Монография написана специалистами, работающими в области «медицинского права»
Скачать 1.84 Mb.
|
6.5. Юридическая оценка дефектов оказания медицинской помощи Для установления виновности причинения ущерба пациенту, в том числе и наличного вреда здоровью соответствующим субъектом, необходимо, прежде всего, доказать, что данный ущерб происходит из профессиональных действий при оказании медицинской услуги. Далее необходимо установить величину этого вреда, поскольку сообразно величине его наступает правовая ответственность конкретного субъекта. Е.В. Гурова с соавт., /1998/ указывает, что только в 20 % случаев неблагоприятный исход стоял в прямой причинной связи с дефектом оказания медицинской помощи. С.В. Ерофеев /2000/ указывает на наличие прямой причинной связи между неблагоприятным последствием для пациента и дефектом оказания медицинской помощи в 23 %случаев. В 8 - 12,5 % неблагоприятное последствие выражалось в причинении вреда здоровью различной степени тяжести. По нашим данным неблагоприятное последствие для пациента. вытекало из дефектов оказания медицинской помощи в 52 % случаев, причем в 31 % выражалось в причинении вреда здоровью /в 5,2 % - тяжкого, в 15,5 % – средней степени тяжести и в 10,3 % – легкой степени/, в остальных же 21 % случаев неблагоприятное последствие не было связано с непосредственным причинением вреда здоровью. Рассмотрим несколько примеров судебно-медицинских экспертиз, связанных с дефектами оказания мещанской помощи и постараемся дать юридическую оценку этих дефектов. Больной обратился в Центр пластических и косметических операций для проведения операции по увеличению полового члена, так как он страдал эректильной импотенцией. В ходе полноценного предварительного обследования диагноз был подтвержден, сопутствующей патологии обнаружено не было, противопоказания к операции отсутствовали. Под местным обезболиванием произведено интракавернозное введение полиакриламидного геля. После операции отмечено, что слева от введения в области кавернозного тела небольшая гематома. В последующие дни развился резкий отек полового члена и мошонки. Получал антибиотикотерапию интракавернозно. В виду неэффективности лечении был госпитализирован в урологическое отделение стационара, где поставлен диагноз: «гнойный кавернит». В стационаре проводились неоднократные повторные операции /некрэктомии/, интенсивное медикаментозное лечение. Выписан на амбулаторное лечение с диагнозом: «уретральный свищ». При судебно-медицинском освидетельствовании больного комиссией экспертов выявлено наличие двух точечных свищей в области полового члена, из которых при мочеиспускании выделяется моча. Комиссия экспертов пришла к заключению, что имеющееся у больного заболевание в виде двух свищевых отверстий полового члена является прямым следствием проведенной ему операции внутрикавернозного введения полиакриламидного геля с целью эндопротезирования и связано с образованием гематомы в месте введения геля, ее последующим нагноением, развитием гнойного кавернита, флегмоны полового члена и, в итоге, образованием уретральных свищей. В результате дефектов оказания медицинской помощи больному причинен вред здоровью тяжкой степени по признаку утраты общей трудоспособности не менее чем на 1/3, так как согласно таблице «Проценты утраты общей трудоспособности в результате различных травм» /пункт № 54-В/ наличие мочеполовых свищей приводит к утрате общей трудоспособности в размере 40 %. В приведенном случае в наступивших последствиях медицинской услуги не усматривается каких-либо иных объективных факторов, кроме неосторожности хирургов. Опираясь на свой опыт в проведении подобных операций, специальные знания, медицинский персонал должен был предвидеть и не допустить развития травматизации с кровотечением и скоплением крови /гематома/, а в случае возникновении данного осложнения принять срочные и адекватные меры к его устранению, меры, необходимо достаточные для недопущения нагноения. Таким образом, дефект оперативного вмешательства в виде травматизации кавернозного тела повлек физический вред, был допущен в условиях предвидения причинения вреда, но по легкомыслию в надежде его предотвратить либо без надобного предвидения, хотя можно и должно было его предвидеть. В данном случае