Культура и образование: инновационные технологии
Скачать 3.27 Mb.
|
Метаморфозы искусства балета в контексте культурной динамики Богданова Л.А. Двадцатое первое столетие является самым динамичным в истории человеческой цивилизации, причем ускорение процесса изменений отмечается практически во всех общественных сферах. Во многих видах культурной деятельности, особенно в искусстве, наблюдаются серьёзные сдвиги, когда происходят системные изменения, и преобразованиям подвергаются не внешние конфигурации, а внутренние основания. Взаимодействие в области массовой, официальной, элитарной и традиционной культур порождает новые танцевальные формы. Они свидетельствуют не только о динамичном комбинировании и синтезе разных художественных жанров и стилей. Сегодня, как никогда ранее, отмечается всевозрастающий интерес к постижению полноты человеческого бытия, рассматриваемого деятелями культуры в аспекте чистого, «беспримесного» антропологизма. Но в связке «тело-душа» акцент делается на оценке новых возможностей человеческого тела. Искусство выдвигает свои, философско-культурные, художественно выверенные версии современной калокагатии, демонстрирующие новые стороны диалектического единства духовности и телесности, рациональности и чувственности, искусственности и естественности. Существуют особые культурные формы, которые способны отразить эту сложную, исторически изменчивую диалектику, пользуясь исключительно языком живого, движущегося в музыкально организованных ритмах человеческого тела. Гуманитарное знание сегодня особенно нуждается в прояснении и уточнении характера метаморфоз, происходящих в некогда элитарных видах искусства, открытых в нынешнем веке для пластичных взаимодействий с иными видами и формами: массовой, народной, авангардной. Особый интерес для теоретиков приобретает исследование в аспекте культурной динамики искусства балета, сопрягающего телесное и духовное начало, а также отражающего вызов времени в эстетически рафинированных, философски безусловных и культурно восприимчивых к историческому опыту художественно отточенных формах. По словам известного балетного критика А. Фирера, «все в мейнстримно-полноводном потоке современного балета неопределенно, неоднородно и напоминает размытую галактику» [1]. В настоящее время искусство танца захватывает широкую сферу массовой повседневной культуры. Но в условиях общества потребления существует и обратное взаимодействие - элитарное искусство балета само вынуждено развиваться в рамках массовых ожиданий, не теряя при этом своей качественной определенности и накопленных культурой традиций духовности. Образы тела в современном балете весьма прихотливы. Они более открыты для показа иррациональных начал, намеренно демонстрируют рациональность конструкции произведения, его компонентов, подробны в них, но испытывают трудности метафизического плана в отражении гармонии разума и чувства, тела и души. В узкоспециальном аспекте существуют проблемы в осмыслении человеческого бытия в современном мире. Практики (особенно отечественные хореографы, балетмейстеры, исполнители, композиторы) без специального осмысления культурных контекстов, создают высокотехничные, авангардные танцевальные формы, исключающие глубинное понимание бытия человека в современном мире. Необходим пристальный гуманитарный анализ процесса эволюции российского балета. Недооценка сложности, многогранности этого искусства приводит к тому, что феномен танца в большинстве случаев не получает должной глубокой характеристики с философской точки зрения, оставаясь на уровне конкретного искусствоведческого анализа, либо слишком общих рассуждений, не отражающих специфику танца. Философско-культурологический подход в анализе искусства балета в его динамике и соотнесении с эволюцией культуры позволяет выявить более широкий круг взаимодействий и влияний данного вида художественного творчества. «Среди разновидностей танцевальных движений философский интерес вызывают, прежде всего, «мудрые движения», по которым можно судить о проявленности особых аспектов сознания, определяющих специфику когнитивной ситуации в ту или иную конкретно-историческую эпоху» [2]. Искусство балета предстаёт, во-первых, как динамичный, уникально-рафинированный способ пластически-музыкального постижения мира человека в диалектике духовного и телесного аспектов; во-вторых, оно активно воспринимает вызовы времени и разных срезов культуры - элитарной, массовой, народной - в хореографически обобщённой форме, имеющей тенденцию к отставанию от развития содержания; в-третьих, искусство балета как материальный