Амосов Александр Ильич
д.э.н., академик РАЕН
зав. сектором Института экономики РАН
ПОВОРОТ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ СУЖЕННОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА К РАЗВИТИЮ
Первая попытка выйти из состояния суженного воспроизводства была предпринята после дефолта 1998 года при правительстве Евгения Максимовича Примакова. В 1999 г. во многих предприятиях машиностроения начали восстанавливать производство практически с нуля. Началась разработка отраслевых стратегий развития, ускорилось формирование машиностроительных объединений и корпораций. К сожалению, правительству Примакова не позволили осуществить поворот к восстановлению дореформенных объемов производства.
Законы воспроизводства (забытые сегодня почему-то) таковы, что после спада производства следует сначала восстановительный рост, затем экономический рост, и лишь затем наступает стадия развития. Если брать историю СССР, то в ней мы наблюдали высокие темпы восстановительного роста в промышленности порядка 40% в год в первой половине 20-х годов, потом были менее высокие темпы экономического роста в разные периоды. На стадии развития обычно осуществляется обновление технологической структуры экономики. При обновлении технологий высокие темпы роста наблюдаются лишь по узкому кругу инновационных видов деятельности, в целом по экономике в фазе развития наблюдаются близкие к нулю темпы роста. На пике развития экономики СССР мы, с точки зрения теории воспроизводства оставались еще на стадии перехода от экономического роста к развитию.
Что касается периода современных рыночных реформ, то после достижения дна спада производства в 1998 г. в России в отдельные периоды наблюдается восстановительный рост с довольно низкими темпами восстановления докризисных объемов производства. До стадии экономического роста мы не смогли добраться, поскольку восстановление обрабатывающей промышленности до сих пор не произошло. Первый всплеск восстановительного роста произошел в 1999-2001 годах. Одним из факторов восстановительного рост тогда была финансовая стабилизация экономики, связанная с девальвацией национальной валюты, благодаря которой увеличились доходы бюджета от природной ренты.
Напомним, в 1998 г. после дефолта произошла беспрецедентно большая девальвация рубля. В течение 3 месяцев курс доллара возрос в 3,5 раза. Покажем макроэкономический смысл девальвации на примере экспорта нефти. В 1997 г. внутренние цены на нефть приблизились к мировым. В результате разница между экспортной и внутренней ценой стала небольшой. Указанная разница есть не что иное, как природная рента. Эту ренту делят между собой экспортеры нефти и собственник недр в лице налоговых органов, взимающих в пользу федерального бюджета налоги и пошлины на экспорт нефти. Если природная рента близка к нулю, то экспортеры и бюджет теряют доходы от экспорта нефти. Иная ситуация возникает при девальвации рубля. При повышении курса доллара в 3,5 раза за 3 месяца внутренняя цена за этот срок не изменилась, а экспортная цена в пересчете на рубли увеличилась в 3,5 раза. Разница между внутренней и экспортной ценой стала большой, экспортеры и бюджет получили большие доходы.
Но кроме нефтяных компаний в стране есть и другие участники рынка. Быстрее всех на девальвацию рубля отреагировали импортеры продовольствия. При повышении курса доллара импортеры вынуждены повышать цены в рублях на товары, приобретаемые за доллары. К концу 1998 г. цены на импортное продовольствие увеличились в 3 раза по сравнению с теми, что были до девальвации. Положительным последствием роста цен на продовольствие было стимулирование восстановления отечественного производства. Девальвация стимулировала также рост продаж отечественных автомобилей. Цены в рублях на отечественные автомобили до конца 1998 г. не повышались. Покупатели, накапливающие доллары для покупки автомобилей, имели возможность купить автомобиль, потратив в 3 раза меньше долларов, чем требовалось прежде. Все новые отечественные автомобили были буквально «сметены» с рынка за короткий срок.