есть основания для наступления уголовной ответственности субъекта осуществления медицинской помощи за неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью пациента /ст. 118 УК РФ/. В судебном процессе ответчик свою вину не признал, ссылаясь, что оперативное вмешательство было произведено в строгом соответствии с существующими инструкциями, а, следовательно, последствия «носят случайный характер». По делу была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, которая подтвердила выводы первичной. Таким образом, правовая ответственность субъекта наступает не в связи с тем насколько полно соблюдены соответствующие инструкции, а, в связи с фактической выраженностью последствий дефектов оказания медицинской помощи. В другом случае пожилому больному была сделана операция по поводу кисты левой почки. Спустя несколько лет у него появились боли в области послеоперационного рубца, локальное выпячивание, в средней части рубца образовался свищ. Лечился амбулаторно более месяца. На одной из перевязок из области свища выделилось 2 фрагмента резиновых трубок. Больной был направлен на стационарное лечение. В хирургическом отделении стационара произведена, операция, в ходе которой из левой околопочечной области удалено еще два фрагмента резиновых трубок длиной по 5 см. каждый. Больной находился на стационарном лечении 3 недели и выписан с выздоровлением. По постановлению прокуратуры произведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза. Следователем предоставлены 4 фрагмента резиновых трубок. По заключению проведенной криминалистической экспертизы, указанные объекты являются 4-мя фрагментами трубчатых резиновых медицинских дренажей. Комиссия экспертов пришла к следующим выводам: прослеживается прямая причинная связь обнаружения и удаления четырех фрагментов дренажных трубок с предшествующим оперативным вмешательством по поводу кисты левой почки /по локализации, клиническому течению и характеру инородных тел/. Наличие и последующее удаление /при амбулаторном и стационарном лечении/ фрагментов мещанских дренажей /инородных тел/ из свища левой околопочечной области свидетельствует, что их оставление причинило вред здоровью средней степени тяжести, поскольку потребовало лечения сроком свыше 21 дня. В данном случае установлен наличный физический вред пациенту, квалифицирующим признаком степени которого явилась длительность расстройства здоровья свыше 21 дня. Неблагоприятные последствия стоят в прямой причинной связи с дефектом оперативного вмешательства, возникшим вследствие пренебрежения обычаями медицинской практики и канонами медицины /необходимость счета и удаления медицинских салфеток, тампонов, дренажей из операционной раны/. Удаление дренажей могло носить и отсроченный характер, но не зависимо от этого обстоятельства, оно должно было быть выполнено. Таким образом, в приведенном случае есть основания для наступления уголовной ответственности для причинителя вреда, по ст. 118 УК РФ «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда. по неосторожности». В следующем примере гражданин получил черепно-мозговую травму при падении с высоты. Он был доставлен в стационар, где кроме черепно-мозговой травмы, была заподозрена травма органов брюшной полости. По показаниям было выполнена диагностическая лапаротомия, в ходе которой патологии выявлено не было. Выписан спустя месяц с выздоровлением над наблюдение невропатолога поликлиники. Спустя короткий промежуток времени после выписки больного стали беспокоить периодические колющие боли в области послеоперационного рубца передней брюшной стенки. Он обратился к хирургу, был направлен на рентгенологическое исследование, при котором в мышцах передней брюшной стенки была обнаружена часть хирургической иглы. Больной был госпитализирован. При операции вблизи средней линии живота из мышц передней брюшной стенки был удален фрагмент изогнутой хирургической иглы длиной 2,5 см. Повреждения брюшины не было. Выписан с выздоровлением на 7-е сутки. Комиссия экспертов пришла к следующим выводам и ответила на поставленные вопросы: выявлен дефект производства диагностической лапаротомии в виде оставления в мышцах передней брюшной стенки фрагмента хирургической иглы. Имевшиеся у больного последствия имеют прямую причинную