Сборник статей участников
Скачать 8.95 Mb.
|
Омск, РоссияЦВЕТОВАЯ КАРТИНА МИРА КАК КОГНИТИВНЫЙ ФЕНОМЕНОгромную роль в отражении индивидом окружающего мира играет система восприятия. «Когнитивная парадигма языкового анализа должна исходить из того, каким образом реальность преломляется и отражается в языковом сознании человеческого социума. Это предполагает обращение к феноменологии восприятия» [Кравченко 1996: 27]. Способ восприятия влияет на формирующийся в сознании человека образ окружающей действительности. Как считает А. Вежбицкая, во всех культурах для людей важно зрительное восприятие, и важно описание того, что они видят. «Главным каналом поступления информации о мире является зрительное восприятие. Доминантность зрительной системы определяется также тем, что она играет роль внутреннего канала связи между всеми анализаторными системами и является функциональным органом – преобразователем сигналов» [Кравченко 1996: 27]. По данным глоссария, зрительное восприятие – это совокупность процессов построения зрительного образа окружающего мира. Из этих процессов самые простые обеспечивают восприятие цвета, которое может сводиться к оценке светлоты, или видимой яркости, цветового оттенка, или собственно цвета, и его насыщенности. При этом механизмы цветового восприятия имеют врожденный характер. Создание зрительного образа окружающей действительности имеет субъективный характер и неразрывно связано с социально-культурным, эстетическим и психологическим аспектами развития личности в социуме и вне его. Однако следует признать, что цветовое восприятие является единым для всех людей. И, не смотря на поразительные элементы сходства, языковая концептуализация различна в разных культурах. Культура находится в тесном взаимодействии с биологическим устройством индивида при формировании цветовых понятий, так как именно мозг, а не сознание формируется в соответствии с нашей общей человеческой природой. Цвет или сочетание цветов может восприниматься каждым человеком индивидуально, в зависимости от его опыта, от культурно-исторического контекста и многих других факторов, т. е. индивидуальной картины мира данного человека. Это в свою очередь предполагает образование индивидуальной цветовой картины мира. Понятие «цветовая картина мира» напрямую связано с проблемой универсального восприятия цвета. Цветовые ощущения возникают в мозгу человека, а не в окружающем мире. Связь между представлением цвета в сознании и языковым представлением о цвете может быть опосредована понятием» [Антоненко 2001: 37]. Данные чувственного восприятия субъективны, а понятия могут быть общими. Современной наукой рассматривается проблема отражения индивидом объективного мира и его взаимодействия с ним в виде соотношения концептуальной картины мира (ККМ) и языковой картины мира (ЯКМ). Языковую картину мира называют еще наивной картиной мира, потому что «образ мира, запечатленный в языке, во многих существенных деталях отличается от научной картины мира» [Апресян 1995: 629]. В отличие от систематизированной и непротиворечивой научной картины мира наивная картина мира состоит из «подчас противоречащих друг другу тезисов, фактов и утверждений ad hoc, которые соединены прихотливо мозаичным (несистемным) образом и создают у носителя языка иллюзорную уверенность, что в рамках своей национальной культуры он найдет ответы на все основные вопросы бытия» [Караулов 1999: 156]. Итак, возникает вопрос о концептуальной картине мира. Концептуальная картина мира является элементом культурной картины мира, последняя «специфична и различается у разных народов» и может быть определена как «отражение реальной картины через призму понятий, сформированных на основе представления человека, полученных с помощью органов чувств и прошедших через его сознание, как коллективное, так и индивидуальное» [Андреева 2002: 54]. Зрительное восприятие здесь играет первостепенную роль. Таким образом, становится очевидна тесная взаимосвязь концептуальной системы и цветовой картины мира (ЦКМ). ЦКМ является частью общей концептуальной системы (когнитивной системы, картины мира) человека. И провести границу между этими двумя понятиями можно лишь условно. По определению М. П. Одинцовой, «языковая картина мира образуется посредством образов мира, запечатленных в семантике языка, другими словами она вербализует концептуальную картину мира. Цветовая картина мира включена в культурную и концептуальную картины мира. Роль цвета в ККМ различна у различных народов и даже отдельных индивидов. В свою очередь, ЦКМ реализуется в форме цветообозначений в отдельных лексемах, идиоматических выражениях, словосочетаниях и других вербальных средствах, она органично входит в лексическую систему языковой картины мира» [Одинцова 2000: 79]. ЦКМ как компонент концептуальной системы имеет усложненную структуру. Когнитология – сравнительно молодая наука, и в ней еще не сформировалось окончательное понимание того, как