Механизменный подход как теоретическая платформа обоснования воспроизводства коррупционных преступлений в экономике, праве, правоприменительной практике и тормоз дальнейшего развития демократии
П. 2 ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» дано определение комплекса мер по противодействию коррупции. Это – «деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий:
а) по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции);
б) по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений (борьба с коррупцией);
в) по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений»1.
Механизменный подход к точной идентификации коррупционных преступлений, начиная с уклонистов как нарушителей своих должностных инструкций, следовательно, лиц, не справляющихся со своими служебными обязанности и незаслуженно получающими свой гарантированный доход, а нередко – и награды, в российской науке пока недостаточно разработан. Хотя на уровне мышления простого обывателя ясно, как должно проводиться реагирование на заявление жертвы противоправных действий коррупционера.
Рассмотрим институциональную схему противодействия коррупции в российском обществе (Рис. 2).
Рис. 2. Механизм защиты населения от коррупции и произвола властей
Население как объект защиты от противоправных действий коррупционеров и цель социального развития любого государства мира
Законодательные и правоохранительные органы как гаранты успеха развития демократии, включая: судебную систему, службу судебных приставов и взаимодействие между собой органов полиции, прокуратуры и ФСБ, а также органы финансового контроля страны, вскрывающие и пресекающие злостные финансовые нарушения
Институты государственной и муниципальной власти – гаранты защиты и обеспечения конституционных прав и свобод граждан страны или властный элемент воспроизводимой коррупционной системы - через совершение преступлений
Как подчеркивается в Федеральном законе «О полиции», «полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства (далее также - граждане; лица), для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности. Полиция незамедлительно приходит на помощь каждому, кто нуждается в ее защите от преступных и иных противоправных посягательств»1.
В ст. 1 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1»О прокуратуре Российской Федерации» говорится, что «Прокуратура Российской Федерации - единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации»2.
В задачи Федеральной службы безопасности Российской Федерации входит «организация в пределах своих полномочий во взаимодействии с федеральными органами государственной власти борьбы с организованной преступностью, коррупцией, контрабандой, легализацией преступных доходов, незаконной миграцией, незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых и отравляющих веществ, наркотических средств и психотропных веществ, специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, а также противодействия экстремистской деятельности, в том числе деятельности незаконных вооруженных формирований, преступных сообществ и групп, отдельных лиц и общественных объединений, ставящих своей целью организацию вооруженного мятежа, насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, насильственный захват или насильственное удержание власти»3
То есть, по крайней мере, численный состав всех трех многочисленных институтов российской правоохранительной системы, согласно действующему законодательству Российской Федерации,
Приведем также многочисленные официальные отчетные данные и свои оценочные показатели с тем, чтобы состояние механизменного подхода в Российской Федерации к противодействию развитию коррупции становилось яснее.
По данным МВД России, в 2010 г. было зарегистрировано (но расследовано, раскрыто и как необходимое следствие подвергнуто наказанию) 2628,8 тыс. преступлений. Это меньше, чем в среднем 2003-2009 гг. и за каждый из этих годов. Пик данного показателя за указанные 8 лет приходился на 2007 г., когда число зарегистрированных преступлений составляло 3855,4 млн. При этом органами внутренних дел рассмотрено 23,88 млн. заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях, по которым возбуждено 2183,2 тыс. уголовных дел1. Иными словами, только 9% заявлений граждан СЕРЬЕЗНО восприняты представителями правопорядка. По остальным заявлениям, из которых, правда, по устным экспертным оценкам многих сотрудников МФД России, 50% приходится на злопыхательства граждан в отношении друг друга и записки сумасшедших людей, в возбуждении уголовных дел, включая безосновательно, отказано, а гражданам предложено самим заниматься ловлей преступника.
По данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в России раскрывается лишь каждое второе преступление2. Однако данных, касающихся участия именно прокуратуры в выявлении и раскрытии уголовных преступлений, не приводится – имеются лишь сведения по деятельности МВД Российской Федерации. В соответствии с его отчетом за 2007 г., три четверти уголовных дел от общего числа расследованных следователями МВД были приостановлены из-за неустановления подозреваемого или его отсутствия. Почти в трети регионов, включая Москву, Санкт-Петербург, Приморье и ряд других областей, процент запредельно высок - от 80 до 87%. В результате общее количество нераскрытых преступлений с учетом прошлых лет уже превышает 16,2 млн. по состоянию на 2007 г. Каждый год к повисшим делам прибавляется около 1 млн. преступлений, хотя около 0,5 млн. ежегодно списываются в архив за истечением срока давности по делу. Возвращали к 2007 г. лишь каждый 13-й угнанный автомобиль. В целом по стране в 2007 г. осталось нераскрытым каждое второе тяжкое и особо тяжкое преступление3. При этом, по оценке заведующего кафедрой деликтологии и криминологии Сибирского Федерального университета, доктора юридических наук, профессора Н.В. Щедрина, «официальная статистика учитывает отнюдь не все совершенные преступления, а именно зарегистрированные. То, что не регистрируется, – это так называемая латентная преступность. По оценкам экспертов, ее количественные показатели превышают официальные данные в три, а то и в пять раз. Де-факто в России совершается не 3, а 12-15 миллионов преступлений в год»4. По приводимым данным ряда социологических опросов, 70% россиян не заявляют в полицию о преступлениях средней и малой тяжести (типа кражи и даже избиения). В любом случае пересчет не избежен, а значимость обращений граждан, которые остаются без действий органов власти, а именно все еще 91% пытающихся зарегистрировать факты насилия и посягательства на их жизнь, права и свободы, остаются безнаказанными, за редким исключением, когда сама жертва насилия на личностью разворачивает расследование, тратя свое личное время и средства на юридическое сопровождение дела (свыше 30-50 тыс. руб.). Да и то не всегда добивается правды, так как дело могут «свернуть» на всех стадиях его рассмотрения. А преступник может и после осуждения выйти на свободу якобы за «примерное поведение» и расправится со своей жертвой-мстителем.
Имеются и такие публикации в целом скрываемых от населения сведений: 80% преступников, задержанных в 2008 г. в Приамурье за кражи и угоны автотранспорта, остались на свободе. При этом каждый третий из автоворов и угонщиков, которых решили «не закрывать», уже привлекался к уголовной ответственности1. То есть участие судов в этом процессе также обозначено, а ответственности за такое противоправное деяние пока никто не несет ответственности, разрушая страну изнутри. В этом контексте позитивен для России опыт других стран мира. Например, в пяти восточных землях Германии при ее объединении все судьи в них были освобождены от занимаемой должности и по более четким критериям профессиональной пригодности набраны другие. В Казахстане с занимаемых должностей увольняют 52 судьи. Как сообщил глава Верховного суда (ВС) Казахстана Бектас Бекназаров, «речь идет о жестком предъявлении к ним исполнения требований по вопросам отправления правосудия. Кто не справляется – пишут заявление и уходят. Кто не желает уходить – через судебное жюри идут на освобождение»2. В частности сообщается, например, что в Южно-Казахстанской области судья был уволен за 172 ошибки в одном приговоре, а судья из Костанайской области в одном документе допустил 300 ошибок3. По нашему мнению, на основании личного участия в более чем 20 судебных разбирательствах и общения в многочисленные инстанции о некомпетентном процессуальном подходе ряда судей и многочисленных противоправных действиях второй стороны, выявленные по 5 судебным разбирательствам, есть все основания для возбуждения прокурорской проверки в отношении случаев некомпетентности и покрывания судьей явных противоправных уголовно наказуемых действий (например, насилие над несовершеннолетними детьми в суде, подделка для суда документов при подаче иска, использование лжесвидетельских показаний, не подтвердившихся в зале суда (зачем, же тогда, судья предупреждает каждого свидетеля об уголовной ответственности перед началом его показаний?), преднамеренное затягивание судебного разбирательства – вместо 2-х месяцев до 8-ми и более и судебных заседаний – вместо положенных 10-30 минут – до 8-10 часов в день, а главное – рассмотрение иска не по существу и ведение дела под нажимом одной из сторон, без четкой смысловой канвы и противодействуя сбору доказательств по существу процесса, доказывающих необоснованность принятия и рассмотрения того или иного дела).
