Вчера, сегодня, завтра
Скачать 2.29 Mb.
|
Алексей СМИРНОВ Привлечение к суду сотрудников КГБ В сентябре 1982 года я был арестован органами КГБ по статье 70 и приговорен судом на срок 6 лет лагерей и 4 года ссылки. Я хочу сделать краткий отчет о попытке привлечения следователя, который вел мое дело, к уголовной ответственности. Эту попытку я сделал год назад. Почему я поставил этот эксперимент на себе? Мне показалось, что способ ведения дела, каким я его видел, может быть очень эффективен. К моменту ареста я был достаточно подготовлен и к аресту и к следствию. Примерно знал, как себя вести, прочитал много литературы, поэтому занял такую позицию, которая для сотрудников московского КГБ выглядела странной. Мое дело вел начальник отдела Трофимов, следователь Капаев и Сергей Дмитриевич Балашов, который до сих пор занимает должность следователя по экономическим преступлениям. Эти люди были удивлены моим поведением на следствии. Выглядело это так. Все, что говорил и делал следователь, я фиксировал у себя в папке. По каждому процессуальному нарушению или, на мой взгляд, уголовному я направлял соответствующее заявление в Прокуратуру, а копию держал в своем деле. Таким образом, получался некий контр-обвинительный материал. Именно поэтому в январе прошлого года я написал заявление на имя начальника отдела по надзору за (60) соблюдением законности в органах госбезопасности Юрию Аркадьевичу Адамову в Мосгорпрокуратуру (мое дело вел Московский, а не центральный КГБ), где указал на необходимость возбуждения дела в отношении моего следователя по имеющимся признакам совершения преступления, которое находится в деле. Я указал дату, номер дела. Я получил ответ от 19 марта, где было сказано, что нарушения закона, которые могли бы послужить основанием по возбуждению уголовного дела, в отношении следователя нет. Что Копаев, возбуждая против меня уголовное дело, руководствовался действовавшим в тот период законодательством. Именно это я и пытался опровергнуть и доказать, что КГБ нарушал действовавшие тогда законы. В ответ на это я написал письмо с требованием устранить Адамова от должности с указанием некоторых подробностей моего дела. Меня пригласили в Прокуратуру, где я имел интересную беседу с сотрудником этого отдела. Там мне было сказано, что нет штатов, нет средств для возбуждения дела и нет самого Копаева, «мы вам дадим справку о реабилитации, получите компенсацию»... Мне кажется, что в любом случае процесс привлечения преступников к ответственности — это ключ решения наших проблем. Надо действовать последовательно и добиваться от органов, надзирающих за исполнением закона, привлечения конкретных лиц по конкретному составу преступления. Свидетелей много. Мое дело пока еще не уничтожено, как уничтожено дело Андрея Дмитриевича Сахарова. Для примера скажу, как можно было бы доказать методы незаконного воздействия на подследственных. Всем известно, что такое пресс-камера. Это не обязательно избиение, это может быть и психологическое давление, которое, мне кажется, я испытал в полной мере. Я могу назвать фамилии людей, которые принимали в этом участие, и доказать, что эти люди работали профессионально именно в этом направлении. Таких доказательств много. Есть люди, которые понесли большой ущерб — моральный и физический. Подобные действия КГБ привели к тяжким последствиям, и это безусловно. Пока не будет в этом отношении восстановлена справедливость, говорить о каких-либо гарантиях прав человека, (61) на мой взгляд, бессмысленно. Эти люди до сих пор несут огромную угрозу соблюдению основных гражданских прав и свобод. Они до сих пор находятся у власти. И никто из власть имущих не собирается разбираться в этом вопросе. Может быть, мы будем первыми. (62) Олег ЗАКИРОВ Система подавления личности сотрудников в органах КГБ В своем выступлении мне бы хотелось затронуть тему подавления личности, но не подследственных, а самих сотрудников КГБ. Как подавлялись те, кто попадал в застенки этого ведомства или был объектом интереса КГБ, уже достаточно известно по публикациям. Но системе госбезопасности подавлялись и сами сотрудники. Вся служба была построена на системе подавления личности офицеров КГБ, агентов и других помощников. Поговорим об офицерах КГБ, которые на себе испытали древнюю и испытанную политику кнута и пряника. Проводя частное расследование Катынского преступления совместно с обозревателем «Московских новостей» Г. Жаворонковым, я узнал много нового об арсенале средств подавления личности сотрудника КГБ. Вся служба, льготы, денежное содержание, звания и так далее рассчитаны