Вчера, сегодня, завтра
Скачать 2.29 Mb.
|
Сергей АЛЕКСЕЕВ О конституционных предпосылках деятельности органов госбезопасности Уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья! Прежде всего я хочу подчеркнуть значение того форума, который сейчас происходит, ибо наша жизнь — и сегодняшняя и завтрашняя — требует, чтобы наша гражданская совесть и гражданская ответственность были в постоянном напряжении. Фактических данных о вчерашней и сегодняшней деятельности служб безопасности приведено уже достаточно, их можно множить и множить. Но мне бы хотелось несколько изменить плоскость наших коллективных рассуждений и перейти от информационно-гражданственной и разоблачительной, т.е. констатирующей стороне дела, к институциональной части. Ибо я полагаю, что мы добьемся провозглашаемых с этой трибуны целей только тогда, когда будет создана надежная система государственно-правовых институтов, которые будут исключать произвол, которые будут шаг за шагом приближать нас к правовому государству. Первое предварительное замечание. Об этом говорили все, но, мне думается, без достаточной строгости. Видимо, следует четко развести безопасность человека и безопасность власти и режима. Мне даже представляется в известной степени некорректным с гражданской и правовой стороны, когда говорится о безопасности личности, и тем более безопасности общества, потому что под этим предлогом можно осуществлять (20) патронирование и контроль в отношении человека во имя его провозглашаемых действительных или мнимых интересов. И замечательно, что в официальный проект Конституции не включен раздел о безопасности общества. Нужно строго различать, с одной стороны, безопасность человека, которая реализуется прежде всего через закон и правосудие, и безопасность власти, безопасность политического режима. Но это — особая статья, и к этому нужно, подходить особо. Здесь будет идти речь уже о политической полиции, и нужно называть вещи своими именами и не смешивать одно с другим. Второе предварительное замечание. Об этом здесь и вчера, и сегодня также говорилось вскользь. Хотелось бы, чтобы мы четко определились по этому вопросу. Речь пойдет об эффекте количества. Количественный рост политической полиции, тем более тайной политической полиции на каком-то этапе достигает критической массы. Тогда в силу вступают свои внутренние законы, происходит изменение качества, возникает государство в государстве, которое стремится подчинить себе все в обществе. Поэтому сама величина органов, осуществляющих безопасность, органов политической полиции имеет существенное значение. Я думаю, что на какой-то величине эти внутренние законы приобретают необратимый характер, побеждающий и ломающий и все наши намерения, и общественный контроль и закон. Это — гипотеза, но она опирается на факты. Факты, я думаю, довольно достоверны. Теперь я перехожу к объявленной теме и прежде всего намерен сказать о концептуальных вехах своего подхода. На мой взгляд, имеются два существенных момента, которые объединены тем обстоятельством, что органы безопасности, в какой-то мере необходимые при определенных количественных и качественных характеристиках, могут быть лишены свойств тайной политической полиции, в которую они превращаются, достигнув известных количественных параметров и в силу самого состояния общества. Здесь есть два момента. Это прежде всего структурные преобразования этих органов. Конечно, речь не должна идти о министерстве или о безопасности вообще. Здесь нужно еще порассуждать, пойти ли по американской модели, где создан орган федерального расследования, (21) или по германской модели, где существует орган охраны Конституции. Это может быть следственный комитет охраны Конституции или федеральный комитет расследования, но его функции должны быть строго локализованы в Конституции и в законе. Второй очень существенный пункт касается, казалось бы, вещей общеизвестных. Деятельность этого органа, как и деятельность других органов, осуществляющих охранительные, карательные, репрессивные меры, должна быть поставлена под жесточайшее разрешительное начало. При всей очевидности этих терминов здесь необходимо небольшое пояснение. Жаль, что мы сейчас забыли, что одним из величайших достижений демократии является принцип общедозволительного начала — в отношении граждан и коллектива дозволено все, кроме прямо запрещенного в законе. Заметили ли вы, что прокоммунистические, стремящиеся к реакции силы все время спекулируют негативными последствиями реализации этого принципа. Это величайший демократический принцип, провозглашенный французской революцией. Но он предполагает, что для граждан дозволено все, за исключением прямо запрещенного в законе, но в то же время действует строго разрешительное начало для государственных органов и должностных лиц, которые могут делать только то, что им прямо разрешено, и ничего более. По моим убеждениям, самый верный и надежный критерий, который отделяет демократическое государство от репрессивного, диктаторского, авторитарного, состоит в соотношении этих начал. В диктаторском государстве — государство может делать все, пусть даже что-то нерегламентированное, а граждане делают только то, что им прямо разрешено, и