Произведем оценочный пересчет официально опубликованных органами власти статистических данных. За период 2003-2010 гг. было совершено 25476,3 тыс. преступлений, которые были официально зарегистрированы (менее 10% от поданных заявлений), а раскрыто соответственно чуть более 12 миллионов преступлений. За весь период перехода к рыночным отношениям показатель нераскрытых уголовных зарегистрированных преступлений составил порядка 20 миллионов человек, или порядка 10 миллионов находящихся на свободе преступников, в т.ч. по линии власть-частный бизнес-правоохранительные органы (оборотни в погонах). Приведем другие данные, которые нам представляются даже более красноречивыми. По результатам исследования латентной преступности, в результате оторванности суда от следствия и системы наказания от систем совершения злодеяний и преступлений, приводятся следующие неутешительные данные: например, в 2008 г. не менее 23 млн. преступлений не были учтены в документах официальной статистики и порядка 18 млн. лиц, их совершивших, остались безнаказанными1.
При этом из числа пойманных убийц, насильников и воров не все, к сожалению, становятся осужденными в силу лояльности современного российского суда к преступлениям в Российской Федерации. По данным доктора юридических наук, профессора, профессора кафедры криминалистики Академии экономической безопасности МВД России А.Ф.Волынского и доктора юридических наук, доктора технических наук, профессора, профессор кафедры налоговых расследований и судебно-экономических экспертиз Академии экономической безопасности МВД России В.А.Прорвича, «из общей массы ежегодно регистрируемых преступлений в сфере экономики, т.е. возбуждаемых уголовных дел, в суды направляется четверть, а реально к уголовной ответственности привлекается лишь одно из десяти лиц, проходящих по этим делам»2.
Вся цепочка наказания за преступления во всех сферах нашей жизни, в т.ч. в области финансов, что обобщающее можно назвать преступлением против совести у части российских граждан, стремящихся к управлению страной и на местах, настолько благоприятна для ухода от ответственности, что никто пока и не собирается даже поднимать вопрос о ее сокращении. Речь идет о первоначальной РЕГИСТРАЦИИ преступления, инициации проведения расследования, собирания улик и доказательной базы, передачи дела в органы следствия и прокуратуры, а уже затем – для заключительного признания вины подследственного (особенно обвиняемого в тяжком преступлении) – передачи дела в суд. В России недобросовестно стали регистрировать преступления, плохо передавать их в следственные органы, закрывая уже на стадии первичного обращения граждан, недостаточно расследовать, оставляя на потом из-за большой текущей нагрузки на органы следствия и многообразной бумажной волокиты. Когда же часть преступников все-таки оказывается в залах судов – виновными признаются в большей степени те, кто уже сидел, или виновные по так называемым «заказным» делам. При этом, как отмечается в официальном Докладе о состоянии законности и правопорядка за 2009 г., «на протяжении последних лет, когда мы регистрируем снижение преступности, прокуратура отмечает рост числа обращений граждан в правоохранительные органы с заявлениями о преступлениях. Одновременно с этим увеличивается количество постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела.
