1.2.2. Единицы неточного или неопределенного измерения
Единицы неточного или неопределенного измерения, имеющие лингвистическое выражение, находятся на периферии метрических систем, исторически сложившихся в языке, но играют большую роль в оперативном членении и измерении объектов различного рода в повседневной жизни людей [Нагорная, 2007а: 133-137].
1.2.2.1. Обозначение дискретности для разных недискретных или недостаточно дискретных исчисляемых.
Значение дискретного количества определяется посредством счёта составляющих его элементов. Недискретное количество счёту не подвергается, но может быть подвергнуто измерению. Однако, по мнению Н.В. Жуковской, между этими понятиями нет чёткой границы [Жуковская, 2014: 72]. Это связано с тем, что любое количество может быть одновременно и дискретно и непрерывно, но в одних конкретных количествах на первом плане находится дискретность, в то время как в других ‒ непрерывность [Ефимов, 1973: 76].
Одно и то же объективно существующее количество иногда может быть представлено и как дискретное (три яблока) и как недискретное (три килограмма яблок), что подтверждает относительность таких понятий, как «дискретность» и «недискретность» [Жуковская, 2014: 72].
Для недискретных / не достаточно дискретных множеств, определяемых присчётными существительными данной группы слов, характерным является процесс партитивации, т.к. исчислению подвергаются части субстанции, полученные в результате её расчленения на куски, бруски и т.п. Абстрактные же понятие подвергаются процессу квантования ‒ это «особая речемыслительная комбинация, когда нечленимое явление или действие абстрактно членится на части»: a bar of chocolate, a piece of information [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 60]. Подобный процесс выделения кванта субстанции, как было отмечено ранее, характерен и для конструкций с присчётными словами, называющими контейнер и содержимое (см. раздел 1.2.1.2).
Некоторым присчётным элементам рассматриваемой группы посвящены отдельные лингвистические исследования. Так, например, в работе Л.А. Нагорной представлены семантические ряды слов, репрезентирующие кусок, в английском и в русском языках. Кусок как фрагмент концепта мера выражается в английском языке довольно большой группой лексем: block, chunk, dollop, hunk, lump, piece, roll, round, slab, slice, sliver, splinter, chip, smear, wedge, gob, gobbet. Однако ни одно английское существительное этой группы не может выражать всех значений русских слов, при помощи которых оно объясняется в англо-русском словаре. То же самое можно сказать и о русских словах, получающих словарное толкование через английские [Нагорная, 2007а: 133-137; Нагорная, 2007б].
Все перечисленные выше английские существительные, употребляющиеся для передачи понятия кусок, выступают как опорные слова (N1) английской генитивной конструкции (N1 + of + N2). Зависимое слово, стоящее в предложной фразе с of (of + N2), всегда уточняет, доопределяет опорное слово конструкции (N1). Опорное (присчётное) слово задаёт обобщенное представление о типе реалии, доопределяется обозначением её содержания: a piece of bread ‘кусок хлеба’, a lump of sugar ‘кусок сахара’. Так, существительные block, chunk, hunk задают обобщенное представление о «глыбе», «большом куске» достаточно твердого вещества. Dollop представляет «большой кусок» вещества мягкой консистенции, а smear – тонкий слой вещества такого же типа (мягкий, в т.ч. плавленый, сыр; мёд, масло и т.д.). Округлую форму имеют blob и clot, представляющие собой не совсем затвердевшую жидкость. Slab – «плоский, широкий, толстый кусок», slice – «плоский, широкий, тонкий кусок». Существительное lump (‘ком’, ‘глыба’, ‘крупный кусок’) можно отнести к числу достаточно больших мер, учитывающих, кроме того, плотность вещества (compact shapeless mass – плотная, твердая бесформенная масса), в то время как piece, sliver, splinter и chip указывают, прежде всего, не на размер, форму или плотность, а на отделенность от целого. И, наконец, cube, wedge, roll и round тоже дают представление не о размере, а о форме – квадратной, клинообразной, цилиндрической и круглой, соответственно [Нагорная, 2007а: 133-137].