артефакт оказывает влияние на повседневную культуру через каналы моды, танца и рекламы товаров достаточно широкого спектра. Всё это позволяет определить метаморфозы балета как особую культурную конфигурацию, способную гибко адаптироваться как через усложнение (классический, современный балет), так и через упрощение (повседневные танцевальные фрагменты и варианты) исторически выработанных содержательных форм. Специфические возможности танца используются как средства постижения человеческого бытия, как средства приближения к высшей реальности, высшему человеческому смыслу. Балетное искусство располагает уникальными выразительными средствами, представляющими единство музыки и пластики, выразить существенные черты жизненного мира человека – носителя культуры. Философско-культурными основаниями балетных метаморфоз является диалектика общего, особенного, единичного в человеческом бытии. Человек, теряющий свои основания, в настоящее время, устремляется к порядку, гармонии. Через акцентирование телесного появляется востребованность духовных смыслов. В классической, неоклассической, постмодернистской парадигмах проявлены разные типы взаимоотношений человека и мира. В классической парадигме делается акцент на гармонии (категория прекрасного), в неоклассической - на диссонансе, тяготеющем к восстановлению гармонии, в постмодернистской - доминантой выступает процесс разрыва и утраты единства человека и мира. Постмодернистская парадигма предполагает обращение к опыту восточного танца, к экзотике, в целях восстановления на новом содержательном основании этого единства. В ХХI в. начинается формирование авторских концепций современной хореографии в России. Осуществляется попытка выделить основные характерные черты российского современного танца:
Литература:
 Фестивальная афиша на взыскательный вкус М.П. Файзулаева Самое оригинальное и привлекательное для публики Казанская филармония приберегает к концу года. Таким привлекательным брендом является ежегодная «Филармониада», позиционирующая музыку на любой вкус от нетленной классики до суперсовременных музыкальных композиций. В финале 2013 года проводился VI Международный фестиваль искусств «Филармониада» (5-14 декабря), ставший знаковым событием культурной жизни нашей республики. Любопытная программа фестиваля охватывает самые разные области искусства – музыку, поэзию, танец, литературу, театр и фольклорное творчество. В своем приветствии художественный руководитель Татгосфилармонии им. Г. Тукая А.Ф. Файзрахманов раскрыл концепцию данного фестиваля: ««Филармониада» в отличие от многих подобных культурных мероприятий, которые проводятся в нашем городе, отличается своей высокой планкой – это, поистине, фестиваль высокого сценического искусства, настоящего профессионального мастерства. Подтверждение тому – участвовавшие в разные годы музыканты и артисты, чьи имена громко и гордо звучат по всему миру: И. Кобзон, Л. Казарновская, Л. Лещенко, Г. Хазанов, Д. Штода, звезды Арт-проекта «Тенора XXI века», Джимми Дэвис, солисты Государственного Академического Театра «Московская оперетта» и др. Планируя фестивальный цикл в этом году, мы постарались наполнить его новым смыслом. Были приглашены музыканты, актеры, артисты эстрады, чье творчество вызывает искреннее восхищение и интерес у зрительской аудитории». Открытие «Филармониады» было достойно представлено двумя известными в Поволжском регионе коллективами – Чувашским государственным академическим ансамблем песни и танца (художественный руководитель – Юрий Васильев) и Государственным ансамблем фольклорной музыки Республики Татарстан (художественный руководитель – А. Файзрахманов). Колоритное исполнение коллективов включало песни, игровые сцены, народные представления, вокально-хореографические сюиты, оркестровые пьесы, фольклор татарского и чувашского народов. Файзрахмановский ансамбль продемонстрировал яркое становление фольклорного коллектива. Атмосферу раннего Ренессанса в области литературы, поэзии и музыки оживили артисты в литературно-музыкальной композиции «Декамерон» Джованни Боккаччо в исполнении нар. арт. России Юрия Стоянова и ансамбля «Мадригал» с аутентичной аурой старинных инструментов уда, мандоры, барочной гитары (художественный руководитель – А. Суетин), а также Ансамбля этнических барабанов (художественный руководитель – Саидхарун) и танцовщицы Арматы. Страсть и экспрессия наполняли концертную программу «Worldmusic» Ансамбля «INDIALUCIA» 7 декабря, инициированную музыкантами Индии и Польши. Ансамбль «INDIALUCIA» уникален сочетанием, казалось бы, несовместимых творческих