Когнитивный и психолингвистический аспекты материалы международной школы-семинара
Скачать 6.28 Mb.
|
О.С. Зубкова КОММУНИКАТИВНАЯ ТОНАЛЬНОСТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ МЕТАФОРЫ: НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Нами был проведен эксперимент с использованием методики субъективных дефиниций и естественный эксперимент с использованием номотетической методики (см. подр.: [1]) в двух частных клиниках Бостона и Нью-Йорка, в двух частных клиниках Парижа и Лиона и в двух стационарных лечебных учреждениях г. Курска. Нашу экспериментальную группу составили 415 человек в возрасте от 34 до 56 лет. На этапе подготовки эксперимента 19 профессиональных метафор из медицинского дискурса русскоговорящих специалистов были отобраны из 40 анамнезов (10 терапевтическими, 15 психологическими, 15 психиатрическими), 40 эпикризов, 50 историй болезни. Выбор 16 профессиональных метафор из медицинского дискурса французских врачей осуществлен из 38 индивидуальных карт пациентов, 10 клиентских журналов, 30 выписок, 40 анамнезов. В числе участников эксперимента рядовые носители языка, медицинские работники, поскольку полагаем, что при понимании медицинской метафоры могут быть использованы знания разных типов. В первой части эксперимента приняли участие всего 175 ии. и 10 экспертов. Эксперимент проводился со 120 студентами пятого курса факультета клинической психологии и лечебного факультета Курского государственного медицинского университета в возрасте 22 – 23 лет; с психиатрами, медицинскими и клиническими психологами стационаров г. Курска (30 человек, в возрасте 32 – 50 лет); с психоаналитиками, медицинскими и клиническими психологами, детскими психиатрами частной клиники г. Парижа (25 человек, в возрасте от 30 до 50 лет). На стадии обработки экспериментального материала мы привлекали экспертов: клинических психологов, психиатров, терапевтов, оценивающих полученные дефиниции с профессиональной точки зрения, поскольку в экспериментальный материал включены термины из соответствующих профессиональных областей. Задача экспертов – определить степень научной достоверности полученных субъективных дефиниций. Общее количество участников первой части эксперимента – 185 человек. В результате проведения первой части эксперимента было получено 175 бланков (150 от русскоговорящих ии., 25 бланков от франкоговорящих ии.). Первоначально был проведен вертикальный анализ, цель которого – исключить непригодные для дальнейшей обработки бланки. В первую очередь выбраковывались анкеты, содержащие в себе отказ от реакции (чистые бланки). Таких бланков оказалось два только у русскоговорящих участников эксперимента. Все остальные экспериментальные карточки были признаны годными для дальнейшей работы (148 бланков у русскоговорящих, 25 – у франкоговорящих). В результате количественной обработки экспериментальных данных было получено 84 бланка с многократными реакциями (две и более) на одну и ту же метафору у русскоговорящих ии.; 23 – у франкоговорящих ии. Значительное количество реакций составили единичные дефиниции (64 у русскоговорящих, 2 – у франкоговорящих). Общее количество полученных субъективных дефиниций – 502. Во второй части экспериментального исследования группа ии. насчитывала 230 человек (75 французских ии., 80 русских ии., 75 американцев). Это были медицинские работники различных специальностей: хирурги, акушеры, гинекологи, анестезиологи, урологи, дантисты, офтальмологи, психоаналитики и психотерапевты, клинические и медицинские психологи. Социальный статус ии. – практикующие специалисты, имеющие высшее профессиональное образование и опыт работы по специальности не менее пяти лет для русскоговорящих участников эксперимента и трех лет для иностранных. Стаж трудовой деятельности объясняется наличием квалификационных сертификатов, подтверждающих практический опыт конкретного специалиста, выдаваемых за рубежом, и сдачей экзамена на получение определенной квалификационной категории в России. На стадии обработки и анализа экспериментальных данных нами был определен круг экспертов, участвующих в обработке материала (поскольку наше исследование является комплексным, то мы сочли возможным привлечь экспертов разных медицинских направлений для разъяснения и оценки получаемых медицинских метафор с позиции своих специальностей). В качестве экспертов выступали практикующие хирурги, гинекологи, анестезиологи, урологи, дантисты, офтальмологи, психоаналитики/психотерапевты, клинические/медицинские психологи, имеющие опыт работы по специальности не менее 10 лет. Задача экспертов заключалась в определении