Сборник статей участников
Скачать 8.95 Mb.
|
Список литературы
И.В. Белкина Белгород, Россия КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ ОБЛИГАТОРНЫХ КОМПОНЕНТОВ ФРЕЙМА «ПРИОБРЕТЕНИЕ» Проблема концептуализации языком окружающей человека действительности остается чрезвычайно актуальной. В рамках когнитивной лингвистики предполагается изучение различных структур знания, лежащих в основе языкового функционирования, одним из наиболее распространенных методов исследования структур репрезентации знаний признается фреймовый анализ. Целью данной статьи является обобщающее описание языковых способов и средств актуализации фрейма «приобретение». В данной работе репрезентация фрейма «приобретение» продемонстрирована на примере актуализации облигаторных компонентов. Эти компоненты универсальны, кодирующие фрейм для оперирования им в мышлении носителя языка. Фреймы представляют собой разного рода связанные конструкции, в виде которых в памяти человека хранятся знания об окружающем мире [Кобозева 2000: 65]. Разработка подобных когнитивных структур связана, в первую очередь, с работами Ч. Филлмора, Дж. Лаккофа, М. Минского. Во фреймах, когнитивных структурах, стоящих за значением слова и обеспечивающих его понимание, выделяются иерархически упорядоченные элементы – компоненты, более мелкие единицы, составляющие какой-либо аспект фрейма, и образующие его пропозитивную часть (Р. Лангакр, Д. Норманн, Д. Руммельхарт). Пропозиция, по мнению большинства исследователей включает, наряду с диктумом – реальными знаниями об объекте, модус как оценку субъектом диктальных знаний, их эмоциональное восприятие [Представление и использование знаний 1990: 57]. Наряду с пропозитивной частью, фрейм содержит концептуальный план [Beaugrande 1991], как инструкцию по его использованию, т.е. стратегии субъекта, знания о стилевых, коннотативных возможностях означивания ситуации, прагматические компоненты. В соответствии с иерархической структурой и основными свойствами фрейма, модель фрейма «приобретение» выглядит следующим образом. Облигаторными компонентами фрейма являются ПРИОБРЕТАТЕЛЬ, сам ПРОЦЕСС ПРИОБРЕТЕНИЯ, ПРИОБРЕТАЕМОЕ. Необлигаторные компоненты представлены СПОСОБОМ приобретения (физическое действие, ментальность, эмоциональное восприятие) и ИСТОЧНИКОМ (бывший владелец или место, в котором находится предмет до момента приобретения). Выделение облигаторных и необлигаторных компонентов в структуре фрейма определяет специфику значений глаголов приобретения, отражающих роль приобретателя, а также различные виды приобретаемой сущности. В качестве основных семантических понятий, входящих, на наш взгляд, в семантические роли приобретателя могут быть следующие пары признаков: +/- приложение усилий, +/- волеизъявление, +/- контролируемость, +/- осознаваемость. Особенности проявления перечисленных выше признаков ПРИОБРЕТАТЕЛЯ позволяют выделить его возможные семантические роли: ПРИОБРЕТАТЕЛЬ-Инициатор (приобретает объект для себя, прилагая усилия), ПРИОБРЕТАТЕЛЬ-Деятель (прилагая усилия, приобретает объект в пользование другого лица), ПРИОБРЕТАТЕЛЬ, осознающий результат (не прилагает усилий, но осознает результат приобретения). Рассмотренный аппарат семантических ролей субъектов при глаголах приобретения и составляющих их признаков отражает существующие субъектно-предикатно-объектные отношения между субъектом-приобретателем, глаголом и приобретаемыми объектами внешнего материального и нематериального мира. Глаголы приобретения на системно-парадигматическом уровне обозначают преднамеренный или непреднамеренный характер действия, который детерминируется семантическим признаком «участие субъекта в выполнении действия». При актуализации преднамеренных действий реализуются субъектно-ориентированные признаки, а именно: приложение усилий, волеизъявление, контролируемость, осознаваемость: ...and he worked with all his power to gain the credit (Mowat E.); Liquor was ten times more expensive than before the war, and almost impossible to obtain (Pope D.). Существенно отметить двойственную природу признака «приложение усилий», основанную на понимании усилия как физического или умственного напряжения. Специфика физического действия приобретения объекта состоит в том, что это значение содержит компонент передачи, благодаря чему становится возможным осуществление данного действия: He obtained an old musket, with a few charges of powder and ball (Melville H.). Особенность «приложения умственных усилий» может заключаться в том, что само действие по приобретению объекта не является конечной целью субъекта, который имеет в виду совершение каких-то других действий с помощью этого объекта. Действие по приобретению объекта является, таким образом, как бы промежуточным этапом, действием-средством, характеризующимся целенаправленным характером участвовать в других видах деятельности: Or he may decide to teach…by staying on in Cambridge to get a master's degree for this possible