В английском языке, согласно Л.А. Нагорной, наблюдается большая специализация в репрезентации шага, куска и глотка, по сравнению с русским языком. В русском языке понятия «шаг» и «глоток» представлены одной лексической единицей, которая обладает широким значением. Слово «глоток» преимущественно ассоциируется с питьём или жидкой пищей. В английском языке при передаче существительного «глоток» одни слова используются при потреблении твёрдой пищи, другие – жидкости, третьи могут быть одновременно применены по отношению к твёрдой пище и к питью. Существуют специальные лексические единицы для выражения глотка алкогольных напитков [Нагорная, 2007б: 15].
Приведённое выше положение о слабой лексической репрезентации (по сравнению с английским языком) лексемы глоток в русском языке характерно и для болгарского языка. Данные собранного нами параллельного англо-болгарского корпуса, представленные в Приложении II, показывают, что для передачи существительных gulp («an amount of something that you swallow or drink quickly»), sip («a very small amount of a drink that you take into your mouth»), slurp ‘прихлёбывание’ (от глагола to slurp «to make a loud noise while you are drinking something»), swig ‘большой глоток’ (от глагола to swig «to take a large, quick drink of something, especially alcohol») в болгарском переводе используется только одно присчётное слово глътка или же его модификация с уменьшительным суффиксом глътчица, возможная лишь при передаче лексемы sip, обозначающей ‘небольшой глоток’, см., напр., [Oxford advanced learner`s dictionary, 2010].
Для обозначения дискретности для разных недискретных или недостаточно дискретных исчисляемых в рассматриваемых в данной работе языках употребляется и количественно-разделительное существительное часть (болг. част, англ. part). Оно указывает на некоторое количество из общего состава какой-либо группы, т.е. также участвует в процессе партитивации.
Существительное piece в своём основном значении обозначает часть чего-либо, но не целое. Получается, что в роли присчётного слова данное существительное имеет иное значение. Сравним словосочетания типа а piece of cabbage / celery и а piece of furnilure. В первом случае речь идёт о порции, а не о целом предмете, в то время как во втором словосочетании подразумевается весь предмет целиком. Furniture и equipment редко используются с присчётным словом item [Lehrer, 1986: 115].
В работе [Lehrer, 1986: 115] указывается на отсутствие чёткой закономерности при выборе присчётного слова для обозначения дискретности для той или иной группы недискретных предметов. Так, с одной стороны, существительное head является подходящим классификатором для овощей круглой формы, которые растут на земле. Однако, с другой стороны, конструкция a head of acorn squash (букв. ‘голова жёлудевой тыквы’) не является употребительной, а сочетание head of cattle ‘головы скота’ не имеет ничего общего с формой.
В некоторых случаях, однако, присчётные слова, указывающие на отдельные предметы, могут полностью опираться на форму этих предметов. Например, существительное loaf ‘буханка’ сопровождается любым другим существительным, референт которого имеет соответствующую форму и размер (loaf of clay / insulation / bread и т.п.) [Lehrer, 1986: 116].
Отметим также присчётное существительное couple, выражающее значение парности. По мнению [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 48-49], для него характерна омонимия форм ед. ч. и мн. ч., что свойственно и другим словам, реализующим значение парности (thirty couple of hounds, four pair of shoes). В то время как couple указывает на пару различных по характеру и качеству предметов, животных, людей, pair выражает соответствие обозначаемых объектов, ср.: a couple of dollars / eggs, a pair of eyes / gloves. Подробнее о присчётном слове pair см. раздел 1.2.3.
По мнению [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 49], присчётные существительные, выражающие значение парности (brace, yoke, couple, pair, span) «характеризуются специфической дистрибуцией и вступают в гипонимические отношения с числительным two, которое может заменять каждое из упомянутых слов». Как отмечают исследователи, дистрибутивные возможности существительных brace ‘пара’ и yoke ‘пара запряжённых волов’, ‘парная упряжка’ крайне ограничены, в отличие от лексем couple и pair. В зависимости от второго субстантивного компонента присчётной конструкции перечисленные выше существительные могут относиться одновременно к нескольким выделенным нами лексико-семантическим группам.
