития научного стиля русского литературного языка XVIII-XX вв. Пермь. Флоренский П.А., 1990, У водоразделов мысли, П.А.Флоренский. Соч.: В 2 т. Т. II. Москва. Фосслер К., 1961, Позитивизм и идеализм в языкознании, Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I. Москва. Фуко М., 1994, Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. С.-Петербург. Холтон Дж., 1981, Тематический анализ науки. Москва. Эйнштейн А., 1965, Физика и реальность. Москва. Список основных публикаций Штайн К.Э., 1989, Язык. Поэзия. Гармония. Ставрополь. Штайн К.Э., 1994, Принципы анализа поэтического текста. С.-Петербург—Ставрополь. Штайн К.Э., 1996, Поэтический текст в научном контексте. С.-Петербург—Ставрополь. Штайн К.Э., 2002, Метапоэтика: “размытая” парадигма, Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. Ставрополь. Штайн К.Э., 2002, Метапоэтика А.С.Пушкина, Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. Ставрополь. А.Стоянович Белград, Сербия К ОБЩИМ ЗАКОНОМЕРНОСТЯМ ДИФФУЗИИ СТИЛЕЙ 1. Вводные замечания Как известно, диффузия1 (смешение, пересечение, взаимопроникновение, взаимодействие) функциональных стилей национального литературного языка является проблемой далеко не новой, комплексной2, многоаспектной, резко дисскусионной. В функциональной стилистике вопрос о диффузии стилей языка/речи затрагивается при описании "сдвигов в функции и целях общения" ("сочетание двух задач общения" — Кожина 1972: 82-83), рассмотрении классификации жанровых и стилевых разновидностей (Троянская 1976: 64-74; Виноградов 1981: 21; Кожина 1993: 72), изучении монолитности, полевой структуры функционального стиля (Троянская 1986; Кожина 2003а), описании изменяющейся системы языка ("трансформации бинарных оппозиций" — Разинкина 1976; Стоянович 2001) и в ряде других случаев. В последние годы в контексте борьбы за культуру речи актуализируется вопрос о "механическом смешении" функциональных стилей русского языка ("засоренность слога" — Бушев 2004). Актуализируется изучение стиля рекламы, которая нередко "сочетает в себе черты публицистического, научного, научно-популярного, отчасти разговорного и делового стилей" (Темнякова 2003). С определенной долей упрощения можно сказать, что феномен диффузии применительно к научной речи сводится к анализу стилистических приемов ("сложного взаимодействия способов изложения и правил построения произведений, действующих в данном стиле и видоизменяющихся в зависимости от превалирования той или иной коммуникативной задачи" — Троянская 1986: 21; ср.: Виноградов 1981: 31-32). Будучи внешне обозримым феноменом, имеющим свой результат на текстовой плоскости ("гибридные ратурной оценки и воспитании терпимости ко всякому он сыграл. Но личного реального успеха ему изведать не далось. Графомански клишированная, донельзя упрощенная природа его письма уж слишком очевидна. Он архаичен, его стих уже кажется слишком пресным, не цепляет. Пришедшие вслед за Гребенкиным-"традиционалистом" авторы-"модернисты" оказались гораздо удачливей. 2. Светлана Аширова (Бедрий). Пропуск в розовое счастье. Медленное солнце: лучистая живопись строк. Пермь,1995. 64 с. 1000 экз.; Таинственный маршрут: лучистая музыка строк. Пермь, 1996. 80 с. 1000 экз.; Неподсуден: лучистая истина строк. Пермь, 1996. 100 с. 1000 экз.; Разовый пропуск в счастье. Пермь, 1997. 142 с. 5000 экз.; Музыка звуков. Пермь, 1998. 180 с. 3000 экз. Энергия пермячки Светланы Ашировой неисчерпаема и всепроникающа. Именно так, ________________ © А.Стоянович, 2004 хоть не совсем по-русски, но зато напористо выражаясь, она себя и рекомендует: "расслоившись достойно по Вечности, тут я и там". Вроде Фигаро. Ее поэтическая карьера в Перми ошеломительна. За три года из автора тощих полусамиздатовских сборничков, вызывавших смешки окололитературной братии, она стала любимым поэтом пермской чиновно-политической элиты, автором роскошных целлофанированных томов цветной печати. Стих Ашировой впитал многие веяния. В нем очевидны следы массовой советской, особенно песенной, поэзии 70-х с ее "яростными стройотрядами". Именно оттуда этот характерный навязчивый дидактизм, вялость которого маскировалась искусственно форсированным темпераментом речи: "я не просто о городе думаю, я слагаю легенды о том, как страну мою, как судьбу мою ты вместил