Экономический эффект девальвации 1998 года нельзя оценить однозначно. Плюсы и минусы обвального снижения курса национальной валюты для экономической науки не представляют секрета. Сложность здесь состоит в том, что плюсы для экспортеров сырьевых товаров являются минусами для импортеров и потребителей товаров на внутреннем рынке. Кроме того, плюсы пополнения текущего бюджета за счет девальвации, являются минусами с точки зрения провоцирования инфляции, снижения реальных доходов населения и предприятий, сохранения высокой процентной ставки. Анализируя опыт девальвации 1998 года, можно сделать следующий стратегически важный аналитический вывод. Не имеющая аналогов в мировой истории более чем 3-х кратная девальвация национальной валюты прошла в России в целом успешно, но этот успех был краткосрочным. Уже в начале 2000 годов возможности использования девальвации для увеличения доходов бюджета и экономики в целом были исчерпаны. Затем России была предоставлена возможность перейти на другие источники финансовой стабилизации экономики.
В начале 2000 годов главным источником доходов в экономике России стал рост мировых цен на сырьевые товары. Впервые за годы рыночных реформ бюджет стал профицитным. Однако, вопреки мнению научно-экспертного сообщества и мировой практике развитых стран, профицит бюджета не был использован для финансирования инвестиций в отечественную экономику и социальную сферу. При малых объемах инвестиций в обрабатывающую промышленность, сельское хозяйство, в социальную сферу и другие виды деятельности спад производства в машиностроении и в других отраслях снова возобновился. Резко увеличился импорт продукции обрабатывающей промышленности, продовольственных и иных товаров. Расширение импорта сопровождалось обострением проблем суженного воспроизводства не только производственных мощностей, но и рабочей силы, квалифицированных кадров, коренного населения.
В конечном итоге финансовая стабилизация за счет высоких цен на сырье была прервана мировым финансовым кризисом и спадом производства в 2008-2009 гг. В США для выхода из финансового кризиса 2008-2009 гг была принята беспрецедентно большая программа по развитию науки и образования. Был объявлен переход на всеобщее высшее образование. Расходы на науку увеличили до 5% американского бюджета. В США был поставлен в повестку дня вопрос о том, что теряя промышленность, Америка теряет преемственность технологических процессов и, в конце концов, потеряет и лидерство в передовых отраслях. Для решения проблемы в бюджетах США стали ежегодно выделять средства для масштабной реиндустриализации экономики США в форме «оншоринга» (возврата домой) предприятий обрабатывающей промышленности.
На этом фоне у сторонников радикального поворота промышленной политики в России в 2009 г появилась возможность для разработки предложений по проведению в России политики реиндустриализации, инновационной индустриализации, неоиндустриализации и нового индустриального развития. Эти предложения были использованы при подготовке Указа Президента «О долгосрочной государственной экономической политике» от 7 мая 2012 года №596.
Согласно этому Указу объем инвестиций в реальный сектор экономики в 2015 г. должен был достигнуть 25% от ВВП. По ориентировочным расчетам в 2015 г. ставилась задача увеличить объем инвестиций в реальный сектор экономики до 20 триллионов рублей. По прогнозам Минэкономразвития на момент принятия Указа 2012 г. предполагалось довести объем инвестиций в 2015 г до 16,6 трлн руб. Это меньше, чем требуемые для масштабного технологического обновления экономики 20 трлн руб. инвестиций в год. Но разница не такая уж критическая. В 2014 г Центральный банк повысил прогноз (по сути запланировал) вывоз капитала из России в размере 128 млрд. долларов, по валютному курсу это примерно 6 трлн руб., то есть больше, чем нужно рублей для прироста объемов инвестиций. Не углубляясь в подробные расчеты, скажем, что при наличии политической воли вполне возможно найти финансовые ресурсы для капитальных вложений. Если бы в реальный сектор экономики в 2012-2014 гг направлялось каждый год хотя бы показываемые статистикой около полтора десятка трлн руб. инвестиций в основной капитал, то никаких проблем с экономическим ростом и с реиндустриализацией экономики в России не возникало бы. Почему же при таких внушительных статистических объемах фонда сбережений мы по факту имеем углубление системного кризиса и стагнацию вместо экономического роста? Ответ очевиден – потому, что при той экономической политике, которая проводится в России, Указ президента в части увеличения объемов капитальных вложений в реальный сектор экономики не выполняется.