1.2.2.2. Присчётные слова со значением упорядочения и параметрических характеристик объекта.
Данная подгруппа присчётных слов тесно связана с предыдущей. Присчётный компонент в ней также способствует формированию значения дискретности для денотата, представленного вторым компонентом присчётного словосочетания, однако при этом накладывается дополнительный оттенок способа упорядочения объектов и / или определение их параметрических характеристик.
Присчётные существительные данной подгруппы могут называть как чётко выстроенное множество (англ. bunch, bundle, column, parade, list, range, row, series, set, sheaf, strip, terrace; болг. верига, ред, пакет, пачка, сноп, тесте), так и подчёркивать отсутствие закономерности в его оформлении (англ. cluster, heap, mound, pile; болг. грамада, камара, куп, купище, купчина).
Отличием присчётных слов pile и heap от существительного bunch является то, что они не имеют первичного (буквального) значения, связанного с узким кругом определяемых ими компонентов N2. Единственным ограничением для семантики второго элемента является его возможность формировать кучу, груду [Brems, 2003: 297-305].
Присчётная единица pile предполагает упорядоченное нагромождение предметов друг на друге, в то время как лексема heap обозначает беспорядочную, неаккуратную груду предметов, см., напр., [Oxford advanced learner`s dictionary, 2010: 718, 1146]. Значение хаотичного расположения влияет на большую степень грамматикализации присчётного слова heap. По мнению [Brems, 2003: 305], из неорганизованной однородной массы легче выделить семантику количественности, чем в случае с лексемой pile.
1.2.2.3. Присчётные слова, обозначающие совокупности людей и животных.
Наиболее абстрактные по своей семантике присчётные существительные данной группы могут квантифицировать широкий круг понятий. Особо следует выделить существительные типа agroup, a crowd, которые передают результат процесса собирательности и перехода множества в одно целое [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 101].
По мнению [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 101] семантической доминантой этой группы присчётных слов является общее наименование совокупности, выражаемое с помощью существительного group, в семантике которого сочетаются семы «множественность», «совокупность», «упорядоченность», но нет оценочной семы.
Естественные и окультуренные множества живых существ также получают свои имена, причём в зависимости от их состава (рой комаров / пчёл, свора собак, стая птиц, стадо коров, табун лошадей и пр.). Данные присчётные слова, употребляясь по отношению к человеческой деятельности, выражают идею неорганизованности (рой мыслей, свора критиков, как стадо баранов) [Рябцева, 2000: 109].
Существительное herd ‘стадо’ подразумевает не только тесное объединение живых объектов, но ещё и предполагает, что каждый из этих объектов отличается крупным размером. Следовательно, словосочетание herd of mice ‘стадо мышей’ звучит несколько юмористически, потому что мыши маленькие [Lehrer, 1986: 110].
Некоторые присчётные слова, обозначающие совокупности животных, в английском языке имеют единственное возможное существительное, с которым они образуют предложную конструкцию. Так, существительное pride сочетается только с lions, так же как и единственно возможным вариантом для присчётного слова gaggle является лексема geese, ср.: pride of lions ‘стая львов’, gaggle of geese ‘стадо гусей’, flock of sheep / geese ‘стадо овец / гусей’ [Lehrer, 1986: 112].
В текстах художественной литературы нередко употребление присчётных существительных, обозначающих объединения животных, по отношению к группе людей. Такой приём ведёт к созданию дополнительной, оценочной характеристики. Так, болгарское существительное глутница в первичном лексическом значении употребляется для наименования «группы волков, которые во время зимы скитаются и вместе нападают»2, а в переносном значении ‒ это «большая группа людей, объединённых общей целью, обычно чтобы преследовать или уничтожить кого-либо». Лексема стадо в первичном лексическом значении называет «группу животных одного вида, которые перемещаются, питаются и живут вместе». По отношению к людям это присчётное существительное употребляется при обозначении группы людей, лишённых индивидуальности. Таким образом, первичное лексическое значение накладывает определённые ограничения на переносное.