на привязывание к системе военной службы в органах госбезопасности. Не проявив лояльности и покорности, невозможно продвинуться по службе, получить звание, квартиру и многие другие блага. За всем этим зорко следили руководство и парткомы всех уровней. У сотрудников в ходу были следующие поговорки: «Служить бы рад, прислуживаться тоже», «Да утопи (63) утопающего». Последний перл ярко раскрывает межличностные, «товарищеские» отношения внутри коллектива. Сотрудник привязывался к этой системе спецобслуживанием (магазины, буфеты, столовые) и специальным санаторно-курортным обеспечением. Несогласных с официальной идеологией КГБ отторгало как инородное тело. Так на одном из партсобраний, после того как руководству КГБ стало известно о моем участии в расследовании Катынской трагедии, мне было заявлено, что я и органы госбезопасности несовместимы. Я был исключен из партии, мне было объявлено о неполном служебном соответствии. И это после пятнадцати лет службы. Использовалась и политика пряника. Чтобы удалить меня из города Смоленска (то есть подальше от Катыни), мне предлагалось на выбор: хорошие должности, перевод в любой другой город, повышение в звании. Я рассказал только о себе, а сколько честных сотрудников боролись и не сдавались, за что и были выброшены из органов. Точного числа их никто назвать не может. Сейчас много говорится о том, что органы госбезопасности стали другими, но в это верится с трудом, ведь средний состав руководства остался прежним. Кто изгонял правдолюбцев, тот и теперь руководит. КГБ до сих пор несет печать тайного ордена Переустройства органов безопасности, какого ждала демократическая общественность, не произошло. До сих пор не внесена ясность в прозвучавшее некогда разоблачение А.Д. Сахарова о том, что в Афганистане разрешалось расстреливать попавших в плен военнослужащих. Я хочу заявить, что А.Д. Сахаров был прав. Находясь в Афганистане — мне довелось там служить — я лично слышал от руководства особого отдела КГБ 40-ой армии о том, что есть указание высшего начальства, разрешающее уничтожать попавшего в плен офицера, если нет возможности высвободить его из банды моджахедов. (64) Владимир ГОЛУБЕВ Некоторые негативные аспекты правоприменительной деятельности органов Министерства безопасности в борьбе с организованной преступностью Традиционно почти во всех работах и публикациях, так или иначе касающихся проблемы деятельности органов безопасности, авторами и журналистами рассматривался один из самых важных и принципиальных вопросов: что такое КГБ вчера и сегодня и каково его место в системе органов политической власти государства? За последние три года, а особенно в послеавгустовский период 91 года острой критике подверглась деятельность этого ведомства, которая была направлена на попытку возрождения тоталитарно-коммунистического режима власти, насилия и террора. Во многом это обстоятельство было предопределено тем, что органы государственной безопасности фактически продолжали оставаться политическим органом ЦК КПСС. С ликвидацией КПСС и формально-юридическим изменением формы деятельности органов государственной безопасности, их преобразованием в органы Министерства безопасности, вряд ли можно согласиться, что во многом претерпела изменение содержательная сторона их деятельности. (65) До сих пор ведомство государственной безопасности сохраняет свою автономию и независимость по отношению к демократическим институтам государственной власти и управления России. Так что такое КГБ вчера и сегодня и каково его действительное место в системе органов исполнительной власти государства? В настоящее время обострившийся кризис политической власти государства, отсутствие стабильности развития экономики страны, «унифицированный» процесс дестабилизации правового регулирования общественных отношений и, как следствие, катастрофический рост преступности, особенно ее организованные формы проявления, с одной стороны, и организационно-правовые изменения внутренней структуры, с другой стороны — все это крайне негативно отражается на деятельности органов безопасности. Попытка реформирования органов безопасности, проведенная «сверху», не достигла ощутимых результатов. Причиной тому явилась во многом амбициозность отдельных политических лидеров, которые реформацию органов безопасности проводили путем замены профессионалов дилетантами, не имеющими соответствующего уровня профессиональной подготовки и знаний. Насколько изменилась содержательная сторона деятельности органов безопасности, можно судить по степени правовой урегулированности порядка их правоприменительной