В правоохранительных органах не изжита до настоящего времени практика укрытия преступлений от учета. Только в 2009 г. прокурорами выявлено и поставлено на учет почти 155 тыс. криминальных посягательств, ранее известных, но по разным причинам не учтенных, что на 9% больше, чем в 2008 г. Среди них 250 убийств, свыше 100 фактов умышленного причинения вреда здоровью со смертельным исходом, другие тяжкие преступления. И это еще далеко не все цифры укрытых преступлений…В статистические отчеты вносятся приписки о числе раскрытых преступлений и направленных в суд уголовных делах. И наоборот, данные отражающие негативные стороны работы правоохранительных органов, такие как сведения о количестве оправданных судами лиц, прекращенных уголовных дел по реабилитирующим основаниям, о нарушениях сроков расследования, в отчетах занижаются…
Правоохранительные органы пошли по пути наименьшего сопротивления: бороться не с тем, что представляет главную опасность, а с тем, что требует наименьших усилий. Если за получение взятки в 2009 г. было осуждено 2 тыс. человек, то за дачу взятки – свыше 3,5 тыс.»1.
От общих цифр перейдем в анализу конкретной российской практики работы всей цепочки государственных организаций, призванных защищать наши конституционные права и обеспечивать равенство всех граждан России перед законом.
Абстрактно, но не конкретно, мы все наделены равными правами жаловаться в разные инстанции на действия коррупционеров – подавать сигналы SOS как жертвы правонарушений. И такого бы обращения гражданина в полицию, прокуратуру или в суд должно было бы быть достаточно, чтобы с доверием отнестись к принятым процессуальным действиям и их последствиям, вплоть до увольнения и применения соответствующих видов наказаний, даже в условиях ослабляемого в последнее время уголовного права в этой области на десятки позиций.
То, что происходит де факто и превратилось в систему воспроизводства поддержки связей данных механизмов с коррумпированными группами, заслуживает более скрупулезного обоснования на конкретных примерах как типовых.
В декабре 2010 г. в период проведения остро конфликтных судебных разбирательств с противоправными действиями, стороны, с которой мы вели судебные разбирательства по 6-8 месяцев против 2 месяцев, установленных нормами российского права, нам подожгли квартиру. Соседи утверждают, что прогремел взрыв, и полностью сгорела обшивка двух металлических дверей, а также обои внутри квартиры перед входом. Вся мебель в квартире закоптилась. Отряд МЧС России совместно с пожарными остановил огонь, но отказался по моей просьбе выдать сразу на месте происшествия справку о факте пожара по данному адресу, хотя, на наш взгляд, это все-таки недоработка не в поддержку пострадавших – почему бы не брать соответствующие бланки справок с собой ответственным лицам, заполняющим какие-то бесконечные бумаги для своей организации. Меня пригласили приехать за этой справкой, которую я хотела бы предъявить на работе для оказания там помощи погорельцам, в рабочее время в офис. Через пару дней мы обратились за документом в офис, но нам и в день нашего обращения справку не дали – предложили оставить письменное заявление с просьбой о ее выдаче. С декабря 2010 г. по настоящее время мы эту справку все ожидаем, получив ее, правда, сразу же в полиции.
Участковый – майор полиции – после собственного первоначального разбирательства сразу предложил нам согласиться с выводом, что мы сами подожгли свою квартиру, чтобы получить страховое покрытие. При этом мы подоспели уже тогда, когда обшивка дверей скоропалительно сгорела, а сами мы находились с детьми в детской поликлинике на обследовании у ряда врачей. Эта же версия ШАБЛОННО прозвучала сначала при приезде отряда МЧС. Видимо, такое негласное правило искать вину сразу на месте у самой жертвы (как в ДТП часто виноваты в РФ сами пострадавшие). Про этику права мы не смеем пока поднимать вопрос – он просто не актуален, а культура общения все еще строго соблюдается.
Участковый любезно составил акт о нанесении ущерба только по нашим входным дверям на сумму 200 тыс.руб. и объяснил, что это заключение подготовлено для передачи в районную прокуратуру, а по факту злоумышленного поджога все-таки возбуждено уголовное дело (до этого мы получили более 10 отказов о возбуждении уголовных дел по фактам похищения детей, оскорбления личности и многочисленных угроз убийством при свидетелях, по одному из отказов потому, что предполагаемый преступник не смог приехать на встречу в орган полиции).
