Вчера, сегодня, завтра
Скачать 2.29 Mb.
|
Лев ФЕДОРОВ Первый пример политического преследования после августа Хотел бы оттолкнуться от слов Олега Даниловича Калугина: «Если к вам пришли, что дальше?» Я не имел никакого отношения к тем моим согражданам, которые считают себя правозащитниками и многие из которых сидят в этой аудитории, — я был среди тех, кто не считал себя правозащитниками. Это случилось 22 октября в 7 утра. Довольно шумно в коридоре, звонок в дверь: «Министерство безопасности, откройте!» В коридоре стоят семь «лбов», — многовато для того, чтобы поговорить с доктором химических наук о статье, которая опубликована в открытой печати. Предъявляют ордер на обыск, содержащий такие слова: "Обыск проводится в связи с опубликованием статьи «Отравленная политика» в «Московских новостях»". Я приглашаю посетителей, поскольку заместитель Генерального прокурора не поленился дать им разрешение заглянуть в мою квартиру. Ко мне пришли семь человек, к Мирзаянову — восемь... После 1987 года мы продолжали готовиться к химической войне. Тут задавали вопросы Калугину, в том числе, как убили болгарина в Англии, но подумайте, откуда взялся рицин, которым его отравили? В Тбилиси, во время событий в апреле 1989 года, было не одно и не два вещества, официально объявленных, — их там было больше. Задайте себе вопрос, какие (86) вещества и откуда. Это были табельные отравляющие вещества нашей армии. В прошлом году была конференция, созванная в Испании или в Португалии, и там был доклад, кажется, швейцарца, об использовании отравляющих веществ кубинской армией в Анголе. Задайте себе вопрос, откуда взялись эти вещества? Непрерывно появляется в печати, что в Ливии, Ираке диктаторы строят заводы отравляющих веществ, задайте себе вопросы, кто им это спроектировал и откуда взялась технология. Это все внешнее, а теперь давайте рассмотрим это глубже. В 1990 году командующий химическими войсками генерал Петров раскрыл карты — он опубликовал список отравляющих веществ, которые находятся на вооружении нашей армии. Это было пять отравляющих веществ первого и второго поколений. Однако эти вещества были созданы не нами — они были созданы немцами и американцами и очень давно. Значит, открытые карты оказались без козырей, их нам не показал генерал Петров. И если ты по профессии химик, то не увидеть этого нельзя. Ведь в системе военно-химического комплекса работают сотни тысяч людей, чем же тогда они занимаются? Итак, первым раскрывателем секретов был генерал Петров, когда, раскрыв карты, он не назвал козырей. Мы же с Мирзаяновым просто сказали, что козыри есть, но не назвали их. Поэтому когда из КГБ за нами пришли, они пришли напрасно, а хотели они «пришпилить» нас по 75-й статье. Таким образом, вторым раскрывателем секретов был КГБ, потому что, когда они за нами пришли, они тем самым подтвердили, что мы назвали правильные козыри. Если говорить всерьез, то мы не только готовились к химической войне, мы к ней подготовились. Я имею в виду подготовку к войне с помощью оружия 3-го поколения — с помощью тех отравляющих веществ, которые не вошли в Конвенцию, подписанную Россией 13 января 1993 года. Давайте не будем заблуждаться: в СССР были разработаны и испытаны сотни отравляющих веществ, многие из них в виде боеприпасов. Какие-то из них были выпущены в опытно-промышленном виде. Но, самое главное, Советский Союз (87) заложил основу для подготовки к химической войне в условиях соглашения о химическом разоружении. Были защищены диссертации, по которым на самых обычных фабриках выпускались, казалось бы, мирные вещества. Рабочие ни сном, ни духом не ведали о том, что пестициды, будучи соединенными с каким-то другим веществом на военно-химической базе кем-то знающим, во время полета к противнику уже в снаряде превращаются в настоящие отравляющие вещества. Вот что такое химическая война с помощью веществ третьего поколения. Это не заложено ни в каких конвенциях. И этот нервный узел мы зацепили, будем считать, того не зная. Вот поэтому к нам и пришли. Теперь зададим вопрос, почему же пришел КГБ? Для меня это действительно было неожиданностью. Для начала попробуем определить, что же такое КГБ сейчас. Вадим Викторович Бакатин, вероятно, думал, что если он отделил разведку, отделил спецсвязь, охрану, отделил границу, то у него осталась только контрразведка. Ничуть не бывало! Что там контрразведка? Не больше одного шпиона в год. Однако следственное управление, где я побывал, довольно крупное учреждение. Для одного шпиона в год это многовато. Политический сыск сюда не подходит, потому что времена Филиппа Бобкова