1.2.2.4. Лексемы со значением неопределенно большого / малого количества.
Лексемы со значением неопределённо большого / малого количества составляют объёмный лексический пласт в английском и болгарском языках. Далее мы обобщим научный материал, представленный в трудах русскоязычных исследователей, т.к., на наш взгляд, приведённые ниже положения являются правомерными и для рассматриваемой в данной работе языковой пары.
Объектом внимания в данном подразделе является ряд существительных, которые теряют предметное значение и становятся лексическими показателями преувеличенно большого или преувеличенно малого количества (гора книг, море слёз, капля света) [Рахилина, Ли, 2014: 425].
По мнению Л.В. Кнориной, такие «нестандартные сочетания» являются продуктивными. Они включают опорные обозначения, содержащие достаточно детальные представления о составляющей субстанции: горошины слез, толпа стволов. Предрасположенность к соотнесению с опорным словом заложена в обозначениях, включающих представление о совокупности: дождь вопросов, лес рук [Кнорина, 1990: 119-120].
Группа лексики, употребляющаяся для обозначения неопределённо большого количества, согласно Е.В. Рахилиной и Ли Су Хён, в русском языке составляет обширную, но малоизученную область. Таких слов, по крайней мере, несколько десятков: ср.: арсенал, батарея, бездна, вагон, воз, ворох, галерея, гора, груда, куча, лавина, лес, море, океан, охапка, полчище, поток, пропасть, прорва, река, рой, россыпь, туча, тьма, фейерверк, фонтан, шквал и др. При этом в работе исследователей не рассматриваются имена объектов и имена множеств (типа армия, группа), т.к., по их мнению, им свойствен несколько другой механизм семантического сдвига [Рахилина, Ли, 2014: 426].
Большое и максимальное количество оценивается как несчётное, и опредмечивается в природных явлениях (поток, река, море, град, туча, лес и др.), т.е. в тех, что человек не может охватить взглядом целиком, которые недискретны или многократно превышают его собственные размеры. Такие «единицы» измерения неисчисляемого позволяют практическому сознанию оценивать заведомо не имеющие количества сущности (океан / буря страстей) [Рябцева, 2000: 108-109; Рябцева, 2005: 128].
Неупорядоченные множества, как утверждает Н.К. Рябцева, психологически связаны с хаосом (куча, груда, ворох, кипа, гора), в том числе и по отношению к людям (гурьба, ватага, орава, сброд, скопище). Функционально или социально упорядоченные группы, между тем, рациональны и контролируемы (комплекс, комплект, серия, набор, сервиз; звено, команда, отряд и т.п.). Человек же стремится упорядочить исходно хаотичные образования и даёт им при этом свои имена (гамма красок / чувств) [Рябцева, 2000: 109].
Особенностью этой подгруппы существительных в русском языке является тот факт, что семантический сдвиг, происходящий при формировании словосочетаний со значением неопределённо большого количества, характерен как для формы единственного числа лексемы, так и для формы множественного числа (гора проблем / горы проблем, туча брызг / тучи брызг). При этом, как отмечают Е.В. Рахилина и Ли Су Хён, современной лингвистике пока не ясно, можно ли считать словосочетания подобного рода полными синонимами. В то же время лингвисты замечают, что присчётные слова в данном случае чаще всего употребляются в форме единственного числа (лес рук, а не леса рук), хотя есть случаи, в которых форма множественного числа является предпочтительной (реки слёз, а не река слёз) [Рахилина, Ли, 2014: 426].
Для конструкций с лексическими показателями преувеличенно большого / малого количества характерно присутствие качественной оценки предмета. Так, например, в словосочетании копна волос лексема копна предполагает, что волос на голове человека много, они имеют форму, сходную с формой стога сена / соломы и так же, как этот исходный объект, не очень упорядочены и неаккуратно уложены. Такая связь присчётного слова с фиксированным именем (копну образуют только волосы, похожие на солому), говорит о том, что данное присчётное слово минимально грамматикализовано. Максимальная степень грамматикализации присчётного слова со значением неопределенно большого / малого количества напротив, предполагает минимальные лексические ограничения на сочетаемость присчётного слова в рамках субстантивной именной конструкции [Рахилина, Ли, 2014: 431].
