Содержание
Скачать 1.89 Mb.
|
Немецкий философ Эдвард Шnрангер (1882-1963), размышляя о проблеме выбора человеком места на социальной лестнице и о воспитании как подготовке к этому месту, утверждал, что в воспитании следует ориентироваться на различные типы личности. Шпрангер предложил шесть вариантов типологии человека: экономический (со склонностями к хозяйственной деятельности), теоретический (стремящийся к научной деятельности), эстетический (с тягой к искусству), социальный (ярко выраженный альтруист), политический (рвущийся к власти) и религиозный. Иными словами, психологические и ценностные установки личности, лежащие в основе указанной типологии, – главный критерий при определении путей воспитания, считал Шпрангер.Психоанализ попытался выявить типологические черты на основе анализа характеров. Характер – это продукт компромиссов между бессознательным и влиянием внешней среды. Знание характера позволяет прогнозировать поведение индивидуума, а также оно показывает «истинный характер», отличающийся от того фасада, который индивид сознательно, чаще всего совершенно искренне, демонстрирует нам. Одно из назначений характера – скрывать истинный характер, поэтому классификация служит не только картотекой, но и ключом. Последователи З. Фрейда на основании его учения выделяли три типа, которые можно было соотнести с фазами сексуального развития в детстве: «оральный», «анальный» и «генитальный» характер. Согласно теории Фрейда, ребенок в своем развитии проходит эти три стадии: оральная выражается в сосании (материнской груди или пальца) и в получении от этого удовольствия, близкого к сексуальному, это как бы латентная сексуальность; анальная стадия – получение удовольствия от сдерживания в себе экскрементов или их выделения; последняя, генитальная фаза характерна тем, что ребенок окончательно связывает сексуальное удовлетворение с гениталиями. Так развивается любой нормальный ребенок, но бывают отклонения, когда происходит психическая фиксация на более ранних фазах (или редукция к ним), которая продолжается в последующей жизни индивида. Затем эти типы, как замечал последователь Фрейда Э.Гловер, различаются в зависимости от того, как развивался характер в данной фазе: удовлетворялись ли инстинкты или имело место разочарование (фрустрация). Субъекты с удовлетворенным оральным характером как правило оптимистичны и щедры, а обладающие фрустрированным оральным характером – нетерпеливы, завистливы, жадны, легко впадают в депрессию. Удовлетворенный анальный тип покладист, щедр, пунктуален до педантичности, во всем любит порядок, фрустрированный анальный тип жаден, его «ритуал» наведения чистоты граничит с абсурдом и т.д.1 Э. Гловер, комментируя и развивая идеи Фрейда относительно типологии характеров, выделял группы с классическими формами умственных расстройств, считая, что подобные расстройства присущи любому человеку в той или иной степени. Все человечество, считал он, можно разделить на истерический, невротический, депрессивный, алкоголический, ипохондрический, параноидальный, шизоидный и психопатический типы. Большинство людей относятся к тому или иному типу только потенциально, но в случае нервного срыва они могут в полной мере проявить свой невроз, психоз или психопатию. «Вечно чем-то встревоженная, но явно играющая при этом на публику женщина, вся жизнь которой – бесконечная цепь эмоциональных срывов, вызванных главным образом ее собственной неуравновешенностью; эмоционально заторможенный педант, который регулирует свою жизнь четкими системами навязчивых ритуалов и расписаний; снедаемый комплексами неполноценности и собственной вины горемыка, безмолвно молящий о любви, но делающий все, чтобы его отвергли; разбитной забулдыга, который каждый день завязывает в пивной с кем-нибудь дружбу и к моменту ее закрытия обнаруживает, что «закадычных друзей» и след простыл; тайный пьяница, которому никак не удается напиться; ипохондрик, погруженный в изучение метафизических основ функционирования пищеварительного тракта; вегетерианец с теософским уклоном, ставящий у себя в туалете книжные шкафы с душеспасительной литературой; преобразователь мира, без устали бичующий пороки современной цивилизации, для исправления которых он может предложить безотказную методику; обращенный внутрь