деятельности, как особого вида государственной деятельности, направленного на борьбу с преступностью и тем самым на реализацию уголовно-правовых норм. Общий кризис системы права, недостатки и пробелы в законодательной базе, регулирующей правоприменительный процесс органов безопасности, естественно, оставляет место правовому беспределу. В своем выступлении особое внимание хотелось уделить вопросам, связанным с негативными аспектами правоприменительной деятельности органов безопасности, поскольку именно они входят в круг субъектов органов государства правоохранительной системы, принимающих правовые решения, имеющие существенные юридические последствия в среде (66) охраны личных свобод, интересов и прав граждан Российской Федерации. Проблемы перестройки деятельности органов государственной безопасности являют собой часть общей идеи о принципиально иной деятельности всей системы правоприменительных органов. Мало что изменилось в структуре деятельности данного органа за годы демократического преобразования общества. Несмотря на имеющиеся внутри системы органов расслоения во взглядах о дальнейшем месте органов государственной безопасности, они продолжают сохранять свой контроль над развитием общества, его политических структур и всем ходом экономических реформ. В настоящее время нет такого органа государства, который мог бы обеспечить всю полноту контроля и надзора за деятельностью проводимых органами государственной безопасности мероприятиями внутри государства. Абсолютно формален в этом и осуществляемый прокурорский надзор за исполнением законов о государственной безопасности. Предложенная мной еще в 1986—1988 годах концепция изменения форм и методов прокурорского надзора не только за следствием в органах госбезопасности, но и за ведением дел оперативного учета, контролем телефонных переговоров, проведением других оперативно-технических мероприятий, вызвала по меньшей мере недоумение как в среде руководства бывшего КГБ СССР, так и Прокуратуры СССР. Незадолго до ухода из Прокуратуры г. Москвы, где я исполнял обязанности прокурора по надзору за следствием в органах госбезопасности, в конце 1990 года Прокурору г. Москвы мной была передана справка, в которой высказывались принципиальные соображения по вопросам дальнейшего совершенствования форм и методов организации надзора за негласной оперативно-технической и агентурной деятельностью подразделений Управления КГБ СССР по г. Москве и Московской области на этапе реализации уголовных дел, охраны конституционных прав граждан, вовлеченных таким образом в орбиту уголовного судопроизводства, правовой оценки оперативных материалов и дачи по ним необходимых рекомендаций. Справка с изложением иного подхода к (67) проблемам прокурорского надзора за деятельностью органов госбезопасности была оставлена Прокурором г. Москвы без рассмотрения. В октябре 1991 года, при рассмотрении уголовного дела в Московском городском суде в отношении Коробочкина Б.И. но искусственно созданному следственными органами безопасности обвинению в совершении контрабанды, мной была занята позиция, основанная на законе и повлекшая отход от обвинения с оправданием Коробочкина. Правильность такого решения была подтверждена Верховным Судом России. Однако по настоянию органов госбезопасности и прокурора г. Москвы мне пришлось уйти из органов столичной Прокуратуры, в которой я проработал 12 лет. Совершенно абсурдным явилось то обстоятельство, что органы безопасности, а точнее отдельные работники с санкции бывшего Управления КГБ СССР по г. Москве и Московской области, передали прокурору г. Москвы тов. Пономареву данные оперативно-агентурной проверки, которые касались моих личных взаимоотношений с окружающими меня людьми. По поступившим материалам не было произведено объективной проверки на предмет установления достоверности источников получения такой информации, да и сами материалы не были представлены мне для ознакомления. При таком подходе становится совершенно очевидной и сама проблема возможности «прокурорского надзора» за деятельностью органов госбезопасности. Приобретенный опыт работы в отделе Прокуратуры г. Москвы по надзору за исполнением законов органами государственной безопасности, обобщение практики прокурорской деятельности в данной области, отдельные научно-практические разработки по совершенствованию уголовного, уголовно-процессуального законодательства, а также законов, регулирующих деятельность правоприменительного характера органов безопасности, после ухода из органов Прокуратуры не ослабили моего интереса к названным