Конструкции куча + исчисляемый объект, как отмечено в исследовании Е.В. Рахилиной и Ли Су Хён, не является стилистически нейтральной по сравнению со словосочетаниями с много / множество / большое количество + исчисляемое существительное. Другие присчётные слова со значением неопределённо большого / малого количества (типа груда, гора, туча) имеют ограничения на сочетаемость. Эти ограничения касаются выбора между одушевлёнными и неодушевлёнными объектами (ср. груда мусора / людей, гора бумаг / врачей, туча стрел / солдат) [Рахилина, Ли, 2014: 433].
Наряду с синтаксическими конструкциями, в которых присчётное слово со значением неопределённо большого / малого количества выполняет функцию дополнения, возможны конструкции, в которых они употребляются в роли предикатов (Молока – пропасть!). Согласно Е.В. Рахилиной и Ли Су Хён, в такого рода контекстах могут употребляться далеко не все присчётные слова со значением большого / малого количества. Так, в предикативном употреблении допустимы: груда, куча, море, прорва, тьма, туча, бездна, но не, например, лавина: Трагический случай породил лавину разговоров => Разговоров – лавина [Рахилина, Ли, 2014: 437].
На примере английского языка в работе [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 225-230] выделяются группы лексем, представляющих собой средства выражения неопределённо большого количества. На наш взгляд, данная классификация правомерна и в отношении болгарского и русского языков. Исследователи выделяют лексемы, называющие образы больших / интенсивных природных явлений. Примерами являются существительные, обозначающие:
1) большую массу / площадь воды (sea, lake);
2) интенсивное движение большого количества воды и жидких тел (flow, stream, river);
3) большое скопление воды в небе (cloud);
4) большое количество падающей воды (rain, shower);
5) большое скопление звёзд в небе (constellation, galaxy);
6) большие совокупности растений (forest, jungle);
7) скопление плодов / цветов, растущих на одном стебле (cluster);
8) интенсивное движение воздуха (gale, tornado);
9) большие неровности рельефа (hill, mountain);
10) большие площади суши (desert);
11) интенсивное извержение жидких тел (fountain);
12) интенсивное горение (об интенсивности чувств) (flame);
13)длинное / большое животное (whale);
14) волосы живых существ (bristle).
Кроме того, в значении преувеличенно большого количества могут употребляться образы совокупностей:
1) упорядоченная совокупность лиц (army, batallion);
2) упорядоченная совокупность животных (flock, cattle);
3) упорядоченная совокупность предметов (armada);
4) последовательно расположенные совокупности предметов (battery);
5) совокупность предметов, внешне объединённых в одно целое (bunch, bundle);
6) беспорядочная совокупность вообще (huddle) др. [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 225-230].
В качестве явных примеров присчётных компонентов со значением преувеличенно большого количества, вошедших в наш корпус примеров, можно назвать существительные: mountains, heaps, sea, loads в англ.; вагон, империя, купище в болг. Единственное существительное со значением преувеличенно малого количества, зафиксированное в нашем корпусе ‒ лексема прашинка. Подобные существительные акцентируют внимание не на числовой, а на качественной характеристике исчисляемого объекта.
1.2.3. Существительное пара при «парных» предметах
Согласно И.А. Ширшову, слово пара в русском языке впервые фиксируется в 1704 г. в Лексиконе Вейсмана и является заимствованием из латинского (par ‘равный’) через немецкий (Paar). Это заимствование было необходимым, т.к. «идеология двойственности продолжала существовать и развиваться, а грамматическая категория двойственного числа, во-первых, исчезла, а во-вторых, с её помощью не все оттенки смысла можно было выразить» [Ширшов, 1999: 49]. Что касается существительного чифт, то в болгарский язык оно пришло из иранского языка через турецкий, см., напр., [Добрева, 2008:105].