направлений и мелодических культур индийской, испанской, цыганской, искусства фламенко и джаза. Исполнители: Томаш Пала – джазовый рояль (Польша), МихалЧаховски – фламенко гитара (Польша), Доброслав Филипп – кахон (Польша), СандешПопаткар – табла (Индия), АванеедраШеоликар – ситар (Индия). Артистов Татарстана, Москвы, Азербайджана и Монголии объединил гала-концерт «BelCanto», в программе которого звучали арии, романсы, неаполитанские песни и вокальные сочинения татарских, русских, монгольских и азербайджанских композиторов в исполнении Марата Гали (г. Москва), Сабины Вахабзаде (Азербайджан), ЭнхбатаАмартувшина (Монголия) и солистов Филармонического музыкально-литературного лектория Г. Ибушева, В. Васильева и др. Вечера 9 и 11 декабря собрали любителей поэзии и сатирического искусства. В одном из концертов солировал – Владимир Винокур и его Театр пародий на известных звезд шоу-бизнеса, политиков, драматических и оперных артистов. Искусство художественного слова и поэзии тронуло сердца почитателей легенды советского и российского театра и кино нар. арт. СССР Василия Ланового на концерте «Великая русская литература», составленного на основе произведений Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Ахматовой, Цветаевой и Маяковского. Любители хоровой музыки с восторгом встретили Государственный Волжский русский народный хор им. П.М. Милославова, основанный в 1951 году. Программа под названием «Легенды седых Жигулей» превратилась в театрализованную музыкально-хореографическую композицию на основе старинных легенд и преданий региона Поволжья, древних песнопений и современных народных мелодий. Режиссер-постановщик музыкального спектакля – В. Анучин, художественный руководитель – В. Пахомов. Карнавал аккордеона царил на сцене концертного зала Татгосфилармонии им. Г. Тукая 13 декабря 2013 года. Публика приветствовала высокое мастерство золотого аккордеониста России Валерия Ковтуна и прославленного коллектива Государственного оркестра народных инструментов РТ под руководством Анатолия Шутикова, создавшего уникальный оркестр, известный в России и за рубежом. 12 декабря состоялся Вечер мирового джаза. Об этом концерте хочется поговорить подробнее. Приглашение в Казань Нью-Йоркского саксофониста ШеймусаБлэйка определило высокую планку данного концерта. Легендарно само имя Блэйка, обладателя множества премий престижных конкурсов, включая джазовый конкурс 2002 года им. Телониуса Монка (г. Вашингтон). Исполнительское мастерство Блэйка шлифовалось в 90-е годы после приезда музыканта в Нью-Йорк в одном из лучших штатовских бик-бэндов MingusBigBand. Мне не приходилось слышать столь мощного, объёмного, завораживающего звука саксофона, каким обладает этот редкий по своему дарованию музыкант. Кстати сказать, и инструмент у него особый, французской фирмы Selmer Balance Action (1941 года). Художественный руководитель Филармонического джаз-оркестра РТ Азат Баязитов и Seamus Blake сформировали оригинальную программу из авторских джазовых композиций, принадлежащих им обоим и талантливой аранжировщице VickieYang, возлюбленной Шеймуса. По стилистике это был современный джаз – утонченный, сложный для восприятия широкой публики, и тем не менее, магнетически притягательный. Высочайшее мастерство американского музыканта-инструменталиста контрастировало с его выступлением в амплуа вокалиста в «Песне, которая живет внутри» и композиции «Северное сияние», звучавшей в собственном сопровождении электрогитары. Неподражаемое впечатление оставили джазовые сочинения, к примеру, «Вечный треугольник» в стиле би-боб, в которых царил дуэт саксофонистов Шеймуса Блэйка и АзатаБаязитова, не намного уступавшего в профессионализме джазовому кумиру. В своих блестящих импровизациях музыканты достигали такого высочайшего драйва, который возможен лишь в джазе. Наэлектризованная публика стоя аплодировала молодым солистам и упивалась свежим, неординарным, приобретающим все новые формы, искусством джаза. Археологические музейные коллекции: проблема охраны историко-культурного наследия (на примере музеев Татарстана) Руденко К.