устроена когнитивная система человека, нет общепризнанной модели человеческого сознания. Однако можно представить несколько утверждений относительно ЦКМ. Концепты являются элементами, составными частями ЦКМ. Понятие концепт – когнитивное понятие, которое представляет собой совокупность знаний и представлений индивидом об окружающей действительности. Концепты, относящиеся к цвету, позволяют развивать не только символические смыслы, но и смыслы, связанные с культурными явлениями. Таким образом, очень важно при анализе какого-либо художественного произведения «выявлять» такие концепты с целью получения информации о собственно цветовом признаке и различных смыслах, относящихся к нему. Кроме концептов (цветовых концептов) важно актуализировать цветовые слова (колоративы, цветообозначения и т. д.), так как они являются результатом выражения цветовых концептов. Однако языковая ограниченность таких слов может привести к некоторым трудностям понимания. Так, «словарным коррелятом» [Успенский 2007: 55] русского пурпурный или пурпуровый является англ. purple; тем не менее, это совсем другой цвет, который ближе к фиолетовому, чем к розовому или красному. Словарь Ушакова дает следующее определение: «Темно-красный или ярко-красный, алый, багряный цвет» [Там же]; греч. порфира, лат. purpura (багряная одежда как знак верховной власти) переводится как багряница. Сравним определение Оксфордского словаря: «mixtures of red and blue in various proportions, usually containing also some black and white, or both, approaching on the side to crimson, and on the other to violet» [Там же]. При этом в Средние века и англ. purple означало различные оттенки красного цвета. Так же русское слово багряный имеет множество значений. Ранее данное слово обозначало густо-красный цвет, позже смесь красного с синим (Словарь Академии Российской определяет последнее значение как просторечное), ср.: «Багровый, имеющий цвет червленый, пурпуровый, густокрасный. В простореч[ии] показывающий цвет красный, смешанный с синетою»[Там же]. В результате исследователи геральдики вынуждены признать, что нет точного определения цвету пурпура: он может изображаться лиловым, лилово-красным, темно-синим и т. д. Американская исследовательница Э. Рош ввела понятие прототипа. Она полагает, что прототип – это такой член категории, который максимально полно воплощает характерные для данной категории свойства и особенности, поэтому цветообозначения можно классифицировать по принципу соотнесенности с цветовым прототипом, изумрудный – «это такой зеленый», салатовый – «это такой зеленый»; где зеленый – это прототип, имя категории, а оттенки – члены категории. Категория понимается как имеющая центр и периферию, т.е. «более прототипических» и «менее прототипческих» членов [Rosch 1977]. В примерах, приведенных выше (purple, например) целесообразно использовать данный постулат для классификации цветообозначений и их понимания. Следующий важный аспект цветовой картины мира – это «привязанность к пространству». Пространство, в свою очередь, тоже является одним из важнейших концептов культуры. Если мы говорим о модели мира, то в этом мире цвет всегда относится к какому-либо объекту, который так или иначе представлен в пространстве. Поэтому так важно определять степень актуализации тех или иных объектов. Итак, цвет, цветовая картина мира субъективны и существуют в сознании субъекта. Наиболее полно они могут быть исследованы в когнитивном аспекте, так как «цветовой язык ментален по своей природе. За цветом люди видят смыслы» [Маслова 2001: 105]. А смысл, как известно, может быть разным, в зависимости от символа, который закодирован в контекстах различных культур. Список литературы 1. Андреева, К. А. Тимофеева А. Лингвоцветовая картина мира и диалог культур [Текст] / К.А. Андреева // Language and Literature, 2002. 2. Антоненко, П. П. Сравнение семантики прилагательных в русском и английском языках [Текст] / П.П. Антоненко // Лингвистика и литературоведение. – М., 2001. 3. Апресян, Ю. Д. Избранные труды. Т. П. Интегральное описание языка и системная лексикография [Текст] / Ю.Д. Апресян. – М., 1995. 4. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю.Н. Караулов. – М., 1992. 5. Кравченко, А. В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты категоризации [Текст] / А.В. Кравченко. – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1996. – 160с. 6. Маслова, В. А. Лингвокультурология [Текст] / В.А. Маслова. – М., 2001.-208с. 7. Одинцова, М. П. Критическая реплика по поводу попытки А. Вежбицкой построить этнопсихологический портрет русского человека по данным русского языка [Текст] / М. Одинцова //Язык. Человек, Картина мира. Лингвоанропологические и философские очерки. Ч.1/ под ред. М.П. Одинцовой. – Омск, 2000. 8. Успенский, Б. А. Ego Loquens: Язык и коммуникативное пространство [Текст] / Б.