прошли. Диссиденты, находящиеся здесь, скажут, что на диссидента я не похож, — статья не та. Когда приходит КГБ по 75-й статье, тут сразу и видно — хозяев-то нет. Никто вроде бы не дает команды, а тем не менее КГБ к тебе приходит. Я хотел бы обратить внимание всех и особенно правозащитников, что мы не знаем нового лица, преследующего инакомыслящих, новых форм преследования, потому что за десятилетия борьбы с диссидентами мы привыкли к двум статьям — клевета и антисоветская пропаганда. Я утверждаю, что речь идет о заказном преследовании. Это — новая форма преследования. Почему? Ведь на самом деле не ЦК раньше преследовал, он давал импульсы по цепи. Был перекос в сторону идеологического преследования. Сейчас при режиме, который мы наблюдаем, идеологическое преследование бессмысленно. Значит, какая должна быть форма преследования? Заказная. Военно-химический комплекс заказывает КГБ работу. (88) Говорю это не голословно. В нашем случае телефонное право было представлено в полной форме: звонили и моему директору, и в тот институт, где раньше работал Мирзаянов и откуда его вышвырнули месяцев за десять до ареста. А потом появились документы. Они начались с того, что трое «секретных» людей в институте, где служил Мирзаянов, написали заявление о том, что в нашей статье содержатся три тайны. Затем эти бумаги пошли в КГБ, в управление по борьбе с экономическими преступлениями. Таким образом, нас хотели подвести под 64-ю статью, но не вышло, потому что кроме этих заявлений о тайнах в активе у них ничего не было. Что же было написано в этих заявлениях? В первом: «Автор упомянул новое отравляющее вещество» (мы действительно его упомянули, однако эта «тайна» была опубликована год назад). Во втором: «Автор упомянул бинарное оружие» (бинарное оружие придумали американцы, где-то в 1960-х годах), и в третьем: «Автор раскрыл, что испытания химического оружия производились в Узбекистане на полигоне в Нукусе». Однако, если «честно», то этот «секрет» я почерпнул из газеты «Труд». Вот за какими «секретами» охотится КГБ. Теперь нужно выяснить, в момент начала этого преследования КГБ был вчерашним или он был сегодняшним. Оказалось, что КГБ был вчерашним. Что первым делом говорит пришедший ко мне на обыск старший лейтенант спецназа, предъявив ордер на обыск в связи с упомянутой статьей? Он говорит: «Оружие, наркотики есть?» Мне было, стыдно за державу... Кого мы держим? Кого мы кормим? Из семи «лбов», которые вломились в 7 утра в мою квартиру, ни один не знал статьи, по поводу которой они пришли. Добавлю, что и заместитель Генерального прокурора в тот момент, когда подписывал разрешение на обыск у профессоров Мирзаянова и Федорова, тоже не помнил публикации, в связи с которой посылал сотрудников Госбезопасности нас «шмонать». Во время допроса, как понимаю я, рядовой благонамеренный гражданин, мне должны были указать мои права и обязанности. С обязанностями все было в порядке, но мне «забыли» указать мои права. (89) Далее, кто на самом деле создает из КГБ «образ врага»? Впервые в жизни я общался с этими органами, никогда не имел к ним никакого отношения. Я хочу сказать, что мое отношение к органам безопасности сформировалось во время 20-го съезда партии. Но члены моей семьи физически или духовно родились после этого съезда. И если у органов безопасности появились пять новых врагов, то они создали их себе сами 22 октября 1992 года, придя в мою квартиру. Теперь о Мирзаянове и динамике развития его дела. Его увезли сразу в Лефортово, а обыск продолжался в его отсутствие, и конечно, там что-то «нашли». Теперь представьте себе, человек сидит в тюрьме, а мы не знаем, что с ним, сломали его, не сломали, передачи не берут, жену не пускают, адвокатов не пускают. Единственное, что мы можем сделать, это написать в «тюремную» газету. Официальными газетами, которые разрешают читать в тюрьмах, являются «Труд», «Российская газета», «Известия» и еще какая-то четвертая. 