purpose (Cozzens G.J.). На преднамеренный характер выражаемых глаголами приобретения значений может указывать также семантика существительных в позиции ПРИОБРЕТАЕМОГО. В этой позиции встречаются существительные, в значении которых присутствует признак «положительность» по отношению к интересам субъекта, благодаря чему достигается семантическое согласование смысловых компонентов. Приобретаемое выражается существительными конкретной и абстрактной семантики, обозначающими различные виды прибыли (affection, approval, award, credit, devotion, emolument, fame, money, preference, subsidy и др.). Такое своеобразие в употреблении глаголов является, по-видимому, отражением опыта человеческих отношений, который показывает, что добиваться, стремиться можно лишь к тому, что оценивается положительно. Возможность глаголами приобретения обозначать непреднамеренное действие реализуется в результате деятельности субъекта, специально не направленной на приобретение объектов, и связана с погашением признака «приложение усилий»: He got penal servitude for life (Crane S.). Анализируя семантическую структуру ядерных глаголов, активизирующих фрейм «приобретение», мы приходим к выводу о том, что верификация их значений определяется валентностью глаголов на определенные типы объектов (существительные положительной семантики) и на основе знаний, стоящих за концептом «приобретение». Исследование показало, что актуализация фрейма «приобретение» периферийными глаголами происходит в условиях, когда при активизации мыслительного образа используются существительные той же семантики в позиции приобретаемого, которые участвуют в репрезентации фрейма ядерными глаголами (ср., например, get money (ядерный глагол) – make money, earn money (периферийные глаголы)). Во-первых, зная способность ядерных глаголов сочетаться с существительными положительной семантики, можно восстановить типичное для периферийных глаголов согласование функции со своими аргументами: …medicine from which she derived little benefit (Hammet D.). Если существительное в позиции объекта не принадлежит указанным типам, оно не функционирует в качестве ПРИОБРЕТАЕМОГО и актуализация концепта «приобретение» в глаголах становится менее вероятной. Так, в примере: I was winning my daily battle with the tormented mind (Mortimer Jh.) наблюдается переход от фрейма «приобретение» к фрейму «одерживать победу», и глагол win становится компонентом нового фрейма. Другой путь актуализации фрейма «приобретение» периферийными элементами заключается в том, что при обращении к фрейму можно использовать некоторые векторы связи, типичные для обозначенного действия, т.е. определить тот объект, с которым действие может быть связано самой естественной и непосредственной связью чисто онтологически, например: earn – money, score – points и т.д. Таким образом, сближение периферийных глаголов с ядерными глаголами фрейма «приобретение» обнаруживается по линии активной преднамеренной деятельности, требующей усилий для достижения результата или по линии непреднамеренной деятельности, без приложения усилий. Итак, изучение лексических репрезентаций фрейма «приобретение» позволило нам выявить определенную совокупность разнородных по своему типу знаний, связанных в англоязычном социуме с универсальной ситуацией приобретения. Содержательный минимум концепта, формируемый представлением о типовой ситуации приобретения, был расширен в первую очередь за счет выявления ролей приобретателя, а также типов приобретаемых объектов. Выделение и описание фрейма дало возможность эксплицировать комплекс представлений, связанных с универсальной ситуацией приобретения, а также установить характер изменений, затронувших содержательную сторону концепта. Список литературы
Е.П. Беляева Архангельск, Россия К ПРОБЛЕМЕ ПРОТОТИПА В ЛИНГВИСТИКЕ Как хранится в памяти человека информация о единицах языка? Этот вопрос является одним из актуальных в современной когнитивной семантике, особенно, когда речь идет о лексемах с развитой сетью значений. Лексические значения – это «cвоего рода умственные «концентраты», cгустки человеческих знаний об окружающей нас действительности. Значения слов покоятся на специфической форме отражения действительности – обобщении и абстракции. В основе слов и понятий всегда лежит обобщение, то есть отражение того общего, постоянного и устойчивого, что скрыто в многообразии и бесконечной переменчивости явлений» [Кацнельсон 1986: 13]. Идеи прототипической семантики, согласно которой вся информация хранится в памяти человека в свернутом виде по интуитивно выделяемому наиболее заметному признаку, занимают центральное место в когнитивной лингвистике. В связи с этим, на первый план выходит проблема толкования значений слов. А.