Сборник статей участников
Скачать 8.95 Mb.
|
Список литературы
Л.В. Бронник Краснодар, Россия КОНЦЕПТ КАК ДИНАМИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: НЕЙРОКОГНИТИВНЫЕ ОСНОВАНИЯ В последнее время в когнитивной науке появляется много альтернативных концепций, отрицающих традиционный подход к когниции. Толчком к их появлению послужила неудовлетворенность аксиомами вычислительной парадигмы – мозг подобен компьютеру, мыслить – значит совершать операции над символами, единица когнитивного анализа статична, не зависит от контекста, имеет четкие границы и определяется в виде дефиниции-списка ее атрибутивных свойств. И самое главное – до сих пор не представлены убедительные аргументы биологического основания компьютерной метафоры. Одна из альтернатив получила название динамического подхода к когниции, или динамицизма. Согласно центральному тезису этой гипотезы, естественная когниция – это сложные динамические взаимодействия субъекта познания с окружающей средой [Eliasmith 1996: 441]. Толчком к развитию и распространению динамической модели когниции послужили успехи в области теории динамических систем (ТДС). Одно из ключевых понятий в контексте ТДС – эмерджентность. Эмерджентные процессы описывают коллективное поведение крупных ансамблей, взаимодействие в которых вызывает нелинейные изменения посредством положительных и отрицательных обратных связей. Эмерджентность реализуется в двух направлениях: 1) детерминация «снизу-вверх», в результате которой возникают единицы и процессы с новыми свойствами и областями взаимодействия; 2) детерминация «сверху-вниз», когда свойства системы более высокого уровня управляют поведением системы более низкого уровня [Thompson, Varela: 419]. Параллельно с динамицизмом набирает силу представление о когниции как о функции живой материи (embodied cognition). Когнитивные проблемы, считают сторонники этого направления, должны рассматриваться в системе координат «мозг – материальное тело как его физическое воплощение – окружающая среда» [там же: 418]. Справедливость этой установки, на наш взгляд, не вызывает сомнения. Когниция не была бы эффективной, ее невозможно было бы наблюдать, если бы она не была связана с телом и физическим миром вне тела, поскольку этот мир находится в непрерывном потоке изменений, хотим мы этого или нет. Совмещая понятие эмерджентности и идею материального воплощения когниции (на основании универсальности законов физического мира, а человек – это, прежде всего, физический объект), мы можем обосновать алгоритм исследования концепта как динамического феномена. Начинать следует с объяснения динамики мозга на физическом уровне как более элементарном уровне организации нервной материи. Следующий этап направлен на поиск нервных механизмов когниции. Таким образом, чтобы понять механизм возникновения и эволюции концепта, мы должны двигаться снизу вверх: 1-й уровень – уровень физических единиц и процессов; 2-й уровень – уровень единиц и процессов нервной системы; 3-й уровень – уровень концептуальных единиц и процессов. Цель данной работы - представить алгоритм исследования динамической природы концепта и рассмотреть данные нейронауки (2-й уровень), объясняющие факт его возникновения и эволюции. Начиная с 1980-х гг. представители нейронауки и когнитивной науки предпринимают значительные усилия по сближению исследований мозга и когниции. В результате оформилась новая область знаний – когнитивная нейронаука, основная задача которой – объяснить, как нейробиологическая материя порождает когнитивные функции. Интерпретация данных нейрофизиологических экспериментов в терминах ТДС (ее также называют теорией хаоса) показывает, что мозг- это динамическая система, находящаяся в непрерывном состоянии детерминированного хаоса. Каким образом неупорядоченное (нелинейное) взаимодействие между элементами нервной системы приводит к разнообразным вариантам сложного и координированного поведения когнитивной системы? Сегодня полагают, что структуры и порядок в биологических системах возникают вследствие процесса самоорганизации без участия каких-либо внутренних или внешних организующих сил. Во многих теориях мозга принципу самоорганизации отводится ключевая роль в когнитивном развитии. Самоорганизация признается фундаментальной характеристикой мозга. Суть этого явления заключается в следующем: в определенной фазе развития в системе царит хаос, но в результате относительно малых адаптивных изменений элементы системы приходят в упорядоченное состояние. Иначе говоря, фундаментальный принцип