23 октября вышла хорошая статья про это дело. Но Мирзаянову, конечно, эту газету не дали. 24 октября вышла статья в «Труде», и эту газету тоже не дали. 10 дней ему не давали возможности прочитать эти статьи. А ведь он имел право, и это право было нарушено. Он имел право также знать, что может подать апелляцию в районный суд об изменении меры пресечения. И этого права ему также не предоставили, ничего не объяснив. Уголовники, которые сидели с Мирзаяновым, изложили ему его права. И он этим воспользовался и на 11 день вышел из тюрьмы. Тогда они решили пойти по линии секретной юриспруденции, подсовывая нам двух своих адвокатов и не допустив к ведению дела нашего адвоката. Службы безопасности твердо решили провести дело закрытым, то есть закрытым от наших адвокатов до самого конца следствия. И мы совершили ошибку, поверив, что с ними можно воевать в открытом бою. С самого начала у нас был выбор взять адвоката-специалиста в юридическом крючкотворстве (в самом хорошем смысле) или адвоката для политической борьбы. Мы выбрали нормальную юридическую процедуру, пригласив адвоката по первому принципу. Теперь-то мы понимаем, что он этот бой (90) проиграет, потому что процесс будет проходить в юридическом подполье (секретный суд, секретный прокурор, секретные эксперты, секретные законы), а в подобном подполье вчерашний КГБ чувствует себя как рыба в воде, там нет места открытому юридическому спору. Оказывается, решение, подготовленное в свое время Сергеем Сергеевичем Алексеевым, когда он руководил Комитетом конституционного надзора СССР, отменить все секретные документы, затрагивающие права человека, принималось зря. Оказывается, их не отменили — наш президент их восстановил. Вот как это формулирует заместитель Генерального прокурора: «Мирзаянов привлечен к уголовной ответственности на основании статьи 75 и в связи с действием указа президента Российской Федерации № 20 от 14 января 1992 г.» Б.Н. Ельцин, очевидно, не знает, что подписывать тот указ он не имел ни малейшего права хотя бы потому, что существует 66 статья Конституции России, однако я хотел бы обратить ваше внимание, что за четыре месяца ни одна официальная или неофициальная общественная организация не обратила внимание нашего президента на это прискорбное обстоятельство. И не надо думать, что его подставили. Завтра, 22 февраля, исполнится 4 месяца с начала наших мытарств. За это время подследственный Мирзаянов и его адвокат не видели того нормативного документа, на основании которого его дело входит в компетенцию следственного управления в Лефортово. Если у нас нет закона о государственной тайне, совершенно ясно, что этот нормативный акт должен быть подзаконным актом какого-то ведомства. Но ведь в 75-й статье говорится о неведомственной государственной тайне, и она уже не относится к Мирзаянову. Мы знаем, как распространяются секреты, — они продаются. Не бесплатно излагаются в открытой печати, а продаются. Я не верю в то, что ведомство безопасности, не знает, кто, скажем, в том же Минхимпроме готов торговать настоящими секретами. Кстати, уже несколько человек оттуда находятся за границей. Последний перешел молдавско-румынскую границу где-то в конце декабря. А уж он-то знает в 10 раз больше, чем Мирзаянов. (91) Напомню, что вся программа химического вооружения с помощью химического оружия 3-го поколения многие годы возглавлялась генералом Кунцевичем, а сейчас он у нас разоруженец и с министром иностранных дел Козыревым подписывал конвенцию в Париже. В тот день, 13 января, когда он упорхнул в Париж, капитан госбезопасности объявил подследственному Мирзаянову: первое, что никакой бумаги «с перечнем секретов» тот не прочтет, пусть и не пробует; второе, тех экспертов, имеющих допуск к секретности, которых мы предложили со своей стороны, а мы предложили генерала Калугина, полковника Никулина и академика Арбатова, капитан отмел, не затрудняя себя объяснениями, и третье, были поставлены нашей стороной дополнительные вопросы о секретной экспертизе, которые капитан также отвел, и тоже без объяснений. Надо сказать, что с самого начала нашего дела мы подпадали под защиту закона, исходя из статьи 14 УК России «О действиях в случае крайней необходимости». Однако Генеральный прокурор Степанков этого не заметил, хотя мы ему и вслух и в газете напоминали об этом. Вероятнее всего, что заместитель Генерального прокурора подписал ордера на обыски и арест, не зная о существовании этой статьи. За это время обстоятельства менялись много раз, и можно было бы безболезненно выйти из-под удара, но этого сделано не было. Теперь несколько слов о нас самих. Нас защитила печать. Но я думал, что нас защитит общество. Не все, хотя бы три его ветви — научно-техническая интеллигенция, партии демократического толка и комитеты по защите прав человека. Но этого не произошло. Самое обидное, что «Демократическая Россия», та партия, в которой состоял Мирзаянов, ничего не заметила. Мирзаянов обращался к председателю выступить свидетелем, но увы!.. Нас поддержала научно-техническая интеллигенция, но американская. Из США нам написали много писем, которые лежали в канцелярии у Ельцина, а Ельцину их не показали. А у нас только академик Арбатов опубликовал статью о нашем деле, и еще один парнишка, которого я не