себя непробиваемый нарциссист, настолько озабоченный обнаружением Бога в собственном бессознательном эго, что вынужден жить в общественном вакууме; рассеянный, хотя зачастую и наделенный выдающимися умственными способностями недотепа, который с того момента, как он стал мужчиной, сеет вокруг себя раздоры и беспорядок – хотя в нашем описании характерные черты эти типов более акцентированы, чем в реальной жизни, их можно встретить повсюду, а их поведение в кризисной ситуации можно предсказать почти со стопроцентной точностью»1 Более серьезно и детально обоснованное деление людей на разные психологические типы дал знаменитый швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875 — 1961). Одна из его книг так и называется «Психологические типы». Все люди, по мнению Юнга, делятся на две группы: экстраверты и интроверты. Причем, это различие возникает очень рано, настолько рано, что, возможно, оно имеет наследственный характер. Экстраверт – это человек, ориентированный во вне, в мир, это открытый тип; интроверт ориентирован внутрь себя, это тип замкнутого, закрытого человека. Ребенок-экстраверт рано приспосабливается к окружающей среде, он не боится никаких вещей и предметов, любит играть с ними и через это быстро обучается. Для него характерно бесстрашие, склонность к риску, привлекательность всего неведомого и неизвестного. В то же время он не очень склонен к задумчивости, не любит одиночества. Экстраверт характеризуется отзывчивостью и интересом ко всем внешним событиям: кричит кто-нибудь во дворе или идет где-нибудь в мире война – он полностью этим поглощен. Он способен выносить суматоху и шум любого рода, поскольку находит в этом удовольствие. Он все время хочет быть в центре внимания и даже согласен изображать из себя шута, лишь бы не остаться в тени. Он заводит много друзей и знакомых без особого разбора, любит быть рядом с каким-нибудь известным человеком, чтобы демонстрировать себя. У него нет секретов, он не может их хранить долго, поскольку всем делится с другими. Он живет в других и для других и боится любых размышлений о себе. Экстраверт, считал Юнг, как бы погружен в темноту. Он прячет свое субъективное начало от самого себя под покровом бессознательного. Нежелание подчинять свои собственные мотивы критическому осмыслению выражено у него очень явственно. Если у него и имеется «комплекс», он находит прибежище в социальном окружении, в суматохе и позволяет по несколько раз в день быть уверяемым, что все в порядке. Интроверт с самого детства задумчив, застенчив, боится всего неизвестного, внешние влияния обычно воспринимает с сильным сопротивлением. Ребенок-интроверт желает все делать по-своему и не подчиняется правилам, которые не может понять. Его реальный мир – внутренний. Он держится в отдалении от внешних событий, ему не по себе, когда он оказывается среди большого количества людей, в больших компаниях он чувствует себя одиноким и потерянным. Такой человек обычно выглядит неловким, неуклюжим, зачастую нарочито сдержанным. Поскольку он мрачно недоступен, на него часто обижаются. В его картине мира мало розовых красок, он сверхкритичен и в любом супе обнаружит волос. Для него сущее удовольствие – размышлять о себе самом. Его собственный мир – безопасная гавань, заботливо опекаемый и отгороженный сад, закрытый для публики и спрятанный от посторонних глаз. Тем не менее, он часто добивается больших успехов в науке, если сумеет преодолеть свои комплексы. «Он окружает себя колючей проволокой затруднений настолько плотно и непроницаемо, что, в конце концов, сам же предпочитает делать что-то, чем отсиживаться внутри. Он противостоит миру тщательно разработанной оборонительной системой, составленной из скрупулезности, педантичности, умеренности и бережливости, предусмотрительности, «высокогубой» правильности и честности, болезненной совестливости, вежливости и открытого недоверия»1. Но внутри каждой группы есть свои огромные различия. Так, разные интроверты по-разному реагируют на сходные обстоятельства. Интеллектуал приспосабливается к миру с помощью своего интеллекта, а боксер с помощью кулаков. Поэтому Юнг в качестве критериев различения внутри одного типа установки взял соответствующие психические функции: мышление, ощущение, чувство и интуиция. Таким образом, в каждой установке есть мыслительный, чувственный, ощущающий и интуитивный тип. Таким образом мы получаем восемь основных вариантов:
2) экстравертированный мыслитель, исповедующий культ фактов, на основе которых он любит строить теории, нетерпимый фанатик, склонный вербовать себе сторонников; 3) эмоциональный интроверт (женственный тип), который все оценивает, основываясь на эмоциях, и реагирует на все сильной любовью или неприязнью, бестактный и несведующий в области межличностных отношений, то и дело попадающий впросак; 4) эмоциональный экстраверт (также женственный тип), который отождествляет себя с другими, склонен выплескивать свои эмоции в отношениях с внешним миром, легковерен, любит давать всему завышенную оценку, неспособен к размышлению; 5)чувственный интроверт – иррациональный и непредсказуемый тип, реагирующий на все исходя из субъективных переживаний, сенсуалист, проецирующий свои бессознательные страхи на мир; 6)чувственный экстраверт, испытывающий постоянную жажду внешних раздражений, которые должны быстро меняться, чтобы ему не надоесть, нетерпеливый, эгоистичный, ищущий удовольствий; 7) интуитивный интроверт, мало заботящийся о внешних обстоятельствах, переменчивый и ненадежный во взаимоотношениях с другими, воспринимающий мир сквозь призму своего коллективного бессознательного; 8) интуитивный экстраверт – колеблющийся, переменчивый, импульсивный и самоуверенный, нередко ошибающийся при взаимоотношениях, но неоценимый помощник в беде.1 Не лишено оригинальности соображение знаменитого философа-мистика ХХ века Георгия Гурджиева о пяти типах человека: первый тип – физический человек, погруженный в сферу непосредственных материальных интересов, никогда не поднимающийся над уровнем своего незатейливого существования; второй тип – эмоциональный человек, подобный ребенку, все рассматривающий с точки зрения опасности или безопасности, живущий прежде всего эмоциями, а не разумом, человек с недостаточно развитым интеллектом, который много может сделать, но в силу неразвитости интеллекта не знает, что ему делать и зачем; третий тип – человек интеллектуальный, сухой, рассудочный, строящий вокруг себя упорядоченный мир, полагающий знания высшей добродетелью, человек, который много знает, но мало что может; четвертый тип (которому Гурджиев не дает определенного названия) можно назвать «человеком пути»: это человек сам себя делающий, человек как результат серьезных внутренних усилий, глубокого самопознания, таких людей не рождает природа, они суть результат собственного внутреннего преображения, подобный человек не может жить механически, рефлекторно, не приходя в сознание, не ощущая себя живущим; наконец, пятый тип – это собственно человек, он достиг «кристаллизации», стал целостным, гармоничным человеком, который живет полным, объективным сознанием, сам организует свою жизнь, много знает и очень многое может делать. Таких людей, согласно Гурджиеву, очень мало, но сотня подобных личностей могла бы изменить жизнь на Земле.1 Эту типологию Гурджиев демонстрирует на примере отношения к христианству. Первые три типа весьма далеки от истинного христианства, как и от подлинных истин любой религии вообще, они довольствуются лишь внешним подражанием, их вера ни на чем не основана, они даже не подозревают о глубочайшем смысле христианских таинств. Только у человека пути появляется стремление стать христианином, только он понимает, что одного желания мало, что нужно глубокое внутреннее изменение, и только человек, относящийся к пятому типу, достигший внутреннего совершенства, может назвать себя христианином, потому что только он может жить согласно заповедям Христа. На наш взгляд, большинство типологий относится прежде всего к телесным, а не духовным качествам человека. Отсюда их относительность и неопределенность. Правда, вышеприведенные авторы и сами считали, что в чистом виде никаких типов не бывает, и человека можно отнести к какому-либо типу лишь условно, по проявляемой им склонности характера. Нам вообще представляется, что принадлежность людей к тому или иному типу более или менее ярко может проявляться лишь в детстве. Человек же развитой душевной и духовной жизни может нивелировать, свести на нет все односторонности своего характера и психики. Вряд ли можно