После передачи открытого уголовного дела в прокуратуру с заключением органа полиции о необходимости возмещения ущерба нам как погорельцам преступниками в январе 2011 г. мы до сих пор никакого ответа не получили.
31 декабря 2010 г., опасаясь продолжения противоправных действий в отношении нас из-за свободного перемещения гражданина, который одновременно предпринимал серьезные действия для обострения конфликтов (на вербальном, ног не документальном уровнях) в судах, мы обратились в главную приемную ФСБ России, работающую круглосуточно. И в феврале 2011 г. получили оттуда ответ (а сначала нам вежливо позвонили и уточнили детали нашего заявления), что преступника поймали. Этот ответ по линии ФСБ России мы еще в марте 2011 г. перенаправили в полицию. И до сих пор ждем какого-то решения по компенсации нашего ущерба.
Следующий важный пример – о применяемых процессуальных манипуляциях. В данном случае мы руководствуемся нормами Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ (ред. от 18.07.2011) «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», где «открытость и доступность информации о деятельности судов» установлены главным принципом обеспечения доступа к информации о деятельности российских судов1.
Федеральный судья Журавлева Н.В., которая по неизвестным нам причинам больше не работает в Тверском районном суде г. Москвы, рассмотрев в многочисленных судебных заседаниях иски противоборствующих сторон по незаконному захвату юристом агентства недвижимости роскошной квартиры в центре Москвы по заниженной в 4 раза стоимости, выплаченной в качестве компенсации за ведение судебных разбирательств и навязанной двум пенсионерам-инвалидам, узаконила неправомочные действия рейдера-захватчика чужого имущества, нарушив множество статей Конституции РФ. Обратившись с просьбой помочь в этом запутанном самой судьей деле в органы прокуратуры, гражданин С. получил оттуда однозначный ответ, что его права были нарушены, а ситуация в виду этого подлежит изменению. Руководствуясь содержательной стороной данного ответа из прокуратуры г. Москвы и приложив его к своему исковому требованию, но не будучи при этом таким искушенным в разностороннем толковании норм российского права как рейдер-юрист, гражданин С. зарегистрировал свое исковое заявление в Экспедиции Тверского районного суда 16 сентября 2010 г. с датой на самом заявлении 14.09.2010 г. В течение 5 рабочих дней судья, на рассмотрение которой был дан этот документ, ОБЯЗАНА была принять Определение – либо по его приему, либо – по его отказу и выслать это Определение по адресу, указанному в исковом заявлении в случае, если истец не пришел вовремя ним лично в суд.
Гражданин С. несколько раз обращался в канцелярию суда, но Определения так и не получил. И только после того, как Федеральный судья Журавлева Н.В. перестала работать в Тверском районном суде, он после своего очередного обращения в суд аж в апреле 2011 г. получил по почте конверт, датированный от 13.04.2011 с уведомлением о вручении, в котором вместе СО ВСЕМИ СВОИМИ БУМАГАМИ, приложенными к иску, на полстраницы было написано следующее Определение: «29 декабря 2010 г. федеральный судья Тверского районного суда города Москвы Журавлева Н.В., ознакомившись с заявлением С. УСТАНОВИЛ: 22 июля 2010 г. (а иск был подан через Экспедицию 16 сентября 2010 г., другого искового заявления, на которое ссылается судья в Определении, в данном конверте не было – примеч. автора) судом вынесено определение об оставлении заявления без движения до 16 сентября 2010 г., срок продлен до 20 сентября 2010 г. для устранения недостатков.
По состоянию на 29 декабря 2010 г. (получается, что судья просто ПОТЕРЯЛА исковое заявление, а потом случайно нашла. – примеч. авт.) недостатки, указанные в определении от 16 сентября 2010 г. не устранены, определение суда не выполнено (напомним, что сам иск был подан точно 16 сентября 2010 г. – примеч. авт.).