ничего более. В демократическом государстве — все согласно зеркальному, обратному отражению. Граждане могут делать все, кроме прямо запрещенного, а государство, должностные лица могут делать только то, что прямо разрешено. Надо как-то утвердиться в этих началах. И, в частности, в отношении государства и прежде всего органов безопасности, карательных, репрессивных органов, где эти принципы должны действовать неумолимо. В свое время во всесоюзном парламенте я (22) предлагал вывесить лозунг: «Государственным органам, должностным лицам разрешено только то, что им разрешено, и ничего более». Перехожу к тем мерам институционального характера, которые, на мой взгляд, относятся к теме наших вчерашних и сегодняшних обсуждений. К Тем институтам, которые призваны устранить из органов государственной безопасности все то, что связано с тайной политической полицией. Таких институтов, на мой взгляд, пять. Первое, прямо относящееся к Конституции. Я считаю, что в Конституции (и мы с Анатолием Александровичем Собчаком в альтернативном варианте Конституции это сделали) должно быть записано, что в стране запрещается и не может быть возобновлен ни при каких условиях политический сыск. Политический сыск должен навсегда стать антиконституционным делом. Второе — обнародование всех секретных актов, определяющих деятельность карательных органов, органов безопасности. Я должен сказать, что в этом отношении сделан добрый шаг. С 1 марта по указу Президента все ведомственные акты только тогда вступают в силу, когда они зарегистрированы в Министерстве юстиции и опубликованы. Но остается еще гигантский массив действующих неопубликованных ведомственных актов. Как здесь быть? Я должен сказать, что общесоюзный конституционно-надзорный орган все эти акты отменил. В деятельности Комитета конституционного надзора СССР были, конечно, огрехи, недостатки. Мало кто знает, в какой обстановке мы работали. Но я должен вас заверить, что был осуществлен ряд крупных мер, сознательно замалчиваемых сегодня. И среди этих мер было признание неконституционными всех неопубликованных актов, которые касаются прав и свобод человека. После принятия этого решения наш комитет в особенности был подвергнут плотной информационной блокаде. На сегодня у меня нет конкретных данных — и понятно почему. Но я склонен подозревать, что сейчас в системе органов безопасности действуют ведомственные акты, которые были признаны неконституционными. Может быть, я (23) ошибаюсь? Но тогда давайте их опубликуем. Я считаю, что должно быть принято соответствующее решение, и, может быть, наш форум выскажет рекомендации по этому вопросу, что в какой-то определенный срок все эти акты должны быть перерегистрированы. Я понимаю, что на каждом витке государственной власти все начинается с нуля, и у нас принято еще малость потоптать предшественников, но каким-то положениям, и в особенности связанным с признанием неконституционными таких ведомственных актов, следовало бы вновь придать силу. Третье. Я думаю, что должен быть специально признан и твердо закреплен запрет на прослушивание телефонных разговоров. Я знаю, что в недавно принятом законе «Об оперативно-розыскной деятельности» есть статья 8, регламентирующая этот вопрос. Но как юрист я могу вас заверить, что в этом законе в статье 6 и 8 осталось много лазеек для прослушивания (в том числе служебных телефонов), подключения к техническим средствам связи, т.е. в нем нет надежной гарантии. Мы знаем силу санкции прокурора. А в этом законе предусмотрена возможность только уведомления последнего. И плюс к этому часть 8 статьи, которая вообще предполагает регулирование ведомственными актами. Мое личное мнение заключается в том, что санкцию на прослушивание телефона должен давать судья, пусть единолично. И более того, мне представляется, что в этом случае нужно было бы установить уголовную ответственность за непредусмотренное законом подслушивание телефонного разговора. А гражданам предоставить право обращаться в государственные органы, прокуратуру (копия в суд, копия в парламентский контроль), если у гражданина есть данные, что его телефон прослушивается. Четвертый вопрос. Об этом уже говорилось вчера, и я бы хотел внести некоторые юридические коррективы. Это проблема государственной тайны. Здесь как раз должно действовать дозволительное начало. Должно быть строго и жестко установлено, что входит в понятие государственной тайны, и, самое главное, это должно быть закреплено в исчерпывающем перечне закона. Здесь должно быть прямо обозначено, что ни для каких ведомственных актов никакая конкретизация, (24) дополнения, уточнения не допускаются. Я не буду развивать эту тему. Проблема ясна. Наконец, о последнем, касающемся того, с чего я начал, — о количественном росте органов безопасности. Мне думается, что в конституционном законе должны быть установлены пределы финансирования органов безопасности. На первый взгляд мне кажется, что это финансирование не должно быть больше, чем финансирование органов правосудия. Но, во всяком случае, определение пределов финансирования органов безопасности — это один из ключевых моментов. И самое главное для нас сегодня — это создать надежный правовой барьер, с тем