с уверенностью сказать, к какому типу относились Кант, Декарт, Ницше или Фрейд. Даже если в поведении Канта или Декарта выступало на первый план интровертивное начало, оно никаким существенным образом не выражалось в их творчестве. Часто можно видеть людей ярко выраженного «моторного» или «эластичного» типа, занимающихся напряженной интеллектуальной деятельностью, или человека, внешне относящегося к дифференциальному типу, но внутренне бездарного и бездеятельного. Нам кажется, что уместно было бы привести следующий пример: в стране, где много диалектов, местных выговоров интеллигенция всех областей говорит одинаково – на правильном литературном языке, преодолевая еще в юности особенности местных диалектов и наречий. В этом же смысле человек является духовно значимым постольку, поскольку преодолел свою типологическую ограниченность. В его характере, поведении, трудах гораздо яснее и полнее проступают общечеловеческие черты. Мы предлогаем здесь свою классификацию типов человека: «человек естественный», «человек искусственный» и «человек сверхъестественный», или, другими словами, «до-человек», «человек» и «сверхчеловек». Это не три стадии развития человека, а одновременно существующие в каждом человеке три ипостаси, при этом одно, (например, до-человеческое) может быть более развито и прежде всего характеризовать человека, а человеческая и сверхчеловеческая при этом существуют скорее виртуально, чем реально. Данную типологию можно выразить и во временных терминах терминах: естественный человек – это человек прошлого, искусственный человек – человек будущего, и сверхчеловек – человек настоящего. Естественный человек, как архаический, так и современный массовый, все время обращены к вечным образцам и архетипам, созданным когда-то в прошлом. И это позволяет им построить защиту против ужаса непредсказуемо развивающейся истории. Прошлое подавляет их своим величием, недоступностью для изменения. В прошлом был золотой век, в прошлом жили великие герои. От того, правильно или неправильно мы понимаем и истолковываем прошлое, зависит наше настоящее. Искусственный человек – это человек будущего, это всегда проект, он устремлен вперед, для него главная категория – «возможность». Только возможность позволяет ему вырваться из мертвящей и давящей необходимости. Возможность – условие свободы. Искусственный человек – это озабоченное и тревожащееся существо, потому что остро переживает открытый перед нами временной горизонт, в котором много неизвестного, и еще одно, не вызывающее никаких сомнений: великое «вперед-себя», смерть. Забота есть не что иное, как переживаемая временность. Из этой переживаемой конечности жизни вытекает осознание собственной способности быть, быть свободным в смысле спонтанности, инициативы, творчества. И, наконец, сверхъестественный человек – это человек настоящего, только он может остановить мгновение и жить в нем, в любом настоящем переживании, в любом восприятии открыть сложность и многообразие мира. Для естественного человека настоящее тотчас превращается в прошлое, для человека искусственного – настоящее лишь ступенька к будущему, будущее манит, обещает, что за следующим поворотом начнется подлинная, удивительная жизнь. «Сердце будущим живет, настоящее уныло…». Но человек живет только в настоящем, только оно актуально и только оно позволяет нам чувствовать себя живущими здесь и теперь, позволяет что-то действительно сделать со своей жизнью, а не воевать с призраками прошлого и обманываться обещаниями будущего. «До-человеческое» – это животное начало, полное энергии, первобытной силы, начало бездуховное, наивное. Та наша часть, которую можно назвать «естественным человеком», – это индивид, слепо верящий всему, что ему говорят от имени общества и государства, человек «стада» (Ницше), сентиментальный как ребенок и жестокий как зверь, преданный и жадный, ни к чему не стремящийся, не обладающий какими-либо талантами и способностями и ничуть этим не озабоченный. До-человеческое измерение – неисчерпаемый и необходимый ресурс для человека и сверхчеловека. Оно составляет как бы базовый слой, базовую модель человека. В до-человеческой ипостаси индивид не обременен рефлексией, не мучается проблемами собственного предназначения, в определенном смысле он постоянно