В соответствии со ст. 136 ч. 2 ГПК РФ в случае, если заявитель в установленный срок не выполнит указания судьи, перечисленные в определении, заявление считается не поданным и возвращается со всеми приложенными к нему документами…».
Так судьей и было сделано – только не в сентябре 23 числа 2010 г., как это обязывает суд нормами ст. 133 ГПК РФ (вынесение Определения в течение 5 рабочих дней), а 13 апреля 2011 г. по штемпелю конверта, содержавшего заветное и недоступное до этого Определение суда. То есть 7 месяцев гражданин Российской Федерации, будучи в принудительном порядке выселенным из жилья, где он был по-прежнему прописан, не мог подать иск, потому что судья воспользовалась его незнанием закона и выслала с 7-месячным опозданием назад, не помогая ему по существу проблемы, но способствуя тому, чтобы все эти 7 месяцев фактическая ситуация складывалась бы явно в пользу захватчика чужой жилой собственности, или рейдера.
Практика судебных разбирательств на сегодняшний день ПЕРЕНАСЫЩЕНА: до 20-25 судебных дел за день – с 9 утра и до позднего вечера на уровне районных судов слушают разнообразные проблемы отстаивания нарушенных прав граждан. Вопрос – о чем эти дела? Наша правоприменительная практика позволяет сделать вывод, что предмет разбирательств нередко: а) неправомерен (в угоду инициаторам процессов, нередко коррупционерам или просто взяточникам) развязываются заведомо неправомерные дела, идущие по ложному следу – суд не должен был бы заниматься этим делом в силу его предрешенности, а он все равно занимается; б) неподготовлен – подается «филькина грамота» без доказательств или прикладываются заведомо ложные сведения, которые на стадии подачи иска не перепроверяются; в) ничтожные – фигурируют «значимые» дела до 100 руб. – о присуждении 3 руб., 38 руб. (из нашей судебной практики) и т.п. На основании последнего можно дать такую оценку: какова присуждаемая стоимость, такова и цена самого судебного разбирательства, которое не лечит нашего общество от конфликтов, а добавляет негатива в нашу жизнь, злоупотребляя судебным правом, в т.ч. ВЫНУЖДАЯ принимать участие в судах за 3 копейки по 8 месяцев.
Другой пример – о фактическом нарушении норм судебной этики, морали в ходе разбирательства серьезного и масштабного противоправного вмешательства гражданина в личную жизнь трех граждан. Федеральный судья Мрыхина О.В. в течение трех месяцев рассматривала дело о незаконном преследовании уже немолодым, но очень мелочным и одержимым мужчиной на протяжении более чем 2,5 лет матери – бывшей своей супруги, которую он просил Генеральную прокуратуру Российской Федерации вернуть ему, с двумя их общими детьми. Он отправил несколько десятков писем в органы государственной и муниципальной власти, в учреждения образования с просьбой осуществить контроль за ЯКОБЫ противоправными действиями матери и двоих детей, легально проживающих на территории Российской Федерации, и ничего не предпринимающих, чтобы спасти свое доброе имя, выехав из страны, в т.ч. в статусе беженца. Письмо клеветника было составлено на 93(!) страницах и не меняло своего содержания. Более того, получив один ответ в ходе проверки по линии одного государственного или муниципального органа, гражданин тут же перенаправлял это же письмо в следующий орган. И так 2,5 года вместе с нахождением его в засаде около дома потерпевших.
