Особенностью именного примыкания является его аморфность, т.е. возникающая синтаксическая связь может быть либо сильной, либо слабой в зависимости от семантики глагола-сказуемого (изпих чаша вода – слабое примыкание; нося чаша вода – сильное примыкание) [Алмалех, 1991: 378].
Кроме того, для подобных именных субстантивных словосочетаний характерна метатеза несогласованного определения. Под метатезой в работе М. Алмалеха понимается возможность словосочетания, входящего в состав предложения, трансформировать своё значение с изменением синтаксической функции компонентов. Например, между существительными N1 и N2 в кофа вар ‘ведро извёстки’ одновременно возникают следующие семантические отношения: приблизительное количество – предмет, формальный локатив, сосуд – содержимое. Однако в предложении Катерим се с кофа вар по скелите ‘Мы взбираемся с ведром извёстки на строительные леса’ то же самое словосочетание, являющееся теперь синонимом предложного словосочетания кофа с вар, имеет в качестве доминирующего семантическое отношение сосуд – содержимое. Изменение синтаксической функции в примерах с несогласованным определением сопровождается обязательным изменением семантического значения [Алмалех, 1991: 378; Алмалех, 1993: 25, 33-34].
Метатеза несогласованного определения не обязательна, т.к. существуют примеры типа ...покрито с изтънял пласт боя, Пласт червило покриваше плътните й устни, в которых сохраняется внеконтекстная семантика, а синтаксически главным словом остаётся второе существительное (боя, червило) [Алмалех, 1993: 34].
2.5. Согласование подлежащего, выраженного конструкцией с квази-количественным содержанием, со сказуемым
В болгарском языке определение способа согласования подлежащего, выраженного конструкцией типа Num + N1 + N2 (где Num ‒ это числительное больше одного), со сказуемым не вызывает затруднений, т.к. числительное требует употребления сказуемого в форме мн.ч. Поэтому в данном подразделе нас интересуют только квази-количественные словосочетания. Таковыми мы будем называть (вслед за И.А. Мельчуком) конструкции, в которых числовой компонент опущен и подразумевает числительное един ‘один’ (метр клеёнки, вагон дынь = один метр клеёнки, один вагон дынь) [Мельчук, 1985: 28].
В рамках исследуемых нами конструкций с присчётными словами все компоненты тесно связаны между собой, но в то же время они сохраняют свою относительную самостоятельность.
По мнению К. Попова, если в качестве подлежащего выступает словосочетание, состоящее из существительного в ед.ч. со значением совокупности / множества, и существительного во мн.ч., обозначающим входящие в это множество объекты, то способ согласования со сказуемым зависит от того, какое из этих существительных является для говорящего более важным при данных конкретных обстоятельствах. Сказуемое, как правило, согласуется с N1 в ед.ч., если данное существительное со значением собирательности / совокупности объектов имеет более абстрактный характер, артиклевую маркированность, согласованное с ним определение или если оно связано с N2 с помощью предлога от. При таких условиях «абстрактное подлежащее становится более определённым, а его грамматическая связь со сказуемым ‒ более ощутимой». Однако сам К. Попов отмечает, что перечисленные выше критерии не являются строго обязательными, поэтому допускается употребление сказуемого и во мн.ч. [Попов, 1988: 59-64].
На способ согласования оказывает влияние и порядок слов в предложении. Так, например, при обратном порядке слов сказуемое, располагаясь перед существительным, выраженным конструкцией с квази-количественным содержанием, согласуется в роде и числе с первым, самым близким к нему, компонентом: На Златните пясъци пристигна голяма група германци; След колесницата се редеше безкрайната върволица от официални лица, от важни и високопоставени личности, от приятели и познати [Попов, 1988: 64].
В некоторых случаях способ согласования составного подлежащего и сказуемого зависит от лексической конкретности и определённости подлежащего, его семантики, а также от семантики глагола-сказуемого. Так, например, в предложении Бригада художници от София приготви много предизборни плакати автор с помощью согласования в ед.ч. подчёркивает, что определённая бригада художников из Софии приготовила плакаты, а не «все художники из Софии» [Попов, 1988: 64].
При переводе с русского на болгарский, как отмечает К. Попов, на способ согласования подлежащего и сказуемого в болгарском языке оказывает влияние русский эквивалент: Грамадното мнозинство селски стопанства влязоха в колхози ‘Огромнейшее большинство крестьянских хозяйств вступило в колхозы’ [Попов, 1988: 65].
Согласование сказуемого во мн.ч. со вторым существительным субстантивной конструкции зачастую связано с наличием распространяющих это существительное пояснений (приложений, придаточных определительных предложений), которые усиливают представление о предмете референции: За няколко минути цял куп цветя бяха натрупани ‒ едри, кичести божури, примесени с иглика, здравец и горски люляк; По стъпките му тръгват редица ученици и последователи, които не само преписват, допълнят и разпространяват между народа Славянобългарската история [Попов, 1988: 69].