связь с указанным выше дефектом оказания медицинской помощи и выразились в развитии болевого синдрома и необходимости хирургического вмешательства для удаления этого инородного тела. Больному причинен легкий вред здоровью по признаку продолжительности расстройства здоровья менее 21 дня. Признаков опасности для жизни больного в связи с оставлением инородного тела /части хирургической иглы/ в мышцах передней брюшной стенки не усматривается. В данном случае вред пациенту причинен виновно, так как его наступление является свидетельством небрежности лица, отступившего от правил, канонов и обычаев медицинской практики. Фактическая выраженность этих последствий в виде легкого вреда здоровью, в соответствии с Гражданским Кодексом, предполагает имущественную ответственность перед пациентом медицинской организации, то есть субъекта предоставления услуги. В судебном процессе также рассматривался вопрос об умысле субъекта оказания медицинской помощи на сокрытие факта оставления части иглы в теле больного, однако вина, в этой части доказана не была. Следует также отметить, что в первых двух случаях имеются основания для наступления ответственности по ст. 293 УК РФ /халатность/, так как ненадлежащее выполнение медицинским работником своих обязанностей повлекло существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, которое выразилось, а причинении тяжкого и средней тяжести вреда здоровью. В третье же примере, хотя и усматривается небрежное отношение к службе, существенное нарушение прав гражданина отсутствует, что делает неправомочным применение данного вида уголовной ответственности. Рассмотрим пример бездействия при оказании медицинской помощи и его связи с наступившими неблагоприятными последствиями для пациента. Больной поступил в хирургический стационар с колотым ранением надлобковой области. Своевременно и по показаниям произведена операция, в ходе которой выявлена и ушита перфорация мочевого пузыря. Послеоперационный период протекал без осложнений и через 2 недели больной выписан на амбулаторное лечение. Спустя короткий промежуток после выписки больного стали беспокоить дизурические расстройства, которые уролог поликлиники связывал с наличием посттравматического цистита. Не смотря на проводимое лечение, состояние больного не улучшалось, более того у него стали отмечаться острые задержи мочи. Неоднократно вызывалась скорая помощь для выпускания мочи катетером. При одном из таких вызовов мочу выпустить не удалось и больной был госпитализирован в урологическое отделение стационара. При цистоскопии было обнаружено и удалено инородное тело мочевого пузыря – участок материи. Общая продолжительность амбулаторного и стационарного лечения составила 2 месяца. После выписки из стационара больной к врачам не обращался, медицинских жалоб не предъявлял, возобновил трудовую деятельность. Результатами проведенной криминалистической экспертизы установлено, что инородное тело представляло собой участок ткани трусов больного, который был внесен в полость мочевого пузыря при проникающем колотом ранении. Комиссия экспертов пришла, к следующему заключению: при оказании медицинской помощи больному выявлены дефекты диагностики – не произведены стандартизированные при таких травмах и минимально необходимые обязательные диагностические исследования: УЗИ мочеполовой системы, хромоцистоскопия. Указанные дефекты диагностики, а также ненадлежащая ревизия мочевого пузыря в ходе оперативного вмешательства не позволили своевременно обнаружить и удалить инородное тело мочевого пузыря, внесенное в него предметом травмы. Дефекты оказания медицинской помощи создали условия для развития вредных последствий, а. фактически вреда. здоровью средней степени тяжести по признаку продолжительности расстройства. здоровья свыше 21 дня, о чем свидетельствует продолжительность лечения больного /амбулаторного и стационарного/. Связь развития цистита с острыми задержками мочи с дефектом оказания медицинской помощи в виде не обнаружения и не удаления инородного тела мочевого пузыря подтверждается полным исчезновением симптомов заболевания и восстановлением работоспособности больного после удаления инородного тела кочевого пузыря при повторной госпитализации. В данном случае вред здоровью причинен