Вежбицкая считает, что даже самые сложные структуры концептов конкретной лексики организованы по весьма простым схемам. Благодаря существованию таких универсальных схем, образующих каркас всех значений слов одной концептуальной области, говорящие легко запоминают значения всех индивидуальных лексических единиц, которые предстают как варианты одного базисного концептуального инварианта [Wierzbicka 1985: 115]. В предпринятом нами исследовании мы во многом опираемся на труды Р.Лангакера, где одним из ключевых является понятие ментального опыта индивида [Langacker 1984, Langacker 1987 и др.]. Р.Лангакером для описания семантики слова широко используется понятие прототипа-схемы. Так, образование концепта TREE в сознании человека, по его мнению, происходит следующим образом: прежде всего человек ассоциирует слово tree с такими высокими лиственными деревьями как дубы, вязы, клены. Мысленно составляется схематическая репрезентация их общих черт TREE-1 (ствол + ветви + листья), которая функционирует как прототип. Сосны ассоциируются с данной категорией по двум признакам, но поскольку у них нет листьев, и они, таким образом, не соответствуют в полной мере схеме TREE-1, составляется следующая схема TREE-2 (“further schema”, в терминологии Р. Лангакера), в которой объединяются общие черты TREE-1 и сосен (ствол + ветви). Она, в свою очередь, начинает функционировать в качестве прототипа для периферийных членов категории, например, пальм. Пальма разделяет с прототипом TREE-2 один общий признак – наличие ствола. У нее нет ветвей, но есть листья. Создается новая, еще более абстрактная схема TREE-3 (ствол + листья), которая опять же выступает в качестве прототипа для еще более удаленных членов категории. По мере удаления от центрального прототипа-схемы признаки, входящие в состав дальнейших схем, становятся все более абстрактными. С точки зрения автора, fruit tree будет производно от прототипа TREE-1, а прототип TREE-2 служит основой для метафорического расширения в таких примерах как genealogical tree или structural tree на базе признака «ветвистой структуры» [Langacker 1987: 371-375]. Идея Р.Лангакера о наличии нескольких прототипов внутри одной категории представляется очень важной, поскольку в его теории прототип выступает не только как центральный или лучший представитель категории (TREE-1), но и как инвариант, некая абстрактная характеристика, которая в равной мере присуща всем членам категории (TREE-3). И.К.Архипов считает, что в основе формирования значений слова при полисемии лежит некий идеальный конструкт, емкая конфигурация смысла, обеспечивающая надежную мотивационную базу для широкого круга значений. [Архипов 1998: 16]. Лексический прототип, имеет общие черты с когнитивным прототипом, понимаемым как «лучший представитель класса», но в отличие от прототипа когнитивного, обращенного вовне, то есть ориентированного на способы языковой категоризации предметов мира, лексический прототип ориентирован вовнутрь лексико-семантической системы конкретного языка, то есть является продуктом переосмысления сложившейся семантической структуры слова [там же: 9]. Лексический прототип включает в себя минимальный пучок интегральных и дифференциальных признаков, необходимых для отождествления предмета мысли. При этом следует особо подчеркнуть схематичность, собирательность прототипических признаков. Наше мышление невербально по своей природе, а прототипы, предназначенные для хранения информации, должны быть удобны для удержания в формах сознания. Изучая семантику многозначных глагольных лексем, мы пришли к выводу, что в роли прототипа выступает ментальный образ-картинка, которым кодируется наиболее типичная ситуация, описываемая данным глаголом. Мы полагаем, что в ряде случаев в долговременной памяти человека могут существовать две когнитивных модели лексемы: номинативно-непроизводное значение, которое является «ближайшим» прототипом, и «дальнейший» прототип-инвариант, который используется для формирования более отвлеченных значений лексемы. Рассмотрим изложенное выше на примере многозначного английского глагола charge. Глагольная лексема charge (ult. < L carrus, wagon) [WNWD] характеризуется большим разнообразием значений. B качестве номинативно-непроизводного значения в большинстве словарей указывается “to load or fill to capacity” [LDCE, COED]. В результате семантического анализа обнаруживается, что нетривиальный семантический признак “TO LOAD WITH SMTH” служит основой целого ряда значений лексемы, например: They charged their guns. They charged the furnace with ore. It requires electricity to charge up its batteries. The music is charged with excitement. Water is highly charged with calcium carbonate. Можно предположить, что он и является ближайшим прототипом лексемы charge. Значения, приведенные ниже, как представляется, сформировались на основе дальнейшего прототипа “TO SUBJECTS SMB TO SMTH BURDENSOME”, который обладает более высокой степенью абстракции, но, тем не менее, сохраняет инвариантный прототипический компонент “LOAD (BURDEN)”: Please charge the bill to my account. He was charged for his crime. I have no option but to charge you strictly to say nothing about it. -“How much do you charge?" – “Six pounds a night”. The bullfighter stepped aside as the bull charged. Система значений слова, таким образом, представляет собой закрепленное знаком отражение действительности через призму обыденного сознания. Возможность сведения всего разнообразия лексико-семантических вариантов многозначного слова к варьированию инварианта их системы свидетельствует о проявлении одного из фундаментальных когнитивных законов организации и функционирования языка – элегантной экономии [Архипов 2000: 38]. Теория прототипов в лингвистике должна найти свое отражение в лексикографической практике. Как справедливо отмечает А.