чтобы органы безопасности действовали в правовой среде, и тогда, мне кажется, мы реально продвинемся в этом в высшей степени непростом деле. (25) Николай КУЗНЕЦОВ Парламентский контроль за деятельностью спецслужб Мне хотелось бы остановиться на проблеме контроля над деятельностью спецслужб. В этом смысле требует уточнения, во-первых, какой контроль мы имеем в виду, и, во-вторых, что такое спецслужбы. Летом 1992 года был принят закон о службах внешней разведки. Еще в декабре прошлого года нашему комитету было поручено представить закон о парламентском контроле за деятельностью разведки. Мы этот закон не представили, за что нас сегодня серьезно и небезосновательно критикуют. В августе прошлого года была создана рабочая группа, которая приступила к разработке концепции. Почему концепции, а не сразу законопроекта? Это связано с тем, что мы в ВС наконец начали понимать, что прежде чем писать какой-то закон, нужно подумать о том, нужен ли он, есть ли и какова сама проблема, каким должен быть этот закон, и так далее. Ведь может выясниться, что данный закон никому не нужен. Мы приступили к разработке концепции и в результате выяснили, что органы внешней разведки требуют парламентского контроля, но не в первую очередь. В своей концепции мы попытались определить критерии, на основании которых можно было уже выделить объекты контроля. Были предложены три критерия, и на их основании были выделены объекты (26) контроля, которые в данный момент можно с определенной условностью отнести к спецслужбам. Это — Министерство безопасности, Служба внешней разведки, Главное разведывательное управление генерального штаба Министерства обороны, Федеральное агентство правительственной связи и информации при президенте, Министерство внутренних дел, Главное управление налоговых расследований и Главное управление охраны. Получается семь объектов. Их условно можно разделить на 3 группы. Группа, связанная с разведкой, группа, связанная с МБ, и группа, связанная с налоговыми расследованиями и охраной. Следующий этап анализа привел нас к пониманию того, что только парламентского контроля недостаточно. При разработке концепции мы изучили не только наше законодательство. Мы также выяснили, что парламентский контроль и в Конституции и в законе декларируется, но органы контроля между собой разорваны, не существует работающего механизма. Изучив зарубежное законодательство, мы выяснили, что в США, Германии и Австралии существуют достаточно сильно развитые системы, причем не только парламентского контроля. В структурах исполнительной власти существует орган или органы, которые помогают парламентскому контролю. И тогда у нас встал вопрос о том, как быть? У нас ни в структурах правительства, ни в структурах президентского аппарата нет не только органа, но даже и должностного лица, которое бы контролировало или координировало деятельность этих органов. Поэтому в свою концепцию мы включили идею о том, что необходимо не только расширить круг субъектов контроля, но и ввести контроль со стороны президентского аппарата. В декабре 1992 года был проведен «круглый стол» с участием зарубежных экспертов, специалистов и парламентариев. Мы разослали нашу концепцию по 30 адресатам. Получили отзывы, которые сейчас обобщаются. Мы намерены продолжить работу рабочей группы. (27) Сейчас основным вопросом, который подлежит серьезному обсуждению, является вопрос о том, нужен ли нам только парламентский контроль или мы должны подкрепить его контролем со стороны структур исполнительной власти. Если да, то где должны находиться эти органы: в аппарате президента, в аппарате правительства, в аппарате Совета безопасности, или необходим смешанный вариант. Второй вопрос касается объектов контроля. Будет ли их семь или будет один. На этот вопрос придется ответить ВС. И третий вопрос, который касается субъектов контроля. Пока я буду вести речь только об органах ВС. Известно, что в конгрессе США существуют два комитета по разведке — сената и палаты представителей. Там есть работающие на постоянной основе и на временной — из других комитетов. Поэтому мы стоим перед вопросом, какие органы могут претендовать на парламентский контроль за деятельностью спецслужб. Анализируя существующее законодательство, мы пришли к интересному заключению. Кто декларативно может у нас контролировать спецслужбы? Съезд, ВС, его Президиум? По вопросам организационного характера — комиссии палат и комитеты ВС, временно создаваемые органы ВС и съезда и лично народные депутаты (по закону о статусе)? Препятствий для получения любой, сверхсекретной информации не существует. Возникает вопрос, все ли они имеют право на практическое применение своих полномочий. В перспективе, я думаю, двухступенчатости не будет, будет трехпалатный парламент. Я считаю, что реализовать свои претензии парламентского контроля за деятельностью спецслужб должен один или два постоянно действующих органа этого парламента. Принципы избрания в этот орган — это отдельный вопрос. Практика показала, что любые временные комиссии съезда ли, ВС в принципе ничего не дают. Я сам работал в такой комиссии по расследованию деятельности. В ближайшее время в ВС и в нашем комитете будет продолжена работа