Мать вместе с детьми неоднократно обращалась в орган полиции, но правоохранительный механизм не заставил нарушителя правопорядка и покоя граждан России отказаться от клеветы, оскорблений личностей и преследований, поэтому последовало вынужденное обращения в суд. В поданном исковом заявлении были изложены многочисленные факты правонарушений (в т.ч. ст. 306 «Ложный донос» Уголовного кодекса России), подтвержденные затем ответами на запросы суда по линии различных правоохранительных органов – прокуратуры, полиции, ФСБ РФ, что дало основание истцам претендовать на моральный ущерб в размере 7 млн.руб. с целью своего же спасения от непрекращающихся атак ответчика по делу. Сумма морального ущерба была обоснована путем применения 3-х независимых вариантов ее расчета. И по всем этим трем методам совпала. Преследование в течение 2,5 лет стоит денег во всех высокоразвитых странах мира. А угроза убийством, равно как удержание в страхе от вредоносных засад, усугубляет обстоятельства по делу. Проведя скрупулезное разбирательство по данному неординарному и очень жалостливому делу Федеральный судья вынесла Решение «Именем Российской Федерации», что противоправные действия доказаны, но ответчику установлен штраф в виде компенсации за содеянное в размере 10 тысяч рублей, или фактически разрешено еще где-нибудь потоптать честь и достоинство, не боясь ущемления его гражданских прав в суде.
С июня 2010 г. по настоящее время должник эту чисто символическую выплату с 5-дневным сроком ее перечисления на счет жертв преследования не заплатил. И здесь уже – после проблем неадекватных нуждам практики и требованиям норм морали и современного права судебных разбирательств - возникает проблема дисциплины исполнения принятых судебных решений с формулировками «Именем Российской Федерации» и ПОЛНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫМ ОБЕСПЕЧЕНИЕМ с высоким соблюдением установленных конституционных прав граждан.
Приведем еще один частный, но также показательный, типичный для сложившейся практики пример, усугубляющий противозаконные деяния граждан, формирующих поле теневой экономики и мечущихся по разным странам мира.
С декабря 2007 г. г-ну М. была установлена выплата алиментов в размере 1/3 заработка. Один из районных Отделов службы судебных приставов (ССП) в течение 8-ми (!) месяцев не пожелал даже возбуждать данное исполнительное производство, официально зарегистрировав через свою канцелярию Исполнительный лист. Только хлопоты взыскателя алиментов привели спустя 8 месяцев к отправлению Исполнительного листа по единственному (из нескольких, по суду не установленных) мест работы должника. Отдел ССП не только не стал выявлять все места работы должника алиментов, но и сразу закрыл исполнительное производство, которое должно было бы осуществляться под контролем ССП 11 лет.
Через 3 года случайно выявилось, что должник скрывает свои реальные доходы (обычная практика в теневой экономике) и что у него 5 мест работы в Республике Беларусь и 3 – в Российской Федерации.
Ежегодно отправлять запросы в Пенсионный фонд Российской Федерации и налоговые органы двух стран казалось бы очевидным для СПП, должника и взыскателя алиментов, но на практике – недостижимым. ТОЛЬКО ПО ЗАПРОСУ СУДА – через разворачивание судебного разбирательства на уровне мирового судьи – взыскатель алиментов смогла уточнить полученные за предыдущие годы доходы и выявить все места работы должника, придя с этим в течение 17 (!) раз в ССП и получив перерасчет по задолженности, который был уже не адекватен произведенным усилиям.
Участие в данных судебных разбирательствах и исполнительных производствах позволяет сделать существенный вывод о том, что инспектора ССП, уклоняясь от исполнения предписанных судебных решений, меняют теперь участки работы – проштрафившись на одном, переходят на другой, а в последнее время – под эгидой своего «пересаживания» еще и «теряют» Исполнительные листы, тем самым не имея так сказать «объективных» возможностей взыскивать с «несчастных» должников долги, видимо, типа С.Мавроди, задолжавшего около 5 млрд.руб. и не возвращающего населению Российской Федерации долги при недолжном внимании к нему со стороны ССП. «Основатель финансовой пирамиды МММ Сергей Мавроди, - было передано в прессе 2 февраля 2011 г., - перечислил 100 рублей в счет погашения долга перед вкладчиками, который составляет почти 5 миллиардов рублей»1.
|