Вежбицкая, «понятие прототипа должно доказать свою пригодность через семантическое описание, а не через семантическое теоретизирование» [Вежбицкая 1997: 224]. Список литературы
Е.А. Блинова Ульяновск, Россия КАТЕГОРИЯ ВРЕМЕНИ В КОГНИТИВНОЙ ПАРАДИГМЕ ЗНАНИЯ В современном языкознании в связи с попытками исследовать особенности категоризации мира материалистическая концепция времени сменяется концепциями, в которых время (наряду с пространством) представлено как первоэлемент, как базовая когнитивная структура, участвующая в построении различных моделей мира. Подчеркивая значимость исследования категории времени в русле когнитивного подхода, Е.С. Кубрякова отмечает, что результаты познания свойств времени оптимальным образом закодированы в языке, поэтому исследование языковых темпоральных структур позволяет объективировать ментальные формы и постичь концептуализацию мира человеческим сознанием и психикой [Кубрякова 2004: 52]. Категория времени как одна из главных бытийных (онтологических) категорий, образующих концептуальную основу мира, изучается в рамках фреймовой семантики, прототипической семантики, в концептуальной теории метафоры. Во фреймовой модели представления знаний логико-мыслительная категория времени входит в смысловой каркас стереотипной ситуации (фрейма) как ее необходимый компонент, фиксируя прагматически значимые для носителей языка отрезки опыта, связанные с восприятием времени. Прототипическая семантика связана с изучением процессов категоризации объектов окружающего мира и языковых единиц. По мнению Н.Н. Болдырева, глагол является базовой единицей языка, поскольку он обнаруживает наибольшее количество морфологических и синтаксических категорий, преломляя через них различные типы знаний о мире [Болдырев 2001: 41]. Болдырев проводит анализ прототипических характеристик глагола, в число которых входят такие гиперкатегории как антропонимичность, субъектность, темпоральность-аспектуальность и объектность. Категория темпоральности-аспектуальности охватывает в его концепции качественную характеристику события (фазовая дискретность, локализация во времени и т.д.). Анализируя различное соотношение этих прототипических глагольных признаков с функциональной точки зрения, т.е. в предложении-высказывании, Н.Н.Болдырев приходит к выводу о существовании особых языковых механизмов категоризации событий и формирования смысла высказывания, имеющих закономерный характер [Болдырев 2001: 54]. Когнитивная теория метафоры исходит из того, что весьма значительные фрагменты языка основаны на осмыслении ненаблюдаемых явлений в терминах явлений наблюдаемых. «Метафора покрывает лакуны в словаре буквальных наименований» [Блэк 1990: 137]. В работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона [Лакофф, Джонсон 1990] рассматривается метафорическое понятие TIME IS MONEY 'ВРЕМЯ — ДЕНЬГИ'. Анализируя примеры, в которых понятие времени измеряется в «денежном эквиваленте» (You are wasting my time; You need to budget your time; You don't use your time profitably), авторы заключают, что в современной культуре большинства стран метафора ВРЕМЯ — ДЕНЬГИ проявляется весьма многообразно. Она охватывает практически все социальные сферы и проникает в повседневную деятельность людей (повременная оплата телефонных разговоров, почасовая оплата труда, тарифы за пользование гостиницей, годовые бюджеты, проценты по займам и т.п.). Дж. Лакофф и М. Джонсон выделяют помимо структурных метафор, ориентационные и онтологические метафоры, которые, на наш взгляд, также могут быть соотнесены со временем. Ориентационные метафоры связаны с пространственной ориентацией. В любом языке можно найти множество примеров ориентационных метафор, посредством которых представлены в языке временные отношения (Впереди ее ждало светлое будущее; До Нового года осталось пять дней; near future; before 10 o’clock). Согласно М. Блэку, когнитивный механизм метафоры состоит в актуализации соответствующей системы общепринятых ассоциаций [Блэк 1990: 145]. Следовательно, идея построения языковой модели временных отношений по пространственной схеме является частью общей системы представлений и импликаций, составляющих эмпирический опыт человека. Процесс познания мира заключается в упорядочении когнитивных структур – пространственной структуры как совокупности