Во мн.ч. согласуются со сказуемым именные субстантивные конструкции, в которых N1 со значением совокупности / множества предметов относится сразу к нескольким существительным, выражающим предметы, входящие в состав этого множества: На вратата на една кръчма куп офицери, пътници и зачудени селяни зяпат любопитно измокрените юнаци [Попов, 1988: 69-70].
Конструкции с присчётными существительными, обозначающими части целого (част от, половина от и др.), как правило, согласуются со сказуемым во мн.ч.: През отвора на палатката могат да се видят част от дърветата край реката [Маслов, 1981: 366-367; Попов, 1988: 70-71].
Сказуемое согласуется с конструкцией N1 + N2 в ед.ч., если в качестве присчётного слова употребляется существительное част ‘часть’, распространённое определением или же относящееся к одушевлённому предмету: Значителна част от метериалите, с които разполага обвинението, още не е изнесена; Прочели статията на Славейков в "Камбана", голяма част от двете хиляди души бе дошла да види и чуе отблизо човека на загадките и изненадите, на скоковете и противоречията. Однако, этот критерий, как подчёркивает К. Попов, не является абсолютно обязательным, и поэтому существует много исключений [Попов, 1988: 70-71].
Исследование, проведённое В. Венковой, показало, что в условиях усложнённой языковой семантики (в данном случае в процессе номинации) носители языка опираются на свои экстралингвистические знания мира. Для именных групп типа рота войници, ято птици, група деца большую роль играет степень организованности множества. Чем выше его уровень организации, тем больше оно воспринимается как единое целое, и наоборот, чем хаотичнее множество, тем сильнее выдвигается идея его многоэлементности [Венкова, 2001: 108-109].
В болгарском языке допускается сочетание подобных именных конструкций, выступающих в предложении в качестве подлежащего, со сказуемым, употреблённым как в единственном, так и во множественном числе. Однако, как отмечает В. Венкова, с точки зрения логики, предпочтительнее употреблять именные группы типа рота войници, где множество мыслится как более-менее единое целое, со сказуемым в единственном числе, в то время как именные группы со значением большей степени раздробленности и внутренней хаотичности (типа група деца) лучше сочетаются со сказуемым в форме множественного числа [Венкова, 2001: 108-109].
В английском языке способ согласования подлежащего, выраженного конструкцией с присчётным словом, и сказуемого также не имеет чётких правил, см., напр., [Leher, 1986: 140-141] .
Словосочетания, включающие в себя a number of, a variety of, the majority of, a mass of и т.п., допускают употребление сказуемого как в ед.ч., так и во мн.ч. В большинстве случаев форма сказуемого зависит от формы и значения второго элемента субстантивной конструкции: A number of cars were parked on the lot before a two-storey building [Кобрина, Корнеева, Оссовская , Гузеева, 1986: 273; Каушанская, 2009: 292-293].
Существительные number и variety, по мнению В.Л. Каушанской, могут сохранять своё первичное значение (‘количество’ и ‘разнообразие’) и выступать в качестве подлежащего в предложении. В этом случае они употребляются с определённым артиклем, а следующий за ними элемент, вводимый предлогом of, выступает в качестве определения к подлежащему. Сказуемое при этом употребляется в ед.ч., согласуясь с подлежащим the number, the variety: They tell me that the number of teachers in town has not increased in years [Каушанская, 2009: 292-293].
2.6. Особенности употребления конструкций со значением вместилища и содержимого
2.6.1. Предложное и беспредложное употребление
Как было отмечено ранее, исследуемые конструкции со значением вместилища и содержимого относятся к именным словосочетаниям с существительными, между которыми возможна предложная и беспредложная связь.
В предложных именных конструкциях со значением контейнера/сосуда и содержимого в качестве связующего элемента в болгарском языке выступает предлог с, что соответствует одному из его трёх значений: 1) принадлежность; 2) характеристика качества или признака; 3) вместимость [Куртева, 2008: 124-125]. В рассматриваемых в данном разделе словосочетаниях предлог с указывает на содержание / вместимость, т.к. определяемое существительное обозначает название сосудов и тары.
При этом предлог с образует двустороннюю синтаксическую зависимость между существительными. Поэтому невозможно отделить часть от целого в таких сочетаниях, как, например, каца с лед, казан с мляко, каруца с медикаменти [Куртева, 2008: 126].