степени достоверности полученных экспериментальных данных. Эксперимент проводился в течение месяца. Нами было получено 470 скриптов, 470 расшифрованных текстов, в которые в процессе расшифровки и последующего анализа не вносились никакие изменения, а также зарегистрировано 276 медицинских метафор. По нашему мнению, профессиональная метафора является необходимым и важным компонентом профессионального дискурса, при этом для участников коммуникативного акта необходимо единое или сходное понимание реальности, поскольку это создает предпосылки для профессионального общения и «адекватное понимание метафор – необходимое условие для общения и правильного прочтения научных текстов» [2. С. 325]. Поскольку любая профессиональная коммуникация рассчитана на взаимное мыслительное сотрудничество, взаимный диалог, то можно полагать, что метафоризация обеспечивает эту коммуникативную стратегию за счет диалогичности как основного свойства метафорического термина. Профессиональный язык отражает существующую реальность, изменяется вместе с ней и одновременно участвует в ее создании и изменении. В результате наших экспериментов выявилась следующая тенденция: профессиональные знания, полученные в равном объеме всеми ии., дают толчок к развертыванию сжатого смысла метафоры с опорой на индивидуальное знание, акцентирующее внимание человека на каком-то определенном, значимом для него признаке обсуждаемого явления. В то время профессиональные знания не способствуют «правильному» пониманию профессиональных метафор, но лишь актуализируют образы определенных ситуаций. Например: «болезнь колючей проволоки» – различные заболевания заключенных (туберкулез); кровь и какое-то телесное повреждение; крапивница; агрессия; «синдром Ромео и Джульетты» – подростковая инфантильность. Отбрасывая несущественные признаки, носитель языка объединяет в определенные классификационные группы основные существенные признаки и сопоставляет этот комплекс признаков с знаниями и чувственным опытом. На этом этапе включается вся перцепторная деятельность индивида. Содержание метафоры «обогащается» субъективной оценкой и прагматическими составляющими (целью и свя занной с ней идей – понятием, развертываемым в дискурсе), а также просодическими факторами профессиональной коммуникации. Пользуясь представлением о профессиональном дискурсе, индивид «игнорирует» все элементы значения, несовместимые с профессиональным контекстом и не связанные с темой речи. Например: «main-pied» (рука-нога) токсидермия, «псих» (врач-психиатр), «fumeur» (курильщик) – пациент на операционном столе (перевод здесь и далее наш. – О.З.). Исследуемые метафоры можно отнести к семиотическим ресурсам, которые облегчают понимание, освобождая врачей от необходимости прибегать к обстоятельным дескриптивным экспликациям подразумеваемого смысла. Актуализируя культурный опыт, закрепленный в профессиональной метафоре, его профессиональные знания, медицинская метафора способствует эффективности общения. Медицинская метафора представляет собой одно из условий компактной и эффективной профессиональной коммуникации, основанной на вербальной проекции социально-культурного опыта: «ward X» (камера Х) – морг; «аztec two-step» (два шага ацтека) – диарея, приобретенная в Латинской Америке; «delhi belly» (дельфийский живот) – расстройство желудка, приобретенное за границей; «le pied d`athlete» – «les manifestations schizophréniques accablées du pied de l'athlète. – Le traitement selon deux directions avec la connexion des bloqueurs de la croissance» (- шизоидные проявления, отягощенные ногой атлета. – Лечение по двум направлениям с подключением блокаторов роста). В этой связи уместно привести мнение Е.В. Харченко относительно общения носителей корпоративных культур, создаваемых на основе профессиональных интересов. Е.В. Харченко указывает на специфику общения при взаимодействии людей различных профессий, которая состоит: 1) в специфике выбора речевых стереотипов, осуществляемого в соответствии со стратегиями действий, которые формируются в профессиональном сознании; 2) в специфике образов мира, отображающих предметы конкретной корпоративной культуры. Для достижения взаимопонимания необходимо, чтобы коммуниканты обладали общностью знаний об используемом языке и общекультурными навыками речевого общения, а также общностью знаний о мире в форме образов сознания [3. С. 177]. Это подтверждается полученными нами данными: «syndrome de l`X fragile» – «l`X fragile peut se rencontrer chez les fille, mais touche en majorité les garçons» (хрупкий Х может встречаться у девочек, но в большинстве случаев проявляется