Содержание

ощутимости, которая ему предшествовала и которая его переживет, как мои рождение и смерть принадлежат к анонимной рождаемости и смертности» (Там же.) .

2 Гурко Е. Тексты деконструкции. Деррида Ж. Differаnсе. Томск. 1999. С. 96.

1 См.: Бланшо М. От Кафки к Кафке. М., 1998. С. 208.

2 Лем С. Провокация // Дружба народов. 1990. № 12. С. 225.

1 «Уверенность в неизбежности смерти должна была бы подмешивать к жизни драгоценную, благоухающую каплю легкомыслия, а вы, аптечные души, сделали ее горькой каплей яда, вследствие чего вся жизнь становится противной» (Ницше Ф. Странник и его тень // Ницше Ф. Соч.: В 3 т. Т.2. С. 392.).

2 Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. С. 253.

3 Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000. С. 84.

1 Там же. С. 14 – 15.

1 Там же. С. 26.

2 Вейдле В. В. Умирание искусства. Размышление о судьбе литературы и художественного творчества. СПб., 1996.С. 74.

1 Там же. С. 118.

2 Вейдле В.В. Письма о современной искусстве // Мосты. 1961. № 8, С. 90.

1 Ницше Ф. Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Соч: В 2 т. Т. 1. С. 149. «Наша современная культура именно потому и имеет характер чего-то неживого, что ее совершенно нельзя понять вне этого противоречия, или, говоря иначе, она, в сущности, и не может вовсе считаться настоящей культурой; она не идет дальше некоторого знания о культуре, это – мысль о культуре, чувство культуры, она не претворяется в культуру-решимость» (Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни. // Там же. С. 181).

1 Ницше Ф. Воля к власти // Ницше Ф. Избранные произведения в 3 т. Т.1. М., 1994. С. 120

2 Для того, чтобы творить добро и бороться со злом, надо иметь само добро. Без этого производительного труда и накопления невозможна жизнь. В большинстве своем люди, по Франку, не понимают, что добро – не только естественное качество нашего поведения, что добро субстанциально, и оно реальность, которую нужно добывать, которой надо обладать, чтобы одаривать им других людей. Но добывает и накопляет добро только подвижник, и каждый из нас – в той мере, в какой он есть подвижник и посвящает свои силы этому подвигу. Поэтому молитвенный и аскетический подвиг есть не бесплодное занятие, а единственное производительное дело в духовной сфере, подлинное созидание и добывание того питания, без которого люди обречены на голодную смерть. (См.: Франк С.Л. Смысл жизни // Духовные основы общества. С. 197 – 198).

1 Юнгер Ф. Ницше. М..2001. С. 235, 236.

1 «Синго помнит, что когда они обменивались чашечками сакэ, упал каштан. Ударившись о тяжелые каменные плиты садовой дорожки, он из-за ее крутизны отлетел далеко в сторону и упал в быструю горную речку. Полет каштана, после того, как он ударился о камень, был так удивительно красив, что Синго чуть не вскрикнул в восторге: «О – о». И тут же посмотрел на окружающих. Никто из них, кажется, не обратил внимания на упавший каштан. На следующее утро Синго спустился к горной речке. У самого берега он увидел каштан. Каштаны падали поблизости все время, и это мог быть совсем не тот, что упал во время брачной церемонии, но Синго подобрал его и решил рассказать о случившемся Ясуко. Но история с каштаном выглядела слишком по-детски. Поверит ли в нее Ясуко или кто-либо другой? Синго выбросил каштан в прибрежную траву.

И то, что Синго не расказал тогда Ясуко о пустяке – упавшем каштане, – навсегда наложило мрачную тень на их супружескую жизнь». (Я. Кавабата. Стон горы.)

1 Розанов В.В. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 569 – 570.

1 Делез Ж. Фуко. М., 1998. С. 125.

2 «Понятая до конца смерть или феномен смерти и является таким коммутатором или переключателем, который наши глаза или глаза нашей души поворачивает так, что мы в обычных ситуациях видим то, что без этого предельного образа не могли бы увидеть» (Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте. С. 159.).