в свой подоблачный дом". Но явно преобладает у нее влияние иного письма. Видимо, чрезвычайное впечатление на Аширову произвел ранний отечественный модернизм преимущественно в бальмонтовском изводе, с его заклинательными напевами, стихийностью, эротической экзальтацией и бутафорским космизмом. Отсюда у нее и пристрастие к гипертро- фированным до комизма аллитерациям ("всем женьшеням с образования" — Кожина 2003а: 291), диффузия функциональных стилей (и близкое к этому варьирование жанровых разновидностей) отмечается исследователями как явление, так сказать, естественное, подразумевающееся, отражающее сложность гетерогенной динамической системы. Как бы довольствуясь собственно "констатацией" положения вещей в языке (речи, тексте), исследователями обходится молчанием важный аспект — вопрос о внутренней логике диффузии как динамического процесса (и/или биосоциального механизма), имеющего свои закономерности функционирования в языке/речи (биосоциальных системах). Именно об этом (последнем) аспекте проблемы мы намерены поразмышлять в общетеоретической части нашего описания, опираясь в основном на положения общей теории функциональных систем. Такого рода попытка в стилистических разысканиях предпринимается, насколько нам известно, впервые. Практический анализ материала производится с привлечением отдельных иллюстраций, почерпнутых из научной и художественной литературы сербского языка. Отметим, что вопрос об общих закономерностях "диффузии", проникновения иностилевых (в первую очередь — "диссонансных") элементов в научную и художественную речь сербского языка не являлся до сих пор предметом специального3 рассмотрения в лингвистической сербистике. 2. Диффузия стилей как системный процесс 2.1. Вероятно, уже при первой попытке понять целостность, единство мира мыслящий человек столкнулся с поразительной гармонией между целым, "универсумом" и отдельными деталями, частями. Непосредственное, частное, имело прямое практическое значение для усовершенствования приспособительной деятельности человека, и потому абстрактное "целое" пришло в его познавательную деятельность значительно позднее. От диффузных и недифференцированных форм целое постепенно приобретало значение чего-то организованного с постоянным гармоническим взаимодействием своих частей, подчиняющимся своим специфическим законам, не свойственным частям, деталям целого. Так постепенно подготавливалось то научное движение, которое в настоящее время получило широкое название "системного подхода (Анохин 1973: 5). Термин "система" имеет весьма древнее происхождение, и едва ли есть какое-либо научное направление, которое его не употребляло. Идеи системного подхода находят место и в лингвистике, которая в ХХ веке занималась в основном изучением системы языка, его структурной организацией. В русле функциональной стилистики для раскрытия дихотомии "стиль языка" — "стиль речи" В.В.Виноградовым акцентируются соответствующие понятия-термины, относящиеся именно к системам ("система языка", "строй языка", "стилистические системы", "общая языковая система" — 1981: 19). М.Н.Кожина различает систему языка (в терминологии В.Гумбольдта — ergon) и "функционирование языка" (energia), рассматриваемых ученым как единство (1993: 7). Стилисты давно обнаружили в речевой практике "диффузию" — сложные случаи, когда стили как системные образования "находятся в глубоком взаимодействии и даже в смешении" (Виноградов 1981: 21; выделено нами. — А.С.) или "пересечении" (совмещение черт двух-трех функциональных стилей — Кожина 2003а: 291; ср.: Троянская 1986). В лингвостилистической литературе бытует мнение, согласно которому так называемые иностилевые элементы, включаемые в число компонентов стиля, различаются особенностями чередования и сочетаниями стилистически окрашенных и нейтральных элементов, пропорциями их смешения, приемами ввода стилистически маркированных единиц в "чуждую" стилевую среду (Разинкина 1976: 92). С другой стороны, учитывая относительную монолитность функционального стиля, исследователи пытались понять причины неоднородности стиля (и жанра). Неоднородность, размытость границ, кажущаяся неоднозначность, противоречивость (особенно при изучении подстилей — Троянская 1986: 26) и вместе с тем удивительная гармония самого явления отпугнули