А. Необходимой и важной составляющей частью археологических исследований является сохранение полученных находок. Согласно российскому законодательству, полученные в ходе археологических изысканий находки, в течение трех лет должны сдаваться в музеи (государственный музейный фонд), где им должны быть обеспечены необходимые условия хранения. Реализация этого требования сталкивается с рядом непростых проблем, которые требуют своего неотлагательного решения, причем значительная часть их не зависит от самих археологов. Сложившаяся в начале второго десятилетия XXI в. ситуация в российском обществе, науке, и в различных областях культуры, включая музейную сферу, актуализировала часть этих проблем. В числе первоочередных, можно считать комплектование музейных фондов археологическими материалами, а также возможности музеев (в зависимости от их типа и статуса) в приемке археологических материалов и научной их обработки. Рассмотрим эти вопросы на примере музеев Татарстана. В Республике Татарстан в настоящее время функционирует более 70 музеев разного подчинения: ведомственных (сюда можно добавить не менее 40 вузовских, школьных и т.п.), муниципальных (около 70% районов республики имеют свои краеведческие музеи) и республиканских. К ним можно присоединить и собрания музеев-заповедников: Болгарского, Билярского, Иски-Казанского, Казанского кремля, Острова-град Свияжска, имеющих федеральный и республиканский статус[6, с.60-68]. При этом, практически 80% муниципальных музеев, и значительная часть школьных, особенно в сельской местности, имеют в фондах предметы археологии. Если касаться муниципальных и школьных сельских музеев, то археологические артефакты в них немногочисленны и накопились в основном в 1970-80-х гг. в период расцвета советского школьного кружкового творчества, бескорыстного интереса граждан разных возрастов к отечественной истории. Есть в фондах этих музеев немногочисленные находки, поступившие даже в 1920-30-х гг. (например, музей в г. Чистополь) еще на заре советского краеведения. Эта ситуация собственно и стала причиной того, что в период функционирования музейного объединения в РТ, головным учреждением которого был Государственный музей в Казани, создававшиеся экспозиции в районах республики состояли из археологических предметов казанского музея16. Комплектования фондов музейных собраний нынешних муниципальных музеев из археологических экспедиций не происходило. Исключение составил короткий промежуток времени в 2004 – 2009 гг., когда администрация некоторых районов республики (например, Кукморского, Буинского, Тюлячинского, Сабинского, Тетюшского) выделяла средства из своего бюджета для финансирования археологических исследований на своей территории, чаще всего конкретного населенного пункта, что привело к определенному пополнению фондов районных краеведческих музеев. К сожалению, только в некоторых случаях оно переросло в создание оснований для серьезной оценки историко-культурного (археологического) наследия района и разработки вариантов его потенциального использования в создании бренда и туристической привлекательности (как положительный пример можно привести Тетюшский район). Таким образом, археологические материалы лишь в незначительной степени представлены в небольших (муниципальных) краеведческих, а также в школьных музеях, что является в большинстве случаев наследием предшествующей советской эпохи. В республиканский – Национальный музей (ранее Государственный музей РТ) археологические материалы после более чем 20-тилетнего перерыва стали поступать с 1996 г., сначала из Новостроечной экспедиции министерства культуры РТ, а затем из музейных археологических экспедиций, причем, целью последних было накопление материалов, которые планировалось использовать в стационарной экспозиции музея, что было осуществлено к 2005 г., когда часть ее по древней и средневековой истории края была открыта[3, с.52-57; 4, с.42-50]. Однако с 2008 г. археологические экспедиции музеем перестали проводиться, а прием археологических коллекций прекратился, что было связано с отсутствием в музее специалиста-археолога. В целом, Национальный музей Татарстана является крупнейшим в республике собранием археологических материалов (свыше 300 000 единиц хранения), в основе которых собрания коллекционеров XIX – начала XX вв. и музея Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете (1878-1929 гг.), часть материалов из исследований Куйбышевского отряда Поволжской археологической экспедиции на Болгарском городище, под руководством А.