системной самоорганизации описывает возникновение глобального порядка (порядка на макроуровне) вследствие локальных взаимодействий. Данный принцип распространяется и на мозг, в котором локальные взаимодействия между соседними нейронами вызывают упорядочивание всей системы и, в конечном итоге, генерируют когерентное (согласованное) поведение системы. Свойства мозга не являются суммой свойств отдельных нейронов, но возникают (to emerge, отсюда emergence – эмерджентность) в результате динамического взаимодействия нейронов в системе головного мозга [von der Malsburg 1995: ftp]. Следует иметь виду, что понимание близости применительно к мозгу отличается от привычной для нас обыденной топологии. Мозг – это в высшей степени дистрибутивная система, в которой многочисленные процессы происходят параллельно при отсутствии единого координирующего центра. Каким образом осуществляется управление и интеграция в пространственно-удаленных участках головного мозга, чтобы в результате возникло когерентное (согласованное) восприятие и поведение? Большинство исследователей мозга в этом вопросе единодушны – управление нервной активностью реализует механизм синхронизации [Thompson, Varela 2001: 418-419]. Синхронизация относится к фундаментальным нелинейным феноменам и играет важную роль в различных областях науки и техники. Явление синхронизации обнаруживают и в «живых» системах, начиная с уровня отдельной клетки и вплоть до уровня социальной организации людей. Синхронизация как динамическая модальность нервной активности интерпретируется по-разному: как когерентное поведение ансамблей нейронов [Aertsen, Bonhöffer, Krüger 1987], как синхронизация серии колебательных пиков [Singer 1993] как хаотическая динамика в гамма-диапазоне нервной ритмической активности [Freeman 1995]. Очевидно, что разногласия вызывает не факт существования синхронизации как механизма нервной интеграции, опирающегося на взаимодействия между ансамблями нейронов, а специфика природы таких взаимодействий. Но для исследования высших когнитивных функций эти различия не имеют принципиального значения. Итак, какие следствия для изучения динамической природы концепта имеют достижения в области нейронауки? 1. Интуитивное представление о динамической сущности концепта получает эмпирическое подтверждение, основанное на объективных методах нейроисследований (электроэнцефалограммы, магнитоэнцефалограммы, позитронно-эмиссионной томографии, функционального магниторезонансного сканирования и т.д.). 2. Динамические теории нервной активности могут служить своеобразным мостом, по которому можно преодолеть эпистемологическую пропасть между объяснением динамики физического и когнитивного уровней организации мозга. Когниция есть функция не просто физической материи, но «живой», нервной материи. 3. Принцип эмерджентности позволяет объяснить образование и динамику концепта через понятие самоорганизации – концепт как ментальная структура когнитивного уровня возникает и развивается вследствие активного взаимодействия ансамблей (больших групп) нейронов, упорядочивающих путем синхронизации свои колебания. 4. Свойства концепта, или измерения его пространственно-временной структуры, не выводимы из свойств отдельных нейронов или групп нейронов. Чтобы представить качественное описание концепта, следует обратиться к более высокому уровню когнитивной организации – уровню символических абстракций (в первую очередь, к естественному языку). Согласно тому же принципу эмерджентности, язык как система более высокого порядка способна управлять концептуальной системой через ряд параметров (детерминация «сверху-вниз»). Хрестоматийный постулат о языке как об одном из средств доступа к ментальным ресурсам сознания получает еще одно теоретическое обоснование. Список литературы
Е.А. Быганова Москва, Россия Грамматические средства выражения категории социального статуса в речи (на материале немецкоязычных текстов) Понятие социального статуса изучалось в социолингвистике, лингвосемантике, психолингвистике и других областях науки о языке. Исследователи (В. И. Карасик, В. И. Беликов, Л. П. Крысин, В. Х. Файт и другие) дают различные определения социального статуса, но всех их объединяет представление о статусе как о положении человека в социальной системе с определенными правами и обязанностями и определенным (ожидаемым) поведением. В работах некоторых исследователей понятие социального статуса объединяется с понятием социальной роли как одной категории. Так, Т. А. ван Дейк в работе «Язык. Познание. Коммуникация» предлагает выделять при анализе социальных контекстов следующие категории: 1) позиции, к которым относятся роли, статусы и т. д.; 2) свойства, например, такие как: пол, возраст и т.