от себя многих лингвистов. Излишнее теоретизирование при обсуждении "монолитности функционального стиля" и других системных образований в области "живой жизни" языка можно решительно приостановить приведением аксиоматического утверждения: "Функциональная система всегда гетерогенна" (Анохин 1973: 41). Итак, судя по литературным источникам4, стилисты в поисках системы ("речевой системности") и при раскрытии частных феноменов (включая "диффузию функциональных стилей") обычно не идут дальше своих формулировок о "(сложной) взаимосвязи (на текстовой плоскости разноуровневых единиц и их значений)", "пересечении (функциональных стилей)", "(глубоком) взаимодействии", "взаимодействии множества компонентов" при формировании системы. И это естественно, так как позицию исследователей-стилистов можно определить как склонность изучать не "методологию вообще", а "методологию моего дела". Поскольку в общетеоретическом плане (применительно к биологическим и биосоциальным объектам, включая сюда "язык/речь") сообщалось, что "взаимодействие как таковое не может сформировать систему" (Анохин 1973: 21; подчеркивания наши — А.С.; ср.: Стоянович 1998: 76-77; Stojanović 1999), вопрос о применимости критерия "взаимодействия" при исследовании самой сути системных образований (в рассматриваемом случае — "языка/речи", диффузии функциональных стилей как механизма биосоциальных систем) должен быть подвергнут специальной дискуссии. В нашем представлении, дискуссию о языке/речи как "живом организме" следует провести в русле надлежащей теории, которая, так сказать, уже специализировалась на раскрытии сути механизмов "живой жизни" различных классов явлений (организма, общества, машины). Речь пойдет об общей теории функциональных систем академика П.К.Анохина (1973) с попыткой приложения данной концепции к решению животрепещущих проблем функциональной стилистики. 2.2. "Язык как функционирующая система" в кругу наук о жизни. Наиболее характерной чертой системного подхода является то, что в исследовательской работе не может быть аналитического изучения какого-то частного объекта без точной идентификации этого частного в большой системе. Таким образом, со стратегической и практической точек зрения исследователь должен иметь прежде всего конкретную концепцию системы, которая должна удовлетворить основным требованиям самого понятия системы, и лишь после этого формулировать тот пункт системы, который подлежит конкретному исследованию. Такой рабочий принцип мог бы перебросить "концептуальный мост" между теми фактами, которые получаются при изучении явлений у целостного объекта, и теми, которые получаются при тонком аналитическом эксперименте. Обязательным положением для всех видов и направлений системного подхода является поиск и формулировка системообразующего фактора. Эта ключевая проблема определяет как само понятие системы, так и всю стратегию его применения в исследовательской работе. Для целей построения общей теории функциональных систем П.К.Анохина (1973) системообразующий фактор выведен из свойств живого организма. Согласно этой теории5, "результат является ... центральным фактором системы", причем "не может быть понятия системы без ее полезного результата" (с. 26). Фундаментальная формулировка понятия системы в русле данной теории гласит: Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимодействие и взаимоотношение приобретают характер взаимоСОдействия компонентов на получение фокусированного полезного результата (с. 28). Из процитированного определения вытекает, что ключевыми понятиями системы являются "результат" и универсальный принцип "взаимоСОдействие". Иными словами: Результат является неотъемлемым и решающим компонентом системы, инструментом, создающим упорядоченное взаимодействие между всеми другими ее компонентами (1973: 29). Результат через характерные для него параметры и благодаря обратной афферентации6 имеет возможность реорганизовать7 систему, создавая такую форму взаимосодействия между компонентами, которая является наиболее благоприятной для получения запрограммированного результата. Результат, будучи недостаточным, активно влияет на отбор именно тех степеней свободы у компонентов системы, которые при их интегрировании определяют в дальнейшем получение полноценного результата (там же). По словам П.