областей сущего и временной структуры как последовательности сопряженных областей сущего [Кравченко 1996: 23]. Онтологические метафоры – это способ трактовки событий, действий, эмоций, идей и других нефизических объектов как предметов и веществ. Онтологические метафоры времени имеют узкий диапазон использования —способ обозначения явления, его количественную характеристику или другие аспекты (I have little time – У меня мало времени; I have time on my hands – У меня есть свободное время), но с их помощью становится возможным описать множество ситуаций «бытового» времени. Таким образом, подход Дж. Лакоффа и М. Джонсона позволил окончательно вывести метафору за рамки языковой системы и рассматривать ее как феномен взаимодействия языка, мышления и культуры. Метафора является одним из наиболее продуктивных средств, с помощью которых происходит вербализация темпоральной действительности и ее моделирование по образу и подобию предметного мира. Это относится к так называемым идентифицирующим метафорам, которые обеспечивают отображение свойств уже существующей реалии, осуществляя наречение того, что имеет место в мире как сущее, отображено в форме понятия и ищет вербального выражения [Телия 1988: 192]. Столкнувшись с необходимостью выразить языковыми средствами течение времени, человек избрал идею движения (время идет, прошло два часа), акцентируя стремительность этого движения посредством метафор время летит, бежит. Измерение времени стало проводиться в отрезках, соответствующих определенному интервалу (секундам, минутам, часам, дням, суткам, сезонам, годам, столетиям и т.п.). Движение, течение, ход, отрезок времени – всё это идентифицирующие метафоры, являющиеся результатом процесса объективации, продуктом лингвокреативной техники в сфере эмпирической деятельности человека. Современная языковая картина мира «сплетена» как из примитивных, архаических представлений о времени, сохранившихся до наших дней (циклическая модель времени), так и из понимания времени на основе определения хронологической последовательности исторических событий (линейная модель времени). Изучение линейной и циклической моделей времени предполагает привлечение широкого культурного, языкового и эмпирического контекста, в рамках которого категория времени может рассматриваться как лингвокультурологическая категория. Такой комплексный подход позволяет глубже проникнуть в особенности концептуализации и семантизации времени в различных языковых картинах мира. Так, например, А.Зализняк и А.Шмелев обращают внимание на то, что время суток в русской языковой картине мира, в отличие от западноевропейской, основано не на астрономическом времени, а на времени человеческой деятельности. «Днем по-русски означает промежуток времени с неотчетливыми границами: не с самого утра, но до наступления вечера («утро» – это время начала человеческой дневной деятельности, а «вечер» - это время, когда дневную деятельность пора заканчивать)» [Зализняк, Шмелев 1997: 237]. Конечной целью изучения времени в лингвокультурологическом аспекте является «выявление динамичной связи универсальных свойств данной категории с чертами национально-исторического, культурного своеобразия жизни народа, а также описание особенностей выражения в постоянных, инвариантных составляющих структуры времени культурно-исторического типа нации, определенного этапа и уровня её развития» [Михеева 2006]. В рамках когнитивной парадигмы знания предлагаются и другие подходы к изучению категории времени. В частности, М.Н.Конновой и Н.В.Руновой разрабатывается проблема метонимической концептуализации времени в техноцентричной модели, ориентированной на компьютерные технологии [Коннова, Рунова 2007]. Таким образом, категория времени достаточно широко и под разным углом зрения представлена в современных исследованиях, выполненных в русле когнитивного направления. Можно констатировать, что изучение категории времени прошло длительный эволюционный путь от представления ее как языковой (в большей степени грамматической) категории до признания ее универсальной когнитивной структурой и базовой частью языковой картины мира. Список литературы
Г.И. Бойко Москва, Россия СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЗНАЮЩЕГО СУБЪЕКТА Культурная среда, в которой находится познающий субъект, играет важную роль в познании мира человеком (наряду с другими факторами). С усилением интереса к человеческому фактору в языке вырастает и интерес исследователей к такому неотъемлемому от этого фактора явлению, как культура, что подтверждается появлением и развитием новых научных отраслей (лингвокультурологии, антропологической культурологии). Однозначного толкования этого многопланового понятия, охватывающего все сферы жизни личности и общества, нет. Но разнообразные определения едины в том, что все производные культуры – создание рук, интеллекта человека и его эмоционального восприятия. И поскольку это понятие напрямую связано с человеком, неоднозначным существом, то естественно, что и у него множество трактовок. Многообразие толкований объясняется также и тем фактом, что они связаны с определенным направлением в изучении теоретической концепции, используемой различными исследователями, например, описательным, ценностным, деятельностным, функционистским, эволюционистским, поведенческим, нормативным, психологическим, предметно-вещественным, структурным, коммуникативным и т.