буду называть, приехал из провинции и очень существенно нам помог. Маловато для научно-технической интеллигенции (92) большого государства. Вчера Олег Данилович Калугин говорил о деле Дрейфуса. Я могу высказать лишь свое личное убеждение, я не призываю внести это в резолюции, я просто хочу сказать, что тогда, в начале века, Франция раскололась на два лагеря из-за одного человека. И мы воспринимаем это как прецедент. Вот перед вами прецедент, и он не единственный. Сергей Михайлов в Саратове привлечен по той же 75-й статье. Так вот, если мы не воспримем это как прецедент, если не защитим этого одного человека, тогда потом можно будет делать подсчеты, кто второй, кто третий, кто пятый. (93) Сергей БЕЛОЗЕРЦЕВ Некоторые проблемы контроля над КГБ Я попытаюсь коротко наметить несколько неподнятых проблем. Здесь совершенно правильно говорилось о том, что нужно сделать с КГБ и какие хотелось бы принять меры, чтобы КГБ или МБ стало действительно разведкой и контрразведкой и не выполняло тех функций, которые оно не должно выполнять. Не занималось бы следствием, которым должен заниматься следственный комитет. Заодно можно убрать и следствие из прокуратуры. Это — детище Сталина, когда следствие ведет один орган, надзор за законностью проведения этого следствия осуществляет этот же орган, и обвинение фабрикует тот же самый орган. После военно-коммунистического путча, о котором сейчас хотят сказать, что на самом деле его не было, начался массовый «отстрел» демократов из органов КГБ. Действительно, много хороших, честных профессионалов было уволено. И одновременно российские органы безопасности начали трудоустройство тех кэгэбешников, которых вышибали из Прибалтики, причем не было даже проверки на причастность к тем уголовным преступлениям, которые были совершены на территории Прибалтики спецслужбами Советского Союза. Для того, чтобы их трудоустроить, было дано распоряжение выдумать им должности в штатном расписании и распределить по городам и весям Российской Федерации. (94) Мне бы хотелось сказать, что тут не поднималась проблема действия особых отделов. Это тоже целое управление КГБ. Особые отделы за последние годы в армии занимались функциями управления 5 КГБ, т.е. занимались политическим сыском, в том числе не только среди военнослужащих, но и за пределами воинских частей. Работали по гражданским лицам, которые часто никакого отношения не имели к военнослужащим, что в принципе не входило в обязанности особых отделов. Эту службу, однако, можно контролировать, поскольку даже вербовка агентуры среди военнослужащих идет часто через провоцирование преступлений. Может быть, ни мародерства, ни дедовщины в армии не было, если бы не особые отделы, которые потакают этим преступлениям и ничего не предпринимают, чтобы пресечь эти безобразия. Комитет солдатских матерей, представители которого тоже присутствуют на нашем форуме, сообщили, что сейчас в армии появились даже камеры пыток, где офицеры, бывшие политработники (есть уже несколько случаев), применяют физическое воздействие к военнослужащим. Необходимо также поднять вторую огромную проблему, такую как участие спецслужб в раздувании межнациональных конфликтов. Если бы у руководства нашей Генеральной российской прокуратуры было хоть чуть-чуть совести, мы бы давно имели информацию о том, каким образом спецподразделения госбезопасности, в том числе и близлежащих к Грузии, организовывали межнациональный конфликт между южноосетинами и грузинами. Я думаю, появились бы серьезные данные относительно того, каким образом осетино-ингушский конфликт возник и вылился не только в кровопролитие, но и в вандализм. Нам стало бы известно не только о том, какую роль играли высшие руководители (они этой роли и не скрывали), но и о ряде операций, которые там проводились. Если обратиться к недавнему прошлому, то в то время, когда мы работали в КГБ и расследовали причастность этой организации ко всем делам, связанным с государственным переворотом, нам стало известно об операции «Витрина», которую проводили по Ельцину на территории Ингушетии Северо-Осетинские кэгэбешники под руководством генерала (95) Бзаева (который и до сих пор руководит Министерством безопасности Северной Осетии). Итак, об этом стало известно, вся операция была расписана, было составлено четыре рапорта офицеров КГБ, туда выехала комиссия, которую послал господин Иваненко, и разобралась. Но поскольку документов нет, значит ничего и не было. Еще одна проблема — это проблема подбора кадров. Когда руководителем того или иного органа назначают человека, не исследуя его прошлое, не выслушав тех