1 «Если бы смерть была подобна врагу, от которого можно убежать, я посоветовал бы воспользоваться этим оружием трусов. Но так как от нее ускользнуть невозможно, ибо она одинаково настигает беглеца, будь он плут или честный человек, и так как даже наилучшая броня от нее не обережет, давайте научимся встречать ее грудью и вступать с нею единоборство. И, чтобы отнять у нее главный козырь, изберем путь, прямо противоположный обычному. Лишим ее загадочности, присмотримся к ней, приучимся к ней, размышляя о ней чаще, нежели о чем-либо другом. Будемте всюду и всегда вызывать в себе ее образ и притом во всех возможных ее обличьях. Если под нами споткнется конь, если с крыши упадет черепица, если мы наколемся о булавку, будем повторять себе всякий раз: “А что, если это и есть сама смерть?” Благодаря этому мы окрепнем, сделаемся более стойкими...

Неизвестно, где поджидает нас смерть; так будем же ожидать ее всюду. Размышлять о смерти, – значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь – не зло» (Монтень М. Опыты. Кн.1. М., 1991. С. 132—134.)

2 Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте. С. 139.

1 См.: Подорога В.А. Философия ландшафта. С. 96. «...Смерть, которая располагается вокруг нас, всегда не «наша», а смерть других, Другого, она наблюдаема извне и подобно черной воронке во времени настоящего втягивает в себя все, что нас окружает, сопутствует нам, но не имеет с нами никакой экзистенциальной связи; в этом горизонте смерть ужасает, ибо она представляет собой грубый разрыв или распадение живой ткани жизни. С другой стороны, смерть не перестает жить в нас на бессознательном уровне, в бесконечном множестве аффектов, порывов, переживаний, повсюду мы наталкиваемся на ее следы, опутывающие нашу речь, жесты, тело, не распознавая их, мы ими пользуемся, будто они «под рукой»; это смерть, смещенная в другой горизонт бытия, смерть, выталкивающая нас за пороги нашей конечной чувственности. Смерть, которая будучи во вне, есть не только некая потенция не жить в каждое следующее мгновение, но и потенция снова жить, преображенным в другом плане экзистенциального бытия. В первом горизонте смерть обрывает всякое движение, в другом – развертывает, интенсифицирует жизненный опыт в качестве экзистенциального предела, который должен быть преодолен за счет качественного изменения того, кто мыслит смерть» (Там же. С. 104 – 105).

2 Derrida J. Donner la morte. Р., 1994. P. 48 – 49.

3 «Секрет смерти хранит человека даже прежде того, как он научается хранить этот секрет сам. Как представляется, в этом фрагменте Деррида выражает тот подход, который только и может каким-то образом приблизить к схватыванию секрета смерти – помещение смерти в контекст жизни, причем жизни каждого конкретного человека, как его собственной смерти, присутствующей некоторым загадочным образом в его собственной жизни». (Цит. по Гурко Е. Тексты деконструкции. Деррида Ж. Differаnсе. – Томск. 1999 С. 98.)

1 «И все же нужно спешить, – писал М. Пруст, – воспользоваться ими (страданиями), ибо они не очень долго длятся: мы или бываем утешены, или же, когда они слишком сильны, а сердце не выдерживает, мы умираем. Для тела благотворно счастье, а силы духа развивают лишь горесть, которая, впрочем, открывает нам каждый раз закон, что она не в меньшей мере необходима, чтобы снова вправить нас в истину, заставить нас принимать вещи всерьез, вырывая каждый раз сорняки привычки, скептицизма, легкомыслия, безразличия. Правда, эта истина не совместима со счастьем или здоровьем, как не всегда совместима и с жизнью. Горе в конце концов нас убивает. При каждой новой, слишком сильной горести, мы чувствуем, как взбухает еще одна вена, развертывая свою смертельную кривую на наших висках, под нашими глазами». (Цит. по М.К. Мамардашвили. Лекции о Прусте. С. 163).

1 См.: Бланшо М. От Кафки к Кафке. М., 1998. С. 47 – 48.

1 Ницше Ф. Несвоевременные размышления. С. 37 – 38.

1 См.: Бердяев Н.А. Смысл истории. М. 1990. С. 156—157.

1 См.: Бердяев Н.А. Новое Средневековье // Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства: В 2 т. Т.1. М., 1994. С. 421.

1 Франк С.Л. Реальность и человек. С. 149.

2 См.: Франк С.Л. Смысл жизни // Франк С.Л. Духовные основы общества. С. 161—162.

1 Франк С.Л. Смысл жизни. С. 197—198.