не действием, а бездействием, создавшим условия для его развития, так как в подавляющем большинстве случаев долженствующее действие предотвратило бы негативные последствия. Вред здоровью пациента произошел вследствие неосуществленных действий, когда необходимость действовать соответствующим образом вытекает из проверенных практикой непреложных истин медицинской профессии, общепринятых, общепризнанных и стандартизированных правил медицины. Величина фактически наступившего вреда здоровью вследствие неосуществленных действий является основанием для наступления уголовной ответственности /ст. 118 УК РФ/. Таким образом, а тех случаях, когда бездействие медицинского работника вступает в противоречие с необходимостью действовать для предотвращения заведомо опасных для здоровья и жизни пациента последствий прогрессирования патологического процесса, и правильные действия в подавляющем большинстве случае купируют эти негативные последствия, уместно говорить о вреде здоровью вследствие неосуществленных действий. В тех же случаях, когда присутствуют еще и иные, не зависящие от воли врача факторы, следует воздержаться от установления связи бездействия и наступившего последствия. Создается впечатление, что проблема юридической оценки бездействия медицинского работника и связи этого бездействия с наступившими последствиями /равно как и неполного действия/ в литературе искусственно гипертрофированна. При одном из самых частых дефектов хирургической помощи – оставлении в полостях инородных тел /салфеток, инструментов, дренажей и так далее/ и доказанной связи этого дефекта с наступившим последствием, вплоть до смерти больного, не возникает необходимости анализировать «бездействие», хотя не удаление этих предметов из операционной раны вполне можно считать бездействием медицинского работника. Следует отметить, что оказание мещанской помощи больному может выражаться, как в действиях прямого медицинского характера /остановка кровотечения, трахеостомия, оперативное вмешательство и тому подобное/, так и опосредованного /доставка в лечебное учреждение, вызов специализированной бригады, перевод в реанимационное отделение и др./. Поэтому дефекты, связанные с отсутствием действия /под которым в медицине понимают оказание помощи пациенту, направленной на спасение его жизни, излечение или облегчение страданий/ могут получить юридическую оценку как неоказание помощи больному и в случае если это повлекло по неосторожности средний или тяжкий вред здоровью, либо смерть больного, явиться основанием для вменения ст. 124 УК РФ. Эта статья предусматривает ответственность не только врачей, но и других медицинских работников, например среднего медицинского персонала, что соответствует ст. 20 КЗоТ. В ряде случаев экспертным комиссиям приходится давать заключения о связи неблагоприятных последствий, не являющихся наличным вредом здоровью с дефектами оказания медицинской помощи. Рассмотрим такой пример. Женщина наблюдалась в женской консультации по поводу второй беременности. Беременность протекала без осложнений, проводились необходимые диагностические исследования. В 19 недель беременности была исследована кровь на содержание сывороточных маркеров, свидетельствующих о хромосомной патологии плода, /АФП, ХГЧ/. Роды в родильном доме, на 37-ой недели беременности. Послеродовый период протекал без осложнений. Родившейся девочке поставлен диагноз: «болезнь Дауна». Изучив предоставленную медицинскую документацию комиссия экспертов пришла к заключению: результаты анализов крови беременной на сывороточные маркеры свидетельствуют, что значение их показателей превышало допустимое в 3 раза /в соответствии с таблицей «Пределы допустимых значений АФП и ХГЧ для беременных» приложения № 3 к Приказу № 60 Комитета. по здравоохранению мэрии СПб от 12.02.96 г./. Неправильная оценка результатов указанных выше исследований не позволило беременной попасть в группу риска по хромосомной патологии плода, выразившейся у новорожденной девочки в тяжелом заболевании – болезни Дауна,. Кроме того, беременная не была направлена в городской центр пренатальной диагностики для проведения хорионбиопсии с целью кариотипирования плода, что в 99 % случаев позволяет установить хромосомную болезнь. Таким образом, дефекты диагностики