Русское слово пара отличается широким спектром значений. Оно используется для обозначения «два» в сочетании с названиями парных предметов (пара сапог / носков) или для обозначения совместной работы животных (пара лошадей), с существительными pluralia tantum (пара брюк / ножниц / очков). В разговорном языке пара – это и два предмета, способных существовать отдельно друг от друга (пара рубашек / одеял), и обозначение неудовлетворительной оценки (влепить пару по геометрии). Пара приобретает значение неопределённого количества в сочетаниях типа перекинуться с кем-то парой фраз. При этом грань между выражением определённого и неопределённого количества почти стирается. Как отмечает Е.Б. Яковенко, укрыться парой одеял скорее всего означает укрыться двумя одеялами, но бросить в сумку пару книжек, проглотить пару ложек супа может означать как два, так и несколько предметов [Яковенко, 2014: 87].
Ядром всех значений пары, по мнению И.А. Ширшова, является значение собирательности, представление двух предметов как единого целого. При этом обычно значение собирательности передаётся словообразовательными средствами (студенчество, листва и пр.), в слове пара это значение включено в лексико-семантические характеристики [Ширшов, 1999: 49].
В данной группе присчётных слов нас интересуют лишь те случаи, в которых существительное пара употребляется при «парных» предметах (пять пар очков, две пары ворот), т.е. когда она не является обозначением количества как в случае с пара одеял, пара книжек.
Лексема пара активно используется при сочетании с неодушевлёнными существительными, обозначая два однородных или одинаковых предмета, составляющих комплект (пара чулок, пара носков, пара ботинок). Сочетаясь со словами, употребляющимися только во множественном числе, слово пара называет один предмет, состоящий из двух одинаковых и соединенных вместе частей (пара брюк, пара ножниц, т.е. одни брюки, одни ножницы) [Ширшов, 1999: 49]. Присчётное существительное в подобных словосочетаниях выступает в качестве лексического уточнителя, приобретает в этом контексте новое, несвойственное ему значение единичности, т.к. счёт предметов ведётся по парам [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 64].
По мнению Е.Р. Добрушиной, поведение слова пара в русском языке необходимо описывать для каждого «парного» существительного отдельно. Например, для части из них присчётное пара конкурирует с собирательными числительными (три пары очков / саней и трое очков / саней). Лингвист отмечает, что «соотношение две пары очков к двое очков, с одной стороны, и двое ворот к две пары ворот, с другой, примерно 10 к 1, т.е. две пары очков и двое ворот безусловно выигрывают» [Добрушина, 2013: 74].
Английское присчётное существительное pair чаще всего сочетается со словами eyes, ears, lips, jaws, arms, hands, heels, legs, wings, curtains, sleeves, shoes, breeches, trousers, scissors, tongs, spectacles. Этому присчётному компоненту присуща, но не обязательна, омонимия форм ед.ч. и мн.ч., а также возможность беспредложного употребления в присчётной конструкции (a pair gloves, three pair gloves) [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 49].
Слово pair может быть подвержено десемантизации, лишению квантитативной семантики в сочетаниях типа a pair of armour ‘доспехи’, a pair of leads ‘чётки’, a pair of nippers ‘кусачки’ и т.п. [Акуленко, Швачко, Букреева, 1990: 49]. Подобные словосочетания не входят в сферу данного исследования.
В отличие от английского pair, его болгарский эквивалент чифт не употребляется в сочетании с «естественными объектами», к которым относятся парные органы и части тела человека / животного: *един чифт очи, *два чифта устни [Буров, 2008: 58-69]. Кроме того, присчётное слово чифт имеет счётную форму (чифта), что также отличает его от английского pair.