Хроника событий такова. В 2013 г. вместо принятия мер по изменению экономической политики, разрабатывались предложения об отказе от выполнения Майского Указа 2012 года. По итогам этой деятельности 2 декабря 2013 г. на совещании в правительстве Минэкономразвития представило доклад, в котором была поставлена под сомнение реализация «майских указов» президента. В 2014 г. президент США и руководители других стран провозгласили цель «не допустить усиления России». США, Евросоюз и присоединившиеся к ним страны официально объявили экономические санкции нашей стране. В кризисных условиях экономических санкций у России нет ни времени, ни возможностей для проведения инерционной экономической политики по финансовой стабилизации экономики за счет высоких цен на сырье или за счет девальвации рубля.
Снижение цен на нефть на мировом рынке не требует комментариев. Поэтому я несколько слов скажу лишь о том, что у России нет сейчас возможностей для масштабной девальвации рубля, подобной той, что была в 2008 году. По объективным причинам времена неограниченных «коридоров» изменения валютного курса уже прошли безвозвратно. В частности, сегодня уже исчерпаны ресурсы, позволившие в 1998 г. проигнорировать такой объективный ограничитель масштабов девальвации, как соотношение цен на товары и уровня оплаты (цены) труда.
При сохранении нынешнего уровня цены труда в России кратное повышение цен на внутреннем рынке приведет к резкому сокращению объемов реализации товаров и услуг, что неприемлемо. Увеличивать заработную плату без повышения производительности труда тоже нельзя. Именно поэтому в упомянутом выше майском 2012 г Указе президента ставится цель создания и модернизации 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году. Таким путем можно повысить цену труда, не провоцируя при этом инфляции. Кроме того создание и модернизация миллионов рабочих мест тесно связана с расширением налогооблагаемой базы, с ростом масштабов бюджета страны, с увеличением доходов обрабатывающей промышленности и других отраслей реального сектора экономики и так далее. О каких конкретно рабочих местах идет речь?
Ядро развития любой крупной страны составляет машиностроение. В 1990 г. в российском машиностроении было занято 9-10 млн. чел., в настоящее время меньше 3 млн. чел. Таким образом, число занятых в машиностроении уменьшилось примерно на 7 миллионов человек. С учетом необходимости модернизации и обновления производственных мощностей в отдельных отраслях машиностроения (вместе со сферой НИОКР и техническим образованием) в целом по машиностроению потребуется создать 6-7 млн. новых высокотехнологичных рабочих мест.
Если по примеру ЕС увеличить долю расходов на научные исследования и разработки до 3% ВВП, то более миллиона новых рабочих мест будут созданы в проектных и конструкторских организациях, в опытных, племенных и селекционных производствах, экспериментальных лабораториях, центрах обработки информации, венчурных фирмах, академических и отраслевых научно-исследовательских институтах, университетах и так далее.
В сумме в машиностроении и в «исследованиях и разработках» реально создать 7-8 млн. новых высокотехнологичных мест. Остальные 17-18 млн. новых высокотехнологичных рабочих мест должны появиться в процессе перехода на новые технологии в видах деятельности, потребляющих продукцию машиностроения и информационных технологий. Число занятых в добывающей промышленности, металлургии, электроэнергетике, в строительстве, на транспорте, в информационной индустрии, в сельском хозяйстве, в здравоохранении, образовании, в системе управления и в иных отраслях нет необходимости увеличивать в разы, как в машиностроении. Высокотехнологичные рабочие места в них будут создаваться в процессе оснащения современным оборудованием преимущественно уже существующих предприятий и организаций. Таким образом, в целом по стране вполне реально оснастить современной высокотехнологичной и наукоемкой техникой 25 миллионов рабочих мест.
При выяснении того, какая экономическая политика будет проводиться в России, нельзя обойти вниманием правительственные документы по стратегическому планированию. В мае 2014 года правительство одобрило Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов. Прежде чем анализировать правительственный Прогноз следует отметить, что по мировым стандартам прогнозы не входят в число правительственных документов. В мировой практике прогноз считается аналитической разработкой, предшествующей принятию документов стратегического планирования, государственных бюджетов и т.д. Россия единственная страна в мире, где утвержденные законодательно документы долгосрочного и среднесрочного стратегического и программно-целевого планирования подменяются ни к чему не обязывающим правительство прогнозом. Российские правительственные прогнозы не проходят никаких законодательно утвержденных процедур обсуждения и одобрения. За исполнение Прогнозов социально-экономического развития никто не несет никакой ответственности, хотя они изобилуют не только декларативными, но и директивными постановками задач и формулировками стратегических целей.