не позволили установить диагноз хромосомной патологии плода, а, следовательно, и прервать беременность по медицинским показаниям на раннем сроке /врожденная патология плода, установленная методами пренатальной диагностики, независимо от срока беременности является медицинским показанием к прерыванию беременности в соответствии с приложением № 2 Приказа Минздрава РФ № 302 от 28.12.1993 г./. В приведенном примере ненадлежащее оказание мещанской помощи беременной, выразившееся в дефектах диагностики хромосомной патологии плода привело к сохранению беременности плодом с тяжёлым заболеванием, что причинило существенный ущерб истице. То есть имеются основания для наступления правовой ответственности по возмещению ущерба. В случаях причинения морального ущерба судебно-медицинские эксперты могут подтвердить или опровергнуть наличие у потерпевшего физических или нравственных /психо-эмоциональных/ страданий, что является доказательством наличия или отсутствия морального вреда, а, следовательно, явиться основанием для его компенсации. В случае с оставлением части хирургической иглы в мягких тканях живота, экспертной: комиссии был задан вопрос о дополнительных физических страданиях больного вследствие наличия инородного предмета и при производстве повторной операции с целью его удаления. На этот вопрос был дан положительный ответ. В случае рождения ребенка с болезнью Дауна, экспертам был задан вопрос о наличии психо-эмоциональных страданий у роженицы. Кроме того, были представлены медицинские документы, свидетельствующие, что у ранее здоровой /соматически и психически/ женщины, после рождения тяжело больного ребенка развилась бессонница, раздражительность, быстрая утомляемость, эмоциональная лабильность. При судебно-медицинском освидетельствовании женщины комиссией экспертов, включавшей и психоневролога, был поставлен диагноз «астено-невротический синдром» и был дан положительный ответ на поставленный вопрос. Для юридической оценки материального ущерба, причиненного пациенту в результате дефектов оказания медицинской помощи, в части случаев также необходимо заключение судебно-медицинских экспертов. Эта необходимость возникает в тех случаях, когда речь идет о возмещении расходов на лечение ятрогенного заболевания, протезирование зубов при ненадлежащем оказании стоматологической помощи, дополнительном питании, санаторно-курортном лечении и так далее. Резюмируя все выше сказанное, следует отметить, что если наличный вред здоровью пациента, установленной величины, происходит не из существа повреждения, равно как и осложнение происходит не из существа болезни, то далее подлежит выяснению, происходит ли этот вред из дефектов оказания медицинской помощи. Выяснение наличия дефектов оказания медицинской услуги, установление их связи с наступившими неблагоприятными последствиями, входит в задачи судебно-медицинской экспертизы. Поскольку экспертами по отношению к действиям практического врача должны выступать практические врачи, то участие их в работе комиссии в качестве врачей-экспертов следует считать обязательным. Тогда, когда действия или бездействие повлекли физический вред и совершены в условиях предвидения причинения такого вреда; но по легкомыслию в надежде его предотвратить либо без подобного предвидения, хотя можно и должно было его предвидеть, наступает правовая ответственность субъекта оказания медицинской помощи. Противоправность действий врача можно обосновать лишь тем, что он объективно не использовал необходимые ему и обязательные для него по роду деятельности профессиональные знания и мастерство. Ненаступление ожидаемого пациентом результата не всегда следует рассматривать как вред. Наличный вред, вытекающий из дефектов оказания медицинской помощи, требует безусловной его компенсации. Из несоответствия осуществленных действий медицинского работника фактическим обстоятельствам усматриваются признаки вины: это либо виновное действие, обусловившее наступление неблагоприятных последствий для здоровья и жизни пациента, либо виновное пренебрежение обязанностью действовать, приведшее к негативным последствиями. Наличествующий вред происходит либо из ненадлежащего исполнения медицинской услуги, либо из исполнения ненадлежащей медицинской услуги. Исполнением