проблемам. Итак, органы безопасности, как и прежде, являют собой особого субъекта государственной власти в широком смысле этого слова. В узко практической деятельности органы (68) безопасности в решении стоящих перед ними задач используют совокупность средств и методов, основанных и регламентированных административными, уголовными, уголовно-процессуальными и иными институтами права. В основу правоприменительной деятельности органов безопасности, а это в основном касается наиболее широкого спектра контрразведывательных мероприятий, положена оперативно-розыскная, а точнее говоря, оперативно-агентурная и оперативно-техническая деятельность. До принятия Закона Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» от 13 марта 1992 года отсутствовало какое-либо законодательное регулирование этой многогранной и всеобъемлющей деятельности и следовательно отсутствовал ее контроль и надзор со стороны конституционных и правовых органов. К середине 80-х годов КГБ и подчиненные ему территориальные органы имели весьма прочные позиции во всех политических и общественных структурах государственной власти и институтах управления. С каждым годом раздувался штат так называемых «помощников», т.е. представителей подсобного аппарата агентурно-осведомительной сети. Свое «авторитетное» влияние органы безопасности оказывали и на судебно-правовую систему государства, навязывая свое мнение работникам судебных органов при рассмотрении ими уголовных дел, расследование которых проводилось следственными подразделениями органов безопасности. До конца 1989 года в соответствии с антиконституционным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 декабря 1972 года органы государственной безопасности были наделены правом объявления гражданам на стадии «обнаружения у них умысла» на совершение особо опасных и иных государственных преступлений официального предостережения. Проверка материалов официальных предостережений не давала надзирающим прокурорам возможности досконально изучить достаточные правовые основания таких действий, так как в основу материалов ложились сведения оперативно-агентурного порядка в виде сообщений, что тот или иной (69) гражданин или лицо изготовило, хранило и распространяло политически вредные материалы, имело контакты с иностранцами, при основании полагать и возможности их использования во враждебных советскому государству целях и т.д. Более того, в 1989—1990 годах все материалы официальных предостережений были уничтожены. Недостаточная степень правовой урегулированности деятельности органов государственной безопасности сегодня, а это прежде всего отсутствие Закона «О государственной безопасности в Российской Федерации», позволяет еще сохранить этому ведомству старые приемы и методы в проведении тех или иных акций, направленных на дестабилизацию позитивных общественных и политических процессов в государстве. Необходимо отметить, что в настоящее время точное и неуклонное исполнение правовых предписаний должно являться главнейшим принципом деятельности всех государственных институтов как исполнительной, так и законодательной власти Российской Федерации. В особенности это обстоятельство касается работы органов, входящих в структуру правоохранительной системы, где органы безопасности занимают одно из ведущих мест. В области достижения успешной борьбы с преступностью, в особенности с ее организованными формами, а также иными противоправными и опасными проявлениями антисоциального и антигосударственного порядка органы безопасности не всегда правильно и единообразно используют всю совокупность средств и методов, основанных и регламентированных законодательством России. В большинстве случаев такому положению способствует и слабая позиция законодателя, который в принимаемых правовых нормах подчас дает расплывчатые, неконкретные дефиниции закона, либо допускает взаимоисключающие определения понятий, лежащих в разных плоскостях правового регулирования тех или иных общественных отношений. Нет ничего более пагубного, чем поспешность принятия таких законов. Сказанное полностью применимо и к разработке совершенно беспрецедентного по своему предмету правового регулирования Закона РФ «Об оперативно-розыскной (70) деятельности». Основная идея законодателя при подготовке и принятии данного закона — это законодательное, правовое урегулирование отношений, складывающихся между специально уполномоченными субъектами органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, с одной стороны, и с другой, лицами и гражданами, о которых имеются сведения, ставшие известными органам о