пребывает в детском возрасте, и можно только позавидовать его слепой вере в прошлое, в то, что бывшее однажды будет таковым всегда. Человек в естественном состоянии – это человек неразвитой сущности, в котором человеческое существует еще в потенциальном виде, который подобен ребенку, обещающему стать взрослым, но далеко не всем удается выполнить это обещание. Поэтому Ницше и говорил, что человек – это животное, умеющее обещать. До-человеческое, естественное, существует и в искусственном человеке и даже в сверхчеловеке, потому что гений, – это человек, сохранивший в себе детское начало, детскую впечатлительность, человек, так никогда и не ставший взрослым. И как ребенок, оставшийся ближе к природе. Вообще непонятно, что больше в гении – природного или человеческого. Гением надо родиться, им нельзя стать. В определенном смысле гений также является моделью человека, только не базовой, а идеальной. Он свидетельство того, на что способен человек, какие в нем скрыты великие потенциальные возможности. Что же касается нашей «искусственной ипостаси», то она существует только в постоянно напряжении между двумя полюсами: как сверхчеловеческим в ней (поскольку человек есть образ и подобие Божие и может проявлять гениальность в любви, в поисках смысла жизни, способен на такие действия, которые не имеют естественной причины: любовь, свобода, долг и т.д.;), так и до-человеческим (человек никогда не может освободиться от агрессивности, злобы, зависти, ненависти, как бы его не «дрессировали», как бы он себя ни дисциплинировал, ни развивал свои душевные и духовные качества). Только в своем искусственном состоянии человек начинает размышлять о проблемах своего существования, о тайне своего происхождения, о том, кто он и откуда пришел в этот мир. Только здесь человек начинает постигать принципиальную негарантированность своей жизни ни Богом, ни природой, свою безопорность, только здесь возникает страх перед небытием, смертью и страх перед бытием. Страх не стать, не состояться как человек, страх от безвыходности существования, поскольку он все время знает, что завтра придется снова жить, завтра содержится в бесконечности сегодня. Отсюда ужас бессмертия и вечная драма существования. А поэтому искусственного человека все время тянет вернуться к природной простоте, к механическому существованию, когда не надо ни за что отвечать, когда не ты напрягаешься и что-либо делаешь, а через тебя делается, мечтается, любиться. Когда с тебя снимается ответственность за тот способ, каким ты существуешь в мире. Когда верится, что рано или поздно тебе автоматически будет отмеряно определенное количество добра, мудрости, счастья. Огромное количество всевозможных обществ и общин, пытающихся жить в гармонии с природой, отвергающих достижения цивилизации, а заодно и моральные представления – все это говорит о том, как сильна тяга человеку к естественному состоянию. Также сильна, как и тяга к сверхчеловеку: человеку всегда хотелось и хочется стать мудрым, могучим, обладать сверхчеловеческим способностями. В конечном счете – стать Богом. И хотя это бесполезная страсть, но человек без нее невозможен. Человек никогда не находится устойчиво и постоянно в каком-нибудь одном способе существования, а скорее мигрирует, (мерцает), перетекая из одной ипостаси в другую. Это особенно относится к собственно человеческому, т.е. искусственному состоянию. Если человек – это стремление быть человеком, то это стремление «быть» постоянно, это постоянное усилие. Никто не может сказать себе: ну все, я наконец-то стал человеком. Никто даже не может сказать себе, что он человек. «... В отличие от всех прочих существ человек никогда не убежден и не может быть убежден, что он человек (так же как тигр не сомневается, что он тигр, а рыба уверена, что она – рыба).... Человек, в отличие от остальных существ никогда не является собственно человеком, то есть самим собой. Быть человеком – значит быть жизненной задачей, грозным, рискованным приключением на грани самого человеческого бытия. Обычно я говорю, что человек – это драма»1. Мы все время пытаемся стать людьми, это собственно основное наше занятие. Стать человеком не означает получить профессию, должность, добиться уважения окружающих – все это конечно важные, но не основные признаки