Каждая из рассмотренных выше групп присчётных слов, согласно С.А. Швачко, «характеризуется особой избирательностью, которая обуславливается природой обозначаемого объекта, путями познания его количественной сущности, а также языковыми факторами». Так, например, существительное горсть может выступать в функции количественного определителя названий как измеряемого, так и исчисляемого (горсть зерна / пшеницы / людей, но нельзя сказать *горсть кошек / шкафов) [Швачко, 1981: 23-24].
Некоторые присчётные слова могут относиться к нескольким группам одновременно. Это зависит от типа измеряемой субстанции и конкретной языковой ситуации. Так, cup в словосочетании a cup of tea, с одной стороны, указывает на контейнер, а с другой ‒ на стандартную меру измерения (two cups of flour). Существительное pack может указывать на контейнер (a pack of frozen peas) или же обозначать дискретность для недискретных / недостаточно дискретных существительных (a pack of playing cards) [McEnery, Xiao, 2007: 12].
Собранный нами корпусный материал и анализ лингвистических работ отечественных и зарубежных исследователей позволяет выделить следующие группы конструкций с присчётными словами:
1. Конструкции, обозначающие вместилище и содержимое:
а) в прямом лексическом значении;
б) с метонимическим значением.
2. Конструкции, включающие единицы неточного или неопределённого измерения, представляющих обозначения:
а) дискретности для разных недискретных или недостаточно дискретных исчисляемых;
б) упорядоченности и параметрических характеристик объекта;
в) совокупности людей и животных.
3. Существительное пара при «парных» предметах.
4. Обозначение меры:
а) в единицах метрической системы;
б) в дробях и процентах.
В следующей части нашего исследования на основе предложенной классификации будут проанализированы синтаксические особенности конструкций с присчётными словами в болгарском и английском языках.
ГЛАВА 2. СИНТАКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КОНСТРУКЦИЙ С ПРИСЧЁТНЫМИ СЛОВАМИ
2.1. Тип синтаксической связи в конструкциях с присчётными словами
В болгарской лингвистике, как и в русской, выделяется три типа подчинительной связи: согласование, управление и примыкание. Конструкции рассматриваемого типа как предложные, так и беспредложные квалифицируются в болгарской лингвистике как словосочетания с примыканием, т.к. формальные признаки подчинения отсутствуют, а связь зависимого и главного слова устанавливается только по смыслу, см., напр., [ГСБКЭ, 1983-3: 39-49; Бъркалова, 2001: 14-37; Иванова, Градинарова, 2015: 21-22].
Отметим, что беспредложные именные конструкции в болгарском языке могут включать не только два, но и большее количество субстантивных компонентов, а именно состоять из трёх существительных, связанных беспредложной связью. В словосочетании камари порязаници хляб ‘груда ломтей хлеба’ слово порязаници ‘большие ломти обрядового хлеба’ является несогласованным определением к существительному камари, а слово хляб, в свою очередь, ‒ несогласованным определением к порязаници [ГСБКЕ, 1983-3: 169; Брезински, 1995: 168].
В английской лингвистике выделяют (по наличию главного и зависимого компонентов) ядерные и безъядерные словосочетания. В безъядерных конструкциях компоненты объединены присущим для каждого из них общим структурным признаком, а выделение главного и зависимого слова в них не является возможным. Что касается субстантивных конструкций с присчётными словами, то в английском языке они представляют собой ядерные структуры. Расположение зависимого элемента справа от «ядерного» существительного позволяет отнести данные конструкции к группе прогрессивных словосочетаний (в отличие от регрессивных, где зависимый компонент стоит перед главным словом). Существительные в исследуемых субстантивных конструкциях с присчётными словами связаны предложной связью.
2.2. Трансформационный анализ при установлении синтаксических отношений в словосочетаниях с присчётным словом
Ранее исследователи, пытаясь выявить синтаксические отношения, возникающие в рамках словосочетания, опирались на трансформационный метод.