Именные конструкции, объединённые предлогом с и включающие в свой компонентный состав лексемы со значением «содержание», «разграничение», «состав», не имеют синонимичных субстантивно-адъективных словосочетаний, в отличие от подобных именных словосочетаний, выражающих признак субстанции. Так, в предложении Като донесоха поръчката, тя неспокойно преля рома в чашата с чай и едва доловимо въздъхна выделенное словосочетание выражает признак субстанции, поэтому возможна его замена на синонимичную конструкцию чаена чаша. Однако в примере Другите да му донесат най-много някоя грамофонна плоча или тенекиена кутия с английски бонбони подобная замена словосочетания со значением «содержания» не является возможной [Куртева, 2008: 134].
Как отмечено авторами академической грамматики, для болгарского языка характерен беспредложный способ выражения отношения сосуд-содержимое, поэтому возможно опущение предлога с: кошница грозде, два чувала грах, торба орехи [ГСБКЕ, 1983-2: 442].
Далее мы рассмотрим и попытаемся установить закономерности предложного и беспредложного употребления исследуемых словосочетаний со значением вместилища и содержимого.
Собранный нами корпус примеров из произведений болгарских писателей выявил 49 случаев употребления конструкций с существительными, обозначающими контейнер / сосуд и их содержимое. В данной группе мы разграничиваем сочетания с существительными, употреблёнными в их первичном лексическом значении вместилища, и конструкции с метонимией. Объём подгрупп составил 32 и 15 примеров соответственно.
Под метонимией понимается «перенос имени с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, вовлечённости в одну ситуацию». В частности, название может быть перенесено с вместилища на содержимое или объем содержимого, например, стакан «сосуд для питья» и «мера жидких и сыпучих масс» [БЭСЯ, 1998: 300].
Кроме того, в данной группе нами отмечено 2 примера с метафорическим употреблением конструкции с присчётными словами. Они будут рассмотрены в разделе 2.8.
Материал показывает, что слова с обозначением контейнера / сосуда как такового имеют более частотное употребление в предложных конструкциях, чем в случаях с метонимическим обозначением меры через контейнер. Так, нами было зафиксировано 9 предложных конструкций, где существительное-контейнер непосредственно обозначает некое вместилище, и лишь 1 пример предложной конструкции с метонимическим значением меры. Приведённые ниже предложения демонстрируют употребление предлога с в сочетании с существительными-вместилищами в их первичном лексическом значении:
«Но поне не ги произвеждаме, нали?!», заявил по този повод виден източен хуморист, лукаво усмихнат над халбата с бира (А. Попов «Зелевият цикъл»);
След миньора тя връхлиташе при тенджерите с фасул и при запръжката, при мъжа си, който и тогава седеше зад купчина стари оръфани вестници с очи, от които дори есента отдавна си беше заминала (З. Евтимова «Ще те спася»);
‒ Това ще видим после ‒ отсече детективът и му поднесе чашка с кафе (Б. Априлов «Приключенията на Лиско по море»).
Однако в следующем примере существительное кана ‘кувшин’ не соотносится напрямую с семантикой глагола: она приготовила себе кофе, а не кувшин. Следовательно, это метонимия:
Станала и си направила пълна кана с кафе (А. Попов «Зелевият цикъл»).
Частотность употребления предложных и беспредложных субстантивных конструкций со значением контейнера и содержимого показана в таблице 1:
|
Первичное значение вместилища
|
Примеры с метонимией
|
Метафорическое употребление
|
Без предлога
|
46,9% (23)
|
29,5% (14)
|
4,1% (2)
|
С предлогом
|
18,4% (9)
|
1,1% (1)
|
-
|
Итого: 100% (49)
|
65,3% (32)
|
31,6% (15)
|
4,1% (2)
|
Таблица 1
Для иллюстрации выявленных закономерностей нами была осуществлена дополнительная выборка предложных и беспредложных сочетаний «чаша (с) кафе» из Болгарского национального корпуса (БНК)3. В случае предложного употребления было зафиксировано 43 вхождения данной конструкции. Что касается беспредложного сочетания, то корпус показал 1257 вхождений. Для выявления семантических трансформаций вторая выборка была ограничена первыми 50 примерами.
Данные Болгарского национального корпуса подтвердили, что предложные конструкции типа чаша с кафе встречаются довольно редко по сравнению с беспредложными (чаша кафе). Это можно объяснить движением болгарского языка в сторону ещё большего аналитизма. Анализ полученных данных представлен в таблице 2:
|
«чаша с кафе»
|
«чаша кафе»
|
Первичное значение вместилища
|
76,7% (33)
|
28% (14)
|
Примеры с метонимией
|
18,6% (8)
|
72% (36)
|
Случаи с контаминацией
|
4,7% (2)
|
-
|
Итого:
|
100% (43)
|
100% (50)
|
Таблица 2
Как видно из таблицы 2, из 43 случаев использования сочетания чаша с кафе лишь в 18,6% (8) примерах данная предложная конструкция была употреблена с метонимическим значением, ср., напр.:
‒ Ричард ‒ промълви Никол, копнееща за сутрешната сичаша с кафе;
Я, мене пък ми се ще ‒ отвърна един таксиджия, сбръчканкато египетска мумия, който търпеливо духаше чаша с кафе;
Той наля на Фенър чаша с кафе и му я подаде.