А. Успенский. – М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2007. – 320с. 10. Rosch, E. Human categorization [Text] / Rosch // N. Warren (ed). Studies in cross-cultural psychology. – N. Y., 1977. О.А. Брильц Челябинск, Россия УСЛОВИЯ ВОЗМОЖНОСТИ ПОНИМАНИЯ (на примере процесса коммуникации) Знакомясь с новыми сведениями, мы, осознавая это или нет, пытаемся понять информацию, а не просто увидеть набор знаков или услышать некоторое скопление звуков. Но для успешного понимания необходимо выполнение некоторых условий. Под условием мы будем понимать такое отношение понимания к явлениям объективного мира, без которого оно не может существовать. В отличие от причины, непосредственно порождающей то или иное явление или процесс, условие составляет ту среду, обстановку, в которой последние возникают, существуют и развиваются. При исследовании понимания человеком содержания текстов, сюжетов картин, работы механизмов, поступков людей выделяют разные условия понимания: умение извлекать следствия из подлежащих пониманию знаний, опираясь на прошлый опыт, объединение элементов понимаемого знания в целостную структуру в соответствии с некоторой целью, распознавание плана поведения человека и так далее. В.В. Знаков выделяет четыре основных условия понимания: мнемические, целевые, эмпатические, нормативные [Знаков 1994: 171-178]. Суть мнемических условий состоит в том, что человек понимает только то, что находит отклик в его памяти. Для понимания всегда нужны некоторые предварительные знания о понимаемом. Что касается процесса коммуникации, то для взаимопонимания эти знания должны быть сходными, касаться одних и тех же сторон, свойств объекта. Однако знания используются не в том виде, в котором они хранятся. Человек преобразует их согласно целям и задачам своей деятельности. Из этого следуют целевые условия понимания: человек понимает обычно только то, что соответствует его гипотезам, прогнозам, целям. На основе целевых условий понимания появляется возможность построения моделей ментальных программ. Таким образом, для понимания является важной возможность предвидеть ситуацию, в которую может оказаться включенным объект деятельности, сопоставление разных точек зрения на него. Другим необходимым условием понимания является формирование своего видения объекта, объективного содержания предлагаемой к пониманию информации и взаимодействия с обсуждаемым объектом. В коммуникации важно правильно сформулировать гипотезу о таком видении углах зрения партнера на объект. В противном случае может возникнуть скрытое непонимание, которое при дальнейшем общении будет только усугубляться. Так, например, коммуникант А сообщает некоторую информацию С1 коммуниканту В, а коммуникант В, восприняв эту информацию, уверен что речь идет о сведениях С2. При этом и коммуникант А, и коммуникант В уверены, что была передана и воспринята одна и та же содержательная информация. Предположим ситуацию, что коммуникант В не согласен с информацией С2 и проявляет отрицательную реакцию по отношению к А, который в свою очередь негодует, так как информация С1 не соответствует реакции В. Так, вместо сближения, коммуниканты все больше отдаляются от точки понимания. В общении знать чужие точки зрения нужно для обмена знаниями об объективном содержании предмета обсуждения. Необходимость обмена знаниями вытекает из мнемического условия понимания. Общение продуктивно, если обмен способствует появлению такой межиндивидуальной основы понимания темы, которая содержит пересекающиеся элементы содержания, присутствующие в точке зрения каждого субъекта. Правильность предположения о знании предмета понимания в значительной степени зависит от прошлого опыта общения между коммуникантами. Однако, при длительном общении формируются стереотипы, затрудняющие проникновение во внутренний мир человека. Нужно заметить, что чем более значим предмет для человека, тем глубже он стремиться понять его. Поэтому важно спрогнозировать отношение партнера к объекту. Это отношение напрямую зависит от взаимоотношений между коммуникантами. Только при положительных и нейтральных отношениях происходит ориентация на понимание, а не на простое выполнение какой-то задачи. Но взаимопонимание требует не только проникновения во внутренний мир другого человека, построения его модели. Субъект должен выдвинуть гипотезу о том, как в реципиенте происходит процесс отражения. В ходе взаимного отражения участников рефлексия выполняет задачу той обратной связи, которая способствует не только формированию стратегии поведения партнеров, но и коррекции понимания внутреннего мира каждым из них. В основе эмпатического условия понимания лежит мысль о том, что невозможно понять другого человека, не вступив с ним в личные отношения. С.