у мальчиков), «les enfants touchés ne présentent pas vraiment de signes distinctifs» (больные дети действительно не проявляют отличительных признаков в поведении), «les enfants peuvent présenter des traits autistiques, mais ceux-ci disparaissent à l`adolescence» (у детей могут проявляться аутические черты, исчезающие в юношестве). Любой языковой знак, в том числе и медицинская метафора, как единица профессиональной коммуникации, фиксирует не всю информацию, связанную с обозначаемыми медицинскими понятиями, а фокусирует внимание лишь на определенных, прагматически и коммуникативно значимых в условиях конкретной коммуникативной среды. При этом медицинская метафора показывает, какие вещи являются эквивалентными или просто сопоставимыми в данной культуре: «солдатская болезнь» – «это у девушек. Огромное количество девушек хотят выйти замуж за военного»; «don juanisme» – «Une approche de la vie qui nous apprend à être davantage conscients et responsables, et à tenir compte de la réalité du moment présent. La femme, il faut la mériter, et ensuite ne pas désappointer» (Подход к жизни, который нас обучает больше осознавать и быть ответственными, а также принимать в расчет реальность настоящего момента. Женщину нужно заслужить, а потом не разочаровать). В медицинской метафоре находит отражение персоносфера соответствующей культуры. Так, при употреблении прецедентного имени в медицинской коммуникации говорящий апеллирует не к денотату, а к набору дифференциальных признаков и признаков признаков имени и коннотаций той прецедентной ситуации, с которой данное имя связано. Не вызывает сомнения вариативный характер данного набора. Однако все инварианты, как правило, известны представителям лингвокультурного сообщества. Именно благодаря последнему обстоятельству, а не только общности языкового опыта, достигается взаимопонимание медицинских работников при употреблении профессиональных метафор с прецедентными именами. Например: «Пиквикский синдром» – «записки Пиквикского клуба», «вечно спящий слуга Джо», «médicin-ball» (медицинбол) – записи терапевта в карте пациента, «éjecteur» (выбрасыватель) – пациент, готовящийся к выписке, «PC» «pompage du cerveau» (перекачка мозга) – сложный клиент в психоаналитической практике. Активная рецепция медицинской метафоры и узнавание прецедентного имени недостаточны для осуществления успешной профессиональной коммуникации – необходим лингвокультурный контекст, в котором актуализируется прецедентный феномен; в противном случае происходит примитивизация содержания прецедентного имени и коммуникативный акт будет непродуктивным. Например: Например: «symptôme du Barbe-Bleue» – «maladie, mais la vie, souvent, était un tourbillon» (Болезнь, но чаще всего жизнь- это круговорот), «syndrome d`Alexandre» – «C`est pousser de grands cris» (издавать призывные кличи), «солдатская болезнь» – «болезнь, возникающая в связи с однообразным образом жизни солдат и четкой субординации. Ее проявления: сверхаккуратность, четкий распорядок дня, нежелание что-либо менять в жизни». В ситуации трансляции профессионального знания актуализируется ориентирующая сущность профессиональной метафоры, реализуемая благодаря интенции адресанта, сознательно задающего внутренней формой термина направление мысли коллеги, что позволяет участникам коммуникации ориентироваться в понятийно-профессиональной области: «psychose d`idéalist» – «Puisque c'est la psychose, cela chez les psy. Probablement, est lié à la perception des valeurs de vie» (Поскольку это психоз, то это у психиатров. Наверное, связано с восприятием жизненных ценностей). При анализе письменных источников медицинской коммуникации нами было выявлено явление, характерное только для американской медицинской коммуникации: использование медицинских метафор, имеющих форму аббревиатур во внутреннем документообороте: «TSSH – too sick to send home» (слишком болен, чтобы отправиться домой); «JON – God only knows» («одному Богу известно», предварительный диагноз неясен); «HBD – has been drinking» (принимал алкоголь, пациент в состоянии сильного алкогольного опьянения), «UDI – Unexplainable Drinking Injury» (необъяснимое повреждение, полученное в состоянии алкогольного опьянения [употребляется в случаях, когда врач не может дифференцировать источник повреждения у пациента, находящегося в состоянии алкогольного опьянения]). Подобные медицинские метафоры представляют врачу возможность выдвижения тех или иных гипотез, менее ограниченных заданными условиями, менее предопределенных уже имеющейся зрительной информацией. Ситуация актуализируется по опорным доминантам, причем