д.; 3) отношения, например, превосходство, авторитет; 4) функции, например, отец, слуга, судья и т.д. [Дейк 1989: 23]. Таким образом, можно сказать, что границы категории социального статуса размыты и очень часто пересекаются с понятием социальной роли. В данной статье под социальным статусом мы понимаем соотносительную позицию индивида или группы, определяемую социальными признаками (экономическое положение, профессия, квалификация, образование и т.д.), природными признаками (пол, возраст и т.д.), а также престижем и местом в структуре власти. Социальный статус включает также совокупность прав и обязанностей у индивида, связанную с выполнением им определенной социальной роли [Соц.энц.словарь 2000: 343]. Под ролью же понимается ожидаемое поведение, которое мы ассоциируем с определенным статусом [Волков, Добреньков 2003: 153]. Кроме того, различают внешний и внутренний статус. Внешний (сформированный) статус – статус, возникший в результате предшествующей деятельности, известной профессиональному сообществу; внутренний статус (формируемый ситуативно) – статус, возникающий в результате коммуникативного взаимодействия в данной коммуникативной ситуации [Маслова 2007: 10]. Социальный статус рассматривается в данной статье как категория. В лингвистике существует два взгляда на понятие категории: первый связан с классической Аристотелевской теорией, второй – с когнитивной наукой. Согласно классическому взгляду категории представляют собой сущности, объединяющие единицы со сходными (общими) свойствами (чертами). Однако в последние десятилетия активно разрабатывается другой взгляд на понятие категории, разрабатываемый когнитологами. В семидесятые годы прошлого столетия благодаря исследованиям Э. Рош и Дж. Лакоффа активно разрабатывается идея о том, что категоризация представляет собой процесс, базирующийся на прототипах. При этом границы категорий размыты, а сами категории имеют внутреннюю структуру, где некоторые их элементы представляют категорию лучше, чем другие, т.е. являются прототипическими членами. Нас, в первую очередь, интересует языковая категория, которая в широком смысле представляет собой любую группу языковых элементов, выделяемую на основании к.-л. общего свойства; «в строгом смысле – некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака…» [Языкознание. БЭС 1998: 215]. То есть категорию социального статуса мы рассматриваем как группу различных языковых средств, выражающих положение человека в обществе. При этом с точки зрения прагмалингвистики данную категорию будут выражать единицы языковых уровней: лексического, грамматического, просодического. Остановимся подробнее на грамматическом уровне. Категория социального статуса может быть выражена в сфере грамматической стилистики через виды модальности, вводные конструкции, разновидности императива, различные виды инверсии, частицы. Например: “Brandes, halten Sie mal!” [Kästner 2006: 18]. Частицу mal (что соответствует русск. –ка: остановите-ка) чаще используют люди с более высоким статусом по отношению к слушающему с более низким статусом. Приведем еще несколько примеров, подтверждающих вышесказанное. В разговоре со своим ассистентом (с низким статусом) профессор (с высоким статусом) чаще использует частицы: “Sie wollen, dass ich da für die Assistenten reingehe?“ fragte Veronika. „Ja. Sonst kriegen wir dort eine destruktive Null von den Germanisten. Und wen nehmen wir sonst? Sie kennen sich doch bei den Philologen einigermaßen aus. Wen gibt´s denn da bei den Dozenten?» [Schwanitz 2005: 69]. Частое употребление частиц людьми с более высоким статусом объясняется тем, что говорящий с высоким статусом обращается с собеседником как с хорошо знакомым человеком (он также может назвать его на «ты»), а люди с более низким статусом обращаются обычно к слушающему как к малознакомому человеку (т. е. используют только обращение «Вы», внимательно слушают, отвечают очень вежливо и т.