Л. Рубенштейн отмечал, что в каждом познавательном процессе «всегда имеется какое-то отношение личности к миру, субъекта к объекту, сознания к предмету» [Рубинштейн 1957: 341]. Следовательно, при анализе понимания следует обращать внимание не только на систему отношений познающего субъекта, но и его партнеров по деятельности. Для достижения понимания субъекты должны исходить из одних и тех же норм общения и соотносить предмет обсуждения с одинаковыми социальными образцами, нормами поведения. Ключевой момент в определении любой социальной нормы заключается в указании на должное, необходимое, то есть такое положение дел в обществе, которое соответствует принятым в нем ценностям. Поэтому обращение коммуникантов к ценностно-нормативной оценке высказывания всегда означает составление ими отображенной в высказывании конкретной социальной ситуации с той, какой, по их мнению, она должна быть в соответствии с писанными и неписанными законами общества. Индивидуальная специфика понимания всегда зависит от той системы ценностей, социальных норм, с которой человек соотносит понимаемое. Чаще всего под пониманием мы подразумеваем своего рода соглашение, то есть принятие чужого мнения о чем-то как своего собственного, то есть дружеский настрой на понимание. Значит, чтобы понять мы заранее должны верить в возможность этого, хотеть этого. Тогда необходимым условием понимания является настроенность на него, которая основывается на вере, доверии. Все знания и логические операции мы начнем использовать для достижения понимания только тогда, когда поверим в необходимость понимания объекта. При понимании текст надо «отнести к самому себе» (как к реципиенту), то есть сделать текст как бы своим, как бы созданным тобой. В этом соотнесении проявится критическая оценка собственного «предпонимания» текста. Любая попытка понять – это своего рода диалог. При минимальном количестве участников происходит субъектно-объектная коммуникация. И такой «разговор есть не что иное, как взаимное побуждение к выработке идей» [Гадамер 1988: 236]. Во время диалога есть больше шансов достигнуть понимания, прийти к конечному результату понятости и убедиться, что понимание одной и той же информации коммуникантом и реципиентом близки. К условиям возможности понимания относятся также традиции и авторитет. Учет традиций и авторитетов – это подъем от чисто индивидуальных процессов понимания к нагружению понимания накопленными в социуме опытом и знаниями. Это уже движение к теоретическим формам ориентации в мире. При этом доверие и к традициям, и к авторитетам скорее всего имеет психологическую природу. Однако доверие к традиции в общем и целом предпочтительнее доверия к авторитету, поскольку в традиции отливается опыт больших человеческих сообществ. Но «масса» вряд ли думает и понимает достаточно глубоко. Там, где требуется глубина и логическая обоснованность (в «специальных случаях»), предпочтение, пожалуй, надо отдавать авторитету. Правда, все зависит от объема индивидуального духовного и практического опыта авторитета. Таким образом, в процессе коммуникации для адекватного восприятия реципиентом передаваемой информации должны выполняться следующие условия: во-первых, реципиент должен иметь представление о существенных качествах объекта; во-вторых, информация от коммуниканта должна быть на данный момент наиболее актуальной для реципиента из всего потока сведений; в-третьих, реципиент в процессе восприятия объекта должен суметь сформировать образ из имеющихся в его распоряжении множеств. Из этого следует, что для понимания необходимо, чтобы коммуникант и реципиент обладали хотя бы приблизительно равными объемами множества смыслов. Множество смыслов реципиента может быть меньше множества смыслов коммуниканта, тогда созданный коммуникантом образ не сможет найти полного отображения во множестве смыслов реципиента, что приведет к неполному, ошибочному пониманию или непониманию. Наиболее вероятно, что при отсутствии полных совпадений во множествах смыслов коммуниканта и реципиента, последний будет подбирать возможные варианты из имеющихся в наличии. От точности этого подбора и зависит адекватность понимания, степень приближения к тому, что сообщал коммуникант. |
Похожие:
 | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |  | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |
| Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции. Самара, 12 13 ноября 2009 г. Самара:... | | Международная педагогическая дистанционная конференция «Педагогика и образование», сборник статей, часть 3, апрель 2017 г |
| С48 Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб ст участников IV междунар науч конф.,... | | Автор, академик Петровской академии наук и искусств, член Союза писателей России, кандидат технических наук, доцент, полковник в... |
| Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... | | Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... |
| Сборник праворазъяснительных статей разработан во исполнение плана Главного управления Минюста России по Республике Крым и Севастополю... | | С современная поэзия: русская и зарубежная (сборник статей) / Под ред. А. В. Татаринова. Краснодар: zarlit, 2011 |