ненадлежащей медицинской услуги является её осуществление с пренебрежением соответствующей мерой надобности. Если в ходе правовой процедуры устанавливается наличие вины соответствующего субъекта оказания медицинской помощи, то сообразно величине причиненного вреда здоровью наступает правовая ответственность конкретного субъекта. Так наличие тяжелого или средней степени вреда здоровью влечет уголовную ответственность. Если имеющийся вред вытекает из профессиональных действий субъекта оказания медицинской помощи, то наступает персональная ответственность виновного медицинского работника. Наличие же легкого, виновно причиненного вреда здоровью гражданина предполагает имущественную ответственность перед ним медицинского учреждения /субъекта предоставления медицинской услуги/, но не персонально медицинского работника /субъекта её оказания/. Причиненный моральный вред /при условии доказанности физических или нравственных страданий/ также подлежит материальной компенсации. ЗАКЛЮЧЕНИЕПраво человека на здоровье фактически есть право на получение надлежащей медицинской помощи. Это право гарантируется статьей 41 Конституции Российской Федерации, а также Основами законодательства об охране здоровья граждан в РФ. Пациент России обладает достаточно широким спектром прав при получении медицинской помощи. К сожалению, мы зачастую видим попрание этих прав в нашей стране. Сфера здравоохранения в последние годы быстро коммерциализируется, снижается качество и объем гарантированной бесплатной медицинской помощи. Этот факт приводит к постоянному росту числа жалоб, исков пациентов, связанных с ненадлежащим выполнением медицинской услуги. Кроме того, в медицинской и немедицинской литературе в последние годы достаточно часто стал встречаться тернии «ятрогения», под которым понимают заболевания, патологические процессы, состояния, возникновение которых однозначно связано с медицинским воздействием в ходе обследования, лечения больных, выполнения диагностических и профилактических процедур /Некачалов В.В., 1990/. Оказание медицинской помощи является специфическим видом услуги, ибо любое целенаправленное воздействие на организм человека в рамках профессиональной медицинской деятельности допускает или предполагает причинение вреда состоянию здоровья. Как указывает А.В. Тихомиров /1998/ зону обоснованного профессионального риска составляет совокупность соответствующих медицинской услуге вредных эффектов, вероятность наступления и степень предусмотренности которых не позволяет отказаться от предпринимаемого в интересах здоровья пациента воздействия на его организм. К сожалению, в ряде случаев отмечаются дефекты оказания медицинской помощи, под которыми следует понимать любые изъяны лечебно-диагностической помощи пациенту, тактики её оказания на различных этапах оказания медицинской помощи /достационарный, стационарный и постстационарный/, выражающиеся в отступлении от обычаев медицинской науки и практики. Если в связи с дефектами оказания медицинской помощи наступил тот или иной вред для пациента, то это является основанием для правовой ответственности субъекта оказания этой помощи — медицинского работника или для субъекта её предоставления - медицинской организации. Если же действие или бездействие повлекли физический вред /вред здоровью/ и совершены или допущены в условиях предвидения такого вреда, но по легкомыслию в надежде его предотвратить, либо без надобного предвидения, хотя можно о должно было его предвидеть, равно как и при пренебрежении необходимостью действовать, наступает персональная ответственность медицинского работника. Причинение средней тяжести или тяжкого вреда здоровью либо смерти по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, определяет повышенную меру уголовно-правовой ответственности. Причинение легкого вреда здоровью, морального вреда в виде физических или нравственных страданий, а также имущественного ущерба пациенту является основанием для гражданско-правовой ответственности медицинской организации. Не является преступлением случай /казус/ в медицине, а также причинение вреда при обоснованном и риске и при условиях крайней необходимости, когда со стороны медицинского работника предпринята повышенная мера предусмотрительности, направленная