В начале Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации, опубликованного в мае 2014 года, 20 страниц уделено Прогнозу социально-экономического развития США и Евросоюза. Для сравнения инвестициям в основной капитал России в документе уделено меньше 2 страниц. На этих страницах описывается не увеличение объемов инвестиций, а то какой вклад в сокращение инвестиций будет внесен в теплоэнергетике, в нефте- и нефтепродуктопроводном транспорте, в производстве нефтепродуктов и так далее. Проблемы субъектов Российской Федерации описаны на 19 страницах примерно в том же духе. В частности, проблеме создания и модернизации миллионов рабочих мест не посвящено ни одной страницы. Стагнации и сокращению производства в отраслях экономики России уделено 35 страниц. При этом мерам по решению проблемы импортозамещения не посвящено ни одной страницы.
Если сопоставить содержание Прогноза по США и Евросоюзу с одной стороны и по России с другой стороны, то результат сопоставления можно выразить одной фразой. В США и в Евросоюзе в 2015-2017 гг прогнозируется полноценное социально-экономическое развитие, а в Российской Федерации по всем сценариям благодаря предлагаемым правительством мерам будет обеспечено сокращение инвестиций в реальный сектор экономики, сокращение занятости в обрабатывающей промышленности, спад производства и стагнация.
Для примера приведу цитату из Прогноза по поводу сокращения затрат на исследования и разработки. Внутренние затраты на исследования и разработки в 2001 - 2011 гг. составляли в среднем 1,15% ВВП. В 2012 и 2013 годах уровень расходов снизился до 1,1% ВВП. С учетом запланированных на 2014 - 2017 гг. ассигнований федерального бюджета на исследования и разработки уровень затрат будет снижаться и к 2017 году не превысит 0,99 процента. Расходы государственного и частного секторов не будут увеличиваться, …Вместе с тем продолжится сокращение численности персонала, занятого исследованиями и разработками, в том числе за счет оптимизационных мероприятий (стр.102)
Поскольку согласно Прогнозу Минэкономразвития в 2015-2017 гг. в России все будет плохо, а в США и в Евросоюзе все будет хорошо, данный Прогноз, вероятно, заслуживает одобрения со стороны США и Евросоюза. С точки зрения национально-государственных интересов России, требуется изменить экономическую политику таким образом, чтобы вместо майского Прогноза 2014 г. реализовался майский Указ 2012 года.
В 2011 году мной была опубликована монография с названием «У России есть шанс до 2017 г.: Что дальше – начало развития или конец цивилизации?». Сейчас заканчивается 2014 год. Я думаю, что у России, по прежнему, есть шанс сделать до 2017 года решительный поворот в сторону развития для того, чтобы не наступил конец цивилизации. Плохо, конечно, что против России развязана так называемая гибридная война, то есть война на уничтожение экономики и цивилизации при отсутствии фронтовых столкновений враждующих армий. Но если мирный период закончился, то у России есть шанс сохранить свою экономику и свою цивилизацию именно в гибридной войне путем «стояния армий, без введения их в бой». У России сохраняется также шанс возродить отечественное производство, науку, культуру, образование и здравоохранение. Для реализации этого шанса нужна лишь политическая воля для радикального изменения экономической политики.
Не нужно больших инвестиций, чтобы поставить на службу интересам России Центробанк, средства массовой информации и Интернет. Еще один оптимистический фактор связан с тем, что в ответ на давление на Россию усиливаются процессы консолидации российской или русской многонациональной цивилизации. Именно решение проблем укрепления основ отечественной цивилизации дает возможность решить все остальные проблемы стоящие перед Россией. На этой оптимистической ноте я хотел бы закончить свое выступление.
|