Классификация беспредложных субстантивных словосочетаний на основе четырёх трансформаций в болгарском языке предложена в труде В. Карпова:
Т1) N1 + N2 → голям / малък + N1 + N2 (множество формалности → голямо множество формалности);
Т2) N1 + N2 → N1 + от + N2 (гора маждраци → гора от маждраци, сянка илюзия → сянка от илюзия);
Т3) N1 + N2 → Num кол два, три… + N1 + N2 (дузина слуги → две дузини слуги, чаша вода → две чаши вода);
Т4) N1 + N2 → AdjN2 + N1 (клечка кибрит → кибритена клечка, облак дим → димен облак) [Карпов, 1969: 272-280].
Тип возможной тансформации конструкции зависит от семантического значения входящего в неё присчётного слова. В. Карпов [Карпов, 1969: 272-280] отмечает, что конструкции с присчётными существительными, обозначающими:
‒ нечто неисчисляемое абстрактное (количество, маса, безброй, брой, множество, число), подвергаются лишь первому типу трансформации (Т1): количество алкохол → голямо количество алкохол, множество формалности → голямо множество формалности;
‒ точные единицы измерения (грам, килограм, фунт, метър, лев, грош и т.п.), участвуют только в Т3: лев глоба → два лева глоба;
‒ образную меру вещей (град, порой, гора, бездна, море, океан и т.п.), участвуют только в Т2: поток псувни → поток от псувни;
‒ вместилище (бутилка, чаша, бъчва, кош, вагон, кола, леха, престилка и т.п.), подвергаются Т1 и Т3: бутилка ракия → голяма бутилка ракия, две бутилки ракия;
‒ то, что существует в большом или малом количестве, а также указывает на часть определённого количества (излишък, недостиг, дефицит, недоимък и др.), участвуют в Т1 и Т2: избор стоки →голям избор стоки, избор от стоки;
‒ дроби и объединения людей, входящих в одну группу (четвърт, половина, квартет, каре и т.п.), подвергаются Т2 и Т3: четвърт час → четвърт от часа, две четвърти часа;
‒ некоторые вторичные меры (клечка, партия), участвуют в Т3 и Т4: клечка кибрит → две клечки кибрит, кибритена клечка;
‒ бессчётное множество однородных предметов с дополнительным значением эмоциональной окраски (паплач, сган, сбирщина и т.п.), имеютТ2 и Т4: сган башибозуци → сган от башибозуци, башибозушка сган;
‒ некоторое число, полученное при собирании, объединении (сбор, сума), участвуют в Т1 и Т4: сума пари → малка сума пари, парична сума;
‒ множество исчисляемых однородных предметов (редица, отряд, отбор, букет, сноп и др.), имеют Т1, Т2 и Т3: ято пъдпъдъци → голямо ято пъдпъдъци, ято от пъдпъдъци, три ята пъдпъдъци;
‒ определённое количество лиц, объединённых общей работой или профессией (отряд, батарея, бригада, полк и т.п.), участвуют в Т2, Т3 и Т4: батарея артилерия → батарея от артилерия, две батареи артилерия, артилерийска батарея;
‒ определённое количество чего-либо, соответствующее одному приёму / одной порции (глътка, порция, доза и т.п.), вступают в Т1, Т2 и Т4: капка дъжд → голяма капка, капка от дъжд, дъждовна капка;
‒ определённую форму (кълбо, стълб, облак, топка и др.), участвуют во всех типах трансформаций: облак дим → голям облак дим, облак от дим, три облака дим, облачен дим.
С. Стефанов делит словосочетания, соответствующие беспредложной субстантивной модели N1 + N2, на два класса в зависимости от возможности или невозможности трансформации, ср.: N1 + N2 → AdjN2 + N1 (парче хляб → хлебно парче, линия тополи → тополова линия; тълпа ученици, върволица коли, стадо овце, литър мляко) [Цит. по: Молошная, 1975: 157].
Беспредложные имена существительные, употребляясь в качестве пояснения к главному существительному, выступают в функции несогласованного определения (букет цветя, връзка лук, глава лук). В подобных словосочетаниях можно выделить различные подгруппы в зависимости от семантических отношений между этими существительными [Маслов, 1981: 345-346; Пенчев, 1993: 41].
2.3. Проблема определения главного и зависимого компонента
|