К.Анохина, именно "потому, что в нашей концепции результат имеет центральное организующее влияние на все этапы формирования функциональной системы, а сам полезный результат является, несомненно, функциональным феноменом, мы и назвали всю архитектуру функциональной системой" (1973: 29). Отметим, что четкое разграничение терминов "взаимодействие" и "взаимоСОдействие" не является игрой слов. Об этом имеется специальное авторское предупреждение: "... термин взаимодействие звучит более феноменологически, нейтрально, в то время как термин взаимоСОдействие звучит более каузально, активно, поскольку для создания этого взаимодействия включаются многие новые специализированные механизмы" (с. 28). Еще одно замечание. Теория, выдвинутая академиком П.К.Анохиным, ставит важный вопрос: Различаются ли чем-либо принципиально архитектура функционирования как у весьма элементарных, так и у сложных субсистем? Иначе говоря, функционируют ли системы всех уровней по одной и той же архитектуре, которая характерна для функциональной системы вообще, или эти архитектуры чем-то отличаются друг от друга? (с. 38). Ответ на поставленные вопросы сводится к фундаментальному выводу: Все функциональные системы независимо от уровня своей организации и от количества составляющих их компонентов имеют принципиально одну и ту же функциональную архитектуру, в которой результат является доминирующим фактором, стабилизирующим организацию систем ... "иерархия систем" превращается в иерархию результатов каждой из субсистем предыдущего уровня (с. 39). Итак, не вдаваясь далее во все тонкости общей теории функциональных систем П.К.Анохина, поставим перед собою ряд гипотетических вопросов, относящихся к лингвистической проблематике. Не функционируют ли по этому же ("анохинскому") принципу "язык/речь" и/или все функциональные стили национального языка, объединяясь на текстовой плоскости целостного речевого произведения (по принципу взаимоСОдействия) в относительно "застывшую" суперсистему? Не является ли "застывшая суперсистема" лишь фазным результатом текстопорождающей деятельности, который может послужить "компонентом" для последующих взаимодействий, протекающих по универсальному принципу взаимоСОдействия? Насколько разумно в стилистике текста (в аспекте интерпретации и порождения) не учитывать универсальный фактор "полезность результата" (в первую очередь "полезность8 результата текстопорождающей деятельности в реальной жизни адресанта")? Правомерно ли в общеметодологическом плане измерять диффузию функциональных стилей на текстовой плоскости как определенный вид реорганизации адресантом компонентов системы под императивным влиянием полезного (в данный момент и при доминирующей мотивации) результата деятельности индивида? На данном этапе теоретического описания с уверенностью можно утверждать, что существует общая закономерность. Именно — поразительная гармония в организации всех систем, где результат является решающим фактором системообразования. Это так или иначе уводит нас в область прагматики, прагматической стилистики текста, к анализу дискурса, поиску "полезного результата" в порождении текстов различных функциональных стилей. |
Похожие:
 | Выпуск товаров: сроки выпуска, выпуск до подачи декларации, условный выпуск, отказ в выпуске |  | Выборочное федеральное статистическое наблюдение за затратами на производство и (или) реализацию товаров (работ, услуг) и результатами... |
| Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... | | Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... |
| Ученые записки. Выпуск Сборник научных трудов Западно-Сибирского филиала Российской академии правосудия (г. Томск). Изд-во: цнти,... | | Печатается по решению научно-практической конференции студентов Тывинского государственного университета |
| Электронная версия еженедельника "Финансовая газета. Региональный выпуск" n 26(707) за июнь 2008 года | | Лев Елена, Колесова Ульяна, Писаренко Алена, Akrotiri, Argentum Agata, Samuel Haruspex Damey, sen |
| Ответственный за выпуск: Отдел по организационным и правовым вопросам местного самоуправления аппарата Слободской районной Думы (613150,... | | Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск седьмой. – Нижний Новгород: Нижегородский государственный... |