П. Смирнова (1946-1954 гг.), и отдельные коллекции конца 1950-х – первой половины 1960-х гг., крупнейшими из которых являются материалы раскопок Именьковского городища, а также Танкеевского и Большетарханского могильников. Последние оказались разделенными между университетским кабинетом археологии и музеем, а первые в большей части в хранилище КФАН СССР, причем у той коллекции которая оказалась в музее отсутствовала часть индивидуальных находок. Вместе с тем, в силу своей краеведческой направленности систематического комплектования фондов археологическими материалами казанский музей не проводил. С конца 1960-х - начала 1970-х гг. археологические материалы из экспедиций ИЯЛИ Казанского филиала АН СССР – Национального центра археологических исследований ИИ АН РТ (с 1990-х гг.) оставлялись на хранение в собственных фондах, как и материалы из раскопок университетской (КГУ) археологической практики (началось это с конца 1980-х гг.). Такое хранение, несмотря на удобство для ученых, имеет существенные недостатки, в первую очередь, касающееся сохранности артефактов, условий их хранения и обработки. Это проявляется особенно остро при переездах учреждений, как это случилось при реорганизации факультетов Приволжского федерального университета (бывшего КГУ) (археологический музей и его фондохранилище, практически прекратили свое существование в 2011 г.); несколько раз меняли свое местоположение и фонды ИА АН РТ). Эту ситуацию может отчасти решить создание специализированного археологического музея на базе имеющихся коллекций ИА АН РТ. Однако и в этом случае проблема остается, в целом, нерешенной. Значительное количество массового археологического материала, прибывающего ежегодно в немалых количествах из охранных раскопок, осуществляющихся археологами ИА АН РТ, ограничивает такие перспективы. Отсутствие в достаточном количестве фондовых площадей, с учетом возможного массового поступления археологических коллекций, а также необходимого штата специалистов не позволяют возложить эти функции и на Национальный музей. Это не археологический музей и сосредотачивать там весьма специфический материал, требующий профессиональной квалификации сотрудников, нецелесообразно, как и создавать на базе НМ РТ какие-либо специализированные хранилища. Выход может быть найден в рассредоточении той части коллекций из раскопок или разведок, которые проводились на территории районов РТ путем передачи их в фонды муниципальных музеев или филиалы музеев-заповедников (например, Болгарского или Билярского). Но этому препятствует ряд объективных обстоятельств (кроме юридических нюансов). Музеи разного статуса в современных экономических условиях ориентированы на зрелищные и коммерческие мероприятия. При этом, научная сторона фондовых коллекций и возможности ее в экспозиционно-выставочной деятельности, зачастую уходят на второй план. Вместе с тем, учитывая развитие внутриреспубликанского и внутрироссийского труизма, потребность в местном археологическом материале достаточно велика, поскольку обновление экспозиций - процесс необходимый и неизбежный (и очень важный для привлечения туристов), а для этого нужны соответствующие фондовые материалы. Более того, необходимость археологического знания даже в муниципальных музеях РТ вполне ощутима, так как с введением в музейную сеть РТ в последние годы системы КАМИС (комплексной автоматизированной музейной информационной системы), требуется достаточно профессиональное описание предметов археологии разных эпох и культур. К тому же, на муниципальные музеи нередко возлагаются и задачи мониторинга недвижимых памятников истории и культуры, включая и археологические. Создавшееся противоречие становится существенной проблемой сегодняшнего дня в отношениях музейных работников к археологии и археологам. Кроме того, музеи страдают из-за отсутствия свободных площадей в фондах и соответствующих условий для хранения находок. Проблема музейных фондохранилищ – одна из самых острых. Это касается практически всех музеев, как в больших городах, так и в районных центрах. Это, кстати, нередко заставляет музеи отказывать археологам при обращении принять на хранение археологические коллекции. Есть и еще одна сложность: это объем и оценка значимости передаваемого в музей археологического материала. Оценка значимости – это определение категории фондового материала на хранение: основной, вспомогательный фонд или временное хранение. Первоначально любая коллекция поступает на временное хранение для рассмотрения на фондово-закупочной комиссии, но затем необходимо определить, какая вещь, в какой фонд попадет. Чаще всего керамика (за исключением целых и реконструируемых форм) из раскопок относится к вспомогательному фонду, а индивидуальные находки в большинстве своем – в основной фонд. Однако и здесь есть множество нюансов – если для средневековых домонгольских памятников поливная керамика – индивидуальная находка, то для золотоордынских – массовый материал. Такая ситуация складывается с артефактами из разных типов археологических памятников – городище, селище, могильник, не говоря уже об особенностях памятников разных эпох, например, мезолита или неолита. Кроме того, имеются разночтения в документации. Так, Инструкция по производству раскопок ИА РАН, требует сохранения закрытых комплексов, т.