человеческого существования. Человека все время гнетет, что все его свершения, достижения – это все не то, не удовлетворяет его в полной мере. Человек – это только идея, созданная фантазией, воображением, это путеводная звезда, которой личность руководствуется, которая освещает нам путь в часы уныния, мертвой повседневной рутины, серого водоворота будней. Человек является метафорой самого себя потому, что все подлинно человеческие вещи – это вещи невозможные: невозможна любовь, которая только в краткие минуты жизни посещает человека, а потом растворяется в обыденной скуке существования и уходит, человек чаще всего любит тогда, когда любить нельзя, когда это опасно, когда угрожает смерть (если в повседневной жизни это не так заметно, то весь опыт художественной литературы, все ее сюжеты и коллизии свидетельствуют о таком положении вещей); невозможна совесть как постоянная и ровная настроенность жизни – если человек не святой, то подавляющее время своей жизни он выкручивается, приспосабливается, интригует, лжет и обманывает, чтобы добиться своих целей, мучается от этого, стыдится, переживает и необычайно гордится однажды совершенным совестливым поступком. И совесть, и любовь, и мудрость – эти бытийные состояния, проявления бытия в нас – являются лишь метафорами истинной жизни. Три измерения нашего бытия сосуществуют так же, как сосуществуют в нас, например, чувственность, рассудок и разум. Будучи противоположными, они дополняют и взаимно обогащают друг друга. Никто не живет только чувствами или только разумом, но то или иное начало по преимуществу более развито у различных индивидов. Развито до определенного предела, дальше которого начинается патология. Так и человек, в котором естественное, природное начало развито необычайно сильно и затмевает все другие ипостаси, настолько, что он больше похож на животное, чем на человека, ничуть не менее патологичен, чем сверхчеловек, который настолько ушел вперед в своем развитии, что в нем не осталось никаких обычных человеческих качеств: слабости, страха, лукавства, хитрости и душевного трепета. Он словно вылит из одного куска стали и подавляет нас своим холодным величием. В обычном человеческом состоянии все три измерения более или менее сбалансированы, взаимопроникающи, не имеют никаких четких контуров и границ, отличающих одно состояние во мне от другого. Человек часто не может дать себе отчет – в каком измерении находится он сейчас, какая часть его существа вынуждает его поступать так, а не иначе. Почему, будучи в ясном уме и зная последствия своих поступков, он все равно вершит зло? Почему обрекает себе на неизбежное поражение, берясь за такое дело, на выполнение которого заведомо не хватит жизни? Почему огромное большинство людей в зрелом возрасте считают, что еще и не начинали жить, а живут как начерно, предварительно? Что здесь больше – мудрости, верящей в бессмертие души и вечную жизнь, сверхчеловеческого начала в нас, или детской наивности, инфантильности? |
Похожие:
 | Пояснительные записки, тематическое планирование и тексты учебных пособий Летней физико-математической школы. 2002 и 2003 гг | | Общие требования к первой (предквалификационной) и второй частям заявок (содержание, оформление, подача, изменение, отзыв) 15 |
| Общие требования к первой (предквалификационной) и второй частям заявок (содержание, оформление, подача, изменение, отзыв) 15 | | В соответствии с решением Совета депутатов г. Мурманска от 26. 12. 2006 года №30-357 «Об организации дошкольного образования и родительской... |
 | В соответствии с решением Совета депутатов г. Мурманска от 26. 12. 2006 года №30-357 «Об организации дошкольного образования и родительской... | | Научное содержание нир, оформленное по образцу научной публикации (объемом до 15 машинописных страниц, через 1,5 интервала) |
| Неправильное составление договора или неполное содержание влечёт за собой проблемы различного характера | | Разъяснения по выгрузке информации о прекращении банковской гарантии в иных, отличных от окончания срока гарантии случаях. 145 |
| Характеристики, структура и содержание Раздел Характеристики, структура и содержание учебной дисциплины | | Суть и содержание понятия «маркетинг». Цели, задачи, объект и предмет маркетинга. Эволюция содержания маркетинга |