д. Учитывая трудность формулирования рассматриваемого феномена, мы придерживаемся современного обобщенного понимания культуры, данного одним из крупнейших специалистов по вопросам межкультурной коммуникации С.Г.Тер-Минасовой. В своей последней работе она пишет, что культурой принято называть образ жизни, привычки, традиции, мировоззрение, менталитет, систему ценностей, другими словами, всё то, что составляет внутренний и внешний мир человека [Тер-Минасова 2007: 6]. То есть это мир человека, включающий межличностные отношения и способы видения, понимания и преобразования окружающего мира. Языковые стереотипы и способы индивидуального выражения также представляют собой элемент современной культуры, культуры речи, культуры мысли, культуры общения [Лазуткина 1994: 56]. Однако культура не только выражается в актах коммуникации, но и формируется в них. Поскольку человек не только действует в том или ином природном и социальном окружении, но и взаимодействует с другими людьми, то он обязательно коммуницирует с ними, то есть обменивается информацией, способствующей «созданию обществом коллективного знания» [Каменская 1990: 11]. Межличностное общение в таком случае можно определить как коммуникативно-познавательный процесс, структура которого образуется, главным образом, структурами действий порождения и интерпретации текстов (сообщений). Сменяя друг друга, эти действия образуют не прерывающийся никогда континуум [Дридзе 1980: 31]. Постоянно контактируя с другими индивидуальными сознаниями, являющимися носителями тех или иных культурных представлений, а также с окружающим предметным миром, относящимся к культурному плану, индивидуальное сознание осмысливает и репродуцирует как свое место в этом мире, этом социокультурном пространстве, так и свое знание об отношениях предметов и явлений этого мира друг к другу. Добываемые в соприкосновении с внешним миром знания и впечатления перерабатываются на разных уровнях индивидуального сознания, превращаясь в «глубинные» и «поверхностные» познавательные структуры [Дридзе 1980: 110]. В результате взаимодействия коллективное культурное наследие индивидуализируется и, в то же время, обогащается индивидуальным знанием. Таким образом, индивидуальное мировосприятие объективно в том плане, что оно представляет собой культурный компонент определенной эпохи. Но, преломляясь через внутренний мир познающего индивида, оно приобретает черты субъективного. Усвоение культуры всегда связано с активностью индивида. Он соотносит предлагаемые культурой программы деятельности, поведения и общения с накопленным индивидуальным опытом и часто варьирует эти программы, вносит в них изменения. Культура, таким образом, не является застывшим образованием. Индивидуальный опыт превращается в социальный, и в культуре появляются новые феномены, закрепляющие этот опыт. Любые изменения в культуре возникают только благодаря творческой активности личности. Таким образом, культура – это мир творческих новаций – способов и результатов познания, интеллектуальных и образных отражений действительности и её практического преобразования. Язык выступает по отношению к культуре в нескольких функциях. Во-первых, он отражает культуру, как реальный мир, так и национальный характер, менталитет, мироощущение, мировосприятие, систему ценностей народа. Во-вторых, он сохраняет культурные ценности (в фольклоре, в литературе, в формах письменной и устной речи). В-третьих, он передает сохраненные в нем культурные ценности из поколения в поколение. В-четвертых, язык через заложенные в нем видение мира, менталитет, т.е. через культуру, формирует личность человека. В-пятых, язык свидетельствует о происходящих изменениях в культуре, так как они необходимо отражаются в нем. Таким образом, язык – это важнейшее средство объективации культуры (Тер-Минасова С.Г.). Поскольку язык – часть культуры и общества, то можно согласиться с утверждением, что все языковые категории являются категориями социально-культурных форм. Если обратиться к художественному тексту как репрезентанту культурологической информации, то важно отметить, что социокультурное пространство, в котором находится человек, выражается автором как эксплицитно, так и имплицитно. Рассказ о жизни субъективен, но социокультурное содержание интерсубъективно. Человек сам представляет мир, в котором он жил, или живет, или будет жить. Текст – это конструирование мира и конструирование человеком самого себя. Каждый текст включает как обязательный компонент внетекстовые реалии. И часто именно они определяют степень понимания текста тем или иным реципиентом. Но каждое вновь происходящее понимание текста не адекватно предыдущему, что объясняется, с одной стороной, наличием разных фоновых знаний, а с другой стороны, тем, что внетекстовые реалии с течением времени могут восприниматься иначе. Каждая эпоха трактует художественное произведение по-своему, в свете событий своего времени. Не существует единичной интерпретации текста. Подобное меняющееся восприятие внетекстовых реалий, в свою очередь, объясняется тем, что, согласно Н.