д.). Категорию социального статуса с точки зрения прагмалингвистики на грамматическом уровне способны реализовывать также особые грамматические формы, характерные для того или иного диалекта или наречия. Например, употребление неправильных форм личного местоимения и окончаний прилагательных (или их отсутствие) типичны для берлинского наречия (Berlinisch). Рассмотрим монолог носителя данного наречия, работницы туалета (Klosettfrau): «Guten Tag ooch, junger Mann. Ick setze mir zu Ihnen, da können wir quatschen. Ick fahr rein zum Stadtbahnhof, wo ick jetze arbeite. Wat, Sie kennen mir nich? Na, gucken Sie mir mal richtig an, ick bin doch Erna Große, ick hatte mit meinem Mann die Kneipe in Spreetal, mir müssen Sie doch kennen! Mein Mann hieß Hans, un alle nannten ihn Hanne, un weil wir zwei so unzertrennnlich warn, nannten mir die Gäste auch Hanne. Sie müssen mir erkennen, auch wenn ick so jugendlich aussehe. Det macht die neue Perücke, die ick auf dem Haupte trage. Ick fühl mir tatsächlich zwanzig Jahre jünger mit diss feinondulierte Haar» [Roehricht 1975: 137]. Характерные черты берлинского наречия: употребление местоимения, отклоняющегося от нормы- форма mir вместо mich, отсутствие окончаний у прилагательных и у указательных местоимений могут говорить об отсутствии образования и, соответственно, о низком статусе говорящего. Сюда же можно отнести следующий пример, содержащий отклонение от нормы, где вместо союза «da» в начале придаточного предложения стоит «weil», глагол «dürfen» с неверной формой в первом лице - вместо глагола «können», также наблюдается нарушение рамочной конструкции. „Weil Hanne immer Kopfschmerzen hatte, sollte er nich eingezogen werden, aber die Ärzte ham gesagt, er würde simalieren…“ [Roehricht 1975: 139]. „Ick dürf gar nich daran denken, weil der immer so anständig war zu mir un so gut“ [Roehricht 1975: 137]. Статус может проявляться и на синтаксическом уровне. Так, в следующем примере отсутствует глагол «sein»: „Die Männer alle schwul- na ja, nicht alle, aber viele, und Frauen ganz schrille Tussis“ [Schwanitz 2005:74]. Высказывание принадлежит студентке, которая в потоке речи (может быть, из-за волнения и эмоционального возбуждения) дважды опускает глагол-связку. В любом случае, нарушение нормы и наличие сленга свидетельствует о том, что автор высказывания молод, не очень образован, соответственно, не может обладать высоким статусом. Следует также отметить, что грамматические средства выражения социального статуса невозможно рассматривать в отрыве от лексических или просодических средств. Только совокупность элементов всех языковых уровней дает возможность идентифицировать личность и определить ее социальное положение. Кроме того, нельзя исключать невербальные средства общения (например, похлопывание собеседника по плечу, что характеризует лицо, совершающее данный жест, как человека с более высоким социальным статусом по отношению к собеседнику). Подводя итог, можно отметить, что грамматические средства выражения категории социального статуса имплицитно (по сравнению с лексическими средствами) или косвенно указывают на положение, занимаемое человеком в обществе. Список литературы
А.В. Вандышева Шахты, Россия ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ Языковой феномен коммуникативной или «политической», корректности, зародившейся в 70-е годы в США, приобретает все большее значение не только в западном, но и в российском обществе, а также языкознании. Коммуникативная корректность, наблюдаемая в американском обществе, безусловно, обязана своим возникновением и распространением самой англо-американской (и – шире – западной) картине мира, в том числе языковой. Однако следует отметить, что термин «политкорректность» не является прерогативой американского общества. Так, и в западноевропейских, и в русском языках мы можем встретить политические и социокультурные эвфемизмы разного рода, по своим функциям напоминающие американскую коммуникативно-корректную лексику. В рамках нашего исследования наибольший интерес представляет собой гендерный аспект политической корректности. Речь идет об установлении полной симметрии в назывании мужчин и женщин и вообще употреблении слов, семантически связанных с идеей пола. Так, в европейских языках уже практически исчезли специальные обращения к незамужней женщине (miss, mademoiselle, Fräulein и т. д.). Их либо вообще не употребляют, либо употребляют по отношению к значительно более узкому кругу адресатов, например, только к девочкам. По свидетельству М.