врачи акцентируют детали: «HHH – high, hot and hell of a lot (enema)» (последствия после клизмы), «ART – Assuming Room Temperature (dying)» (остывает до комнатной температуры, «уже готов»), «DRT – Dead Right There» (действительно мертвый), «DBI – Dirt Bag Index – multiply the number of tattoos by the number of missing teeth to give an estimate of the number of days since the patient last bathed» (индекс Мешка Грязи – перемножь число татуировок на количество отсутствующих зубов и получишь количество дней, сколько пациент не мылся [употребляется в сопутствующей карте пациента без определенного места жительства]). Употребление подобного рода медицинских метафор обусловлено, вероятно, культурно-коммуникативными доминантами, принятыми в данном профессиональном сообществе. Появление подобных медицинских метафор, по нашему мнению, обусловлено морфолого-синтаксическим процессом (универбацией), в результате которого название профессионального феномена замещается словосочетанием (коррелятом аббревиатуры) с последующим одновременным преобразованием его в аббревиатуру. С одной стороны, такой процесс неизбежно ведет к упрощению синтаксических конструкций. С другой стороны, в результате универбации усиливается многозначность профессиональной лексики, объясняемая корреляцией в рамках медицинской метафоры медицинского и немедицинского значений, приводящего к возникновению метафоры. Образованные посредством универбации медицинские метафоры в большинстве случаев употребляются только в профессиональной разговорной речи. Медицинская метафора предоставляет вариативные возможности, направленные на повышение или понижение статуса адресата. Так, в письменной коммуникации франкоговорящих психиатров отмечены такие метафоры: «Monsieur le docteur le psy «enfant TED», les symptômes sont décrits plus bas» (господин доктор детский психиатр – «enfant TED», симптоматика описана ниже), «Monsieur le docteur le psychiatre, le chef du service, le professeur : «colique néphrétique» il est typique ou je me trompe dans ce cas?» (господин доктор психиатр, заведующий отделением, профессор: «colique néphrétique» типично или я в этом случае заблуждаюсь?). Подобные примеры демонстрируют зависимость содержания медицинской метафоры от коммуникативной установки адресанта. Вышесказанное свидетельствует об интенсивном использовании специалистами в профессиональном континууме медицинских метафор, являющихся не только терминологической основой профессиональной коммуникации, но и способом выражения субъективно-оценочной модальности. Полагаем, что в зависимости от эффекта, производимого ими на участника профессиональной коммуникации, медицинские метафоры действуют либо как а) финальная логическая интерпретанта, представляя интерпретатору аргумент или доказательство, либо как б) динамическая интерпретанта, провоцирующая непосредственные действия или эмоциональный откли: (а) – «Боль стартовая – боль в суставе, возникающая в начале движения, а затем исчезающая или ослабевающая; наблюдается, например, при неспецифическом инфекционном артрите, остеоартрозе» [4. С. 151]; (б) – «Артефакт больничный (в психиатрии) – деградация личности и регресс поведения больного в психиатрической больнице, вызванные окружающей обстановкой и не зависящие от самого заболевания» [4. С. 92]. |
Похожие:
 | Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Материалы Международной школы-семинара (V березинские... |  | Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Материалы IV международных Березинских чтений. Вып.... |
| Научный комитет школы-семинара «Энергосбережение – теория и практика» приглашает принять участие молодых ученых и специалистов в... | | Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии (Материалы XXII международной конференции-семинара). /Под общей... |
| Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии (Материалы XX международной конференции-семинара). /Под общей... | | Санкт-Петербургское отделение Международной академии наук высшей школы объявляет конкурсный прием на вакантные места членов-корреспондентов... |
| Информационное поле современной России: практики и эффекты: Материалы Шестой Международной научно-практической конференции | | Информационное поле современной России: практики и эффекты: Материалы Пятой Международной научно-практической конференции |
| Приглашаем Вас принять участие в работе VIII международной конференции “современные аспекты реабилитации в медицине”, которая состоится... | | Демографическое развитие России: проблемы и перспективы: Материалы межрегиональной школы-семинара молодых ученых (Уфа, 27 июня 2008... |