над законопроектом о парламентском контроле над деятельностью спецслужб. Наш комитет не монополизирует право на решение этих вопросов. (28) Вопросы к докладчику Вопрос. Какие организации, инспекции «обслуживали» КГБ раньше, какие работают на него сейчас? Ответ. В 1959 году были приняты инструкции, в которых было сказано, что КГБ — эта вооруженный отряд партии. КГБ обслуживало все общество, а общество обслуживало КГБ. Вопрос. Рассматривается ли вашей комиссией вопрос о запрещении технических средств, наносящих вред здоровью граждан? Ответ. В законе «О федеральных органах государственной безопасности» прямо об этом сказано. Существует соответствующая статья, и это дело наказуемо. Если вам известны какие-либо факты, то нужно обращаться в суд и, если вы считаете нужным, в наш комитет. Вопрос. Но доказать факт применения технических средств довольно сложно. Для этого нужны специалисты. Сейчас в судах по Москве находятся пять дел, где доказано, что в квартирах граждан были установлены технические средства, в результате которых был нанесен вред здоровью этих граждан. Но добиться слушания этих дел невозможно. Под всякими предлогами эти дела откладываются в сторону. А те заключения, которые были даны экспертами, признаются недействительными. Каким образом можно добиться своих прав человеку в той ситуации, когда против него были применены подобные средства? Ответ. Этот вопрос не совсем ко мне. Он упирается в вопрос, существует ли у нас сейчас суд вообще? Он, очевидно, еще не перерос из системы «засудить» в систему «рассудить». Вопрос. Как вы оцениваете такой контроль, как в Великобритании, когда Президент РФ назначал бы комиссара для контроля над спецслужбами и ему бы подчинялись области, где соответствующие люди единолично имели бы доступ ко всем объектам секретности и ко всем секретным документам, рассматривали жалобы граждан и имели право непосредственного входа к Президенту? (29) Ответ. В нашем законопроекте вводился институт государственного инспектора и контролера, и было сказано, что в МБ и в службе внешней разведки контроль со стороны Президента обязателен. Этот момент вызвал наибольшее противодействие со стороны этих ведомств. Вопрос. Голосовали ли вы за закон о статусе судей, принятый 26 июня 1992 года? Считаете ли вы этот закон достаточным против вмешательства в их жизнь со стороны служб безопасности? Ответ. Я не член ВС. Существующее законодательство в отношении нашей судебной системы находится сейчас в зачаточном состоянии и все, что связано с прокурорским надзором, это — дело суда. Вопрос. Когда вы в течение двух месяцев после августовских событий занимались расследованием деятельности КГБ, каковы были ваши рекомендации по технической проверке? Если, скажем, прокурор или суд дал санкцию на прослушивание, где технически осуществляется это прослушивание? Может ли служба безопасности России сегодня подключиться к нашему телефону только по воле сотрудника этой службы? Ответ. Прослушивание телефонов — это не самое страшное, что может быть. Самое главное заключается в том, на каком основании и кто может нарушить конституционное право, которое гарантирует человеку защиту от всех этих вещей. Вопрос. Какой процент старых партийных непрофессионалов остался в МБ и в каких направлениях вы сейчас осуществляете вербовку? Ответ. Вопросы: кто? чего? и как? — это не в моей компетенции. Что касается вопроса, в каком направлении мы продолжаем вербовать, то скажу, что любая спецслужба — от каменного века и до 31 века — будет использовать негласные формы работы, хотим мы этого или нет, нравится нам это или нет. Я считаю, то, что существует эта конференция, — замечательно. Нам в первую очередь надо снять противостояние между обществом и спецслужбами. Чтобы общество, контролируя спецслужбы, чувствовало в них своего слугу. (30) Я много ездил по территориальным органам и должен вам сказать, что сейчас качественный состав сотрудников спецслужб очень сильно изменился. В 1991 году партийных аппаратчиков было всего три процента, причем из этих трех процентов 90 процентов — люди, которых давно пора отправлять на пенсию. А профессионалов брали в установленном для этого порядке. (31) |
Похожие:
 | России: вчера, сегодня, завтра: [Текст] : материалы XV международных Конивских чтений (Владивосток, 2 марта 2016 г.) / под общ ред... | | Длительность воздействия и возможность подробного рассказа о рекламируемом продукте/ услуги |
| С октября 1993 по январь 1995 года Центр информации и анализа деятельности российских спецслужб Общественного фонда "Гласность" провел... | | Федоров А. В. Медиаобразование: вчера и сегодня. М.: Изд-во моо впп юнеско «Информация для всех», 2009. 234 c |
 | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... | | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... |
| Выбирал Арон Моисеевич недолго. Растянув лицо в улыбке, он залпом выпил чай, взял лежавший на столе учебный план и зашагал к сейфу,... | | Стоит ненастная погода. Вчера подул резкий холодный ветер. Он срывает с деревьев листья и разносит их по рощам, по дорогам. Улетают... |
| Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... | | Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... |