на предотвращение негативных последствий для здоровья пациента. Дефекты возможны не только при сказании медицинской помощи, но и при оформлении /ведении/ медицинской документации, в которой фиксируются все этапы её оказания. Следует отметить, что ведение основных /первичных/ медицинских документов – медицинской карты стационарного больного и амбулаторной карты весьма далеки от идеала. Проведенный нами анализ выявляет большое число дефектов ведения данной документации, начиная от паспортной части и заканчивая выписным эпикризом. Непонимание медицинским персоналом юридического значения первичной документации зачастую приводит к такой степени её ненадлежащего оформления, которая не позволяет оценить качество оказания медицинской помощи. В этих случаях в виду утраты доказательной базы нарушаются права и законные интересы пациента, что может повлечь уголовную ответственность медицинского работника за халатность. Выявление дефектов ведения медицинской документации, дефектов оказания медицинской помощи, причинной связи неблагоприятного последствия для жизни и здоровья пациента с этими дефектами, установление степени наличного вреда – дело судебно-медицинской экспертизы. Носители специальных званий: судебно-медицинские эксперты, врачи-специалисты, обладающие соответствующей квалификацией, опытом, навыками, знаниями и выступающие в качестве экспертов, могут объективно оценить величину и механизм происхождения вреда. Юридическая квалификация деяния, в том числе вменение вины, - дело правоприменительной практики /суда, следствия/. Однако, заключение судебно-медицинской экспертизы имеет юридическую направленность, так как оно является основой доказательной базы правомерности, неправомерности или противоправности профессионального поведения лица, осуществляющего медицинскую деятельность. Следует отметить, что не всегда неблагоприятный исход для пациента связан с дефектами оказания медицинской помощи и причинением вреда. Если субъект оказания медицинской услуги выполнил все необходимые для данных конкретных условий профессиональных действий в нужном объеме и надлежащим образом, то причины негативных последствий следует искать в не зависящих от врача многофакторных влияниях или в собственном небрежении пациента. К объективным причинам, не зависящим от воли врача и приводящим к неблагоприятным последствиям можно отнести: молниеносные формы или атипическое течение болезни /осложнения/, значительные топографо-анатомические изменения органов и тканей, крайне тяжелое /не коррегируемое современными методами лечения/ состояние больного, несовершенство медицинской науки как таковой в данный период времени, либо несовершенство какого-либо её конкретного метода при невозможности применения других методов. Вместе с тем, к объективным причинам не могут быть отнесены «неблагоприятная обстановка в операционной, плохая ассистенция, недостаточный уровень профессионализма врача». Именно от медицинского работника закон и пациент ожидают должного уровня знаний, квалификации, умения, и в итоге должного уровня оказания медицинской помощи. Заслуживает отдельного рассмотрения качество и проведения собственно судебно-медицинских экспертиз, объективность исследований экспертной комиссией имеющихся дефектов медицинской помощи. Понятно, что сложившаяся практика организации проведения судебно-медицинских экспертиз никоим образом не способствует объективизации оценки медицинской деятельности. В обычных условиях экспертной реальности вряд ли пациенту стоит рассчитывать на то, что комиссия врачей сможет добросовестно /в юридическом смысле этого слова/ вынести справедливый вердикт своим коллегам по ремеслу. Иногда, и это подтверждает анализ судебно-медицинских экспертиз, речь можно вести о заведомо ложных заключениях экспертов. В настоящее время отсутствуют прецеденты возбуждения уголовной ответственности экспертов по ст. 307 УК РФ - Заведомо ложные показание, заключение эксперта или неправильный перевод. Так, например, известны случаи подобные следующему. У пациента после парантерального введения лекарственного средства развивается постъинъекционный абсцесс. Посев гнойного отделяемого позволил выделить возбудителя – золотистый стафилококк. В последующем у больного развивается сепсис – состояние