людей, которые могут дать о нем негативную информацию, то, соответственно, орган будет работать так же плохо, как работает этот человек. Возьмите хотя бы нынешнего министра безопасности РФ Баранникова, против которого в Азербайджане возбуждено уголовное дело. Человека, который, будучи министром МВД Союза, исследуя информацию, поданную нашими же инспекторами, работавшими по ГКЧП, укрывал от ответственности путчистов из МВД СССР. Человека, который, не успев занять пост руководителя МБ, сразу же стал вести переговоры с управлением, которое занималось надзором за МВД. И вы видели, какой поднялся шум в прессе по поводу того, что журналисты дали дезинформацию о том, что по распоряжению этого человека уничтожено 20 оперативных дел на высших лиц МВД. Однако вы, наверное, не слышали, за что был снят Иваненко. Не за то, что он плохо препятствовал преследованию демократов среди сотрудников КГБ, не за то, что он снял министра госбезопасности Чечено-Ингушетии, а потом пришел другой человек, и совершился захват оружия. Его убрали после того, как он пришел к Борису Николаевичу с Бурбулисом и подал материалы о причастности к взяточничеству одного из заместителей Баранникова. После этого Баранников запросил дело, изучил — и Иваненко расстался со своей должностью. Мы читаем в газетах о том, что МБ сейчас активно борется с коррупцией, что 2,5 тысячи чиновников, которые берут взятки, находятся на прицеле. Я не знаю, что вкладывает в слово «коррупция» господин Баранников, но, видимо, он не считает коррупцией использование служебного положения для получения каких-либо прибылей. Один высокий чиновник в (96) нашем городе объясняет свои высокие доходы тем, что он получил гонорар за книжку, которую он опубликовал на свои деньги и которую раздавали бесплатно. Другой десятки миллионов рублей тратит на покупку иномарки, хотя он не имеет права заниматься коммерческой деятельностью. Посмотрите, кто руководит борьбой с организованной преступностью в нынешнем МБ. Известный нам хотя бы по слушанию тбилисского дела провокатор Духанин, о котором мы знаем, каким образом он помогал разваливать узбекско-кремлевское дело и опорочил Гдляна и Иванова и их следственную группу. Кто ему помогает? Кто взят ему в заместители? Такой же великий мастер борьбы с законностью в нашем обществе — Галкин из прокуратуры Союза, который занимался тем же самым. Сейчас они руководят этой службой. Так чего же мы можем ждать от них? По поводу того, как действует агентура внутри депутатского корпуса, я думаю, не стоит много говорить. Говорить о том, что депутаты обложены ребятами из этого органа, об этом все догадываются. Можно попросить руководителей органов безопасности рассказать, как шли туда по собственному разумению депутаты получить поддержку, в том числе и материальную для загранвояжей. Вы, наверное, помните о красивых выступлениях нашего диссидента-историка, большого друга бывшего заместителя председателя КГБ Абрамова, который с этого поста перешел в надзор за органами КГБ. Так вот, человек даже не изучил ни одного тома уголовного дела, а пользовался инструкциями, которые получал в готовом виде от соответствующих органов. В материалах, которые мы исследовали, находясь в органах госбезопасности в ходе нашего депутатского расследования, мы встречались и с благодарностью КГБ от депутата Струкова за оказанную помощь в работе по делу, превращенному в дело Гдляна и Иванова. (97) |
Похожие:
 | России: вчера, сегодня, завтра: [Текст] : материалы XV международных Конивских чтений (Владивосток, 2 марта 2016 г.) / под общ ред... | | Длительность воздействия и возможность подробного рассказа о рекламируемом продукте/ услуги |
| С октября 1993 по январь 1995 года Центр информации и анализа деятельности российских спецслужб Общественного фонда "Гласность" провел... | | Федоров А. В. Медиаобразование: вчера и сегодня. М.: Изд-во моо впп юнеско «Информация для всех», 2009. 234 c |
 | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... | | Вам бежать со мной. Если Вы сегодня не решитесь, я завтра уезжаю на Кавказ». Конец письма читает Раиса, и просто надо слышать, как... |
| Выбирал Арон Моисеевич недолго. Растянув лицо в улыбке, он залпом выпил чай, взял лежавший на столе учебный план и зашагал к сейфу,... | | Стоит ненастная погода. Вчера подул резкий холодный ветер. Он срывает с деревьев листья и разносит их по рощам, по дорогам. Улетают... |
| Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... | | Красноярск 7 апреля 2017 года Благодаря «дачной амнистии», граждане могут в упрощенном порядке зарегистрировать права на земельные... |