В двух встретившихся примерах возможно двойное толкование конструкции ‒ как с метонимическим значением, так с и прямым, ср., напр.:
Керът внимателно извади едно драконче от чаша с кафе.
Данное предложение можно трактовать и как то, что ‘Керт осторожно достал дракончика из чашки с кофе’ (прямое значение), и как то, что он выудил дракончика из самого кофе, т.е. из жидкости (метонимия).
Следующий пример также допускает двойную трактовку, т.к. сливки могли быть добавлены как в саму чашку-сосуд, так и в её содержимое ‒ кофе:
На Джон гледката му приличаше на това да излееш цяла цистерна гъста сметана в чаша с кафе, да видиш как се отблъсква от дъното на чашата в едно турбулентно фрактално разцъфване, което се втвърдява в момента, в който се стрелне към повърхността.
Из 50 обработанных нами корпусных примеров с беспредложным сочетанием «чаша кафе» лишь в 14 предложениях данная конструкция была употреблена в прямом, не метонимическом значении, ср., напр.:
Събуди се отново едва когато Ник постави чаша кафе на нощното шкафче до нея и седна на леглото;
Не се притеснявай ‒ каза Марк и й подаде голяма чаша кафе;
Най-накрая сложи чаша кафе и пред мис Марпъл.
Отмеченные беспредложные конструкции легко можно заменить предложным сочетанием чаша с кафе.
Возможность вставки предлога в примерах, где существительное со значением вместилища употреблено в своём основном лексическом значении, можно объяснить тем, что болгарский предлог с имеет «сопроводительную семантику», которая сосуществует с «сепаративной семантикой» и позволяет разграничивать понятия контейнера / сосуда от его содержимого [Котова, Янакиев, 2001: 475].
Таким образом, предложные конструкции с присчётными словами, обозначающими вместилище, встречаются крайне редко. Для них характерно употребление существительного, обозначающего контейнер / сосуд в его прямом лексическом значении. И наоборот, в конструкциях с присчётными словами, употреблёнными в переносном значении, предлог, как правило, отсутствует. На примере словосочетания чаша (с) кафе данные БНК показали, что предложные конструкции употребляются в прямом значении в 76,7%, в то время как для беспредложных словосочетаний характерно употрбление с метонимическим значением в 72% случаев.
2.6.2. Опущение первого компонента в конструкциях со значением вместилища и содержимого
Ещё одной особенностью, характерной для группы присчётных существительных со значением контейнера/сосуда, является возможность опущения первого компонента, т.е присчётного слова. Подобное явление было отмечено в 3 случаях из 49 примеров. Опущение характерно для конструкций, употреблённых как в их прямом лексическом значении вместилища (первый и второй примеры), так и с метонимией (третий пример):
Още беше късно за лягане и Чичо си представяше как ще се разположи в изтърбушеното си кресло пред телевизора с една ледена бира между краката и пакетче чипс (А. Попов «Зелевият цикъл»);
Генералът му смигна заговорнически и измъкна от личния си хладилник заскрежена половинка водка и кутия черен хайвер с размерите на противопехотна мина (А. Попов «Случаят Анюта»);
От лютото страшно се ожаднява, изпих още една топла бира и чашка местна ракия, която се оказа страшно силна (А. Попов «Зелевият цикъл»).
Как было указано выше, некоторые лингвисты ошибочно связывают возможность опущения первого компонента в именных субстантивных конструкциях с его ролью зависимого слова. В приведённых примерах недостающее существительное бутилка легко восстанавливается по смыслу. Опущение возможно благодаря тому, что компоненты конструкции дополняют друг друга и подразумевают один и тот же референт.
По мнению П. Осеновой, в подобных примерах следует говорить об эллипсе главного компонента, но не о его необязательности. Опущение первого существительного в субстантивных словосочетаниях зависит от семантики предиката, ср., напр.: *счупих [чаша] кафе, дадоха ми [чаша] ароматно кафе [Осенова, 2009: 114].
2.6.3. Синтаксическое распространение конструкций со значением контейнера и содержимого
Значение количества, выражаемого присчётными существительными, может уточняться, «достраиваться» специальными распространителями. Отношение между компонентами словосочетания при этом обуславливается семантическим согласованием [Швачко, 1981: 31].
|