Кронгауза, довольно популярны опыты пародирования политически корректных изменений как в языке, так и в поведении. Наиболее знамениты «Политически корректные истории на ночь» Дж. Ф. Гарнера (1994), где по-новому, политически корректно, рассказываются известные сказки: «Красная шапочка» и др. Менее известен у нас в стране «Словарь (и руководство по использованию) политически корректной лексики» Г. Бирда и К. Серфа. В нем рассматриваются и издевательски обсуждаются реальные предложения по усовершенствованию языка в сторону абсолютной справедливости. Чтобы показать его ироническую направленность, достаточно упомянуть, что посвящен он некоей даме по фамилии Кауфман, изменившей в судебном порядке свою фамилию на Кауфперсон [Кронгауз 1999: 9]. Тем не менее, многие из политически корректных изменений уже необратимы и являются ярким примером сознательной правки языка. Н.О.Орденова в своем исследовании, посвященном феномену политкорректности, указывает на несостоятельность политкорректного дискурса, что проявляется в ряде примеров экстремального изменения написания слов. Например, в написании слова “history” было усмотрено прямое указание на форму притяжательного местоимения мужского рода 3-го лица, хотя, как утверждает исследовательница, слово “history” греческого происхождения и к притяжательному “his” в современном английском языке никакого отношения не имеет. Чтобы избежать прямого указания на мужской пол, было предложено радикально новое написание слова - “herstory” [Орденова 2003: 15]. В современном английском языке довольно часто подобные переименования встречаются в словарях последних изданий и различных специальных пособиях по устранению «дискриминирующего по половому признаку» языка. В языке прессы в последнее время стали появляться такого рода замены, в статьях как авторов женщин, так и мужчин. Однако тенденции такого рода замены и преобразования в языке только намечаются. Группой исследователей под руководством Г. С. Двиняновой был проведен анализ британской прессы (“The Daily Telegraph”) по его гендерной ориентации. При исследовании соотношения гендерной лексики заголовков и текстов статей выяснилось, что несмотря на разнообразные гендерные указатели, вынесенные в заголовок, в тексте статьи у мужчин в 80% указывается социальный профессиональный статус, у женщин в 90% — социальный статус относительно мужчины и/или потомства [Двинянова 2001: 179]. Поэтому на данном этапе еще стоит говорить о существовании гендерных стереотипов, отражающих доминирующее положение мужчин в современной Великобритании. В США наблюдается несколько иная ситуация. Крупнейшие книжные издательства выпускают пособия, где показаны подходы к проблеме справедливого и сбалансированного изображения обоих полов, и где говорится о том, что к мужчинам и женщинам следует подходить, прежде всего, как к индивидуумам, а не как к представителям противоположных полов. В прессе встречается множество замен и изменений гендерно маркированных слов. Американская исследовательница Ф.У. Фрэнк провела опрос среди своих студентов-журналистов (17 человек). Студентам было представлено 10 политически «некорректных» старых наименований (из них 3 – гендерно маркированные), а также их новые политически корректные варианты, и предлагалось указать на те, которые они реально употребляют в повседневной речи. Результаты опроса следующие: 1) 9 чел. (52%) употребляют Chairperson, 5 (29%) - Chairman, 2 (11%) – Chair; 2) 7 (41 %) употребляют Mankind, 5 (29%) - Humankind, 4 (23%) упомянули Humanity (интересно отметить, что данное слово в список предложенных слов включен не был) 1 (.5%) – Man; 3) 12 (70%) употребляют Prostitute, 4 (23%) - Hooker, 1 (.5%) используют в своей повседневной речи и Prostitute, и Hooker, 0 употребляют новое политкорректное Sex Worker. Яркой иллюстрацией может послужить реальный пример из жизни, представленный на учебном сайте для студентов-журналистов http://www.worldenough.net/picture/English/classroom/PC.doc. Ср.: A professor of linguistics from Central Europe went to the US to give lectures to American students. He referred to a group of female students by the word ‘girls’. Later on he was informed by his American colleagues that this could have been interpreted as a form of harassment. Although he meant well as he associated the word ‘girls’ with positive characteristics (youth, beauty), in America this could sound patronizing, sexist and offensive. На церемонии награждения Оскара теперь также говорят политически правильно: “And the Oscar goes to ...” вместо ранее употребляемого “And the winner is...”