е. по сути хранения их в основном фонде, но если в них преобладают изделия плохой сохранности, сильно фрагментированный и невыразительный с экспозиционной точки зрения материал, то хранитель фонда может возражать против этого, ссылаясь на свои инструкции по фондам. Принимая на себя ответственность за хранение археологического материала, хранитель должен его описать и атрибутировать для создания коллекционной описи. За основу как правило берется полевая опись, но и в этом случае необходимо весьма тщательно проверять данные. Поскольку в настоящее время коллекционные описи создаются через КАМИС, то возникает трудность в этом процессе. Музееведов узкой специализации, в частности археологической, в настоящее время в Татарстане не готовят, как и курсы повышения квалификации в этом отношении полноценного знания дать не могут[9, с.33-38; 10, с.50-55]. Конечно, желательно, что бы в этой должности работал профессиональный археолог с соответствующими знаниями, что в настоящее время практически неосуществимо. Этому также мало способствует отсутствие статуса научного учреждения у большинства музеев, что делает работу там для профессиональных ученых не очень привлекательной. Если эти вопросы не будут своевременно решены, то мы можем лишиться (и уже навсегда) ценнейшего научного материала на стадии, когда он уже поступил на хранение. Другая особенность музейного хранения в том, что права на поступившую коллекцию полностью переходят к музею. Он вправе использовать артефакты для создания экспозиционных и выставочных проектов, каталогов, буклетов и т.п. Отношения с археологом в данном случае регулируются договорами, составляющимися при передаче коллекции находок, или оговариваются в акте – приема-передачи. Этим не исчерпываются проблемы, связанные с археологией в музеях. Необходимость обновления и создания музейных экспозиций и выставок вызывает потребность в археологических предметах, но не в виде массового материала, который интересен в научном плане, но для экспозиционного показа малопригоден, а в единичных и выразительных артефактах. Путь решения проблемы достаточно традиционен – это приобретение музеями отдельных древних предметов или коллекций от частных лиц. Такие случаи были не редкостью в 1970-80-х гг.: люди, выезжавшие на отдых на берега Куйбышевского и Нижнекамского водохранилищ, водами которых разрушаются сотни археологических памятников, приносили в музеи различные древние предметы. Помимо этого, с конца 1990-х, и особенно с начала 2000-х гг., с распространением доступных по цене средств металлопоиска среди населения в Татарстане появились предложения музеям артефактов из незаконных раскопок или сборов. Правда, чаще всего в Татарстане продавались археологические предметы из Пермского края или Удмуртии. Особенностью нескольких последних лет стало появление на рынке поддельных древностей, выдаваемых за подлинные изделия, что особенно опасно для музейных коллекций. Кодекс музейной этики ИКОМ [1], носящий рекомендательный характер гласит в пункте 2.4, что музеи не должны приобретать произведения, если они получены из незаконных полевых исследований и поддерживать незаконный оборот артефактов (п.8.5),однако, с другой стороны, в пункте 2.11 отмечено, что «музей имеет право хранить неустановленного происхождения, незаконно собранные или обретенные предметы (образцы) с территории, за которую он несет юридическую ответственность»[1, с.4]. Тем самым, в определении этической стороны приобретения сомнительных артефактов музейщики могут руководствоваться в первую очередь законом, а в профессиональном плане только общими нормами и собственной интуицией. Таким образом, проблема взаимоотношений музеев и профессиональных археологов, работающих по открытым листам в отношении приема-сдачи археологических материалов из раскопок, а также полевой документации, заключается в следующем: -отсутствие четко определённых правил такого рода действий в музейных инструкциях и положениях; -разногласие в требованиях к принимаемым на хранение материалам при постановке на учет по имеющимся инструкциям по музейно-фондовому хранению, с одной стороны, а, с другой - по проведению полевых археологических исследований; -нехватка места в фондохранилищах, что нередко служит причиной отказа в приемке археологического материала, а также предложение к сдаче в фонды только части коллекции, пригодной для экспонирования, и исключение массового