А.Кобриной, культура (как и язык) – результат творческой ментальной деятельности человека [Кобрина 2003: 228]. Рассмотрение в художественном тексте социокультурного пространства личности через призму лингвопрагматической категории лица, кодирующей информацию индивидуального характера, отражающей субъективное восприятие говорящим объективной действительности и несущей на себе печать коммуникативной «заданности», дает возможность познания мира, поскольку эта категория эксплицирует различные модели межличностных отношений, складывающихся в социуме. В связи с тем, что человек, как правило, стремится расширить свои познания о том, в какие ситуации попадают люди и как они решают встающие перед ними проблемы, то передача текстом (или предложением-высказыванием) прагматического смысла способна вызвать у читателя ответную реакцию. Постоянное взаимодействие человека с окружающей его средой является источником познания и формирования плана действия, обеспечивающего человеку достижение той или иной практической (теоретической) цели на каждый данный момент его действий [Колшанский 2006: 27]. Человек неотделим от социума и живет, взаимодействуя с другими людьми. Вступая в жизнь, люди присваивают отношения, сложившиеся в данном социуме на тот исторический момент, в который они родились, и превращают их в свои – индивидуальные – отношения. Социальную жизнь общества образуют в совокупности такие сферы, как экономика, политика, культура, религия, межличностные отношения на уровне семьи, школы, работы, государственных институтов и т.д. Человек учится выполнять особые социальные роли, то есть учится вести себя в соответствии с ролью ребенка, студента, служащего, супруга и т.д. Он ищет себя, свое место в этом мире, ориентируясь на всю совокупность окружающих факторов. Так, в следующем фрагменте маленькая девочка задается вопросом «А кто я на самом деле?» Разные характеристики со стороны людей, с которыми она общается, заставляют её задуматься в поисках своего «Я». Осознание своей индивидуальности, выражаемое личным „ich“, становится недостаточным, поскольку не дает понимания сути своей личности: Plötzlich wurde es für eine ganze Weile still. Schließlich rief sie ihrer Mutter zu: „Mutti, wer bin ich nun eigentlich wirklich?“… Mutter sagte: „Wer du wirklich bist? Das kommt darauf an.“ „Worauf?“ „Na, auf den Standpunkt, von dem aus du betrachtet wirst.“ „Das verstehe ich nicht. Ich kann doch niemand anders sein als ich. Aber wer bin ich denn?“… „Siehst du“, sagte Mutter leise, „das alles bist du: die dumme Gans und der Glauben an die heutige Jugend, feige und eine Stütze der Klasse. Na?“ „Aber wer bin ich nun wirklich? Was du erzählst hast, sind Sachen, wie die anderen mich sehen. Ich finde mich aber nicht feige, zum Beispiel. Wer bin ich denn ohne die andern?“ [K.Bolte. Ich sehe mich. S.7-8]. Согласно некоторым концепциям, культура начинается с возникновения эмоционально-ценностной ориентации, если понимать культуру как ценностное освоение и созидание мира и эмоциональное отношение к освоенным и созданным ценностям [Есин, Касаткина 1994: 10]. В связи с этим восприятие другой культуры через призму отрицательных эмоций, возникших на фоне контраста между своей и чужой культурой, ведет к созданию общего отрицательного впечатления о ней. В следующем примере репрезентируется мировосприятие русской культуры американцем через призму отрицательных явлений, с которыми он сталкивается (шум, грязь, постоянно недовольные русские, ругающие не только своих руководителей страны, но и американских). На основе того, что он видит у себя в стране, у него складывается негативное отношение ко всей нации. Такое представление о русских становится частью его знаний о мире. Парцеллированные обороты, эллипсы, бессубъектные конструкции репрезентируют пренебрежительный тон собеседника, а также его превосходство по отношению к другой нации: „Interessant. Rußland und doch ganz anders. Faszinierend.“ „Ach ja? Ich finde´s halb so faszinierend.“...