угрожающее жизни. Тем не менее, комиссия экспертов, в состав которой входит травматолог-профессор доктор медицинских наук, не устанавливает связь между имеющимся постъинъекционным абсцессом и последующим сепсисом. Взамен предлагается гипотеза о том, что причиной сепсиса ВОЗМОЖНО!? является кариес. Заметим, что медицинскими документами наличие кариеса не подтверждает. Конечно, экспертам следует быть более ответственными как в профессиональном, так и общегражданском смысле слова. Ведь невозможно исходя из посылки коллегиальности лакировать иногда неприглядную действительность. До тех пор, пока врачи-специалисты, привлекаемые судебными медиками к производству экспертиз, впрочем, как и сами судебные медики, не смогут оценивать работу своих коллег по критериям объективности, справедливости наше общество, пациенты не смогут рассчитывать на медицинскую помощь надлежащего качества. Именно потому, что в качестве специалистов, входящих в экспертную комиссию по определению суда, следственных органов привлекаются, как правило, наиболее опытные и авторитетные врачи можно и нужно рассчитывать на то, что вследствие их объективной работы в конечном итоге общество только выиграет от того, что бракоделы от медицины, профессионалы низкого уровня не только понесут заслуженную ответственность но и в дальнейшем не смогут осуществлять профессиональную деятельность в области медицины. Что не повторятся случаи экспертных заключений, в которых судебно-медицинский эксперт без тени сомнения игнорирует мнение авторитетной медицинской комиссии, в исследовательской части приводит данные, имеющие отношение совсем из других медицинских документов и в результате достигает совершенно необоснованного вывода. Только повторная экспертиза позволила восстановить истину. Не пора ли судебным медикам повысить ответственность за качество экспертной работы? Может быть, настало время на базе научного общества судебных медиков Санкт-Петербурга создать своего рода контрольную комиссию, которая сочла бы возможным оценивать работу своих коллег – судебно-медицинских экспертов, обоснованность сделанных выводов экспертных комиссий? Отдавая должное значимости качества экспертных заключений, думается, что в настоящее время возникла необходимость выделения медицинского права в особую отрасль. Специалисты в области медико-правовой деятельности, сведущие в вопросах правовой защиты самого дорогого для человека — здоровья, смогут не только защитить права пациента при оказании ему ненадлежащей медицинской услуги, но и в равной степени честь и достоинство самих медицинских работников при необоснованных жалобах и исках на качество оказания медицинской помощи. Следует согласиться с А.М. Балло, А.А. Балло /2001/, что медицинское право должно стать обязательной дисциплиной для изучения в юридических вузах, а также добавить, что изучение его в качестве отдельного курса на кафедре судебной медицины будущими врачами, было бы совсем не лишним. Повседневная профессиональная деятельность медицинских работников постоянно заставляет их сталкиваться с ее правовыми аспектами. Не пора ли об этом всерьез задуматься медицинской общественности? Литература. |
Похожие:
 | О порядке получения квалификационных категорий специалистами с высшим и средним медицинским образованием, работающими в системе здравоохранения... | | |
| | Взаимодействия участников обязательного медицинского страхования по реализации права выбора гражданином медицинской организации | |
 | Ярославской области, Территориального фонда обязательного медицинского страхования | | Удмуртской Республике и в целях повышения доступности и совершенствования порядка получения квалификационных категорий специалистами... |
| И, 2004, №35, ст. 3607 и во исполнение приказа Минздравсоцразвития РФ от 25. 07. 2011 №808н «О порядке получения квалификационных... | | Министерства здравоохранения Республики Татарстан по предоставлению государственной услуги "Получение квалификационных категорий... |
| Оказание заказчику услуг, связанных с подготовкой и участием в программе международной школы медицинского права "Правовая безопасность... | | Монография предназначена в первую очередь для научных работников, аспирантов, а также для тех, кто интересуется развитием современной... |