подготавливаемом, совершаемом или совершенном противоправном деянии, а также других лицах, попадающих в орбиту правоприменительной деятельности органов сыскного аппарата. Мы все хорошо знаем из истории печального прошлого, что практически каждый третий гражданин в силу любых обстоятельств мог потенциально стать или становился объектом оперативной разработки, проверки или наблюдения со стороны органов безопасности. Использование широчайших оперативно-агентурных возможностей КГБ позволяло собирать информацию практически о каждом, включая и Президента России, в период его предвыборной кампании, депутатов Верховного Совета РФ. Упомянутый закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает и три вида, а точнее, трех субъектов контролирующих инстанций: в виде парламентского контроля, ведомственного контроля и прокурорского надзора за исполнением законов при проведении оперативно-розыскных мероприятий и законностью принимаемых при этом решений. Вопрос заключается в том, насколько действенен этот контроль и какова профессиональная подготовка лиц, его осуществляющих. Еще в период работы в отделе Прокуратуры г. Москвы по надзору за следствием в органах госбезопасности мной была разработана методика и рекомендации форм прокурорского надзора за оперативно-агентурной и оперативно-технической деятельностью оперативных служб Московского управления КГБ СССР. Она была оставлена без внимания, а сама идея в тот период времени вызвала крайне неодобрительную позицию руководства. (71) В настоящее время необходимо добиться, чтобы деятельность органов безопасности при осуществлении ими задач на любом ее участке при использовании комплекса оперативных мероприятий, предшествующих возбуждению уголовных дел или реализаций в других формах, имела четкие установленные законом пределы, не приводила к ограничению прав и свобод граждан, исключала возможность провокаций. В проведении оперативных мероприятий на негласной основе или, как установлено в законе, с правилами конспирации, используются специальные оперативно-технические средства контроля телефонных и иных переговоров, ведущихся в замкнутом помещении и открытых территориях, технические средства обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности, а также транспортных средств. Все это осуществляется, как было сказано, без ведома того лица, в отношении которого эти мероприятия задействованы. Обслуживающую роль в этом играют средства фиксации снятия видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемок. В ст. 8 Закона о проведении оперативно-розыскных мероприятий законодательно определено, что проведение подобных действий, затрагивающих охраняемые законом тайну переписки, телефонных и иных переговоров, телеграфных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища, допускается лишь для сбора информации о лицах, подготавливающих или покушающихся на тяжкие преступления, и только с санкции прокурора. Далее в ст. 9 Закона говорится, что результаты оперативно-розыскных мероприятий отражаются в оперативно-служебных документах и систематизируются. Эти документы должны быть предоставлены прокурору при осуществлении прокурорского надзора или для получения санкции на проведение оперативных мероприятий. Таковы формально-юридические требования закона. Правовая регламентация такого рода деятельности должна строго соответствовать природе правового государства. А каково реальное исполнение закона на практике? Мы все хорошо знаем и понимаем, каковы расхождения между идеальными и материальными понятиями. (72) Одним из оснований для проведения оперативно-технических мероприятий в ст. 7 Закона являются сведения о подготавливаемом, совершаемом или совершенном противоправном деянии, по которому обязательно производство предварительного следствия, но когда нет данных, указывающих на признаки преступления. Другими словами, тот или иной работник, получивший первичные сведения о наличии «голого умысла» у лица совершить преступные действия, в своем распоряжении в качестве полученного сигнала проверки должен иметь сообщение «источника» или, как правильно сказать, агента. Принять решение о проверке и документировании обстоятельств подготавливаемого преступления, собрать более достоверную информацию. Процесс сбора такой информации еще задолго до стадии легализации материалов оперативной проверки сопровождается, как правило, контролем телефонных и иных переговоров. И только в случае прямого или косвенного подтверждения характера полученной информации, в целях дальнейшей проверки истребуется санкция прокурора на прослушивание телефонных и иных