. Хотя стоит отметить, что на церемонии 2006 года несколько раз можно было услышать прежнее “And the winner is...” Кроме того, интересен тот факт, что на официальных встречах, международных саммитах по-прежнему можно увидеть табличку с надписью Chairman. В современных англоязычных словарях приводятся специальные таблицы или приложения, указывающие, как нужно употреблять свободный от дискриминации женщин язык. Так, словарь Cambridge International Dictionary of English 1995 года издания приводит целую таблицу, в которой сравнивается старый ‘антифеминистский’ язык и новый, устраняющий неравноправие по половому признаку. Например, используя местоимение «он» (he) при обозначении врача, мы подразумеваем, что женщины не могут работать врачами или, что они менее компетентны. Поэтому многие, говорящие или пишущие на английском языке, теперь стараются употреблять так называемый «современный, равноправный в половом отношении язык» (modern non-sexist language). Анализ газетных публикаций, фрагментов словаря и текстовый материал художественных произведений современных авторов позволяет сделать вывод, что англоязычные издательства и средства массовой информации в большинстве случаев следят за правильным и корректным словоупотреблением и приводят необходимые разъяснения людям, не желающим оскорбить чувства других в отношении их половой принадлежности. Замена происходит чаще в словах, называющих профессии. Однако, по нашим наблюдениям, подобного эффекта не произошло при замене слов, содержащих компонент -man или другую, обозначающую тот или иной пол. Достаточно редки замены, типа manpower – human resources, mankind – people и др. Эти словоупотребления встречаются в основном только в словарях и учебных пособиях. Однако следует отметить, что британские издательства в данном направлении являются более консервативными, чем их американские коллеги. Ср.: An Austrian teenager held prisoner for eight years says her captor made her call him "master" for the first year, a newspaper report says….A policewoman who has interviewed Ms Kampusch told Austrian state TV that her captor had said he had singled her out. (BBC News)Last Updated: Friday, 25 August 2006, 14:26 GMT 15:26 UK). Ср.:“Do teen girls make fitness a habit?” – подзаголовок американской газеты USA TODAY (November, 2006). В конце 2005 года немецкий язык пополнился еще одним «женским» вариантом названия типично мужского вида деятельности: die Kanzlerin в связи с избранием на эту должность представительницы женского пола Ангелы Меркель. В русскоязычном дискурсе данное новшество никак себя не проявило. Обычно говорят и пишут: Федеральный канцлер Ангела Меркель. В английском языке данное наименование также не приобрело гендерного маркера. Ср.: Журнал Форбс признает канцлера Германии самой влиятельной женщиной в мире. (Телепередача «Новости» от 1.09.2006г.). Ср.: Gordon Brown was due to meet Angela Merkel, the German chancellor, at Downing Street today, as the government was again forced to defend its refusal to hold a referendum on the EU treaty. (“The Gardian“). Ср.: Bundeskanzlerin Angela Merkel hat in Budapest mit dem ungarischen Ministerpräsidenten Ferenc Gyurcsány über die Zukunft des Kosovo gesprochen. http://www.bundeskanzlerin.de/Webs/BK/DE/Homepage/home.html. В связи с этим необходимо отметить, что тексты, написанные в соответствии с требованиями политкорректности, вызывают наибольшую сложность при переводе. С одной стороны, при переводе необходимо учитывать современные веяния и тенденции в системе языка, с другой стороны, мы не можем констатировать, что эти изменения происходят равномерно во всех странах (и соответственно, в языках). В стремлении наиболее точно выразить мысль языка оригинала, переводчики рискуют допустить грубые ошибки, так как в языке перевода основными ориентирами могут выступать иные, а зачастую и противоположные ценности. Список литературы
Л.Н. Венедиктова |
Похожие:
 | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |  | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |
| Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции. Самара, 12 13 ноября 2009 г. Самара:... | | Международная педагогическая дистанционная конференция «Педагогика и образование», сборник статей, часть 3, апрель 2017 г |
| С48 Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб ст участников IV междунар науч конф.,... | | Автор, академик Петровской академии наук и искусств, член Союза писателей России, кандидат технических наук, доцент, полковник в... |
| Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... | | Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... |
| Сборник праворазъяснительных статей разработан во исполнение плана Главного управления Минюста России по Республике Крым и Севастополю... | | С современная поэзия: русская и зарубежная (сборник статей) / Под ред. А. В. Татаринова. Краснодар: zarlit, 2011 |