материала(в последнем случае, нередко это связано с плохой сохранностью археологического материала и невозможностью из-за отсутствия финансов его реставрировать); -кадровый вопрос: наличие специалиста-археолога в музее, который мог бы работать с данной коллекцией (составить коллекционную опись, профессионально описывать и исследовать материал), а также ограниченный штат сотрудников в муниципальных музеях, нередко совмещающих несколько должностей, в том числе и хранителя фондов; - субъективный фактор: некомплектность представляемого материала (отсутствие отчета и полевой описи) или его неподготовленность к сдаче (представление находок не прошедших камеральную обработку); -особая проблема со сдачей и хранением остеологического (археозоологического и палеоантропологического) материала. Решение вышеперечисленных задач во многом зависит: в общих вопросах - от приведения в соответствие требований нового закона к музейной нормативной базе: в частных – от возможностей конкретного музея. Необходимо также учитывать потребности экспозиционно-выставочной работы краеведческих музеев, которые заинтересованы в пополнении фондов археологическими артефактами из научно документированных и законных раскопок. Примеры такого рода имеются в практике муниципальных музеев Татарстана, например, в Тетюшском музее были осуществлены несколько выставочных проектов по археологическим материалам, полученным при археологических раскопках, элементы экспозиций которых дополнили и стационарную экспозицию. Здесь же разработан интересный проект музеефикации археологического памятника (IIгородища), находящегося в черте города, для туристического показа. Такая работа крайне важна и для популяризации археологии музейными средствами. Археологические экспозиции, основанные на современных принципах музейного показа – реконструкциях разного уровня, включая виртуальные, интерактивные и т.п. и главное - научные по своей сути очень немногочисленны в Татарстане. Однако это отдельная тема, которую мы здесь не рассматриваем. В любом случае, в поисках решения о хранении археологических коллекций нужно соблюсти ряд обязательных требований. Это, во-первых, не разделять коллекции по принципу: массовый материал – отдельно, индивидуальные находки – отдельно. Во-вторых, нежелательно делить коллекции с одного памятника по разным хранилищам. Еще один крайне необходимый шаг– издание каталогов-определителей археологического материала, справочников, каталогов и т.п. изданий для сотрудников музеев –неархеологов. Опыт такого рода[2; 5] показывает широкие возможности в этой области и практическую целесообразность. Главное – это выработать определенные требования к таким изданиям, что бы этим определителем мог успешно пользоваться и неспециалист-археолог[7, с.241-244]. Не менее важно издание общих и региональных учебных пособий, методической и популярной литературы по археологии (может быть и специально для музейных работников), поскольку для ориентации в археологических понятиях, терминологии, археологических культурах и т.п. требуются специальные публикации, написанные доступным языком[8, с.45-49]. Требуются и терминологические словари по различным категориям предметов разных эпох и культур[11]. |
Похожие:
 | Приглашаем Вас принять участие в работе Международной конференции «Инновационные технологии сбора и обработки геопространственных... |  | Инновационные педагогические идеи и технологии. Районный конкурс педагогических разработок в учебно-воспитательной среде «Радуга... |
| Культура. Образование. Право [Текст]: материалы Междунар науч практ конф., г. Екатеринбург, апр. 2009 г. Гоу впо «Рос гос проф пед... | | «Инновационные технологии и нанотехнологии в медицине, фармацевтике и биотехнологии» в рамках аккредитованного направления 28. 04.... |
| Федеральное государственное автономное образовательное учреждение Высшего профессионального образования | | Направление подготовки 49. 03. 01 «Физическая культура» (44. 03. 01 «Педагогическое образование») |
| Культура. Образование. Право: Материалы Международной заочной научно-практической конференции (г. Екатеринбург, гоу впо «Российский... | | Разработка методического пособия на выполнение курсовой работы по дисциплине «Инновационные производственные технологии в двигателестроении»... |
| Разработка методического пособия на выполнение курсовой работы по дисциплине «Инновационные производственные технологии в двигателестроении»... | | В 2006 году гимназия стала победителем Национального проекта «Образование» среди образовательных учреждений Ростовской области, активно... |