“Schmutzig und laut. Und überall diese alten, klagenden Russen. Gehen mir furchtbar auf die Nerven. Sitzen vor ihren Häusern in der Sonne, haben es besser als ihre armen Vettern in der Heimat und mäkeln trotzdem an allem herum. Eine Plage, weiß Gott. Schimpfen über Stalin, schimpfen über Gorbatschow, schimpfen über Jelzin. Und über Clinton“ [U.Schmid. Der Zar von Brooklyn. S.87]. Поведение человека в обществе определяется теми нормами, которые позволяют ему чувствовать себя комфортно в своем окружении. Диапазон допустимой комфортности определяется системой этических норм, принятых обществом, или группой индивидов, имеющих равный социальный статус [Наумов 2006: 59]. Соответственно, несоблюдение принятых в обществе норм поведения со стороны одного участника коммуникативного акта и несоответствие личным представлениям со стороны другого участника вызывает у обоих отрицательное отношение друг к другу, эксплицированное риторическим вопросом, с одной стороны, и инверсией, с другой: In meiner Gereiztheit hatte ich schon längst keine Angst mehr um ihn, ich war nur noch wütend. Ich fragte ihn, was ihn denn meine Kragenbinde, meine Stiefel, meine Mütze angingen, ob er wohl glaube, er müsse meinen Unteroffizier vertreten, und: „Überhaupt“, sagte ich, „da sagt ihr dauernd, man soll mit seinen Sorgen zu euch kommen, und wenn man euch seine Sorgen erzählt, werdet ihr wütend.“ – „Euch, ihr?“ sagte er keuchend vor Wut, „haben wir vielleicht Brüderschaft getrunken?“ – „Nein“, sagte ich, „getrunken haben wir sie nicht“, aber er hatte natürlich von Theologie keine Ahnung [Böll H. Als der Krieg ausbrach. S.47-48]. Разные нормы обращения к слугам в разных культурах также отражают специфическое восприятие отношений «хозяин - слуга». В азиатских странах принято обращение на «ты» как к слуге, так и к господину. В то время как в европейском обществе обоюдное обращение на «вы» свидетельствует о взаимном уважении и репрезентирует модель отношений «работодатель - работник»: „Du gehst fort aus diesem Lande, Herr“, sagte er schluchzend, „was soll ich nun ohne dich anfangen?“ „Du bist jung und stark. Es wird dir leicht sein, das Brot zu verdienen.“… „Soll der bei uns wohnen, gnädiger Herr?“ fragte die Tini. „Ich meine fast“, antwortete Purgstaler. „Geben Sie mir doch die Hand! Und seien Sie nicht außer sich! Wie geht´s Ihnen denn?“ „Einen besseren Diener finden Sie nicht, gnädiger Herr, und einen braveren auch nicht“ [B.Frank. Die Monduhr. S.64]. Мировоззрение определяется тем социальным положением, которое занимает человек. Достичь как можно более высокого положения в обществе, иметь высокооплачиваемую должность – цель современного жителя мегаполиса. Добившись всего этого, человек попадает в другой социальный мир. И, соответственно, жизнь в более богатом и экономически развитом регионе страны обусловливает пренебрежительное отношение к людям из другого, бедного, региона. Помимо отрицательной коннотации это выражается в следующем фрагменте утвердительно-вопросительным предложением: …“Sie fahren wohl zum ersten Mal durch´n ehemaligen Arbeiter- und Bauernstaat, was?“ Fred sah vom Fenster weg. Schon seit einer Weile spürte er, dass ihn der rotgesichtige Mann gegenüber beobachtete… Er grinste breit, „…Oder besser gesagt, Arbeitslose und Hornochsen!“, und lachte schallend [Arjouni J. Magic Hoffmann. S.327]. Лингвистические исследования способствовали осознанию того, что прагматическое воздействие (осуществление коммуникативных интенций и интерпретация воспринимаемых сообщений) подвержено влиянию существующих в голове человека схем и других когнитивных структур, определяемых культурой, поскольку именно в ней заложено отношение к миру как отдельного познающего субъекта, так и группы субъектов. Не только форма, но и содержание речи человека в тех или иных ситуациях определяется различными психологическими, национально-культурными, социальными факторами. Кроме того, они чаще всего имплицитно поданы в тексте. Поэтому лингвисты приходят к осознанию необходимости учета именно этих факторов. Рассмотрение лингвопрагматической категории лица вносит существенный вклад в их изучение. Список литературы
И.З. Борисова Якутск, Россия |
Похожие:
 | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |  | Использование и охрана лесов: проблемы реализации законодательства: Сборник статей /Под ред. Боголюбова С. А., Мининой Е. Л. ИзиСП,... |
| Сборник научных статей и докладов участников Поволжской научно-практической конференции. Самара, 12 13 ноября 2009 г. Самара:... | | Международная педагогическая дистанционная конференция «Педагогика и образование», сборник статей, часть 3, апрель 2017 г |
| С48 Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб ст участников IV междунар науч конф.,... | | Автор, академик Петровской академии наук и искусств, член Союза писателей России, кандидат технических наук, доцент, полковник в... |
| Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... | | Сборник состоит из статей и тезисов докладов участников конференции, состоявшейся 13–14 мая 2015 года на экономическом факультете... |
| Сборник праворазъяснительных статей разработан во исполнение плана Главного управления Минюста России по Республике Крым и Севастополю... | | С современная поэзия: русская и зарубежная (сборник статей) / Под ред. А. В. Татаринова. Краснодар: zarlit, 2011 |