переговоров. В чем заключена сложность прокурорского и иного надзора за правильностью и необходимостью проведения того или иного оперативного мероприятия? Думается, эта сложность состоит в том, что надзирающего прокурора или другое лицо, в компетенцию которого входят функции надзора и контроля, знакомят лишь с выборочными материалами оперативной проверки, которые содержат выводные и оценочные данные, основанные на негласных источниках получаемой информации. В рассматриваемом законе законодатель установил, что «организация и тактика проведения оперативных мероприятий составляет государственную тайну». Например, методика входа и установление в любом помещении средств технического контроля аудиовизуального характера разработана внутренними нормативами. Зачастую может встать вопрос о том, что в ходе негласного обследования служебных помещений и частных квартир граждан могут быть осуществлены и такие закладки, которые при санкционированном обыске и их обнаружении с участием понятых, например, наркотики и их (73) производные, огнестрельное оружие и боеприпасы к ним и т.д., влекут возбуждение уголовного дела и решение вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности, К сожалению, Закон в своем разделе «О содействии граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность», предусматривающим негласное сотрудничество в проведении оперативных мероприятий, допустил один существенный пробел: не закрепив правило всесторонней и объективной оценки информации, поступающей от «источника», и проверки ее достоверности. Это, на мой взгляд, является серьезным правовым упущением. В ст. 10 упомянутого Закона РФ законодатель установил, что «результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий и проведения оперативно-розыскных мероприятий по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а также в качестве доказательств по уголовным делам после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством». За пределами законодательного регулирования осталась проблема сбора с использованием проводимых оперативных мероприятий компромата на лиц, в отношении которых проводятся вербовочные акции, и склонение к негласному сотрудничеству. Все это входит в понятие организации и тактики проведения мероприятий, являющихся государственной тайной, и полностью выпадает из поля зрения прокурорского надзора. Таким образом, сама идея о существовании такого вида специальной деятельности, как оперативно-агентурная и оперативно-техническая, не является порочной и необходима для реализации задач и целей, стоящих перед органами безопасности в области борьбы с преступностью и ее предупреждением. Расширение ее масштабов и влияние на политические и иные процессы общества, фальсификация получаемой информации и ее использование во вред интересам государства и его граждан — всё это должно пресекаться органами, контролирующими эту деятельность. Особую роль в защите прав и свобод личности, чьи интересы затрагиваются при осуществлении оперативной деятельности, должны играть органы (74) правосудия, при обжаловании таких действий в суд. Причем суды не должны исходить из формальных положений закона, а проверять в каждом отдельном случае обоснованность принимаемых мер в отношении граждан, вовлеченных в орбиту правоприменительной деятельности органов безопасности. Дальнейший процесс перестройки органов безопасности должен иметь безусловный созидательный характер и их деятельность должна быть включена в строгую систему правового регулирования и контроля со стороны президентской власти. (75) |
Похожие:
 | России: вчера, сегодня, завтра: [Текст] : материалы XV международных Конивских чтений (Владивосток, 2 марта 2016 г.) / под общ ред... | | Длительность воздействия и возможность подробного рассказа о рекламируемом продукте/ услуги |
| С октября 1993 по январь 1995 года Центр информации и анализа деятельности российских спецслужб Общественного фонда "Гласность" провел... | | Федоров А. В. Медиаобразование: вчера и сегодня. М.: Изд-во моо впп юнеско «Информация для всех», 2009. 234 c |
 | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... | | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... |
| Выбирал Арон Моисеевич недолго. Растянув лицо в улыбке, он залпом выпил чай, взял лежавший на столе учебный план и зашагал к сейфу,... | | Стоит ненастная погода. Вчера подул резкий холодный ветер. Он срывает с деревьев листья и разносит их по рощам, по дорогам. Улетают... |
| Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... | | Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... |